Плюс три, минус два (1/1)

...И, ожидая, когда меня позовут, чтобы объявить мне, что ни единому слову моему никто не поверил, что я волен идти на все четыре стороны, - я страшился выйтив новую одинокую ночь, в светящиеся сумерки. И осторожно ступая, словно не по навощенным гладким теплым доскам, а по зыбкому мосту через надзвездную бездну, сквозь туман продираясь, добрался до стола, за которым восседали пять судей моих, и глянул, как в поставленное передо мною зеркало, в чужое, вылепленное из снега и покрытое звонкой стеклянной наледью, лицо моего единственного защитника, и с трудом осознал, что меня-все таки взяли, хоть и не на полных правах, в экспедицию, и полковник, наконец-то продравшись, будто через частый колючий кустарник, через бесчисленные "...а посему и принимая во внимание...", протянул мне только что составленные экземпляры контракта, и мне сыпанули за шиворот горячих углей, и я понял, что не будет больше кошмарных почти бессонных ночевок под сквозным ветром, не придется отогревать под мышками и во рту окоченевшие пальцы, и, ставя дрожащей рукой чужое имя, присваивая себе фамилию прабабки, я словно узел завязал на незримой нити, на которую были нанизаны мелкие, как черно-синие бисерины, буквы, выведенные стремительным почерком географа - я понял, что не разорвать теперь этой нитки никому.