Графическая зарисовка (1/1)

...И когда миновали три ночи, что сплавились в памяти в одну, не разделенную днями, безнадежную, беспросветную, бесконечную, освещенную каким-то мутным, непромытым, как на плохо раскрашенной гравюре, шатким светом фонаря, пристроенного на установленный на торец ящик, я, угнездившись на свернутом одеяле, уже привычно ловя каждый вздох, каждое движение того, кто был уже вне опасности, кого отстоял Маршан, не позволяя себе уйти в сон, вывожу на четвертушке бумаги добытым из кострища угольком (карандаши надо беречь, не так много их у нас осталось), быстро, торопливо, боясь, что сейчас придут и отнимут рисунок, или что я сам упущу это непрочное и одновременно незыблемое воспоминание, и частая, не везде ровная штриховка делает ветви растущих плечом к плечу елей еще гуще, и на их фоне грохочущий, не знающий покоя днем и не спящий ночью, светло-бирюзовый-словно цвет отраженного неба разбавлен облачным молоком-поток, ворочающийся в тесном русле кажется совсем белым, хотя, может, он смотрится таким из-за взбитой на перекатах пены, и я снова стою на коленях, с опаской и восторгом глядя вниз, и за спиной моей только истертая лента тропы и выпирающий бок утеса, и в ладони впиваются мелкие острогранные камушки, а хилая, неярко-желтая, словно прошлогодняя, сухая трава цепляется за скудную землю волосяными корешками, и растет она вперемежку со мхом, ярко-зеленым, будто его кто-то нарочно выкрасил, чтобы проложить ими зазор меж зимних рам, да передумал и разбросал вдоль дороги, а ниже, под ними-лишь напластования скальной породы, и я, не до конца ведая, что творю, по пяди подбираюсь еще ближе к краю, и облокачиваюсь на мшистый выступ, и что-то тихо и почти безобидно хрупает подо мной, словно ломают галетное печенье, - и я ахнул и полетел... . ..И очнулся, лежа врастяжку, на полу палатки, и одеяло подо мной кто-то (да, скорее всего, док-тор) уже расправил, и сейчас он крепко, так, что дажешея у меня хрустела, тер мне уши, и мало-помалу ощущение обрушения-полета сходило на нет, а Рене спал, но уже спокойно, и, не видя, но осознавая это, оттаял я сам...