4. Мрачное городище (1/2)
Столица Скандрии была фактически окружена хребтом и высокими пиками гор. Хорошая естественная защита, имевшая много плюсов и своих секретов. Лишь однажды враги смогли добраться до этого города и даже вторгнуться в него. Но горы были союзниками скандрийцев, которые знали местность как свои пять пальцев. Они знали, как незаметно покинуть город и окружить врага, закрыв выход их столицы и буквально захлопнув за ними ловушку. Наверное, именно по этой причине никто больше и не пытался взять город штурмом.
Альфред был скандрийцем. Более того, он был принцем, которого с детства обучали на равных с его законнорожденными братьями всему тому, что должен знать защитник Скандрии. По традиции, военным хитростям учили именно младших братьев. Они должны были в будущем стать воеводами. А вот старшие сыновья, в особенности наследник престола, учились политике и дипломатии. ― Значит, простая хитрость? Джеймс посмотрел на младшего брата задумчиво. Им повезло, если подумать. Кайл заведомо позаботился о том, чтобы старожилы столичных ворот замалчивали любую информацию о приближающейся армии. Разумеется, Артур узнает обо всем до нападения, но Альфреду нужно было выиграть время. ― Именно, ― кивнул младший принц. ― Нужно выждать несколько часов, а уже потом идти на штурм. Кайл прикусил губу. ― Значит, снова убивать. Но теперь уже не элирийцев, а своих же, ― он вдруг улыбнулся. ― Мне нравится. Уверен, это будет весело. Джеймс поджал губы. Он один был не в восторге от того, что придется штурмовать столицу, но было слишком уж очевидно, что король сам город не сдаст и трон не уступит. А значит, выход один ― воевать. Братья были готовы к этому изначально. Теперь в их распоряжении была еще и армия Элирии, пришедшая с ними по приказу нового господаря. По сути приказ отдал регент, но кого волновали такие условности? Элирийцы уже проиграли, у них не было выбора, ведь сыновья покойного господаря находились в руках скандрийских принцев. Младший из них, взявший в мужья опозоренного господарева омегу, метил в короли, так что элирийцы просто вынуждены поддержать его. Все лучше, чем допустить до поверженного Латрона короля Артура, который точно ликвидирует Элирию как государство и заберет себе их земли. Альфред, по крайней мере, дал понять, что сохранит целостность страны. Именно поэтому армия Элирии, вернее то, что от нее осталось, присягнула новому регенту и пошла за Альфредом добывать ему трон Скандрии. ― Это хитро, ― Джеймс кивнул. ― И защитники столицы, скорее всего, не будут этого ожидать. Ты уверен, что мы сможем покорить город, который никто прежде не покорял? Альфред довольно усмехнулся. ― Столицу никогда не покорят чужаки. Но мы-то не чужаки, верно? Тем более, что мы пришли не разорять город, а забрать то, что причитается нам по праву. ― Отлично сказано, ― согласился Кайл. ― А что, если народ тебя не признает? Но младший принц мотнул головой. ― Я сделаю так, что признает. Кайл улыбнулся. ― Мне нравится твоя уверенность. Что ж, раз все решено и обговорено, я, пожалуй, отосплюсь, пока еще есть время. Нам всем понадобятся силы. Джеймс и Альфред согласно кивнули. Объединенная армия остановилась на последний привал в местечке под названием Мрачное городище. Это было место у горного массива, в котором находилось глубокое кристально чистое озеро. Рядом с ним давно появилась деревня, жители которой добывали золото. Местные дома были отстроены из горного сланца, а потому и выглядели весьма мрачно и не обжито, отсюда и пошло название этому месту.
Альфред выбрал Мрачное городище не случайно. Помимо очень удобного географического положения был еще один факт в лице местного населения. Добытчики золота не любили короля Артура, потому как тот весьма активно мешал им вести свободную торговлю и взымал в качестве налога пятую часть всего добытого. При Генрихе им жилось лучше, а вот Артур желал золотой монополии для себя. При том добытчиков серебра из южного Белого городища он вовсе не трогал, те платили прежнюю десятину и ни на что не жаловались.
Жители Мрачного городища приняли Альфреда с большим радушием, а узнав о его планах и вовсе вызвались помочь чем только смогут. Так что те несколько часов, во время которых армейские единицы совершали необходимый марш-бросок, братья-принцы смогли отдохнуть в одном из каменных домов. Здесь было прохладно, но после трех дней в пути Альфред не жаловался на такие мелочи. ― Жду вас на рассвете, братья, ― сказал Альфред. Он и правда был полностью уверен в успехе предстоящего мероприятия. ― Отдохните, ― принц обернулся к одному из стражников. ― Велите привести в мои покои моего супруга. Джеймс подошел к Альфреду. ― Ты уверен, что стоит? ― спросил он. ― Стоило ли вообще сохранять ему жизнь? Его младший брат, однако, деланно изумился. ― Что ты такое говоришь, он же мой супруг? Он не просто тот, кто дал мне армию Элирии сам того не желая, но и тот, кто обеспечит настоящий мир на всей долине Сидорис, ― Альфред хлопнул брата по плечу. ― Но ты не переживай, я сделаю так, чтобы он знал, где его место. Джеймс явно сомневался, но все же кивнул. ― Как знаешь, брат. Альфред еще по прибытию в Мрачное городище приказал отвести Ивана в умывальню, дабы тот принял ванную и был облачен в хорошие одежды к моменту осады столицы. По его же приказу доверенные слуги-беты прихватили в путь меха из личного гардероба господарина. Вопреки обыкновению, принц не хотел видеть Ивана растоптанным и облаченным в лохмотья. Поняв это, беты тут же направили всю свою незатейливую заботу на омегу.
С тех самых пор, как Альфред поставил перед фактом омегу о том, что тот теперь его супруг, они не виделись, но принц дал приказ лекарям сделать все для того, чтобы сохранить здоровье Ивана. Альфред помнил, что порвал омегу, пока насиловал. Пришлось подключить лекаря-омегу, который и нашелся-то в захваченном Латроне только чудом. Им оказался юноша со светлыми волосами и синими глазами, красавец, внешность которого запоминается. Принц бы и сам повелся на такую красоту, да только его вкусы были малость далеки от общепринятых идеалов. Да и сам лекарь помимо потрясающей внешности ничего омежьего больше не имел. Ему удалосьизбежать изнасилования и иного поругания, судя по словам некоторых воинов, омега лишил жизни всех, кто покушался на его честь. Таких своенравных омег было принято ставить на место, ведь не пристало омеге уподобляться альфе, даже ради защиты своей чести. Но Альфред лишь невольно присвистнул, услышав эту историю. Приказа о расправе он не дал. Напротив, он заявил, что если омега окажется хорошим лекарем, то он будет взят на службу в Скандрию. И омега проявил себя лучшим образом. За минувшие три дня он хорошо подлатал Ивана, благо и господарин его к себе подпустил, в то время когда лекарям-альфам и бетам он успел едва ли не глаза выцарапать.
Принц активно интересовался здоровьем супруга, но встречи с ним пока не искал. И вот, спустя три дня, когда они оказались в Мрачном городище, он лично велел привести к себе омегу.
Дубовая дверь со скрипом открылась. Стражник старался не смотреть на омегу, облаченного в меха и сияющего деланным равнодушием. Иван переступил порог. Он был подчеркнуто холодным, незаинтересованным ничем. Альфред, находившийся возле створчатого массивного окна, оглянулся в его сторону. Дверь закрылась, а омега тихо выдохнул, не поднимая глаз. Он был в очень сложной ситуации. Потерять честь для благородного омеги хуже смерти, он превращается по сути в раба. А на шее Ивана еще и находится метка, обозначающая принадлежность. От господарина все равно пахло Альфредом, но запах пройдет со временем, как и метка, если принц не будет регулярно заявлять о своих правах на омегу. Разумеется, альфа об этом хорошо знал. ― Мой дорогой супруг. Альфред широко улыбнулся и отошел от окна, предварительно задернув плотную шторку. Он окинул взглядом омегу. Да, Иван не сильно попадал под общепринятое представление об идеальном омеге: слишком высокий, слишком широкий в плечах, не утонченный и лишенный грации. Однако именно такие омеги и нравились Альфреду. Сколько красавцев пытались добиться его внимания, ухищряясь всеми известными приемами. Принц мог в лучшем случае подарить кому-то одну-две ночи, но об отношениях речи и не было. Что же до родовитых омег, то их попытки связать свои жизни с принцем Скандрии также не дали никаких результатов. Даже официального любовника у Альфреда не было, в то время как у Артура их было двое, а у Кайла трое. Сам себе Альфред объяснял это тем, что есть дела важнее. Когда ты хоть и признанный отцом, но все же бастард, приходится доказывать, что ты имеешь право на титул.
И вот, наконец, случилось нечто важное ― он женился. Традиционной церемонии еще не было, ее принц лично отложил на время, но брак состоялся фактически. И вот он ― его супруг. Благородный, хоть и опозоренный им же, красивый, идеальный внешне для самого Альфреда. Как бы сильно его не оскорбил господарин, а отдавать этого омегу на увеселение солдатам Альфред не стал бы ни в коем случае. Только он сам имел право на тело господарина, и это право он тоже готов был отстаивать любыми средствами. Иван поднял взгляд. По нему было очевидно, как он относится к альфе и как сильно хотел бы его кончины, но так же в этом взгляде ощущалась его беспомощность. Омега связан по рукам и ногам, он знает об этом. ― Альфред... В это слово было вложено много эмоций, хотя сам омега почти не изменился в лице. Принц просиял пуще прежнего. ― Как мило, ты обращаешься ко мне по имени. Для тебя настолько зазорно сказать "ваше величество"? Омега сжал губы в тонкую полоску. Сперва подумав, он отозвался: ― Ты не король. Это, по всей вероятности, должно было задеть Альфреда, но принц лишь хмыкнул: ― Пока еще нет, но завтра им стану. А сразу после ты, ― принц сделал шаг в сторону господарина, ― будешь объявлен королевичем. Не плохо, правда? Иван промолчал. Он явно силился что-то понять, и Альфред примерно знал, что именно. Но он не будет ничего объяснять, пока вопрос не прозвучит. Принц снова посмотрел на омегу. Он хотел его, тут и не поспоришь. Вожделение было явным, и сам Иван не мог этого не понимать. Усмехнувшись, Альфред направился к кровати. Та была простой, но широкой, с обычными простынями и теплым покрывалом. Усевшись на нее, принц задрал голову, все так же смотря на омегу. ― Иди сюда. Тот не мог не подчиниться приказу, и дело даже не в наличии метки, были и иные факторы. Едва не заскрипев зубами, омега, однако, подошел к кровати, оказавшись перед альфой. Он мог изловчиться и даже при помощи лекаря-омеги достать нож, например. Тогда бы Альфред рисковал умереть от его рук. На его радость, у Ивана были слабые стороны, на которые можно было активно давить. Альфред чуть раскинул ноги в стороны. Он ощущал себя хозяином положения, коим, если подумать, он и являлся.
― Сними шубу. На Иване были темные меха. Они шли ему не так сильно, как серебристые, но тоже придавали немыслимого шарма. Светлые меха, омега, очевидно решил более не носить после того, как его лишили девственности на той самой шубе из меха рыси. Омега определенно хотел послать его, заявив, что он не будет исполнять приказы, но выбора-то не было. Руки без желания, а потому слишком неспешно стянули с тела шубу, которая в итоге упала на пол. Под ней была длинная рубаха синего цвета с узорчатым воротом и простые широкие штаны. Элирийцы вообще носили мешковатую одежду, в то время как скандрийцы предпочитали все облегающее. Альфред уже решил, что его супруг будет одеваться по элирийским обычаям. Так очертания фигуры Ивана едва различимы, а значит, наслаждаться им сможет только он сам. Ни у кого более не будет никакого доступа к Ивану. Любому, кто посмеет хоть самоудовлетворяться, смотря на господарина или даже думая о нем, Альфред не думая отрежет член. И это уже не говоря даже о простых прикосновениях.
― Хорош, ― заключил Альфред. ― Чудо как хорош.
Принц буквально пожирал взглядом омегу. Он остановился на уровне шеи и замер задумчиво. Иван вновь опустил взгляд. Он понимал, что не может никак противостоять Альфреду, понимал, к чему все идет и почему он здесь. Однако молчание затянулось, принц ничего не делал, он словно выжидал чего-то, и это сильно действовало на нервы омеге, который и без того много пережил.
― И что дальше? Иван не хотел ничего говорить и уж тем более спрашивать. Он обещал себе, что не будет. Если он теперь вынужден быть рабом, придется смириться, хотя бы до тех пор, пока не появится хоть какая-то альтернатива. Принц прикусил губу.
― Сними рубаху. Омега невольно сжал руки в кулаки. Он желал смерти альфе, медленной, полной мучений, но едва он начинал представлять, как бы сам лично убил принца, вмиг приходилось вспомнить о том, чем ему это будет грозить. Пришлось вновь подчиниться. Под рубахой у него, разумеется, ничего не было, сверкать голым телом не хотелось. Да, Альфред его насиловал на глазах своих воевод, но он не видел его полностью обнаженным. Казалось, что это дает какое-то преимущество, какую-то невидимую броню или что-то вроде того, хотя Иван и понимал, что это полная глупость. Нет, у него не осталось вообще ничего из того, что было прежде, его честь растоптана навсегда. Теперь Альфред решает его судьбу, глупо это отрицать.
Господарин проиграл. Все вышло так, как и говорил скандрийский принц ― он растоптал его. И словно этого было мало, он еще и сохранил омеге жизнь и сделал своим супругом. Неужели возможность и дальше унижать его стоила того, чтобы заключать такой брак? Или принц избавится от него, когда станет королем? Этого Иван не знал, и спрашивать бы он точно не стал.
Избавившись от рубахи, омега посмотрел на Альфреда. У того был странный, даже немного пугающий взгляд. Принц смотрел на его шею, на которой остались шрамы после ошейника. Они явно не скоро пройдут. ― Никаких высоких горловин, ― в приказном тоне сказал Альфред. ― Можешь носить шарф, чтобы прятать шрамы, они портят твое тело, но метка должна быть на виду у всех. Ты понял? Иван с шумом выдохнул. До чего же обидно осознавать свою беспомощность. Так хотелось послать к черту альфу и сказать, что он скорее умрет, чем будет подчиняться его приказам, но такой роскоши господарин не мог себе позволить. Он уже однажды не сдержал язык за зубами, и это в итоге обернулось ужасной трагедией для всей Элирии и смертью родителей Ивана. В их смерти он винил только себя. Это его гордыня погубила хрупкий мир и привела все к краху. Отец-альфа пытался его остановить, сколько раз он умолял быть мягче и хотя бы не высказываться благородным альфам вроде того же принца. Но Иван не послушался. Он проплакал две минувшие ночи просто от осознания произошедшего, от жалости к своим родителям и к своему народу.
― Вижу, что понял, ― кивнул Альфред. ― А теперь мы кое-что обсудим. Ты уже сам знаешь что, не так ли? Омега сглотнул. ― Это очевидно. Принц хмыкнул. Присесть он своему супругу так и не предложил.