Часть 12 (1/2)
Снег полностью окутал Париж, превращая все в белую сказку, нобеспощадный мороз не позволял долго прогуливаться и наслаждаться ею. Люди предпочли отсиживаться по домам и наблюдать за красотой через окна, кутаясь в теплые одеяла у каминов.Юри вернулся домой на следующий день. Я узнал об этом, когда пришел в японскую закусочную, и мадам К поторопилась меня успокоить, что с ним все в порядке, не считая того, что он простыл. Она предложила мне его не трогать сегодня, а подождать до завтра, потому как он заснул и выглядел очень вымотанным. Конечно, мне пришлось опять уйти ни с чем.Весь день я словно разваливался на части как старинный замок, перетерпевший мощную вражескую осаду. Я пытался работать, но в истощенной голове был полнейший хаос, пытался хлопотать по дому, но быстро это занятие опостылело мне. И чтобы спастись хоть ненадолго от этих давящих стен, я ушел прочь в город, и перебегал от одного заведения к другому, не желая возвращаться.
Но вернуться все же, пришлось. К ночи я был дома, но наверх, в спальню, так и не поднялся. Ребекка так и лежала там, опрокинутая и никому ненужная, а мне ни капли не хотелось ее трогать.
В темных комнатах обогреваемых камином, внезапно стало холодно. Я всегда был один, но в последнее время Юри вертелся рядом, создавая фон присутствия кого-то, а я и не заметил, как отвык от одиночества. И теперь вокруг сердца сжималось кольцо страха и нежелания быть покинутым.Вывеску закусочной сильно занесло снегом, и он норовил упасть кому-нибудь на голову. Раньше Юри поручали такую работу, но думаю мадам К не преувеличивала о его плохом самочувствии.Я вошел в помещение, в котором было немного посетителей. Они пришли, так как разыгравшаяся ночью метель уже стихла, и на улице вновь воцарилась тишина. Мари расспрашивала, сидящую за столиком семейную пару, когда, увидев меня, коротко кивнула , словно ждала моего появления.
- Месье Н, добрый день. Как ваше здоровье?- мадам К вышла мне на встречу, в руках ее был поднос с чьим-то заказом.- Доброго дня, мадам, - я улыбнулся, но моя улыбка определенно была потрепанной и слабой, - Я в порядке, как ваше самочувствие?
- Правда в порядке?- она сунула поднос, проходившей мимо Мари, рукой указывая, куда ей следует отнести его, и вновь озабоченно осмотрела мое лицо - Вы похудели и выглядите бледнее обычного. Вы не больны?
- Нет, мадам я в добром здравии. Но меня больше интересует Юри. Как он?
Мадам К нахмурилась и посмотрела наверх, где как раз на втором этаже располагались их жилые комнаты.- Ох, этот мальчишка заболел, пока бегал в такой мороз без верхней одежды, а теперь закрылся в комнате и почти не выходит, только взять лекарства и еду, - мадам К раздраженно бубнила себе под нос, но внезапно переключилась на меня, - Месье, вы с ним часом не поссорились?
- Да, немного повздорили, поэтому я хочу поговорить и извиниться перед ним, - я отвел взгляд. Женщина ведь не знает всего, поэтому я испытал угрызения совести перед матерью человека, которого хотел отобрать у всего мира.- Божечки, сейчас вас отведу, - она засеменила по лестнице, и мне только оставалось следовать за ней. Я бы не хотел говорить с ним в ее присутствии, но кто знает, быть может это моя единственная возможность увидеть его.Его комната была в конце коридора, а ведь не так давно в противоположной части я сжимал его в своих объятиях, пока его домочадцы не видели нас. Мадам К постучала в узкую темную дверь, но оттуда не прозвучало ответа.- Юри, впусти, пожалуйста. Месье Н хочет поговорить с тобой.Глухая тишина ни капли не изменилось, но в воздухе повисло напряжение, я чувствовал его сквозь мелкие щели между дверью и стенами. Юри уж точно не был рад такому гостю.
- Так поступать невежливо, Юри!- мадам К растерялась, но еще держала рассерженный тон, - Месье Н уважаемый нами человек пришел увидеться с тобой, а ты собрался нас позорить. Живо открой!
Послышался непонятный шум, затем что-то упало, и вновь стихло. Мадам К в шоке прижалась ухом к двери.- Юри, что произошло? Что с тобой, мальчик?
Она заколотила в дверь кулаком, и теперь была не рассержена, а напугана. Я чувствовал то же самое. Нас разделяла жалкая дверь, и мне хотелось просто снести ее, но тут появилась Мари, сжимая в руках ключи.
Она быстро открыла дверь, и на нас подул ледяной порыв воздуха, пришлось даже задержать дыхание на миг.
В плотно заставленной комнате никого не было. Я ринулся к открытому окну, но крепкое дерево, растущее прямо под ним, не давало никакого обзора на улицу.- Он, что же, просто вылез в окно и спустился по дереву?- мадам К ошарашено, прикрыла ладонью рот, - Что же это такое?Опять на холод?!Совсем из ума выжил!
Она галопом выбежала из комнаты, и ее шаги еще громко отдавались в деревянном полу. Я как истукан замер, вцепившись в оконную раму. За моей спиной чувствовалось присутствие Мари, а когда я оглянулся, то встретил ее спокойный, нечитаемый взгляд. И спустя секунды молчания она развернулась и ушла, оставив меня одного в его комнате.
Плюхнувшись на небольшую кровать, я закрыл лицо руками, прижимая их так сильно, что в глазах засверкали круги и узоры, а когда убрал их, то понял, что моя правая нога разместилась на листке бумаги. Я поднял его просто машинально и заглянул в него. Мне не потребовалось долгих размышлений, чтобы понять, что это я, опирающийся щекой на свою руку, расчерченный карандашом. Юри не показывал мне этот набросок.Я поднялся, бросил короткий взгляд на его стол и поперхнулся воздухом. Между кисточками, палитрами и грифелями с каждого листа на меня смотрели мои копии и отражения, где-то сидящие в полный рост, где-то улыбающиеся, где-то протягивающие руки, да каких там только меня не было. Я принялся перебирать его папки, и с каждым своим новым портретом в груди сжималось все сильнее и сильнее. Их было около ста. Какие-то были простыми набросками, где-то он использовал краски (в основном, чтобы раскрасить мои глаза). Их количество просто потрясло меня.Я прошелся по его комнате кругом. На стенах висели пейзажи каких-то домов, на некоторых встречались небольшие фигуры людей, мне показалось, что это его воспоминания о родине. Возле стены с дверью я нашел кипу холстов, среди которых был и мой портрет маслом. Я сидел в одном из своих кресел, лукаво улыбаясь. Он видел меня таким красивым - эта мысль была словно пощечина, и я резко выпрямился и вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь, с тоской, поглядывая на открытое окно.Внизу мадам К протягивала своему мужу сверток с одеждой для Юри.- Месье Н,простите, пожалуйста, за все что произошло. Мы найдем Юри, и он немедленно перед вами извиниться, я обещаю.- Это лишнее, мадам. Единственный, кто здесь виноват - это я. Я не приду больше, успокойте его этим, - я говорил это, а мои руки, спрятанные в карманах, дрожали.- Что вы говорите такое?- брови на ее лице вопрошающе поползли вверх, совсем как у Юри, - Не переживайте так, все наладится. Юри без ума от вас. Вы его пример для подражания, он только и делает, что болтает о вас, не прекращая.Она взяла мою руку и нежно погладила ее.- Все наладится, я вам точно говорю. Уверена, ничего страшного не случилось. У всех бывают недопонимания, но люди должны идти на уступки, чтобы мирно жить бок о бок. Юри умный и, как бы странно это не звучало, упрямый мальчик, но переступит через все ради общего счастья.Я сделал вид, что ее слова обнадежили меня, но пустоту внутри нельзя так просто залатать, даже теплотой близких людей.
Одинокие стены моего дома больше не пугали меня перспективой остаться одному. Я поднялся в свою комнату и поставил стул Ребекки к стене, бросив ее так и валятся неблагородно в центре комнаты. Окон я тоже не закрыл и, стащив одеяла с кровати, которые приобрел, чтобы Юри не замерзал в моем доме, завернулся в них, усевшись в кресло. Так я и провел следующий день, отлучаясь из комнаты только по нужде. Есть мне совсем не хотелось, а вид одинокой корзинки от мадам К, начинал терзать мою голову воспоминаниями, и я просто выкинул ее.Я сидел и разглядывал стену напротив, не ощущая ничего. Время от времени на меня опять напускалось горе, и я не мог сдержать слез, чувствуя себя словно брошенным на улице ребенком. Изредка я принимался размышлять обо всем в моей жизни, но не важно о какой ее части я думал, все тут же возвращалось к Юри. Я хватал себя за волосы и терзал обвинениями.Я не помню, сколько я так просидел почти без еды, изредка, захлебываясь водой, в абсолютном холоде, но мне не полегчало. Я просто смирился и принял все то, что произошло. Я признал свои ошибки, согласился с тем, что Юри, да и никто вообще в этом мире, не способен принять меня таким уродом, что потерял любовь, которую искал и жаждал всю свою жизнь.
- Что я наделал? Насколько ты был одержим мной, Юри? - я бормотал это раз за разом, прерывая свой шепот оскорблениями в свой же адрес - Я просто уничтожил твой возлюбленный идеал. Ты мог быть счастлив, продолжая жить в неведении, я бы хотел этого. Даже так, то, что ты рядом со мной сделало бы и меня счастливым тоже, даже если бы я страдал от твоего незнания. Я растоптал наше будущее, я - убийца.
Мои стенания эхом отскакивали от стен и кружились, вгоняя меня в тоскливый сон. А потом это случилось.Моя уборщица, беспокоясь о том, что не видела меня уже несколько дней, набравшись храбрости, поднялась ко мне в комнату. Стоит ли говорить, что мое плачевное состояние было оттеснено в сторону сразу же, как она заметила труп девушки на полу. Ее крики неприятно резанули мой слух, который обострился после нескольких дней в тишине. Она быстро выбежала прочь, не прекращая истошно вопить. А потом пришли двое жандармов. Она пряталась за ними, словно я прыгну на нее. Они пригласили доктора, который, несмотря на их недовольные восклицания, подошел в первую очередь ко мне, ведь я еще был жив, а Ребекке он точно уже не был нужен. Врач что-то говорил о том, что я нуждаюсь в срочной помощи, и в итоге вместо тюрьмы меня сразу доставили в больницу. Но вскоре я уже был в сыром помещении за решеткой в ожидании судебного процесса.