Глава 8. Тоска, хандра, меланхолия (1/1)

—?Я хочу собаку,?— в один тоскливый день заявилась я в кабинет Джулиуса, где были все, с данной просьбой.Тогда на меня странно посмотрели, будто я сказала самую глупую глупость, на которую только была способна. Но это не было глупостью. Отнюдь. Это было моим внезапным желанием, вызванным недостатком каких-то иных чувств и ощущений. Стоило мне только предаться несвойственной для меня печали, как мой мозг тут же начал искать способы прогнать её прочь, лишь бы не оставаться в таком состоянии долгое время.Самый удивлённый и какой-то ошеломлённый взгляд был именно у Монрея. Он совсем не понимал, для чего мне понадобилась собака, сказав:—?Чем тебе эти не угодили? —?это прозвучало?вроде бы иронично, но в то же время потеряно.Никто даже не возмутился. Ни Ричард, ни Эйс. Джерико просто стоял у окна, смотря в него и не встревая в наш диалог.—?Я хочу настоящую собаку,?— уныло произнесла я, смотря сквозь мужчину.Ричард отвёл взгляд в сторону, выглядя особо задумчивым. Его серые глаза, схожие с моими, были такими же серыми, как моё настроение. Даже пламенные глаза Эйса потускнели, а сам он потупил взглядом в пол. Джулиус полубоком повернулся к Бермудо, а тот всё глядел в окно, тоже обременённый какой-то мыслью.Никто так и не проронил ни слова, а я покинула помещение и пожелала прогуляться до поместья Шляпника. Дальнейший свой маршрут я не знала, идя прямо к намеченной цели. Не знала я и того, что будет по окончанию моего пути. На душе была тоска, терзающая меня с самого утра.Стоило мне сегодня только проснуться, как я задумалась. Мне вспомнилась моя прошлая жизнь, которая уже не выглядела такой, какой я её тогда видела. Воспоминания раз за разом прокручивались в голове, словно плёнка кинофильма, и передо мной являлась картина именно в тех цветах, в каких всегда и была. Серых, как мои глаза, как мои волосы, как вся моя жизнь.У меня не было сил на подъём, улыбка не получалась, глаза не горели жизнью. Признаться честно, они никогда у меня не горели жизнью. Возможно, в них присутствовал блеск, который её имитировал, но это было не тем. Совсем не тем.Помнится, в начале я беззаботно рассуждала о своей жизни и была ей довольна. Так вот, это не так. Я никогда не была ей довольна. Ни капли. А началось всё с того момента, когда я начала мыслить. Тогда я задалась банальным вопросом для маленькой сиротки?— а где мои мама и папа? Мне ответили, что родители не имели возможности позаботиться обо мне, поэтому отдали в хорошие руки. Мне тогда было четыре. Через три года я выяснила, что от меня отказались ещё с того самого момента, когда я родилась. А потом, спустя время моих исследований и сбора информации, до меня дошло, что я была ненужным и нежеланным ребёнком.Это и стало моим самым первым потрясением. После этого осознания я долго ни с кем не общалась, у меня пропал аппетит, а смотреть на счастливые семьи становилось тошно. Моих сожителей забирали их новые родители, скоро круг моих друзей понемногу сокращался, пока я не осталась одна. Вернее, нас было двое.Ребекка Герцман была моей соседкой по комнате. Она отличалась излишней эмоциональностью, всегда закатывала истерики, плакала по поводу и без. Видимо, она устала от своей жизни и совершила самоубийство прямо у меня на глазах. Она просто схватила что-то острое и перерезала себе горло. А я стояла с застывшим ужасом на лице, не в силах проронить и звука. Мой рот открывался и закрывался, а потом из глаз хлынули слёзы. Мой плач услышала воспитательница и как можно быстрее увела меня из комнаты. Мне было десять.Три года я проходила врачей, психиатров. За мной вели надсмотр. А я первые два года находилась в подавленном состоянии. Потом я замкнулась. Когда волнение обо мне стало невыносимо душным мне, а вечные походы к мозгоправам осточертели до невозможности, я натянула на лицо улыбку и сказала: ?Всё хорошо. Не надо больше беспокоиться. Со мной всё в порядке?. Мне поверили. Так во мне умерла идеальная актриса.На виду у всех я была озорной, подвижной и строптивой девчонкой. Наедине с собой совсем другой. Я начинала тосковать в одиночестве, дыхание тяжелело, глаза щипало от слёз. Кошмары всё чаще пробирались в моё сознание, рушили хлипкие сны и поедали меня изнутри.С приходом в Страну Чудес что-то во мне изменилось. Новые ощущения, новые лица, новое всё. Во мне проснулся тот беспечный ребёнок, которым я прикидывалась столько времени, впечатлённый чудесным миром. Но со временем он стал уставать, и наступали те дни, когда он уходил в долгую спячку до тех пор, пока его снова что-то не разбудит. А я всё ждала, когда же наступит день икс. Интересно, как бы другие отреагировали на моё изменение?Уперевшись в ворота поместья Дюпре, я тоскливо провела рукой по ним, потом подняла глаза к небу. Оно не менялось, как и погода. Этому месту было несвойственно меняться. Страна Чудес?— это отдельный живой организм, который сам всем заправляет. Тоскливо.Близнецов не было на страже, рядом не ошивался Эллиот, а Пирс, скорее всего, работал. Что до Блада, то я не предполагала, чем он занимается на данный момент. И какого же было моё удивление, когда этот противник солнца и всего яркого высунул свой нос из поместья, застыв на крыльце. Его чёрные пронзительные глаза чётко смотрели в мою сторону.—?Сэм? —?Шляпник не ожидал меня увидеть и выглядел так, будто его застали врасплох.Я грустно посмотрела на него.—?Не стой там. Или сюда,?— мужчина подозвал меня к себе.Не смея отказать, я пересекла ворота и направилась к актёру. Сегодня и он был в меланхоличном настроении.—?Что случилось? —?спросил Шляпник, стоило подойти ближе.Я долго думать не стала над своим ответом.—?Я… не знаю,?— сбилась с мысли.Я почувствовала, что к глазам подступают слёзы, а в горле застрял ком.—?Я не знаю, Блад, я не знаю. Не знаю. Я уже ничего не знаю.Закрыла глаза, подавляя приступ истерики. Как же я не хотела, чтобы меня видели такой. Особенно они. Именно поэтому я ушла из башни. Чтобы меня не застали такой. Слабой.Плечи мелко задрожали, а сдерживаться было труднее. Под тяжёлым взглядом Дюпре я чувствовала себя виноватой… В чём?Мужчина аккуратно приобнял меня за плечи, прижимая к себе. Его руки стали поглаживать мою спину. Я разрыдалась. От собственной жалости.***—?Что делать, если новый мир, подобно старому, теряет свои цвета и всякий смысл?—?Я не знаю, Сэм. Мне бы самому хотелось знать. Хотя, после того дня, что ты устроила, мой мир стал чуточку светлее и обрёл пару цветов.—?Мэри?—?Он самый. Я не психолог, поэтому не ко мне с этим вопросом. Но я тебя понимаю.—?Я знаю…Сжавшись в комочек, я пыталась восстановить внутри себя порядок. Но не получалось.***По возвращению домой ничего не изменилось. Только я попыталась придать своему виду немного радости. Пускай через силу, но я улыбнулась и поднялась наверх. А навстречу мне спускался Рич.—?Сэм, ты как раз вовремя! —?в одно мгновение оказавшись передо мной, он схватил меня за руку.—?Чего? —?весь мой настрой сбился от такой неожиданной резвости рыцаря.Одолев лестницу, мы залетели в кабинет Часовщика. На меня смотрели радостные лица.—?У нас какой-то праздник? —?спросила я.—?Пополнение в семье,?— шепнул на ухо Ричард и повернул мою голову.Я увидела щенка. Чёрного, с белым пятном у глаза. Он лежал на диване, а Джерико его гладил.—?Это…—?Собака, как видишь,?— широко улыбнулся Эйс.—?Но вы…—?Ты заслужила после всех потрясений,?— произнёс Джулиус.Рич обнял меня сзади и подвёл к щенку. Тот открыл светлые глаза и посмотрел на меня. Наши взгляды пересеклись. Я вздохнула, присела на корточки и аккуратно положила ладонь на голову питомцу. Тот не сопротивлялся, давая себя гладить. И я погладила.—?Как назовёшь его? —?спросил Додо.Я хочу назвать его…—?Чарли,?— с придыханием ответила я.Щенку понравилось его имя. Остальным тоже.Так в моей жизни появился Чарли. Мой первый питомец, мой новый друг и ещё одна причина улыбаться. А мир уже не казался таким серым рядом с теперь уже родными мне людьми.