Глава 87. Обратный путь из френдзоны (1/1)

Вне себя от злости я отправила в темницу Энгина, чтобы он допросил каждую виновную. В лучших традициях Сулеймана я решила тоже спуститься, чтобы послушать этот разговор со стороны. —?Не будут отвечать?— помоги себе руками,?— распорядилась я. —?Не можешь сам?— позови стражника, он сможет. Я прекрасно понимала, что постепенно превращаюсь в ту, которой быть совершенно не хотела, но мирные методы здесь вряд ли бы могли помочь. Однако у Нины я решила попросить прощения, потому что прекрасно понимала, что бедной женщине попало только по принципу ?бей своих, чтобы чужие боялись?. —?Нина,?— сказала я. —?Христа ради прошу, пойми меня и прости. Сама понимаешь, с этим змеиным кублом иначе поступать нельзя. Только распустишь?— будет второй дворец султана Сулеймана. И появятся такие же люди, которые захотят, чтобы все было по их. —?Госпожа, я должна перед вами каяться,?— ответила Нина. —?Я своевольничала, вы меня ни о чем не просили. Мое наказание более чем справедливо. ?Ну ладно, хоть не обижается?,?— подумала я и направилась в темницу. Энгин уже вел задушевную беседу с Юстиной. Давя больше с психологической точки зрения и обещая закрыть ее без еды и воды в этой камере до скорой смерти, Энгин смог добиться правды. Уже вскоре, выслушав версию Нилюфер, которую легко сдала Юстина, и даже не зная версию Ирмак, которая напрочь отказалась говорить, я успела составить приблизительный сценарий разворачивавшихся тогда событий. Оказывается, Ирмак была возмущена тем, что та, которую подобрали будто бездомного котенка, так легко забеременнела. Она смогла достать яд, отдала его Юстине, которая до сих пор была в ашеви, и велела ей шедро сдобрить отравой еду и питье Батура, который с высокой долей вероятности должен был есть вместе с Карасой. Батур должен был проболеть, а Караса?— умереть вместе с нерожденным ребенком. Ирмак соврала Юстине о якобы огромном влиянии во дворце и пообещала вернуть ее из ашеви обратно в гарем. Юстина побоялась все сделать сама, поэтому за деньги велела Нилюфер отравить шехзаде. Нилюфер же испугалась и вылила всю бутылку яда на лепешки, а не на всю еду равномерно. Вторую бутылку яда она использовать побоялась?— в коридоре раздались шаги. Пустой бутылек из-под яда она спрятала за камином, где его уже нашли после чистосердечного признания Нилюфер. О ситуации уже доложили практически полностью выздоровевшему Батуру и я пыталась угадать, какое решение он примет. По традициям, тех, кто допускал для себя возможность принести хоть какой-то вред шехзаде, полагалось казнить, однако Юстина и Нилюфер умоляли в своем раскаянии о милости. Ирмак упорно хранила молчание даже после не особо удачной попытки Энгина выбить из нее показания. С одной стороны, просьбы о снисхождении Юстины и, особенно, Нилюфер меня трогали. Конечно, Юстина уже успела проявить себя как девушка, которая готова оговорить других, однако ее мне было жаль.Ирмак я не жалела совершенно. Да, именно ее я некоторое время назад буквально подложила под Батура, однако то, что наложница вот так быстро преобразилась и возгордилась, а потом еще и решила устранить свою соперницу, мне совершенно не нравилось. Батур вынес достаточно ожидаемый приговор: все три наложницы должны были быть казнены. С одной стороны, изумившись, как легко пятнадцатилетний пацан выносит смертные приговоры, а, с другой стороны, понимая, что это чуть ли ни единственно верное решение, я задалась очередным вопросом: кого следующего подложить в постель Батура, чтобы потом не пожалеть об этом. Так и не выбрав кого-либо, кто мог бы стать идеальной кандидаткой для Батура, я решила какое-то время подождать, вдруг судьба все решит сама за меня? Примерно это и произошло вскоре: в мои покои пришла Келбек и попросила меня выслушать ее. От такого достаточно мирного тона я изумилась. Невольно вспомнилось то, как Келбек дважды мне выказывала неуважение и как я ставила эту наложницу на место. Сейчас же наложница обратилась ко мне: —?Госпожа, пожалуйста, прошу вас помочь мне снова попасть в покои шехзаде. Я люблю его и мечтаю только об одном: сделать шехзаде счастливым. Шехзаде тоже ко мне хорошо относился, пока не охладел. Пожалуйста, дайте мне еще один шанс! Даже если Келбек лицемерила, то она это делала более чем убедительно. Я задумалась. Тем временем, Келбек продолжала: —?Госпожа, я огорчала вас, но, клянусь, я больше не стану причиной вашего плохого настроения. После последнего раза в темнице я сильно изменилась и поняла, что в этом дворце нужно жить по правилам. Госпожа, прошу вас, помогите мне попасть в покои шехзаде. Как мне показалось, Келбек говорила искренне. Во всяком случае, она искренне хотела попасть в покои Батура и, по-видимому, его любила. Ну, а если ради этого она была готова прийти к той, которая не раз тыкала ее носом, будто нагадившего котенка, значит, наложница действительно хотела попасть снова к Батуру. —?Я распоряжусь, тебя сегодня подготовят для шехзаде,?— сказала я. —?Можешь идти. —?Спасибо вам, госпожа,?— искренне ответила Келбек. —?Я буду день и ночь молить Аллаха даровать вам счастье! Когда Келбек ушла, я велела позвать Энгина и сказала ему: —?Сегодня в покои шехзаде пойдет Келбек-хатун. Проконтролируй, чтобы все прошло достойно. —?Как прикажете, госпожа,?— ответил Энгин.