Глава 78. По волнам жизненных бурь (1/1)

Я никак не могла прийти в себя от шока. Получается, Гюльфем настолько ненавидела Сулеймана, что хотела как можно быстрее избавиться от него. Кроме того, в дневнике были записи о том, что она несколько раз приходила в покои с ножом, но никак не могла найти удобный момент, чтобы нанести смертельный удар, а рисковать своей жизнью зря не хотела. Тем временем, войско Мурада стремительно приближалось к дворцу. Я понимала, что лично мне вряд ли что-то грозит, мой Батур все равно находится в санджаке, однако какое-то беспокойство оставалось. Я не хотела, чтобы вместо Сулеймана на престоле появился Мурад. Заменить Сулеймана я хотела исключительно на Батура. Еще я боялась, что меня или моего Батура могут как-либо обвинить в этом бунте. Однако все, вроде бы, было хорошо и спокойно. Сулейман ничего не говорил и не предпринимал, чем дал мне состояние полууспокоения. Однако дело было достаточно плохо. Возможно, не зная каких-то тонкостей, янычары решили, что Мурад?— это чудом выживший и долгое время считавшийся умершим сын Сулеймана, поэтому буквально за пару километров до дворца войско Мурада пополнилось и янычарами. ?А вот это вообще плохо,?— подумала я. —?И что теперь делать Сулейману?? Впервые за все это время я задумалась о том, что при возможной смене власти мои дела будут достаточно плохи: меня вполне могут убить. Вскоре к войскам Мурада начали подтягиваться войска ближайших к Стамбулу санджак-беев, которые пришли на помощь Сулейману. К моему удивлению, Батур тоже решил прийти вместе с войском. С замиранием сердца я ждала вестей, чью сторону он примет, однако Батур выбрал, по моему мнению, правильный вариант и решил поддержать Сулеймана. ?Мурад тебя не знает, он взойдет на престол да ликвидирует тебя сразу же?,?— подумала я. Через несколько дней упорных боев войско Мурада было разбито. Глава корпуса янычар был казнен, Мурада привезли в Топкапы к Сулейману. Как я позже узнала, Сулейман был уверен, что на его жизнь и престол решил посягнуть его сын, которого он считал умершим еще в детстве. —?Где ты жил все это время? —?спросил Сулейман, спустившись в темницу к Мураду. —?Я?— сын Гюльфем-султан и Селима-хана,?— ответил Мурад. —?Мою мать буквально обесчестил твой отец. Бедняжка была вынуждена временно покинуть Сарухан, родить меня в доме ремесленника и вернуться обратно. Я практически всю жизнь считал тех людей, которые вырастили меня, своими настоящими родителями, однако, умирая, моя мать рассказала мне правду. Я приехал в Стамбул, нашел свою мать, она была безумно рада меня видеть. Гюльфем-султан посылала мне деньги, много денег, чтобы я мог наконец-то собрать свое войско и свергнуть тебя, который причинил ей столько боли, с престола. А сейчас, похоже, мы наконец-то воссоединимся с матушкой навеки. Сулейман, придя в себя после настолько неожиданного известия, вспомнил о том, что в государстве есть закон Фатиха и немедленно решил им воспользоваться.Стамбул, 1558 год. Гюльфем с некоторым любопытством держала в руках письмо, попавшее к ней в руки в обстановке строжайшей секретности. По словам человека, передавшего это письмо, бумагу нужно было скорее прочитать и тотчас сжечь после этого. Первое, что пришло в голову Гюльфем, была информация о невольно всплывших махинациях с деньгами, поэтому, оставшись наедине с собой, хасеки развернула бумагу. ?Госпожа, приходите завтра в полдень к шестому дому от порта. Мурад?. —?Мурад… —?прошептала Гюльфем. В памяти всплыло сразу два Мурада: сын Сулеймана, умерший от оспы, и сын Селима, который, как утверждала та самая семья ремесленников, тоже умер от оспы. Однако Гюльфем спешно выбросила из головы эти мысли: Мурад?— имя не слишком редкое, тот самый торговец, который помог ей провернуть аферу с закупкой посуды, казалось, тоже был Мурадом… ?Снова денег захотел???— подумала Гюльфем. Решив, что такие письма не игнорируют, хасеки спешно собралась и направилась в порт. В голове невольно начали всплывать воспоминания: первый шаг Мурада, первое слово Мурада, первые успехи Мурада с деревянным мечом, болезнь, смерть… Параллельно с этим появились другие воспоминания: визит Селима-хана, она, молоденькая фаворитка, вспоминает, что прятала в покоях, подготовленных для падишаха, духи. А падишаху такое явно не понравится, надо их скорее убрать. Говорят, Селим вспыльчив, любая мелочь может вывести его из себя… Духи найти не удается, видать, какая-то рабыня, которая готовила покои падишаха, украла их. Что же, невелика беда, всегда можно купить новые. А, может быть, духи как-нибудь найдутся, например, по запаху… В покоях появляется Селим. Не помня себя от страха, Гюльфем кланяется и пытается скорее выйти в коридор. —?Сын хорошо подготовился к моему приезду,?— говорит Селим. Султан подходит к Гюльфем, берет ее за подбородок, целует. Платье на полу, сама Гюльфем на шелковых простынях… Минуты, кажущиеся вечностью и слова: —?Можешь идти. Гюльфем спешно собирается, буквально бежит по коридору в первую попавшуюся комнату, приводит себя в порядок. Идут дни, но Сулейман никак не зовет ее к себе в покои. Да и до этой ночи она не была у него чуть ли ни месяц… Хоть бы все обошлось! Где-то через месяц становится понятно, что она беременна. От султана Селима. Но это никому не скажешь: в лучшем случае навлечешь на себя гнев, в худшем?— попрощаешься с жизнью. А тут, как назло, Сулейман хочет видеть ее в покоях, да так часто! Мысль о том, что жизнь окончена в самом начале, не дает покоя. Но тут, к счастью, приходит известие: месяца через три шехзаде Сулейман должен будет отлучиться, а потом, может быть, удастся и самой как-то уехать… Огромнейшая взятка достаточно доброжелательной, но сребролюбивой калфе, имитация тяжелой болезни, отлучка. Месяцы взаперти в семье ремесленника, рождение ребенка. Мальчик. —?Его зовут Мурад,?— говорит Гюльфем, чтобы в один прекрасный день невзначай не выдать себя. Возвращение в Сарухан, радость Сулеймана, взаимная радость от встречи и жгучий стыд: такое провернуть под носом любимого шехзаде… Топкапы, более любимая наложница Махидевран, внезапно появившаяся русская рабыня. Взлет рыжей рабыни, все портящая своими руками Махидевран… Зато с ней можно поругать эту рыжую ведьму. —?Госпожа! —?раздался окрик сбоку. Гюльфем повернулась лицом к морю. Перед ней стоял какой-то мужчина лет сорока. Чем-то похожий на Селима, да гореть ему в аду, как любит выражаться Махидевран. —?Мурад,?— ответила Гюльфем. Спустя паузу женщина добавила. —?Шехзаде Мурад. Мурад поцеловал руку Гюльфем, мать обняла своего сына. —?Как ты жил все эти годы? —?спросила Гюльфем. —?Хорошо жил,?— ответил Мурад. —?Мои родители меня любили. Но пять лет назад умер отец, а совсем недавно и мать. Перед смертью она мне сказала, что я?— не ее родной сын. Одна женщина из дворца Сарухана родила меня и попросила воспитать, как родного. Мне не говорили, кто моя родная мать, но матушка предположила, что это были вы. Иначе зачем вам было называть меня Мурадом? Потом они сказали вам, будто я умер, чтобы не тревожить ни вас, ни меня. Но, узнав всю правду уже сейчас, я не мог делать вид, будто ничего не происходит, наверное, вы хотели меня увидеть. —?Мурад,?— расплакалась Гюльфем. —?Я клянусь: ты вскоре получишь столько денег, что сможешь собрать войско и свергнуть этого тирана с престола! В последующие часы Гюльфем рассказала сыну всю свою жизнь, как жила эти годы. —?Султан Сулейман?— убийца собственных детей, ему не пристало жить на этой земле,?— окончила свою речь Гюльфем. Если бы рядом была Снежана Королева*, она бы подтвердила, что Сулейман отдал приказ о казни своего сына. Уже никто не мог узнать о том, что у Гюльфем была задержка на нервной почве, а второй Мурад был зачат месяцем позже от Сулеймана и родился раньше срока из-за постоянных переживаний своей матери.*эксперт по ДНК-тестам