Глава 6 (2/2)

- Она чем-то больна? – спросила мама, теряя терпение. Хоть бы вид сделала, что волнуется...

У меня на мгновение зародилась мысль, что моя жизнь, как бешеная собака – сорвалась с цепи и теперь без оглядки бежит куда-то через страшные дебри, и ее вряд ли уже догонишь. Необязательно ходить к врачу, чтобы понять, чем я больна. Женщины – оченьвыносливые существа по своей природе. Даже когда их собственная жизнь теряет смысл, они смогут идти по ней дальше. Тем более, если жить теперь приходится за двоих...

Я поняла, что беременна, как только Андрей что-то сказал о стрессах, а именно, что они не виновны в моем состоянии. Я давно подозревала, что с моим менструальным циклом что-то не так. Просто думать не хотелось. Сама мысль о том, что я ношу Лешиного ребенка, вводила меня в состояние психоза, поэтому я просто списала все на тяжелые моральные переживания. Нормальная бы женщина на моем месте давно бы сделала тест на беременность, но именно в незнании было мое спасение. Пока с Настей не случилось беды, я надеялась уехать в Россию раньше, чем мой, на тот момент лишь предполагаемый ребенок, округлил бы мой живот. Меня как будто было две, вместо одной. Может, это шизофрения, не знаю, но одна моя часть и слышать не хотела о Леше, а другая только и искала повода вновь его разыскать. И мысли о том, что я, возможно, залетела, были явно на стороне второй. До вчерашнего дня, когда я не увидела лежащую на полу сестру, с закатившимися глазами.

- Маргарита, вы беременны. Третий месяц. Точное количество недель не могу сообщить, здесь нужен осмотр гинеколога. Но, вы не сможете стать донором. У вас может случиться выкидыш.

- Господи... – прошептала мама, глядя на меня. – Ты почему молчала?

- Я не знала, - ответила я, отведя взгляд.

- Леша знает?

- Нет! – отрезала я, зло посмотрев на маму. - Виктор Александрович, мне нужно с вами поговорить наедине.

- Да, разумеется, - ответил он.

Возле двери Андрей поймал меня за локоть. Он хотел что-то сказать, но лишь в очередной раз покачал головой и отпустил мою руку.

«Правильно, ты ничего не должен мне, поэтому лучше уйти с моей дороги» - подумала я.

Мы вышли в коридор, доктор лишь шел за мной, ничего не говоря, а я вела его к приоткрытому окну. Мне нужен был воздух. Много воздуха, для того, чтобы сказать то, что я сейчас скажу.

- Я не хочу оставлять этого ребенка.- Почему? – спросил мужчина, сейчас казавшийся мне стариком, которому не занимать мудрости. - Это не любопытство, просто вы в состоянии шока. Должно быть, вы сейчас не осознаете, что говорите...- Я все прекрасно осознаю. Сестра мне дороже, чем этот ребенок, о котором я узнала лишь сегодня. Сестра же со мной с тех пор, как мне исполнилось четыре. Речи быть не может, я отдам ей почку.

- Ну, есть шансы сохранить малыша.

- Не называйте его так. Мой материнский инстинкт может в любой момент проснуться, и тогда я потеряю Настю. А я этого не переживу.- Но в таком случае вы теряете своего ребенка, который через месяц уже начнет шевелиться!

- Не говорите, прошу, не говорите о нем так, как будто у него есть шанс на будущее. Я слаба, чтобы выносить его. Даже с двумя почками, что уж говорить об одной! Я не готова стать матерью.- А если бы ваша сестра не умирала, вы тоже бы от него избавились? – произнес доктор так, как будто знал всю мою историю от начала и до конца.

Я тяжело вздохнула и посмотрела на него уставшим взглядом.

- Нет, я бы оставила его. Пусть даже обрекая на страдания, но оставила бы. Я бы не позволила этому греху лечь на мои плечи. Но сейчас нет времени это обсуждать. Вы ведь и сами понимаете...

Виктор Александрович снял очки с глаз и провел по ним, как будто хотел снять паутину усталости. Затем вновь взглянул на меня отцовским взглядом.- Я работаю врачом всю свою жизнь и видел очень многое. Запомни, девочка – то, что ты сейчас делаешь, не грех. Это выбор. Это жизнь. Поменьше думай о том, чем приходится жертвовать. Это очень цинично сейчас с моей стороны такое говорить, но кое-что я понимаю побольше вас, молодых. Я не обязан что-то объяснять - твое решение и я его исполню через несколько часов вот этими руками. И я знаю, что придется тебе пережить, когда ты очнешься от наркоза. Запомни одно – ты еще будешь счастлива.

Я не знаю, буду ли я счастлива после того, что натворю. Но я не перестаю удивляться, как умело кто-то там, наверху, расставляет приоритеты. Стоит мне впасть в отчаянье от одной беды, как тут же появляется другая, от которой я в еще большем отчаянье. Может, я приближаюсь к чему-то неизбежному, поэтому жизнь так строга со мной? Ведь если я привыкну к душевной боли, кто знает, на что я стану способна? Если не сломаюсь, конечно...