Глава 6 (1/2)

В холле, на кушетке возле входа, я ждала маму, которая с минуты на минуту должна была подъехать. Если честно, нервы были на пределе, ведь анализ еще не готов. Прошел всего час с того момента, как я его сдала, но слушать приходилось совсем другие часы, которые сейчас отсчитывали несравнимые ни с чем по ценности секунды жизни моей сестры. Она не приходила в сознание, ее состояние постепенно ухудшалось, но почему-то я не переставала надеяться. Что есть у нас, если нет надежды?

Мама быстрым шагом прошла мимо, видимо не заметив меня, как, впрочем, и я ее, задумавшись о чем-то своем. Выглядела она, конечно, шикарно. Я вспоминала ее в те дни, когда отец собирался в дорогу, а мы с Настей разбрелись по углам, чтобы не слышать их перепалок. В сравнении с теми временами, мама сейчас просто королева. Новая прическа, новая одежда - все словно подобрано к новой жизни, и нет ни одного изъяна. Весь ее вид кричал: «Я теперь счастлива! Посмотрите!», но я не могла заставить себя хоть малейшим уголком своей души порадоваться за нее. Я чувствовала себя преступником, который, представ перед судом, вдруг увидел соучастника преступления. Мне стало и легче, и тяжелее одновременно. Нельзя сидеть, надо заставить себя окликнуть ее, позвать, поговорить...- Мам!

Она остановилась, обернулась. Я встретилась взглядом с совсем чужой мне женщиной, в первые минуты мне показалось, что это вообще не моя мама, но разум твердил обратное. Отстраненное, холодное лицо, ни одной эмоции, словно, это не ее дочь сейчас лежит при смерти. Разве так выглядят матери, которые услышали страшную весть? Разве они должны злиться в первую очередь, а не бежать к палате своего ребенка, к его лечащему врачу, делать что-то? Разве они не должны обнять и своего старшего ребенка, который уже давно взрослый, но ему все так же становится страшно, когда случается что-то плохое, ведь жизнь все еще непонятна и сложна? Мне раньше казалось, что пока есть мама, ты всегда будешь ее ребенком, она будет тебя ждать, как ждала, когда носила под сердцем, когда приходила забрать из садика, когда ты возвращался со школы, когда гулял с друзьями, когда впервые полюбил... Казалось, мама всегда будет ждать так же, как в детстве, даже если тебе уже не пять, а сорок пять. Но почему я сейчас смотрю на маму и понимаю, что вижу во всем ее облике лишь укор, обвинение?

- Ты почему здесь, а не с Настей? – спросила мама, даже не поздоровавшись со мной.

Я не понимала, когда она успела поменять приоритеты по отношению ко мне? Она вроде была обижена, но не проявляла агрессии. Я уж решила, что она рано или поздно смирится с тем, что Настя, при всей своей любви к матери, выбрала отца. Неужели, она будет обвинять меня? Когда я позвонила ей после разговора с доктором Насти, сказав эту ужасную новость, она бросила трубку. Я решила, что мама в панике, но, оказалось, она довольно быстро взяла себя в руки. Что-то явно было не так...- Настя в реанимации, туда не пускают, - растерянно ответила я.

- Объясни, как тебе это удалось?

- Что удалось? – тупо повторила я.- Сидя дома на пятой точке и ничего не делая, не уследить за своей сестрой! Вот что!

- Мама, как ты смеешь только? Как... Ты думаешь, что я виновата, в том, что случилось?

Я и сама считала себя виновной в том, что мало говорила с Настей о случившемся, но слышать от родной матери обвинение в том, что моя сестра наглоталась таблеток, потому что я «сидела на пятой точке», подобно удару хлыста.- Ты бросила университет, где же ты шлялась, когда ребенок пошел на такое?

- А где шлялась ты? – прошептала я, теряя контроль над своими эмоциями. – Где ты была целый месяц? Хотя, знаешь, мне плевать! Для меня сейчас главное, чтобы я смогла стать донором...Мама просверлила меня холодным взглядом и, развернувшись, направилась к окошку регистратуры.

Вот так, значит? Как же было обидно, даже ответить нечего, даже мысленно, даже самой себе... С какими же обвинениями мне ждать отца?

У меня зазвонил мобильный, и я вздрогнула от неожиданности.

- Рита, твоя группа подходит, - в сильном волнении проговорил Андрей.- А что у тебя с голосом? – испугалась я, сразу подумав о самом плохом. – Настя...?- Нет, Настя без изменений... Тут кое-что другое. Ты сможешь подняться на второй этаж? Я тебя жду.Мама неотрывно следила за мной, сведя брови и ожидая моей реплики.- Я стану донором, - сказала я и чуть ли не побежала к Андрею, чтобы узнать, что же такое нельзя сказать по телефону. Что бы это ни было, самое главное, Настя будет спасена! Пусть мама и ненавидит меня, но я не собираюсь тратить свои силы на выяснение отношений. Не сейчас. Не в тот момент, когда мое сердце разрывается на части, о чем бы я не подумала.

Андрей стоял вместе с Виктором Александровичем, и они что-то тревожно обсуждали. Виктор что-то ему объяснял, но Андрей был словно в ступоре и постоянно качал головой.- Что случилось? – справившись со сбившимся дыханием, спросила я.

Они обернулись на меня. У обоих одинаковое выражение лица. Господи, что? В этот момент подошла мама, и никому не надо было объяснять, кто она – все и так было понятно.

- Давайте пройдем в кабинет! – сказал Настин доктор, указывая на дверь.

Мы с мамой без лишних вопросов зашли и сели по разным углам – она на стуле возле входа, а я на кушетке. Андрей закрыл дверь, никак не реагируя на мои вопросительные взгляды.- Что с моей дочерью сейчас? – спросила мама взволнованно.

«Эмоции?» - подумала я, глядя на нее. Хотя, чему я удивляюсь, она всегда только со мной была холодной, как лед.

- Она так же без сознания, времени нет, - ответил доктор, собираясь еще что-то добавить, но я не выдержала.- Так почему же вы не готовите меня к операции? Если моя группа ей подходит, то почему вы медлите?

- Дело в том, что..., - доктор колебался, искоса глядя на Андрея. – Вам нельзя быть донором из-за вашего, так сказать, состояния.

- Какого еще состояния?! Я здорова! Разве что немного истощена, но это только потому, что я практически ничего не ем. Меня тошнит от любой еды, у меня было такое в детстве, это из-за стрессов...- Рит, это не из-за стрессов, - тихо сказал Андрей.