15 (1/1)

Забирая сумку с заднего сиденья, Марина заметила лежащую рядом книгу в твёрдом переплёте. Решив, что она выпала из сумки, которая не застёгивалась из-за большого количества вещей, она запихала кое-как ту сбоку между полотенцами и поспешила в сторону больницы. На Глебе остались пакеты с продуктами, которые были не совсем лёгкими. Проходя по узкой тропинке, которую протоптали, чтобы сократить путь, до самого здания они добирались в окружении лип, где и приметили на лавочке Ивану.Марина сразу же бросилась к Иване, кидаясь в неё вопросами ещё с расстояния, вот только всё внимание рыжей было сосредоточено на том, кто шёл позади и нервно поджимал губы. Глядя на него с примесью страха и надежды, Ивана тут же вытерла свои щёки от слёз и ласково попросила:—?Только не ругайся, пожалуйста. Мне хватило этого во сне.—?Почему ты не в палате? —?этот вопрос Марина задавала Иване уже не первый раз.—?Не могу там находиться. Там всё перемазано в этих сумерках, будто я в тумане, в сером таком тумане,?— глядя только на Глеба ответила она.В тот момент Марина ощутила себя лишней, поняв наконец всю правильность того, что Слава тогда увёл её в коридоре и не дал поговорить с Иваной. Ухитрившись взять у Глеба пакеты, она бросила им не задерживаться, тем более поднимался ветер, и со всей позволяющей скоростью направилась в здание, сгорбившись под тяжестью своей ноши. Быстро оглядев девушку, Глеб громко цокнул, отметив её босые ноги.—?Я думал, что успею привезти твои вещи до того, как ты проснёшься,?— звучало как оправдание, но в глубине души, да и чуть успокоившись Ивана и сама понимала, что он не оставил бы её без причины.—?Мне просто приснилось кое-что очень плохое, поэтому я проснулась. Я тебе чуть позже расскажу об этом, а пока быстрее обними меня,?— протянув к нему руки, она вроде и приказывала, но в то же время и просила, придав своему голосу нотки мольбы.Глеб тут же поспешил исполнить её желание, беря её на руки и крепко прижимая к себе. Хоть она и провела некоторое время на улице, он всё равно ощутил исходившее от её тела тепло, которым укрыться хотелось как пуховым одеялом. Обвив его шею руками, Ивана зарылась носом на сгибе его плеча и позволила наконец себе выдохнуть с долей облегчения. Вот теперь всё действительно оказалось позади, и даже тот страшный сон и пробуждение в одиночестве, которое вновь наполнено было паникой и страхом.Чувствуя себя в безопасности, Ивана откровенно стала ластиться к Глебу: то потирала коленки вместе, то ноготками проводила по позвонкам сзади на его шее, или же касалась невесомо губами его кожи в попытке удобнее устроить свою голову. А потом в ход пошли и слова, от которых она больше не могла скрыться:—?Так хорошо, что ты рядом! Не оставляй меня сейчас. Слышишь меня? Не оставляй. Я не справлюсь, если ты уйдёшь,?— потянувшись, Ивана всё же поцеловала его в щёку.—?Я буду рядом, не волнуйся. Я с тобой, Ваня,?— со всей пылкостью заверил её Глеб.Расслабившись в его руках, Ивана довольно прикрыла глаза и позволила ему нести себя в палату. Сердце теперь уже билось спокойнее, через листву она ясно могла разглядеть звёзды, а кожу щёк, наконец, перестало жечь от слёз. Глеб шёл медленно, укачивая её, так что Иване не доставало только колыбельной, чтобы вновь уснуть. Исподтишка поглядывая на его лицо, чтобы украсть себе его эмоции, она прослеживала в чертах уже ничем не скрытую заботу, и даже отрицание будто куда-то делось. В Питере ночь, а ей же вот было светло-светло!***Завидев Ивану, Марина тут же сделала несколько шагов вперёд, уже готовясь протянуть руки и обнять подругу. Прокручивая в уме слова утешения, она лавировала между тем, чтобы сперва сказать, что всё обязательно будет хорошо, или же напомнить лишний раз, что она рядом и всегда готова поддержать Ивану даже в самый горький для неё час. Когда на ум пришёл третий вариант, который она тут же забыла, Слава взял её за руку выше локтя и дёрнул обратно, заставляя одним большим шагом сократить то расстояние, что она проделала в несколько шагов.Обернувшись на него и нахмурив брови как можно сильнее, чтобы выдать ему всю степень своего непонимания и раздражения, Марина отметила на лице парня немую просьбу не вмешиваться. Слава покачал головой, предупреждая тем самым очередной порыв девушки вырваться, после чего усилил хватку на руке и вновь дёрнул за собой. Пришлось отступить ещё на несколько шагов, не разрывая при этом уже зрительного контакта. В карих глазах Марины готовы были плясать черти. Она со всей своей искренностью не понимала, почему ей нельзя подойти к подруге, когда та так сильно нуждалась в её поддержке и уюте. Они дружили с первого класса, поэтому Марина отлично понимала или же могла только догадываться, что же происходило с душой Иваны в этот самый момент. Чужая душа?— потёмки, но на то и дано нам воображение, чтобы хоть немного прикоснуться к тому, что обличить физически было нереально.Слава же медленно отступал назад, прижав палец к губам и давая тем самым знак молчать и не поднимать лишний шум. Сжимая зубы и выдыхая совсем не тихо, чтобы он наконец понял, что долго играть в эти игры она не станет, Марина молча следовала за парнем. Конечно, в его глазах она не тонула, но внутри же что-то подсказывало ей, что сейчас нужно просто подчиниться, что так будет лучше не только для Иваны, но и для неё самой. Остановились же они лишь в нескольких метрах, и Марина тут же ринулась скрестить руки на груди, лишь бы доказать, что ситуация была у неё под контролем. Вот только своей руки Слава не отнимал, так что ладонь оказалась зажата между её предплечьями, а пальцы невесомо коснулись аккуратной женской груди.—?Им сейчас лучше не мешать,?— потирая кончик носа свободной рукой, Слава старался придать своему голосу как можно больше твёрдости. —?Глеб сможет подобрать нужные слова. Иванка его услышит и поймёт, только ты не мешайся.—?Так говоришь, будто я пыль какая-то. Не мешайся! —?фыркнув, Марина вздёрнула гордо нос, сжав руки ещё сильнее. Ладонь блондина при этом сместилась чуть ниже и уже ребром подпирала её грудь. Слава на это лишь многозначительно перевёл взгляд с её лица вниз, намекая, что ладонь его по-прежнему была зажата, и не то, чтобы ему было неприятно от этого, но всё же случай был не самым подходящим, хоть и манящим. —?Я знаю Ивану больше твоего и даже дольше Глеба, так что мне лучше знать, как её успокоить сейчас,?— Марина уже не на шутку стала распаляться, перейдя на угрожающий шёпот. Сверля парня глазами, она вновь фыркнула, когда поняла, на что же именно он уставился, после чего лишь закатила глаза. —?Женщина вам нужна лишь тогда, когда у вас только в штанах свербит, а когда дело доходит до чего-то серьёзного, то вас будто ветром сдувает.Слава смутился, не совсем понимая, к чему она так красиво распиналась тут перед ним. Вновь переведя взгляд на её лицо, от которого так и веяло могильным холодом, он уже ждал, что сейчас она ему врежет как следует, так что его положат в соседнюю палату с Иваной, а Артём же будет вынужден таскать фрукты и ему. Прикусывая губу, он всё гадал, если она действительно ничего не поняла. Скорее всего, была слишком взволнована и возбуждена эмоционально, чтобы замечать некоторые физические ?неполадки?.—?Наконец-то хоть глаза поднял,?— съязвила Марина, вновь принимаясь жечь его лицо розгами-упрёками. Переведя вес на одну ногу, вторую она согнула в колене, завалившись при этом чуть на бок, что в совокупности с ожесточённым выражением лица делало её серьёзным соперником. —?И не смей их опускать, когда разговариваешь со мной.Слава не нашёлся с ответом, хоть и приоткрыл губы, чтобы высказать всё, что только было у него на уме, но вовремя сообразил, что это лишь доставит ему новые проблемы. Сейчас лучшей тактикой было смолчать, закрыть глаза на упрёк, хоть её мягкая грудь даже через ткань лифчика и блузки отдавала теплом так, что затмевала многие мысли, но ему, определённо, следовало взять себя в руки. Скривив губы и стреляя глазами в Марину, он решил вернуть нить их разговора к той паре, из-за которой они сейчас здесь и оказались в отдалении от других.—?Ты знаешь Иванку, я знаю Глеба?— счёт один: один, так что даже не вздумай смотреть на меня свысока. Если не хочешь попасть под горячую руку, лучше стой тут и жди. Благодарность принимается заранее,?— последнее хотелось произнести с гораздо большей долей довольства, но сделать это Славе помешала всплывшая в голове картина крови.Марина пробежалась изучающим взглядом по парню, вновь прикидывая, сколько же сил ей понадобится для того, чтобы уложить его на лопатки. Судя по его ?щуплому? телосложению проблем особых возникнуть не должно, к тому же, ей очень уж сильно хотелось накормить своих изголодавшихся демонов внутри, требовавших от неё действий. Покусывая губу, она уже сдвинула ногу чуть вперёд, чтобы удобнее было совершить манёвр, после которого она, наконец, сбежит из его лап к подруге, но в последнюю секунду передумала. Рационализм взял над ней верх, подавив зверя и заставив выпрямиться, чтобы лишний раз показать своё лидерство.Их перепалка продолжалась ещё несколько минут, которые Марина потратила на то, чтобы как можно тактичнее показать свои когти. При знакомстве очень важно было занять твёрдую позицию, которую другой не смог бы сместить. Этому она научилась ещё с детства и применяла вплоть до сегодняшнего дня. Славе же лишь оставалось принять её вызов, иначе он рисковал быть выброшенным за борт и никогда не попасть в круг её интересов, где пребывали личности только закалённые. Эмоциональность сошлась с разумом в схватке, и они оба приняли этот бой, изучая друг друга мелкими шагами и прикидывая в уме силы противника.Глядя на испачканную футболку парня, Марина поняла, что тот не брезгает кровью, которой так и не удалось устранить с его лица капли задорности. Даже в такой ситуации Славе удавалось сохранить ту весёлость, от которой черно на душе ну никак стать не могло. Порой он нервно закусывал губы, в чём она проследила насторожённость и обеспокоенность, но понять её причину всё не могла, хоть та и плавала чуть ли не на поверхности. Запоминая как можно лучше черты его лица, особенно росчерк глаз, которые опасливо блестели, Марина пришла к выводу, что чем-то он всё же был похож на саму Ивану. Возможно, всё дело было в чувствах, которые оба скрыть были не в силах.Слава же воспринимал Марину как свою самую настоящую противоположность, которую если и решит нарисовать художник, то обязательно изобразит могучим деревом с большими раскидистыми ветвями, что расти будет в поле, предпочитая не одиночество, но расчёт на свои собственные силы. Такой, как она, сложно принять помощь от других, поскольку по мнению таких людей это ущемляет их способность со всем справляться самостоятельно, но вот сами же они чуть ли не в буквальном смысле открыты для заботы о других. Это хоть немного, но всё же помогает им не совершить полноценный круг по самовтискиванию себя в рамки, выстроенные ими же.Марина прокручивала в голове разговор со Славой большую часть пути до квартиры Иваны. Как бы ей ни хотелось этого признавать, но что-то тронуло её в манере его поведения, в том, как он выражался и, возможно, даже жил. Будто всё его естество дышало нескончаемой юностью, которая найдёт место даже в старости. Казалось, он не замечал вокруг себя времени, или же это время не замечало его, позволив ему сохранить запах детства, который Марину и обольстил столь коварно, что она даже не заметила, как вскоре Ивана скрылась в палате вместе с Глебом. Увлечённая беседой, что походила больше не перепалку между представителями двух семей, она позволила себе подобно реке выйти из берегов.Юность Славы возымела на неё тот самый эффект, который заставил её задуматься над тем, на что же именно она тратила свою жизнь. Марине парень показался максималистом в своих эмоциях, который брал от жизни всё, а если та ничего не предлагала, то он сам находил, чем себя накормить. Она же в свои двадцать девять лет могла похвастаться разве что тем, что жизнь её походила на стабильность. Возможно, именно сейчас и настало самое время что-то изменить, ведь юности не обязательно учиться у старости, можно же ведь и наоборот.Размышляя над этим, Марина не особо обращала внимание на мелькающую за стеклом машины картинку. Когда Глеб вернулся и забрал сумку Иваны, что до сих пор находилась у Кати, зазвенели ключи, и Марина сразу поняла, что он собрался за вещами. Тяжёлого взгляда зелёных глаз ей не хватило, чтобы отказаться от своей мысли, на этот раз даже Слава не стал уводить её в сторону. Она решила, что поедет и соберёт нужные вещи, значит, она поедет, хоть с Глебом, хоть без него. Долго пререкаться никто не стал, и Глеб лишь вскоре кивнул и быстрым шагом направился к выходу. Марине ничего не оставалось, кроме как схватить свои вещи и броситься следом, чтобы её ?случайно? не забыли, а проходя мимо Славы, она слегка задела его плечом. Слишком сильно уж ей хотелось доказать ему, что она всегда получает своё.За окном уже показались знакомые здания, поэтому нужно было как можно скорее брать себя в руки и хоть немного подумать над тем, что же взять из вещей. По оценкам Марины до дома Иваны оставалось немного, и ей срочно нужно было прикинуть в уме, что же такого взять на эти пару дней, что подруга проведёт в больнице. Глеб говорил, что им нужно вернуться до того, как проснётся Ивана, поэтому действовать надо было быстро, а для ?быстро? нужен был план.Повернувшись к парню впервые за все эти минуты, что они ехали, Марина отметила, как нервно он сжимал пальцами руль. ?Наверное, не терпится покурить??— подумала она, со всей серьёзностью отметая мысль, что виной всему было глупое беспокойство, что он мог не успеть вернуться вовремя. Несмотря на всё, что делал Глеб, Марина с натяжкой верила, что у него внутри хоть что-то, но билось именно за Ивану, боялось за неё и искренне желало ей счастья. В людях она разбиралась не так уж и плохо, но вот Глеба ей пока не удалось разглядеть как следует: слишком много в нём было углов, которые смазывали ей всю картину. Только-только ей удавалось подкрасться к нему и повесить табличку ?Осторожно! Зло!?, как он выкидывал что-то такое, что рядом приходилось вешать ещё одну табличку?— ?Возможны сбои в системе?.—?Как тебе удалось её успокоить? —?вопрос Марина задавала не потому, что на неё давила тишина, а из чистого любопытства. Учитывая чувствительность Иваны, она предполагала, что успокоить её сможет только снотворное. —?Ты ей угрожал? —?наигранная усмешка, но всё же такое предположение Марина не исключала.—?Я не стану обсуждать это с тобой,?— резко ответил Глеб, проклиная светофоры, потому что каждый раз, когда приходилось останавливаться, перед глазами всплывала сцена из больницы.Мир вокруг Иваны отсырел и обесцветился, но она по-прежнему была прекрасна. Женщина обладает двумя видами оружия: красотой и слезами, но когда она применяет их одновременно, то это самое оружие становится летальным. С влажными от слёз щеками и опухшими глазами Иване всё равно удавалось отсвечивать красотой, которую хотелось до последней капли перенять на себя. Глеб и раньше не раз оказывался сражённым её внешним видом, но теперь к её чарам примешались слёзы исключительно нового характера, с которыми раньше он никогда не имел дела, а потому первой реакцией организма была агрессия.Приказывая себе сдерживаться, чтобы не навредить ещё больше, Глеб сосредоточил свой взгляд на её глазах. Мысленно обращаясь к Иване, чтобы она сделала хоть что-нибудь ему знакомое, он невольно затерялся во влаге, собравшейся в уголках её глаз. Нужно было как можно скорее выстроить мост между двумя душами, но только первый шаг Глеб отказывался делать. Знал, что он будет полным злобы, что ему обязательно соврёт крышу, потому всю ответственность за это переложил на Ивану. Ей и так было тяжело, но по-другому сейчас было нельзя. Он отплатит ей позже, чуть позже, а пока пусть она вновь побудет воплощением мужества и выведет их обоих из этой ямы.Не смея прикоснуться к ней, Глеб размеренно дышал одним с ней воздухом, наслаждаясь хотя бы такой близостью. Кончики пальцев касались больничной рубашки, и этого было достаточно, чтобы в голове засела мысль, что она реальна. Такая же реальная, как и на том видео, которое ему скинул Слава. Разница же была лишь в свете, в котором она купалась. Глебу порой казалось, что днём она намеренно проводит как можно больше времени на солнце, чтобы потом в ночи, когда они встретятся, отдать весь этот свет ему.Ивана помнила, что значит быть сильной, ещё помнила, что до этого что-то искала, что-то очень важное и ценное. Нашла? Кого же именно она нашла? Пока что перед ней был только Глеб, но ведь именно его она и искала, казалось, ждала его целую жизнь, и теперь он появился, и отпускать его она никак не желала. Он всегда воплощал для неё всё, что ей было нужно, пусть даже она этого не просила, но стены больницы заставляли мозг работать и искать что-то ещё. Мысли боялись переступить некий порог, который столь некстати появился в сознании, но Ивана отчётливо помнила, что совсем недавно она искала что-то ещё, что совсем недавно она искала кого-то ещё.Будто в поисках помощи из зала, она посмотрела за спину Глеба и остановила свой взгляд на Кате. Рядом с ней стоял Артём, держа Катю под локоть, а другой рукой обнимая её в районе поясницы. Сама же девушка свои руки держала на животе, отчего тот выделялся сильнее. Случившееся с Иваной заставило её задуматься о своём здоровье с новой силой. Пришло понимание, что от несчастного случая она не застрахована, значит, придётся уделить безопасности ребёнка больше внимания. Внимательно разглядывая сперва живот, а затем и обеспокоенное лицо Кати, Ивана, наконец, и сама поняла, что же искала столь долгое время.Беря Глеба за руку аккуратным движением, она перевела свои серые глаза обратно на его лицо, теперь уже понимая отголоски его сосредоточенности и серьёзности, которая граничила с выбросом злобы. Сжимая его тонкие пальцы сильнее, Ивана постаралась напомнить ему их старую игру, вот только сам Глеб на этот раз решил ей поддаться окончательно, позволяя сжать ладонь до хруста.—?Как всегда холодные,?— с досадой в голосе отметила Ивана, принявшись растирать кожу его руки. —?Надеюсь, у нашего малыша с кровообращением всё будет хорошо,?— облизывая солёные губы, она сделала последний шаг, разделявший их, и потянулась обнять Глеба. Пальцы пришлось разомкнуть, но это было не страшно, тем более, Ивана тут же поспешила обвить его туловище руками, сцепив их в замок у него за спиной. Прижавшись щекой к его футболке на груди, она чуть поёрзала, вытирая слёзы, а затем заговорила глухо, чтобы услышать мог только он. —?Никак не могу найти нашего ребёнка. Хорошо, что хотя бы ты нашёлся, я уже боялась, что потеряла тебя. Не хочу, чтобы ты уходил. Вместе мы ведь справимся, верно? Скажи, что мы найдём нашего малыша, или малышку. Это ведь может быть и девочка, так? —?поднимая на него глаза, Ивана была наполнена надеждой, что с его помощью она отыщет свою семью в два счёта.Глеб несколько секунд молчал, пытаясь осмыслить услышанное, а главное понять её состояние. Он предполагал, что потеря ребёнка станет для Иваны сильным потрясением, но всё же не мог здраво оценить масштабы. Максимум, чего он ожидал, это истерику, громкую истерику, но никак ни этого тихого лепета, преисполненного дикой надеждой и мечтой, что всё у них будет хорошо.—?Ты мне доверяешь? —?сбивая с толку её мысли, Глеб отметил на её лице то, что и ожидал?— замешательство. Надув щёки, Ивана терпеливо ждала от него дальнейших объяснений, со всей своей искренностью во взгляде показывая, что не понимала, к чему он клонил. —?Просто ответь. Ваня, ты мне доверяешь? —?на этот раз после каждого слова он делал короткие паузы, чтобы слова лучше впитались в её тело, и она осмыслила то, что его интересовало.—?Больше, намного больше, чем просто доверяю,?— откинув голову чуть назад, Ивана сильнее сжала руки у него за спиной, чтобы сохранить равновесие. Она ждала, что Глеб тут же обнимет её, поддержит её, тоже обняв, опустив свои руки ей на поясницу, но желаемого так и не удалось добиться. —?Я тебя люблю, Глеб.Во второй раз слышал подобные слова от неё, а земля, как и в первый раз, ушла из-под ног. В этот раз она всё произнесла чётко и ясно, а не как тогда в парке, не желая слишком сильно отдаляться от него в признаниях. Вечно присущая ей чистота делала её слова росой, а Глебу слишком сильно нравилась природа, чтобы отказываться от её даров. Ивана и не рассчитывала, что он ответит ей, научившись всё нужное ей черпать из поступков, но надежда всё же теплилась в ней даже в самый лютый холод, поэтому, когда он приоткрыл губы, она вся вытянулась и напряглась, глядя ему прямо в глаза.От подобного жеста Глеб на несколько мгновений растерялся. Губы тут же сжались в тонкую полоску, чтобы только не выпустить наружу заветные для Иваны слова, которые уже давно готовы были вырваться. Находясь под её очарованием, Глеб готов был пойти на предательство самого себя и нарушить обещание, а именно признаться в любви, но рационализм вовремя заглушил в нём этот порыв сердечного характера. Взяв себя в руки, он достаточно быстро вынырнул из растерянности.—?Пойдём обратно в палату,?— расцепив её руки, Глеб осторожно взял её за запястье.Ивана в ответ лишь кивнула и сама повела его по знакомому ей пути: всего-то и нужно было завернуть за угол и пройти прямо. Чувствуя его хватку на своей руке, она убеждала себя, что так надо, что он лучше знает, что же ей нужно сейчас. Не ответил на признание? Так это уже не ново для неё! Всё равно придёт время, и он никуда не денется, тем более, она же видела, что он хотел ей ответить. Пока что этого ?хотел? ей будет достаточно, нужно брать его шаг за шагом, не торопя события.Ловко переставляя ноги, чтобы не отставать от парня, Ивана решила забить себе голову посторонней чепухой в виде стен больницы. Приятный цвет тёплого оттенка, несмотря на все свои старания, её саму всё же не грел, а тут ещё, как назло, у Глеба рука была холодной, так что приходилось только поджимать губы. С его холодом она уже свыклась, принимая порой тот за спасительную прохладу в жаркий летний день. О зимних же холодах пока думать Ивана отказывалась напрочь, даже не смея гадать, какими же ледяными тогда будут его руки и сколько же тепла ей придётся ему отдать, чтобы отогреть.Сказка моя, мне так жаль, что в твоей жизни я играю столь паршивую роль. Почему ты всё никак не поймёшь, что без меня тебе было бы намного лучше? Я знаю, сперва ты бы страдала, уйди я из твоей жизни окончательно, но чуть позже время бы притупило твою боль. Я снова бросил тебя, оставил тебя позади, там, в отеле Краснодара, но ты же такая быстрая, капризная вернулась обратно. Я уже не понимаю, что должен сделать, чтобы ты окончательно во мне разочаровалась. Может, ты подскажешь мне что-то? У меня самого уже не осталось никаких идей. На той бумажке я тебе не врал, ты действительно помогла мне со многим справиться. Знаешь, когда я вернулся в Питер, то набросал даже пару текстов, в чём только твоя заслуга. Спасибо тебе, что была рядом со мной. До этого в творческом плане было некое затишье, но тебе удалось сдвинуть меня с мёртвой точки. Я снова потрясён! Благодаря тебе жизнь понемногу обретает смысл, и я даже сам себе не кажусь таким холодным. Мне так сильно нравится твоё тепло, так сильно, что ты была бы поражена, узнай, что я хочу его всё одному только себе. Но нельзя! Тебе ведь тоже надо оставить что-то, поэтому я стараюсь не быть таким эгоистом.Закрыв дверь палаты, Ивана осмотрелась вокруг, отмечая всё тот же тёплый оттенок на стенах, белую плитку, вымытую несколькими часами ранее, стандартный набор мебели и сбитое к изножью кровати одеяло. Да, этот небольшой беспорядок был её рук дело. Быстро отведя взгляд от кровати, не желая вспоминать панический страх, с которым она проснулась, Ивана уставилась в окно. Сейчас от неё ничего не требовалось, всё дело было за Глебом, поэтому ей оставалось лишь подчиниться ему.Ох, на это она всегда была готова.Позволяя себя подвести к умывальнику, Ивана отметила, что обе его руки находились на её запястьях. Стоял же он к ней вплотную, чуть надавливая грудью ей на спину и заставляя склониться над раковиной. Включив воду, Глеб разместил её руки по краям раковины, нарочно сгибая пальцы, чтобы она держалась сильнее.—?Не отпускай, хорошо? —?прижимаясь к её спине плотнее, попросил он её тихо. Коротко целуя её в волосы, он опустил левую руку ей на шею, но затем, передумал, ощутив её пульс. Сердце у Иваны билось быстро, а пугать её лишний раз не хотелось, да и подобная близость была откровенной дерзостью с его стороны и нахальством, потому что ?подслушиванием? сердца обычно занималась именно Ивана. Миниатюрность девушки позволяла Глебу охватить её за плечи, прижав предплечьем в районе ключиц, что оказалось даже удобнее. —?Ничего не бойся, я буду рядом. Ваня, скажи или кивни, если поняла,?— склонившись к её уху, потребовал парень.—?Я не отпущу,?— горячо заверила его Ивана, сильнее сжимая пальцами край раковины. Приподняв голову и встретившись в зеркале со своим отражением, она твёрдо добавила:?— Я ничего не боюсь, ты рядом. —?Сейчас ей бы очень хотелось потереться носом о его щеку, но его рука держала крепко, поэтому она решила повторить для себя ещё раз, чтобы на душе стало полегче. —?Ты рядом.Как бы сильно ему не хотелось сейчас окунать её в боль, эта задача всё равно лежала именно на нём. Глеб понимал, что кроме него, с этим не справится никто. Марина была права, Ивана влюблена в него, а потому будет верить только ему. В горле пересохло, и ведь вода была рядом, текла из крана совсем близко, но только эта жажда в нём была от того, что он не хотел говорить мучительных слов. Разбивать мечты Иваны ему не впервой, но на этот раз всё зашло слишком далеко, дело касалось не их в отдельности, но семьи, которую они собой представляли.—?Ты упала на ступеньках в парке,?— решил начать издалека, выстраивая в её голове прошлое, втайне надеясь, что Ивана сама придёт к выводу и ему не нужно будет говорить тех жестоких слов. —?Я знаю, моя маленькая, тебе было больно и теперь ты хочешь скрыться от этой боли, закрыться… —?прервавшись, Глеб тяжело сглотнул. Заставляя себя держаться ради Иваны, он медленно выдохнул, и поток горячего воздуха задел прядь её волос. Она тут же поморщилась, когда волосы задели нос, так что Глеб поспешил заправить прядь ей за ухо свободной рукой. —?Прекрати защищаться,?— вдруг попросил он её, чем вызвал бурю удивления на женском лице. Она ведь ничего не делала! —?Твоё сознание защищает тебя, поэтому прекрати, Ваня. Ты сильно ударилась животом, и это спровоцировало выкидыш.—?Нет!..Не давая ей возможности произнести что-либо ещё, Глеб плеснул ей в лицо холодной воды. Резко втянув воздух, Ивана дёрнулась в его хватке, больно ударив затылком в подбородок. Во второй раз он уже не просто плеснул водой, но и провёл после ладонью от лба и вниз до самой шеи. Руку пришлось резко одёрнуть, чтобы не обжечься её бешеным пульсом.—?Мне нужно, чтобы ты меня услышала. Ваня, просто кивни, ладно? —?машинально кивнув, не особо вникая в его слова, Ивана всё ещё пребывала в защитной скорлупе своего сознания, где её ребёнок был в целости и сохранности. —?Срок был небольшим, всего шесть недель. Послушай меня, твоему здоровью ничего не угрожает. Ты ещё сможет родить, слышишь?—?Это всё из-за меня! Это я во всём виновата. Я ведь даже и не думала, что могу быть беременной!Горячий поток её слов вновь пришлось освежить водой, умывая ей лицо. Проведя несколько раз ладонью, растирая щёки и убирая мешавшие пряди волос, Глеб старался крепче прижать её тело к своей груди. Отметив, что руки она всё же не убрала с раковины, продолжая зажимать ту пальцами, он мысленно похвалил её. ?Как всегда умничка??— закрыв наконец кран, он развернул Ивану к себе. Уткнувшись носом ему в грудь, она думала, что вновь станет плакать, но по щекам стекали лишь капли воды, впитываясь в мягкую ткань его футболки. Только теперь она отметила, что одежда на нём была чёрного цвета, а её бледные руки, которыми она ухватилась за ворот, сильно оттенялись. Выравнивая дыхание, Ивана старалась уловить его ритм. Глеб и сам вскоре это понял, потому решил быстрее взять над собой контроль. Поглаживая её по спине, водя ладонями вверх-вниз, он опустил подбородок ей на макушку.—?Ты ни в чём не виновата.Его слова пока что остались для неё лишь словами, в которые она отказывалась верить. Внутри всё твердило, что это лишь её вина, что они потеряли ребёнка. Ей просто следовало быть аккуратнее, да? Вроде ничего сложного, но вот не получилось у неё. Не получилось и всё тут! Та первая их летняя ночь могла принести им счастье, скрыв то насилие, которым они тогда пропитались, но обернулось же всё ещё одной катастрофой.Ивана заговорила лишь спустя некоторое время, когда, наконец, подстроила своё дыхание под его и кое-как взяла верх над своими эмоциями. Ей срочно нужно было поделиться с ним всем накопившимся, и плевать, что она часто осекалась и повторяла некоторые слова по несколько раз. Сейчас настал момент её честности, момент её очередного признания, которое должно было убрать стену, выстроенную между ними его догадками. Одна мысль, что он мог подумать, будто она скрывала от него беременность, ужасала Ивану.—?Я не знала, что беременна. Ты мне веришь? —?не давая ему возможности ответить, она тут же продолжила, набрав перед этим больше воздуха. —?Я сидела на таблетках некоторое время из-за проблем с циклом, но потом бросила принимать и их. Это всё из-за нервов, я тогда как раз разводилась с мужем, а потом ещё ты был далеко, а я не знала куда себя деть. У меня часто случались истерики, поэтому и начались проблемы.—?Теперь всё будет хорошо. Я буду о тебе заботиться,?— прижимая её рукой за затылок, постарался убедить её Глеб.—?Я и раньше могла есть так много сладкого, но теперь думаю, всё дело было в беременности. Даже Марина подумала об этом, но я отмахнулась от этой мысли, сославшись на цикл. Я такая глупая, такая глупая! Думала, что это из-за сладкого грудь увеличилась, но всё дело было в беременности, понимаешь? Я очень хочу ребёнка, очень-очень! Я была бы так рада, если бы его можно было сохранить, наверное, я была бы самой счастливой на Земле.От её слов Глебу стало только больнее. Ивана, как всегда, задела в нём те нити, из-за которых щемило в груди. Слыша её тихий голос, интонация которого была пропитана виной, он всё думал, как же её успокоить. Нужно было обеспечить ей покой, а поговорить они смогут и позже. На Ивану и так свалилось слишком многое, теперь её психику нужно было холить и лелеять, что Глеб и старался сделать. Уложив её в кровать, ему пришлось поддаться её взгляду и тоже лечь рядом. Сама Ивана лежала на спине, так что он устроился на бок. От одеяла она отказалась, сказав, что под ним ей душно, а ещё оно кололось.Заметив, как она стала поглаживать живот, Глеб перевёл взгляд на её лицо, молча спрашивая в чём дело.—?Всё ещё тянет неприятно,?— объяснила Ивана.Убрав её руки и сместившись ниже, он приподнял полы рубашки, оголяя её живот, и коротко поцеловал. Ивана же от ласки тут же задрожала, вдохнув слишком глубоко. ?До сих пор изумительна в своих реакциях, родная??— улыбнувшись, Глеб подтянулся обратно к изголовью.—?Где ещё болит? —?осторожно спросил он, примерно представляя, куда укажет Ивана.Опустив руку себе на грудь, она лишь тихо ответила, сжимая ладонь в кулак:—?Вот тут.Осыпая поцелуями её грудь, Глеб прерывался лишь для того, чтобы произнести: ?У кошки боли, у собаки боли, у Глеба боли, но только не у моей Вани?. Вытянув руку в сторону, Ивана кивнула ему с горькой улыбкой на губах, чтобы он ложился поскорее, ведь сам сказал, что ей нужно поспать. Повинуясь её призыву, он стал поглаживать её живот, едва касаясь пальцами кожи и поглядывая то в окно, но на её лицо, стал ждать, чтобы она уснула. Порой приглаживая её влажные волосы, он осторожно, чтобы не спугнуть её сон, коротко целовал лицо Иваны, обходя одни лишь губы. Вначале она лишь морщилась и улыбалась от щекотки, но сон вскоре взял своё, и его прикосновения уже не тревожили её столь явно.Из воспоминаний Глеба вырвала Марина, толкнув его в плечо. Позади и так уже сигналила машина, а он тут завис, блокируя движение. Пришлось быстро брать себя в руки, чему Марина вскоре обрадовалась, вновь возвращая себя к мыслям, что же взять Иване из вещей. Когда же они приехали в её квартиру, Глеб первым делом отправился на кухню и, открывая все возможно дверцы, стал искать ириски. Позже, когда он бросил пакет с ними на полотенца, которые уже лежали в сумке, Марина приподняла бровь в немом вопросе. Она и сама думала захватить их, но тут её опередили.Пока блондинка носилась по спальне, роясь в шкафу с одеждой, Глеб устроился в кресле. Достав телефон, он отправил Славе сообщение разузнать о том парне, который сбил Ивану на роликах. За окном уже темнело, так что Марине пришлось включить свет в комнате, несмотря на недовольное шипение парня. ?И как только Ивана с тобой уживается???— складывая пижаму, подумала она, чуть не закатив глаза от подобной чувствительности к свету.Глеб же вновь ушёл в мысли, которые теперь вращались вокруг того, что у него с Иваной мог быть ребёнок. В Краснодаре именно об этом она и говорила ему, что хотела создать семью именно с ним, и у них бы всё получилось, если бы только в неё не врезался тот парень. Отдаваться злости пока права он не имел, тем более, ему и самому не очень-то и хотелось сейчас окунаться в ту злобу и ненависть, которая в нём закипала. Ивана столько усилий тогда приложила в больнице, чтобы помочь ему справиться с этим, что сейчас он не мог подвести её. Чувствуя на себе ответственность за неё куда большую, чем прежде, Глеб давил в себе зародыши той ярости, которая грозилась взять верх над теми светлыми мыслями, что помогали держаться на плаву.До сих пор не могу поверить, моя сказка, что у нас с тобой мог бы быть ребёнок. Для меня это всегда была запретная тема, даже у себя в голове я сторонился её, не желая думать, что же такое дети. Девушки, что окружали меня раньше, свои мысли занимали в основном тем, как залезть ко мне в карман и достать оттуда что-то полезное для себя. Ты тоже лезла ко мне в карман, но только не доставала оттуда, а наоборот, всё сыпала туда свою любовь. Думаю, если я и захочу детей, то это желание неразрывно будет связанно лишь с одной тобой. Я бы обязательно научился, смирился с тем, что у нас мог бы быть малыш именно сейчас, хоть сперва всё же показывал своё недовольство. Сейчас я просто ещё не готов, Ваня, ещё рано, понимаешь? Мы ещё не разобрались друг с другом, потому не смогли бы дать то, что нужно ребёнку. Точнее, я бы не смог этого сделать, ведь ты-то у меня, как всегда, самая лучшая и справилась со всем бы блестяще. Ты бы смогла любить его, заботиться о нём и радоваться всему, что только бы было с ним связано.Раздавшийся у окна звук прерывал его размышления, заставив обернуться. Марина же, как ни в чём не бывало, будто причиной шума был кто-то другой, продолжала разбирать книги. Выбирая, какие брать, а какие оставить, она сортировала их на три стопки: старые и потрёпанные, которые Ивана уже прочла, новые, которые она купила себе совсем недавно и ещё даже не успела истрепать корешок, и наконец третья стопка, куда шли зачитанные чуть ли не до дыр книги, то есть, её самые любимые. Когда в руках Марины мелькнула книга, на мягком переплёте которой Глеб разглядел ?Страдания юного Вертера?, он усмехнулся, чем привлёк к себе внимание. ?Теперь понятно, откуда в тебе так много твоей чувствительности??— эта мысль и заставила его издать смешок, но вспоминая, чем всё закончилось, всё быстро сошло на нет.Зыркнув на него, Марина выразила в своём коротком взгляде ему всё своё недовольство, отложив книгу к третьей стопке. Потом эти стопки ей вновь пришлось отсортировать на предмет детей, чтобы Иване не так больнее было при чтении. В итоге взять пришлось лишь пару книг, и задержавшись немного у стола, Марина всё же достала из ящика старенький плеер. Вновь направившись в ванную, блондинка ещё раз осмотрела там всё пристальным взглядом, не желая ничего забыть, хоть и понимала, что можно приехать ещё, если Иване что-нибудь понадобится. Марине очень хотелось создать для подруги уют и тепло, поэтому сумку она собирала основательно, не забыв запихнуть и тот самый пакет с ирисками.Глебу позвонил Артём, и первыми его словами было, конечно же, что с Иваной всё хорошо и не о чем волноваться. Звонил же он по другому поводу: нужно было отвезти Катю. Когда они сидели тогда в коридоре, то от Глеба не укрылось, как она гладила свой растущий животик, поэтому понимал, почему Артём хотел сам отвезти её. Им уже хватило Иваны…

Пришлось торопить Марину, чтоб она собиралась быстрее, тем более, он ещё планировал заехать за продуктами. Врач говорил, что Иване сейчас нужно наполнить свой рацион продуктами, содержащими клетчатку и белок. Хоть Артём и сказал, что ещё немного они побудут в больнице и присмотрят, если Ивана проснётся раньше времени, но времени всё равно было не так уж и много.На выходе из квартиры они встретились с соседом Иваны сверху, но Павел тактично промолчал, не став ничего спрашивать. Поднимаясь на второй этаж, он пару раз бросил подозрительный взгляд вниз, пока Марина закрывала дверь. Бросив сумку на заднее сидение, Глеб уже заводил машину, когда блондинка опустилась рядом на пассажирское сидение и поспешила пристегнуться.За продуктами они ходили вместе. Чтобы помочь своему лучшему другу, Марина обратилась к другому другу, а точнее к интернету, успев вычитать там кучу информации касательно питания после выкидыша, так что в магазин она спешила чуть ли не первой. Когда Глеб выбирал груши, она, проходя у него за спиной с апельсинами, бросила ему взять побольше, потому что ?Ивана обожает их сильнее яблок?. Вернувшись с пакетами к машине, Глебу пришлось отвлечься, отойдя немного в сторону. Звонил Артём сказать, что они наконец уезжают, но Ивана спала в палате, когда он заходил туда, поэтому ?гнать не стоит?. Словам друга Глеб следовать, конечно, не стал, торопясь как можно быстрее добраться до больницы, пока его сказка не проснулась и не обнаружила, что он её оставил.***Марина уже успела разложить кое-какие вещи к тому времени, как в палате появились Глеб с Иваной. Уложив её на кровать, сам он взялся за телефон и вышел в коридор, за что блондинка мысленно его поблагодарила. Ей тоже нужно было провести время с Иваной, не одному ему наслаждаться её общением. Спрашивать о самочувствии было глупо, сказать, что всё будет хорошо, тоже, а потому, не зная, с чего именно начать разговор, Марина мельтешила по палате, чуть ли не каждую минуту принимаясь за новое дело.Как только в её руках показалась пижама, Ивана тут же захотела переодеться в своё родное. Сняв с себя рубашку, она наклонилась над кроватью, чтобы перехватить из рук подруги ночнушку. В этот момент как раз и вошёл Глеб, но, завидев обнажённую спину Вишнёвской, глухо пробормотал что-то и хлопнул дверью. Ивана обернулась на звук, натягивая быстрее ночнушку, а затем перевела недоумённый взгляд на Марину.—?Мне кажется, это из-за синяка. У тебя он там чуть ли не на всю спину,?— выдвинула версию подруга, заметив фиолетовое пятно в отражении зеркала.Приподняв края ночнушки и подойдя ближе к зеркалу, Ивану лишь выдохнула со свистом при виде пятна. Избавившись от штанов и сложив одежду на стуле, она забралась обратно на кровать, взяв со стола грушу.—?Куда немытое? —?подлетев к рыжей, Марина вырвала фрукт у той из рук и бросилась к умывальнику. —?На, держи,?— бросая обратно уже помытый, когда проходила у изножья кровати.—?Ничего, что ты не на работе?—?Сказала, что заболела,?— добавив хрипотцы голосу, тут же ответила блондинка. —?Как думаешь, поверили?Ивана на это лишь улыбнулась, закивав. С вещами вскоре было покончено, последним штрихом были книги, которые Марина оставила на тумбочке. Ивана искренне удивилась тому, сколько всего подруга принесла, как будто ей тут нужно было провести больше, чем просто пару дней, но зная подругу, она понимала, что это было на всякий случай. Разглядывая книги, Ивана скептически прошлась взглядом по корешку той, что была снизу, и поспешила достать её.—?У меня такой не было. Точнее, есть, но не в таком переплёте. Надо же, здесь даже собор на обложке,?— восторженно проговорила Ивана, протягивая книгу Марине, чтобы та тоже взглянула.—?Была на заднем сиденье машины,?— беря книгу в руки, блондинка осмотрела ту со всех сторон, но так и не открыв, убрала обратно к остальным. —?Не думаю, что это Глеба, а ты вот у нас любишь Гюго. Наверное, купила и забыла,?— пожурила Вишнёвскую Марина, усаживаясь наконец на кровать. —?Остаться с тобой на ночь? —?тон её вмиг стал заботливым, хоть и был серьёзным.Ивана поспешила взять подругу за руку, чтобы успокоить и передать через прикосновение ту уверенность, которой была наполнена сама.—?Со мной будет Глеб,?— улыбнувшись, она сжала руку чуть сильнее. —?К тому же, ты болеешь, а мне здесь заразные не нужны.—?Тоже мне, нашла заразную,?— фыркнула Марина, показательно отвернув голову.Через секунду они обе уже смеялись, а ещё через пару мгновений Марина бросилась обнимать подругу, со всей своей силой сжимая ей плечи. Пообещав Иване, что всё обязательно будет хорошо, она перешла к наставлениям, что ей теперь нужно меньше волноваться и хорошо питаться, а потом вновь сменила тему на обещания и всякого рода заверения, что она будет рядом и поддержит её в любом случае.Как бы ни было ей хорошо с Глебом, этих слов её всё же тоже не хватало. Чем больше Марина уверяла её, что вскоре всё наладится, тем сильнее в это верила и сама Ивана. Общение всё же способно было творить чудеса, если человек был родным и нужным, а Марина именно таким человеком и была. С самого детства Ивана тянулась к ней, и хоть тогда в первый день их знакомства Марина и разбила ей нос, сказав, что не любит, когда за ней таскаются. На следующий день всё повторилось вновь, кроме разбитого носа, и так прошли все осенние дни. Марина держалась особняком, не подпуская к себе посторонних и не стремясь завести дружбу. Она просто была сама по себе, ну ещё и рядом с ней постоянно следовала Ивана хвостиком. Зимой перед каникулами Марина не выдержала и наконец сдалась напору Вишнёвской, принимая её дружбу и о своём решении с тех пор не пожалела ещё ни разу.—?Я завтра зайду к тебе?—?Заходи, конечно, буду ждать тебя,?— стараясь не подавиться на этот раз уже яблоком, которое ей помыла Марина, Ивана постаралась ответить как можно быстрее и при этом не упустить ни одну каплю стекающего по губам сока.—?Тебе нужно пить больше воды, я читала, что это помогает, при…—?Выкидыше,?— закончила предложение за подругу Вишнёвская. —?Не хочу, чтобы ты обходила эту тему. Я справлюсь, ты же рядом, и Глеб тоже рядом. Он сказал, что я ещё смогу иметь детей, поэтому лучше настроиться на это, чем убиваться тем, что изменить я уже не в силах.За подобный оптимизм Марина и обожала рыжую. Не удержавшись, они вновь принялись обниматься, а после говорили ещё около часа, поедая запасы фруктов. Ивана пожаловалась, что у неё вдруг проснулся аппетит, но ужин она, скорее всего, пропустила, так что Марине не раз приходилось мыть для неё фрукты. Покидая палату уже ближе к полуночи, она ещё раз убедилась, если Иване всё достаёт, попросила ту писать даже ночью, если что-то случится, и, поцеловав на прощанье, пожелала доброй ночи. В коридоре она встретилась с Глебом чуть ли не у самой двери. ?Ну прямо как пёс сторожевой??— вот только вслух она лишь быстро попрощалась с ним, а спускаясь по лестнице вдруг остановилась и нахмурив брови, спросила у самой себя:—?Это у него мазь была в руке?В палату Глеб действительно вернулся с мазью от синяков, которую купил совсем недавно в аптеке. Заметив его серьёзность и крайне настроенный вид, Ивана молчала, боясь расстроить тот план, что он уже создал в своей голове. Сейчас куда важнее было подчиниться и позволить ему сделать то, что он считал важным и необходимым. Подойдя к кровати широким шагом, Глеб осторожно опустил руки ей на талию и развернул к себе спиной. Ивана сидела до этого на коленях, что оказалось удобно, только когда он задирал края её ночнушки, ей пришлось немного приподняться, чтобы ткань свободно скользнула между задней поверхностью бедра и щиколотками.Оголить спину пришлось до самых лопаток, перехватив ткань у неё под грудью. Желая ему помочь хоть немного, Ивана накрыла его руку своими пальцами и забрала ткань, прижав ту сильнее к грудной клетке. Глеб за это лишь поцеловал её сзади в шею и убрал её волосы на одну сторону, чтобы не мешали. Мазь из коробки он доставал нервно, так что немного испортил товарный вид упаковки, но Ивана же при звуке рвущегося картона лишь облизала губы в предвкушении. Она прекрасно понимала, что с ней он всё равно будет нежным, что, когда его пальцы коснутся её кожи, то дрожать те будут не от злобы и раздражения, а от страха сделать больно.Когда его пальцы обвели по периметру фиолетовое пятно, Ивана вздрогнула, но не отшатнулась.—?Холодная просто,?— тут же объяснилась она.Далее Глебу уже приходилось выдыхать тёплый воздух ртом, когда пальцы втирали мазь в место ушиба. Походило на то, будто он пытался согреть её от зимней стужи, пока сама же Ивана скрытно улыбалась, приподняв уголки губ, и наслаждалась его чуткостью. Хотя бы за такую вот заботу его стоило любить! Теперь ей было понятно, чего он тогда хлопнул дверью, когда застал её переодевающейся. Всё дело было в синяке, о котором заботиться пришлось именно ему. Ивана знала, что он не тот, кто привык делать что-то для других, уделять им внимание, проявлять терпение или ласку, но вот в жизни появилась она и теперь Глебу приходилось всему этому учиться. Хоть это и было ему противно сперва, теперь же он примерялся со своей ролью, усмирял свой нрав и старался хоть немного, но дать Иване то, что она заслуживала.Аккуратно втирая мазь, Глеб очень тихо шипел себе под нос какие-то ругательства в адрес докторов и всё того же парня на роликах. И неужели он должен вот этим вот заниматься? Ну ладно, он ради своей малышки-то сделает это, намажет её синяк мазью, а с другими как быть? Что, если у других нет того, кто мог бы о них позаботиться? В эти минуты к нему пришло осознание, что заботиться об Иване нужно как можно чаще, да и вообще при любом возможном случае. Оставлять её одну больше не хотелось, больше не хотелось травмировать её и заставлять страдать. Наоборот, Глебу теперь как никогда прежде хотелось быть ближе к ней, чтобы она вновь позвала его по имени и разрешила остаться рядом. Её ранимость и слабость пробудили в нём то, что, наверное, стоит назвать желанием защищать и оберегать.Пару минут Иване всё ещё пришлось придерживать ткань ночнушки у груди, чтобы мазь лучше впиталась. Именно так сказал ей сам Глеб, когда убирал тюбик обратно в коробку. Принявшись после поглаживать её спину, он обходил место ушиба, а его ладони порой заходили и на бока, и на тазобедренные кости. Иване ничего не оставалось, кроме как наслаждаться его поведением и всё так же тихо улыбаться. Порой она не удерживалась и опускала глаза вниз, чтобы проверить, если ощущения её не подводили, и его руки действительно гладили её живот.Помыв после руки, Глеб лёг рядом с ней на кровать, вот только теперь они поменялись местами, потому что Ивана специально сдвинулась к краю, чтобы он мог лечь на спину. Немного поморщившись в лице, она всё же закинула ногу ему на бёдра, подтянув колено как можно выше, а руку же, как уже было у них заведено, опустила на грудь, чтобы подслушивать его сердцебиение. Когда она устраивала удобнее голову у него на плече, Глеб уже укрывал их тонким пледом, которое Марина непонятно как, но всё же засунула в сумку.Засыпать вот так вот сразу Ивана не планировала. Ею ещё не было достигнуто состояние покоя, о котором она мечтала с тех самых пор, как проснулась во второй раз в палате. Она нуждалась в разговоре, бившиеся внутри неё вопросы требовали ответов, а душа уже так сильно истосковалась по разговорам с ним, что слух бранил её, что столь долго не слышал его голоса. Разговор Ивана решила начать со своих снов, от которых хотелось избавиться как можно скорее и, возможно, перейти к ?сладкой? части беседы, если только он не разозлится.—?Ты сказала, что я ругался,?— Глеб всё же опередил её, или он уже успел хорошенько её изучить, поэтому хватило лишь увидеть, как она приоткрыла губы, чтобы понять, о чём же именно она спросит. —?На улице ты сказала, что я ругал тебя. Почему? Что тебе снилось?—?Самый настоящий кошмар,?— отозвалась Ивана, нехотя погружаясь в воспоминания, полные ненависти и боли. —?Ты злился на меня из-за того, что мы потеряли ребёнка, обзывал меня, а потом ещё дал мне пощёчину. Ты сказал, что это всё моя вина, что я была слишком беспечна, раз даже не поняла, что беременна. Это был самый ужасный сон за всю мою жизнь. Я не хочу больше видеть тебя таким злым и холодным, отстранённым и презирающим меня.Глеб ничего не ответил. Вместо этого он сильнее прижал девушку к себе, свободной рукой приобняв её за талию. Ивана говорила ужасные слова, и, наверное, будь на её месте кто-то другой, то он, скорее всего, именно так бы и отреагировал. Вот только всё это случилось с ним и с Иваной, поэтому и реакция была иной, такой, какой и должна была быть, такой, какой ему хотелось, чтобы она была.Поведи он себя как в её сне, то мог потерять её навсегда. Глеб понимал это, и потому мысленно благодарил Ивану вновь и вновь, что тогда в коридоре она нашла в себе силы быть сильнее, чем требовалось, и успокоить сперва его. С ней нужно нежно, сдержаннее и красиво, а для этого нужно учиться и набираться опыта.Переведя немного дух, Ивана приготовилась раскрыть второй акт своего сна. На этот раз слова лились из неё с некой осторожностью, ведь она помнила слишком хорошо, как Глеб разозлился в прошлый раз, когда узнал, что она пыталась утопить себя.—?Потом я оказалась у моря, вокруг был туман, а ещё много камней, и больше никого. Ты оставил меня, мне больше ничего не нужно было. Я чувствовала себя такой жалкой и никчёмной, что я больше не хотела жить,?— на этих словах она остановилась и постаралась прислушаться всем телом к его реакции. Никаких признаков раздражения она не обнаружила. Глеб по-прежнему обнимал её, дышал он тоже ровно, но сердце всё же ускорило ритм. —?Я тогда впервые поняла, какое у тебя красиво имя. Я звала тебя, но тебя не было рядом, поэтому… —?тяжело сглатывая, Ивана облизала пересохшие губы. —?Поэтому я бросилась вниз с крутого валуна, чтобы покончить со всем этим.—?Проснулась из-за падения? —?предположил Глеб.—?Да, но не из-за этого. Было ещё кое-что.Ваня, твои сны пугают меня. Как я и предполагал, без любви ты умрёшь. Мне теперь вообще нельзя тебя отпускать. Страшно подумать даже, как только ты выживала всякий раз после того, как я оставлял тебя. Прости меня за это. Я постараюсь исправиться. Обещаю, всё будет, но не сразу. Только дай мне немного времени и прояви терпение, моя хорошая.—?После моря я видела тебя, держащего на руках маленькую девочку. Это была наша дочь, я знаю,?— горячо заверила его Ивана. —?Она была похожа на тебя, светлые волосы, твой нос, брови и глаза, а ещё, наверное, и улыбка, потому что губы у неё были такого же цвета, как и твои. Вы наряжали ёлку всего лишь в паре метров от меня, но я не могла подойти к вам. Она звала свою маму, а потом меня позвал ты. Глеб, ты назвал моё имя, именно поэтому я знаю, что это была наша с тобой дочка. Я очень сильно хотела к вам, но только падала, а потом и вовсе проснулась.После этого повисла пауза. Ивана старалась не давить, а потому дала Глебу время подумать над её словами, осмыслить их и принять. Всё, что она вывалила на него, для неё самой было очень важно, а последнее свято, поэтому хотелось, чтобы он тоже ощутил некую таинственность, заложенную ею в слова. Глебу действительно о многом нужно было подумать, а самое главное вновь вернуться к запретной теме.Мог бы он стать отцом?Да, мог бы.Мог бы он стать хорошим отцом?Если бы Ивана научила, то, наверное, что-то да и получилось бы.Её сон теперь поднял вопрос, кого бы он хотел: мальчика или девочку. Слушая, с каким восторгом она описывала ему их дочь, он и сам невольно захотел её увидеть. На несколько секунд Глеб даже представил её характер: так же мягкий, но стойкий, как и у матери. Иване, как всегда, удалось заставить его взглянуть на то, что он столь искусно давил в себе, под таким углом, что это теперь даже интересовало его. Возможно, всё дело было именно в той любви, которой были наполнены её слова, в том восторге, с которым она эти самые слова извлекала из своей души, так что звучало это красиво и тепло.—?Ты бы хотел детей? —?вновь возвращая Глеба к реальности, Ивана уже перешла к тем вопросам, которые гложили её под липами.—?Нет.—?А от меня? —?решила уточнить.—?От тебя я бы хотел всё, Ваня. И детей тоже,?— в его ответе она проследила искренность и правдивость, значит, это была не просто попытка успокоить её. Его ответом она осталась довольна, но всё же не могла удержаться и не спросить, почему же именно от неё. Несколько мгновений Глеб молчал, обдумывая, как бы увильнуть от ответа, но когда она подняла на него свои глаза, он понял, что сбежать не выйдет. Ивана смотрела на него с таким ожиданием, что отказать ей было равносильно преступлению, на которое он не мог решиться. —?Ты бы смогла дать ребёнку то, что ему нужно: любовь, заботу и поддержку. Мой отец, когда я начал заниматься музыкой, не смог дать мне этого, и тогда наши дороги разошлись на некоторое время. Я видел, какие у тебя отношения с твоим дедушкой, знаю, как ты относишься ко мне, поэтому я и уверен, что ты могла бы создать самую настоящую семью. Такую семью, которой мне самому не хватало. Чтобы наш ребёнок не уходил из дома, как я когда-то, а чтобы его поняли и поддержали. Ты будешь самой лучшей мамой и женой, Ваня.Его слова заставили Ивану пустить пару слезинок, которые она тут же поспешила утереть о ткань его футболки. Она и раньше подозревала, что у него случилось что-то плохое, что и объясняло его скверный характер и обособленность. Это был вовсе не страх перед ответственностью, как думала Марина, но нечто более глубокое и серьёзное. Разочарованность в самой семье, как в институте любви и понимания, боязнь лишь больше навредить, лекарством от которой и была эта замкнутость и нежелание подпускать людей ближе.Ивана и раньше говорила ему, что она всегда будет рядом с ним, всегда поддержит его, и от того, повторять это вновь ей не хотелось, но вот напомнить же хотелось. Прижимаясь к нему плотнее всем телом, она потянулась за поцелуями. Её сухие, но горячие губы обжигали кожу щёк, но этот жар был таким желанным и нужным, что Глеб в знак благодарности улыбнулся ей.—?Я рада, что мы поговорили,?— устраиваясь удобнее у него на груди, Ивана несколько раз постучала пальцами у него над сердцем. —?Не хотелось бы, чтобы из-за выкидыша у нас были какие-то недомолвки и тайные обиды. Это бы отдалило нас, и мы бы только тихо презирали друг друга, поэтому я рада, что ты открылся мне.—?Тебе нужно поспать, родная,?— обратился Глеб к Иване. —?У тебя был очень тяжёлый день, поэтому тебе нужно отдохнуть.Уснула Ивана быстро. Видимо, день действительно был очень тяжёлым и крайне насыщенным, раз, несмотря на вечерний сон, её и теперь потянуло там оказаться. Вот только в этот раз спала она спокойно, даже тихо. Глеб и сам удивился, что она не ворочалась, и даже плед не сбила к ногам. Наоборот, смещаясь чуть ниже и укладывая голову ему чуть ли не на живот, рукой Ивана натянула мягкую ткань себе до самой шеи.Чтобы не сильно мешать ей, Глеб лишь осторожно гладил её по спине. Когда рука касалась кожи её шеи, она тихо стонала, пытаясь что-то произнести, но губы так прилипли друг к другу, что все попытки были провальными. Это походило на забаву, которую Ивана поддерживала, даже будучи спящей. Ближе к утру, предчувствуя его уход, Ивана сильнее прижималась к нему и ладонями зажимала футболку.Глеб уже привык не спать по ночам, но вот тихое сопение Иваны подрывало весь режим. Пару раз он даже порывался уснуть рядом, отложив телефон на тумбочку и прикрыв глаза. Через несколько минут он широко распахивал глаза и нервно цокал языком, отчего Ивана хмурила брови, но всё же не просыпалась. К бодрствованию ночью он, казалось, не просто привык, а прилип уже навсегда, да и попытка уснуть обернулась лишь провалом, доказывающим, что для сна ему всё же отведён именно день.На рассвете, когда солнечные лучи только крепли в своей силе, Глеб выбрался из объятий Иваны. Аккуратно убрав её руки, он переложил её голову на подушку и встал как можно тише, чтобы не скрипнула кровать. Пройдя к окну, он открыл створку сильнее, впуская свежий воздух. Заря вдали только занималась, оранжевый диск, изорванный по краям листвой лип, поднимался над крышами. Безоблачное небо окрасилось в персиковые тона, переходящие кое-где в алые.Наслаждаясь тихим утром и его безмятежностью, Глеб и не услышал, как с кровати вскоре поднялась и Ивана. Тихо подойдя к нему, шлёпая по плитке босыми ногами, она встала у него на спиной. Он попытался заставить обойти его и встать спереди, потянув её за руку. Ивана на это лишь покачала головой и плотнее прижалась к его спине.—?Хочу, чтобы красота утра досталась лишь тебе,?— голос её ещё после сна отдавал хрипотцой. —?Тебе сейчас это нужнее.У окна они простояли долго. Слова теперь им были не нужны. Объятия было достаточно, Иваны было достаточно. Она, казалось, даже вовсе не дышала, чтобы своим дыханием не потревожить и не спугнуть Глеба. Лишь крепкие руки, сомкнутые у него на торсе, доказывали её присутствие и тепло её груди, которым она грела ему спину. Глеб в тот момент блаженно прикрыл глаза, почувствовав тот самый покой, о котором так долго мечтал.Сейчас ему очень хотелось бы вновь услышать от неё слова любви, но просить об этом Глеб, конечно, не стал. Не потому, что это было унизительно, а потому что он не заслужил их.Когда солнце окончательно поднялось над деверьями, уже открыто пронзая листья своими лучами, они, наконец разорвали объятия. Иване показалось, что именно она была тем, кто сделал это, а Глеб же лишь подхватил её действо. Пройдя обратно к кровати и усадив её на жёсткий матрас, он пообещал вернуться вечером и уходя, поцеловал её в лоб, придерживая затылок при этом рукой. Ивана бросила ему, что не будет скучать и грустить, когда он уже был в дверях.Спать она точно не будет. Значит, нужно было чем-то занять себя и выбор её пал именно на книги, а точнее на ту, что привлекла её внимание ещё вчера. Умывшись, она комфортно устроилась на кровати, даже не потрудившись переодеться, и облизывая губы, потянулась рукой к роману в твёрдом переплёте, который она совершенно точно не покупала.