Милосердие целителя (1/1)
Те, кто жаждут славы, стремятся под руку сильного властителя. Те, кто ищут мудрости, напротив, бегут прочь от блеска и сияния крупных кланов. Чань Ли, мастер-целитель, в чей уединённый дом постучались ночью умоляющие о помощи путники, давно уже искал не знаний, а покоя. Последние свои годы, а осталось их немного, он желал провести в тишине и безмолвии гор, и надеялся, что уединение станет надёжным убежищем его старости.
Но прошлое настигло и здесь. Ворвалось, почти снеся дверь отчаянным стуком, вместе с двумя молодыми мастерами Дао, воином и его женщиной, и ещё одним, неподвижно лежащим на грубых самодельных носилках.И этот, третий – умирал.***Чань Ли медленно поднялся с колен. Повернулся к замершим рядом людям, пряча тяжёлый вздох. С сочувствием взглянул в застывшие от отчаяния, смешанного с робкой надеждой, лица, и нехотя покачал головой.- Мне жаль, но я не в силах его спасти. Его раны смертельны.
В ответ на его слова в глазах воина метнулась такая боль, что целитель невольно вздрогнул. Прошлое возвращалось… А у него не было ни сил, ни мужества закрыть перед ним дверь.- Нет… – хрипло выдохнул воин. – Он ведь ещё жив! Сделай хоть что-то!
- Фэн, не надо… - с мучительной жалостью прошептала его спутница, обнимая его за пояс. В её голосе звучала боль – и усталое, горькое принятие правды.
Принятие, которое ещё не пришло к её спутнику.- Всё, что я могу сделать, - тихо произнёс Чань Ли, глядя прямо в лицо к воину, имя которого так подходило той яростной порывистости, что бушевала в нём сейчас*, - это облегчить его мучения, позволив ему уйти без боли.- Нет! – отшатнулся воин, и женщина испуганно вцепилась в него, прижимаясь всем телом, словно боясь, что он сейчас сделает что-то непоправимое. – Сямэн, пусти! Мастер-целитель, прошу тебя, хотя бы попробуй помочь ему!
- Фэн! Пожалуйста, перестань! Хватит, отпусти его…
Названный Фэном рванулся так яростно, что Сямэн едва удержалась на ногах. Повернулся к ней – и лицо его исказилось от боли.- Отпустить? Убить его, ты хотела сказать? Он не смог убить меня, даже когда меня полностью поглотило зло – хотя обещал мне это! Почему ты думаешь, что смогу я?!- Фэн…Но воин, не слушая, оттолкнул её руки и, шагнув вперёд, вдруг упал перед Чань Ли на оба колена.- Прошу тебя… - срывающимся голосом проговорил он, вскинув голову на замершего целителя. – Сделай, что можешь! Что ты хочешь за помощь? Говори, я сделаю всё, что ты потребуешь!
- Мне давно уже не нужно ничего, что может дать другой человек. А твоему другу – не нужна помощь.
Фэн стиснул зубы так, что на осунувшемся лице отчётливо выступили заострившиеся, как у покойника, линии скул.- Нет, он сильнее, чем большинство людей! Я понимаю, что надеяться почти не на что, но всё равно, сделай хоть что-нибудь! Клянусь, я не упрекну тебя ни словом, если ничего не получится!Старый целитель с сомнением взглянул на раненого. Сильнее, да, иначе не выдержал бы неизбежной тряски во время пути сюда... Чань Ли задумался на миг. Но почти тут же устало вздохнул. Даже звериная выносливость вряд ли поможет теперь этому воину.Сама по себе – не поможет.А с его помощью…Чань Ли невольно поёжился. Он оставил прошлое за спиной – но оно само пришло и встало перед ним.Однако у него всё ещё есть право не говорить ему – ?да?.- Я могу сложить его кости, как нужно, - тихо, медленно проговорил он, задумчиво разглядывая стоящего на коленях воина. - Могу вытащить из его тела осколки камней и зашить раны. Но это не спасёт его, лишь продлит агонию. Ты готов обречь его на это?Чань Ли поймал взгляд Фэна. И удержал, и держал до тех пор, пока воин первым не опустил голову. Плечи его безвольно поникли, и мастер скорее догадался, чем услышал:- Тогда пусть он хотя бы не страдает…Чань Ли тяжело покачал головой. Он этом просить было излишне.- Я дам ему вдохнуть дыма жёлтого лотоса. Он уйдёт во сне, не испытывая боли.Фэн не ответил. Только молча, рвано кивнул, не отрывая взгляда от лежащего на носилках неподвижного тела.***- Ты можешь остаться рядом с ним, если хочешь, - погасив курильницу, проговорил Чань Ли. В воздухе всё ещё витал слабый аромат навевающего сон священного цветка. Недостаточно сильный, чтобы погрузить здорового человека в забытье. Но довольно крепкий для того, чтобы помочь расслабиться и притупить боль, неважно, телесную или душевную.Фэн не ответил. Только молча прошёл к носилкам, опустившись рядом с ними на колени, прямо на голый земляной пол хижины.- Спасибо… - вместо него тихо проговорила Сямэн. Чань Ли с неодобрением покачал головой. Оба его гостя выглядели усталыми и измученными, а вдобавок были избиты так, словно вышли из боя. Но если женщина, хоть и охваченная горем, была одновременно полна надежд на будущее, то её спутник напоминал выгоревшее дотла пепелище, под которым всё ещё тлели медленно угасающие искры. Которые, знал Чань Ли, могут стать и согревающим очагом новой семьи, и всё сжигающим пожаром мести.
Впрочем, это его не касалось.- Возьми, - зайдя в отгороженный самодельной ширмой угол, где он обычно спал, Чань Ли взял циновку и, вернувшись к гостям, протянул её Сямэй. – Тебе надо отдохнуть.И, не дожидаясь, когда благодарно поклонившаяся женщина выпрямится, вышел из хижины.Он не имел привычки медитировать в ночной темноте. Но сейчас его дух и сердце были в смятении больше, чем когда-либо за последние десять лет, а его обычное место для уединённых размышлений было теперь занято умирающим воином и его спутниками.
Тем более что скоро ему понадобится всё его спокойствие и смирение, ибо приближался час, когда долг лекаря потребует от него исцелять уже не телесные, но душевные раны. И утешить эту боль, видел Чань Ли, будет непросто.***Ночная тьма начала уже редеть, когда Чань Ли наконец прервал свою медитацию. Вернувшись в хижину, он застал измученную Сямэн дремлющей на плече всё так же молча стоящего на коленях Фэна. За всё время тот не сменил позы и даже не подумал подстелить под ноги принесённую им циновку, и сейчас та служила ложем лишь его женщине.
При виде этой неподвижной фигуры в груди Чань Ли заскреблось неприятное предчувствие. Поведение Фэна заставляло вспомнить даже не о погребальном бдении над гробом, а скорее о ритуальном самоистязании, которое принимали на себя совершившие тяжёлый проступок воины, следующие Пути Меча. Если речь идёт не о несчастном случае,а о прямой вине Фэна в гибели своего друга, то усмирить его горе и помочь ему принять случившееся будет непросто.Подойдя к носилкам, он помедлил несколько мгновений, остановленный полным боли и отчаяния взглядом сидящего над покойником воина. Коротко поклонился, сочувствуя его потере, а потом нагнулся над израненным телом, чтобы накрыть его лицо белой траурной тканью.И замер, поражённый до глубины души.
Страшно искалеченный человек, который должен был уже умереть, всё ещё дышал.
Чань Ли медленно выпрямился. Это было безумием, глупостью, позорной уступкой разума глупой, ничем не оправданной надежде…Но…- Ты, - он резко ткнул воина в плечо, заставив его невольно покачнуться, а его женщину – испуганно вскинуться, просыпаясь. – У стены плетёный короб, возьми его и неси сюда. Быстро!
Фэн непонимающе вскинул голову, и Чань Ли с досадой скривился.
- А ты, женщина, ступай к очагу и вскипяти воды, да побольше! Возможно, я ошибся, и скоро ваш друг умрёт. Но если он пережил час Быка, у него есть шанс увидеть и завтрашний рассвет.Больше объяснений не потребовалось. Фэн и Сямэн вскочили, словно пол вдруг превратился в раскалённый метал, и молча, с удивительным для уставших до полусмерти людей проворством, бросились выполнять распоряжение.А Чань Ли, тяжело вздохнув, опустился на колени перед всё ещё погружённым в дурманный сон раненым. Покачал головой, поражаясь удивительной выносливости лежащего перед ним человека. И, поколебавшись лишь мгновение, принялся ощупывать торчащий из плеча осколок камня.