Часть 3 (1/1)

...И я сам не успел даже толком сообразить - как же сцапал со стола котелок с пшеничной кашей, что парила и дымилась, только что снятая с огня - и как одним махом это жирное, густое, жгучее варево оказалось выплеснутым прямо на физиономию хозяина, который, полуослепнув и одурев, ухнул, будто бык под обухом, начал неистово плеваться, мотать головой и притопывать, как одержимый пляской святого Витта - и тут-то бы мне и кинуться наутек, не дожидаясь, пока он проморгается и станет вершить надо мной расправу, но я настолько остолбенел от собственной храбрости, что подошвы мои словно смолой приклеило к рассохшимся, щелявым доскам пола, что я даже не сумел увернуться, когда Хайме, размахивая табуретом и ругаясь на чем свет стоит, затер меня в угол и взгрел так, что табуретка после этого побоища годилась только на дрова, а сам я трое суток в лежку отходил под навесом сарая в сопревшей соломе... …И потом не раз и не два повторялись такие стычки - пока я совершенно не отупел от постоянных побоев и от страха быть засеченным насмерть, пока хозяин не довел меня до того, что даже храпа и кашля его я начал бояться - и жил я, как слепая лошадь на крупорушке*, что отдыхает, стоя в своих постромках - и наверняка так и бы сдох, всеми забытый и не нужный никому, если бы не мелькнувший передо мной однажды, почти угасший в памяти образ, совсем было стертый и растаявший, как рисунок на стекле в дождливый день - и, выходя на арену, когда мной заполняли перерывы между номерами, я теперь только об одном и думал - если только сбегу, меня уже не удержать… И как же я таился и скрытничал, пряча ото всех - и особенно от географа - свою "роспись" по всей шкуре: отметины, наставленные кочергой, белесые ссадины от рудничной кровли, под которой я проползал впритирку с корзинкой на плечах, доверху набитой выработанной породой, поблекшие и почти совсем свежие следы прутьев, конской упряжи, "капитанских дочек"**, с которыми мне где только не приходилось спознаваться, поджившие шрамы от сапожных колодок, углов скамеек, палок и что там еще хозяевам под руку подворачивалось (разве только что печкой меня Хайме не бил) - и жутко становилось мне оттого, что я не выдержу даже обидных шуток мидшипменов и их игр вроде "а ну-ка, втяни ему мокрым полотенцем", хотя что такое намокшая тряпка против вожжей или скрученной веревки...