Часть 9 (1/1)
Такт твоего дыхания —Мой брегет...*** Не смотря на свои слова, вслед за отцом Леголас не пошел. Не нашел в себе сил. И лишь долгие несколько часов бродил по дворцу, возрождая в памяти отблески былого. Когда солнце вошло в зенит, Леголас дошел до гостевого крыла, где располагались комнаты его друзей. Но все двери были закрыты. Гости выполняли свои обязанности: гуляли, общались, ждали аудиенции у Владыки — другого от них никто не ожидал.
Ни звука не было под высокими сводами дворца. Вернувшись к своим покоям, Леголас остановился перед дверью и прислушался. Было все так же тихо. Он надеялся, что хоть один из его друзей будет искать его, но, впрочем стоило подумать об этом раньше: в той части дворца, где располагались королевские покои, быть никого не могло. Леголас открыл двери и заглянул в комнату. На мгновение ему показалось, что кто-то все же ждал его там, но то было лишь его собственное отражение в зеркале, которое он в ярких отблесках солнца принял за визитера — настолько сильно ему не хотелось оставаться одному. Он разочарованно запер за собой двери. Вынужденное одиночество располагало к тому, чтобы попытаться собраться с мыслями, и принц улегся на жесткую тахту в изножии кровати. Его охватывала тихая радость, когда он думал о событиях прошедшей ночи. Наконец отец отважился вновь открыться ему. Отважился говорить, пусть и жестокими словами, о том, что чувствовал. Его тихое ?Я скучал...? самым драгоценным камнем лежало в сердце Леголаса. И то, чего он не добился тысячами сражений и почтением, совей любовью, подарили ему наконец несколько слов, произнесенных от чистого сердца. Тихий стук оторвал его размышлений, и с разрешения в комнату вошел слуга. — Простите, что тревожу вас, господин, но вас хочет видеть Владыка. Следуйте за мной, пожалуйста. Леголас с удивление поднялся и поправил свои сверкающие одежды. Что могло произойти? Слуга осторожно выглянул из-за двери; его голова была низко наклонена, и волосы спадали на лицо, словно он боялся разгневать принца. Он широкими шагами шел коридорами, ведя за собой Леголаса, пока они не вышли к главным вратам дворца. Слуга отворил массивные двери из серого дерева и замер. — Дальше идти мне не велено, господин, — сказал он. — Вас ожидают у северной колоннады. Леголас почувствовал, как его лица коснулось дуновение ветра, когда он вышел из дворца. Он вновь прислушался. В воздухе витала знакомая мелодия. То не была известная песня или колыбельная из детства, но принц чувствовал ее, будто она была стуком его собственного сердца. Тропа привела его к статуе дриады, стоявшей к нему спиной. Леголас с трудом удержался от того, чтобы не провести по знакомому каменному изваянию рукой, здороваясь после долгой разлуки, и прошествовал дальше. Хотелось скинуть обувь, но он не посмел испытывать терпение отца. — Я рад, что ты последовал моему зову так быстро, Леголас, — прозвучал хорошо знакомый голос. Принц обернулся. За его спиной в паре шагов у статуи стоял Трандуил. Ветер развивал его волосы, не удерживаемые короной, и Леголас не сразу заметил, что Владыка был облачен в доспехи. — Пойдем, — продолжал Трандуил, — я хочу тебе кое-что показать. Он кивнул, пропуская отца вперед, и с любопытством оглядел доспех. То были латы победителя дракона. Этот доспех был славен среди эльфов тем, что был крепок и в то же время прилегал к телу так плотно, словно становился второй кожей. Требовалось не малое умение, чтобы изготовить такое — почти искусство.
Он был собран из множества кусочков драконьей чешуи, защищал грудь и руки. Оружейник был мастером своего дела. Каждый фрагмент был разделен на множество слоев, обработан и собран вместе заново на усмотрение творца. В доспехе Владыка выглядел так, будто вышел из снов мальчишки, грезящем о великих сражениях. Леголас хотел быть похожим на него. Восседать рядом на величественном олене, сверкая эфесом меча и наконечниками стрел, или верным гончим псом стоять подле трона в ожидании приказа или ласковой руки. Отец идет все глубже в Лес, и Леголас покорно следует за ним. Они проходят вдоль ручья, звенящего бурным потоком, и, наконец, Трандуил останавливается на широкой поляне. Он разворачивается и, не говоря ни слова, подходит ближе. Становится совсем рядом. Так, что Леголас чувствует его тот самый особенный запах еловой коры и несущейся прочь от забот весенней реки. Он стоят рядом с ним, выше на полголовы и шире в плечах на целую сажень. Воин. А Леголас, ряженный в свои сверкающие платья, действительно ощущает себя принцессой. Отец опускает взгляд на его шею и грудь, увитую подвесками, и осторожно, лишь на краткий миг, касается Белых камней. Леголас тянется себе за спину, чтобы расстегнуть замочек и позволить отцу взять подвески, но Трандуил останавливает его ладони своими. — Не снимай, — коротко просит он. — Они твои. Я хочу, чтобы ты носил их. — Спасибо тебе, Aran nin, — несколько натянуто отвечает принц, не смея спорить. — Твой доспех... Ты?.. — Пауки Шелоб на юге, — кивает Владыка. — Ты действительно должен вести отряд лично? — несмело спрашивает Леголас отца. — Я мог бы пойти с вами, Aran nin. Владыка улыбается. Ласково, мимолетно, как улыбался лишь своему сыну и никому боле. Он был красив. Кожа белая, словно молоко. Лицо с высокими острыми скулами, дотронься — порежешься. Его светлые волосы были подхвачены серебристым ободом и ниспадали светящимся водопадом по груди, плечам, спине. Леголас знал, что однажды он станет таким же, как отец, но совсем не видел в его чертах себя.
Трандуил касается ладонью его щеки, поднимая лицо сына к себе, и оставляет долгий мягкий поцелуй на лбу, отводя сбившиеся пряди. Леголас прикрывает глаза, поддаваясь ближе, и ладонями касается теплого доспеха на плечах. — Надеюсь, — шепчет Владыка, не отстраняясь, — ты не волнуешь за меня, ernil nin. В этом нет нужды. Я побывал во многих сражениях, откуда, как говорили, никто не возвращался. А это всего лишь пауки. — Не говори так, эти твари опасны. Владыка усмехается, чувствуя дыхание принца на своей шее, и зарывается пальцами в его мягкие волосы. — Почему тебе так важно, чтобы я жил?.. ?И почему для меня жизнь без тебя значит так мало? — мысленно продолжает он. — Потому ли, что я выпал из времени? Живу, хотя мои останки должны были сгнить в земле тысячелетие тому назад?..? — Потому что ты мой Король, мой Владыка, мой отец и... — И? Леголас ощущает ползущий румянец там, где ладонь отца все еще касается его щеки. — ... и нет ничего важнее. Трандуил усмехается и отступает, в последний раз проходясь прикосновением по подвескам. — Кажется, ты готов на все, чтобы я остался, almare... Леголас вторит его улыбке и бросает короткий вызывающий взгляд. — Это тебе придется выяснить самому. Я не настолько отчаялся, Ada. Так... что ты хотел мне показать? Трандуил словно из воздуха, взмахнув ладонью, достает тонкую деревянную палочку и протягивает ее сыну. Он не говорит ни слова, но слова и не нужны. Леголас удивленно выдыхает и осторожно принимает из рук отца подарок.
— Моя флейта. Я думал, что потерял ее много лет назад. — Я забрал ее... — признается Трандуил, коротко склоняя голову. Он не напоминает сыну о той ссоре, что случилась между ними много столетий назад, когда совсем еще юный Леголас то и дело днями напролет носился по Лесу, играя на подаренной отцом флейте, и не желал слушать ни Владыку, ни учителей. Не рассказывает он и о своем сне — видении — в котором к нему пришел Леголас, увешанный Белыми камнями и с той самой флейтой за поясом. Не говорит Владыка и том, что был счастлив в этом сне настолько, что сейчас всеми силами пытался претворить его в реальность. — ... но я не должен был, — заканчивает он. До ушей доносится тихий звук горна, оповещающего о готовности отряда, и Леголас вздрагивает, будто вырываясь из мира грез. — Я сыграю тебе, когда ты вернешься, — говорит он Трандуилу. — Через три ночи — Танец Звезд, я буду ждать тебя к пиру, Aran nin. Владыка кивает и наконец отстраняется, широкими шагами покидая поляну, оставляя сына в одиночестве.***