Часть 10 (1/1)

...И как только с дальних западных вершин приходил зонда - душный, яростный, как из кузнечного горна летящий, ветер - меня с головы до ног обдавало мелкой, колючей рыжей пылью, что ранила мне веки и скребла в горле, словно рашпилем, и нечем было ее смыть, ивоздух шипел, свистел и щелкал, будто кипяток, выплеснутый на каленую чугунную сковороду - и совсем невмоготу было шагать, брести, тащиться, плестись по горячей песчаной дороге то мимо каменных, пропитанных сухим и жарким светом, изгородей, за которыми дремали дома и сходили с ума от лая здоровенные псы, то вдоль щетинистых стен серебристой гривастой травы, то через переломленные долины, над которыми мерцало душное стеклянистое марево, а редкие деревья скупыми пригоршнями сеяли на землю неверные тени... ...И я уже забывал, что я и кто, и куда мне надо держать путь, и все-таки шел, шел, шел, еще день, еще два, и подмоги было неоткуда ждать, и скатка из конской истрепанной попоны с нехитрым моим скарбом давила на плечо и шею, как свинцовая труба, а солнце, раскинув на полнеба пылающие переливчатые перья, все никак не уходило на покой, мучило меня, не давая мне ни устать, ни уснуть... ...И в меня уже въелась привычка - вместо того, чтобы стучаться в дверь с черной лестницы, ища ночлега, я стоял за калиткой или у перелаза, ожидая, пока меня кто-нибудь впустит, и, просясь на постой, сразу предлагал отработку крова и еды (если хозяеварасщедрятся на плошку каши или пригорелых поскребышей жареной картошки) - чтобы не оказаться лишним ртом, хотя бы короткое время живя в подобии уюта и тепла, стать подсобной силой, парой нужных рабочих рук... ...И я трудился день-деньской, подметал двор, лущил хрупкие, как пересохший пергамент, фасолевые стручки, веял пшеницу или молол на ручных жерновах кукурузу,таскал из колодца воду - не одно, не два, а по десятку ведер, - стирал до горячих волдырей ладони и зарабатывал занозы и ссадины... ...И порой, выгребая лопатой и ворочая трехрогими вилами навоз в полутемном хлеву, где светились тусклой зеленью овечьи глаза и в сколоченных из толстых досок яслях тихо шуршала вялая трава, где клубились такие запахи. которым и названия не подобрать - я выползал из низкой двери, чтобы перевести дух, на ржавый, неживой лунный свет, и долго смотрел от порога на свечу в окне кухни, что отражалась в луже под стеной, и все гадал - окажусь ли я хоть здесь ко двору, к дому?