Глава 51. Поток эмоций (1/1)

Я не хотела ничего говорить. Конечно, можно было бы попробовать извиниться и, может быть, надеяться на смягчение решение Сулеймана и отправке в свои покои. Однако подобное я бы посчитала полным позором. Молча я спустилась в подвал и была закрыта в одной из камер. ?Зря я вообще все это затеяла,?— подумала я. —?Еще хуже Махидевран, если верить сериалу. Та против Хюррем высказывалась, а я?— против родной дочери. Даже не любимой наложницы?. Прокручивая в голове события прошедшего дня, я все вспоминала и вспоминала то, что произошло совсем недавно и никак не могла продумать наилучший вариант выхода из положения. ?Остановиться после слов о Диларе? —?подумала я. —?И намекнуть на Михримах?? На этот раз мне не спешили приносить хоть какую-то еду. Вспомнив, что вариант ?отправить в темницу на ночь без еды и воды? нередко практиковался для обламывания рогов особо упертых новеньких девушек, я подумала: ?Значит, ненадолго. Значит, надо просто потерпеть?. Наутро мне принесли немного хлеба и кувшин воды. Вздохнув, что на этот раз мне снова придется пробыть в темнице какое-то время, я подумала: ?На эту дочь рыжей змеи наговаривать не надо, ее просто надо как-то ликвидировать…? Я сидела и ругала себя за недальновидность. С одной стороны, я переключила внимание падишаха с попытки убийства Гюльфем на выказывание мной неуважения, с другой стороны, сделала себе хуже. —?Госпожа,?— прервал мои размышления евнух. —?Повелитель просил вам передать, что готов вас освободить, если вы поцелуете край платья Михримах-султан. ?Вот, значит, кто тебе дороже и Гюльфем, и меня, и всех остальных! —?со злобой подумала я. —?Единственная дочь, Разие брать в расчет не будем, она не в Стамбуле!? Передо мной встал нелегкий выбор: наступить на горло себе и поцеловать край платья или упираться, как не так давно упиралась Дилара, и провести в темнице неопределенное количество времени. —?Я готова,?— упавшим голосом сказала я. Стража открыла дверь моей камеры и я вместе с евнухом начала подниматься наверх. Чем дальше я шла, тем меньше мне хотелось так унижаться. В какой-то момент я не выдержала и остановилась. —?Госпожа, пойдемте,?— попытался подбодрить меня евнух. —?Вы же не вчера прибыли в эти стены, знаете правила дворца хорошо. Я кивнула евнуху и чуть ли ни со слезами пошла вместе с ним. В главные покои мы шли мимо ташлыка. Радуясь, что я не увижу, хотя бы, наложниц, я шла с все более и более тяжелым чувством. Наконец, мы пришли в главные покои. Придав себе наиболее уверенный вид я вошла и, увидев ухмыляющуюся Михримах, потеряла остатки самообладания. —?Гюльфем фату ядом облила! —?воскликнула я и ударила эту женщину по лицу. Евнух, не ожидая подобного развития событий, попытался оттащить меня, а я крикнула. —?Меня до казни пыталась довести! Если бы не евнух, наверное, я бы ударила Михримах снова. Теперь же я могла только кричать, не помня себя: —?Бунт в гареме организовала! Сплетни разнесла по всему Стамбулу, только падишаха опозорила! Что он казнокрадок во дворце держит! Неужели покойного Кары Ахмеда-паши, да пребудет он в раю, мало, дополнительно повелителя опозорить захотелось! Сейчас убить Гюльфем пыталась! Кто, я завидовала тому, что Гюльфем стала хасеки? Мне это было нужно? Да мне и рабыней неплохо живется! Кто захотел отомстить за мать, я? Сулейман подал какой-то знак и подбежавшая стража выхватила меня из рук евнуха и поставила на колени. —?Достаточно, Гизем,?— сказал Сулейман. —?Тебе стоит замолчать, пока еще не поздно. ?Пока еще не поздно,?— мысленно повторила я. —?Значит, еще не все потеряно?? Неизвестно по какой причине я подумала, что сейчас меня просто выгонят из дворца. Что делать в этом случае, я не представляла. Однако в своих мыслях я уже подумала о том, что можно будет продать колье, на полученные деньги поехать во дворец Батура и сын без единого вопроса взял бы к себе жить мать, попавшую в трудную жизненную ситуацию. —?Платье,?— прошептал сзади евнух. Плохо что-то понимая сквозь затуманенный злобой разум, я потянулась к краю платья падишаха и поцеловала его. —?Платье,?— снова прошептал евнух. Смекнув, что мне намекали на другого человека, я, выматерившись в душе, поцеловала край платья Михримах. Мне снова стало необычайно мерзко, поэтому, не в полной мере отдавая отчет своим действиям, я сказала: —?Повелитель, правду нельзя скрыть, она когда-нибудь прорвется наружу. —?Уведите эту женщину в ее покои,?— распорядился падишах. —?И следите за тем, чтобы она никуда не выходила. Стража подняла меня с пола и повела в гарем. ?Трындец мне?,?— только что все окончательно осознав, подумала я.