Часть 2 (1/1)

...И следы мои, что упирались в облака, сгладились ветром, покрылись инеем, и никто теперь не смог бы их найти и прочесть, никому не было ни воли, ни власти надо мной - как бы я хотел в это верить! - но разве сбежишь от памяти, что снова повела меня по извечному кругу, что укладывалась рядом со мной на ночлег, что рассыпалась и трещала искрами, выбитыми кресалом о кремешок, что являлась то цветами, то птицами, неотличимыми друг от друга, что мелькала тревожным просветом заката в путанице ветвей, что скользила ветровой рябью по излучине притихшей реки, что раскатывалась глухим и хриплым дребезжанием бубенцов на упряжи мула... ...Что настигла меня на тесной, пыльной рыночной площади, втиснутой между домами, опутанной сетью узких, как желоба, улиц, расчерченной тенями балконных решеток, что трепетала, треща полуотклеенным уголком белого листа на побеленной стене, что вцепилась мне в плечи ледяными пальцами, хлестнула стылой водой из правого, пробитого когда-то, подреберья и пошла холодом по всему телу, что заплескалась во фляжке, из которой было предложено мне глотнуть... ...Что сходила с меня вместе с серой пеной, с коркой грязи, открывая все рубцы, шрамы, царапины и прочие отметины моей прежней, бездомной, чердачной, рудничной, портовой, трюмной, цирковой жизни - и надо было их поскорее скрыть под чужой, одолженной одеждой, что болталась на мне, как перчатка на карандаше - а если их не утаить, не поднять повыше ворот, не упрятать рук поглубже в рукава - долго мне среди новых людей не продержаться... ...И что смотрела в узкое, скошенное окно мансарды нездешней, переливчатой звездой...