5 (1/1)

Не имела ни малейшего понятия, сколько же она пролежала на берегу реки, но что-то подсказывало ей, что времени прошло достаточно много. На коленях доползла до своей сумки, после чего сделала попытку встать. Упала на пятую точку, зашипела от новой порции боли, проклиная всё на свете, будто за эту ночь её было недостаточно. На негнущихся ногах стала пробираться до набережной, закинув сумку на плечо и попутно разглаживая сырые складки сорочки, натягивая ту чуть ли не до колен.Домой идти было ещё рано, или же поздно. Она точно не знала, разве что… нет, сперва нужно сходить в одно место и только после этого она обязательно отправится домой и приведёт себя в порядок. Старалась шагать ровно, хоть порывы ветра и заставляли её шататься из стороны в сторону. Остановилась возле мусорки и тут же полезла в сумку, доставая оттуда конфеты. С отвращением на лице выбрасывала их по одной, понимая, что на этот раз они ей точно ничем не помогут.Пройдя несколько метров, ощутила спиной его холодный взгляд. Остановилась. Поправила ремешок. Выдохнула. Сдавила гордость за самую гортань и выпрямила спину.Получай же, ублюдок.Позволила ему идти за собой, держа расстояние в несколько метров. Ей не жалко, пусть смотрит на результат своих действий, пусть наслаждается тем, что натворил, но только издалека. Подходить ближе было нельзя.Ей снова свистели. Проходящий мимо парень даже предложил Иване укрыться в кустах, схватив её за локоть. Давай же, иди спасай её. Глеб и спас, ударив паренька в живот. Почувствовав свободу, рыжеволосая отошла на несколько метров и стала дожидаться его. Считала ?17?, чтобы хоть чем-то заполнить свою голову и приглушить сдавленные стоны, раздававшиеся за спиной. Если ей же этим вечером он разбил сердце, то пусть себе же хоть разобьёт костяшки пальцев, чтобы боль досталась не только ей одной.Его взгляд у неё на спине, значит, можно идти дальше.Много поворотов, тихие всхлипы, когда босые ноги наступали на мусор и осколки камней, а ладони то сжимались, то разжимались в кулаки. Старалась дышать ровно, выдерживая единый ритм, но внутри же каждую секунду взрывалась пустота, поэтому и о спокойствие пришлось забыть. До церкви Святой Екатерины добраться удалось лишь к рассвету. У ступеней пожилая женщина уже раскладывала свой товар на небольшом складном столике, поверх платков и косынок расставляя ценники.—?Купи, дочка, платок, не пустят же ведь с непокрытой головой,?— напомнила Иване женщина.И вправду, с непокрытой головой не пустят. Заплатив сырыми деньгами, рыжеволосая стала завязывать платок, пряча под коричневую ткань влажные пряди. Оглядев девушку, торговка поспешила снять с себя серый пиджак, успевший многое повидать, и со словами, что ей нужнее, протянула вещь Иване. Рукава пришлось закатать, а вот на талии же запахнуть полы, а после скрестить руки, чтобы не выдать своего безобразного вида. Коленки с синяками кто бы ещё прикрыл, и был бы полный комплект. Перекрестив Вишнёвскую, женщина произнесла: ?С Богом? и проследила, как она скрылась за дверью.***Привела дела в порядок всего лишь за пару дней, вежливо приказав кашлю унять свой пыл с помощью сиропа и таблеток, которые принимала три раза в день, как ей и посоветовал фармацевт в ближайшей аптеке. Оставшиеся дни перед отъездом Ивана проводила в огромной кровати, коротая время за просмотром фильмов и разговаривая с Мариной. Обещала подруге посвятить целый день, учитывая их разлуку в неделю, к тому же блондинка ждала головокружительных историй о том, как за Иваной приударил кто-нибудь, и она, будучи послушной, наконец забыла того ноябрьского негодяя. Всё же пришлось её разочаровать, Ивана посчитала, что лучше сделает это по телефону, а не в лицо, чтобы подруга хоть как-то была готова к тому, что она мало того, что не забыла его, но, наоборот, летела обратно в Питер ради встречи с ним. Представляя, как фыркнет Марина на её слова, она всё же набрала в лёгкие больше воздуха, готовясь выстрелить словами в краткий момент своей храбрости.—?Я хочу с ним встретиться,?— Ивана наконец посвятила в свои планы подругу, убавляя громкость мультфильма ?Русалочка? на своём ноутбуке. Недавнее перечитывание книги вызвало в ней желание пересмотреть и сам мультфильм, конец которого был лишён ?морской пены? и ?ветра?. —?Он звонил мне совсем недавно и сказал ?на следующей неделе?. Он ведь говорил о встрече, верно? —?голос полон надежды и некой окрылённости, что медленно заполняла по капелькам её тело вместо крови, чуть ли не заставляя утратить нить между реальностью и выдумкой. Включи она в этот момент наивную дурочку, Марина даже через тысячи километров нашла бы способ стукнуть это рыжеволосое чудо. Вот только её она знала уже достаточно давно, чтобы навсегда запомнить, что Ивана действительно такая, какая есть, а игры в ?прикинься невинной овечкой-дурочкой? для неё кислота, которую она обходила десятой дорогой. —?Ты сейчас меня там проклинаешь, да? Марина, не молчи,?— поднявшись с постели, она прошла к окну и, прислонившись лбом к стеклу, свободной рукой стала перебирать мягкую ткань штор.На другом конце России блондинка молчала в трубку, пытаясь переварить услышанную информацию. О ?болезни? Вишнёвской она знала, но не совсем же понимала её природу, и как бы она не старалась поддержать её, то всё равно на душе оставался горький след осознания, что делала она всё же недостаточно. Даже обнимая её по ночам, заглушая слёзы Иваны своей грудью, Марина чувствовала, что между ними выросло стекло. Они видели друг друга каждый день, разговаривали друг с другом, ужинали за одним столом, но только стекло это мешало им ?чувствовать?. Конечно, ей хотелось счастья для своей близкой подруги, но только настоящего счастья, когда плачешь от радости, а не горечи. Пока что Глеб заставил Ивану пройти лишь через боль и насилие, поэтому о нём у блондинки сложилось далеко не лучшее впечатление.—?Даже если я скажу тебе не ходить, то ты же ведь всё равно не послушаешь меня,?— с долей разочарования проговорила блондинка. —?Просто будь осторожна рядом с ним,?— в ответ на свою реплику услышала смешок, который можно было расшифровать как ?он уже и так изнасиловал меня, что ещё он может мне сделать??. Только вот Марина в своём клубе насмотрелась слишком многого, чтобы понимать, к чему может привести алкоголь, к тому же у неё были подозрения, что молодой человек ?баловался? не только этим. —?Пообещай мне, что будешь беречь себя.Продолжая сминать ткань штор между пальцами, Ивана тут же заверила подругу, что обязательно позаботится о себе, грея в душе надежду на то, что делать этого не придётся. Потому что он сам позаботится о ней, отметая тем самым надобность делать это самой. К тому же, в этом деле она была действительно плоха, крайне плоха, всякий раз подставляя под удар и вторую щёку. Попрощавшись с Мариной, рыжеволосая досматривала мультфильм уже у окна, наклонив голову налево, чтобы не так сильно отсвечивал экран компьютера. ?Русалочка? проходила сквозь спортивный костюм, проходила сквозь тело тоже, ведь голова была занята уже совсем другими мыслями. Ивана начала обратный отсчёт до своего завтрашнего вылета, вовсю уже рисуя самыми яркими красками долгожданную встречу, когда она улыбнётся ему, а он же в ответ скажет её что-нибудь приятное. Ну такое, знаете, приятное настолько, что… что она возьмёт и улыбнётся ещё шире, испытывая дикий восторг подобно ребёнку, когда родители наконец зажигают гирлянды на ёлке.В Питере же Ивана сидела, как на иголках, порой вздрагивая, когда вибрировал телефон. Снова не он, и это не он, и опять не он, а работа, между тем, требовала концентрации. Чтобы хоть как-то убить время, по приезду в город она принялась искать себе заказ на перевод и уже через пару часов, обзвонив кое-каких знакомых, принялась за перевод контракта компании, специализирующейся на производстве автомобилей. К утру нужно было отправить электронный вариант, но глядя на открытый документ, Ивана лишь тяжело вздыхала, ведь готова было пока что лишь половина.Вибрация на телефоне и Вишнёвская тут же потянула руки к нему, проверяя сообщение. Сердце забилось чаще, стоило увидеть, чьё же имя высветилось на дисплее. Сбросив ей лишь время и адрес, Глеб решил, что этого будет достаточно, чтобы она тут же всё бросила и побежала к нему. Поджав губы, Ивана изменила время с восьми вечера на одиннадцать, чтобы выиграть время для перевода. Если же за утро она управилась с первой половиной контракта, то второй половины дня должно хватить на перевод второй половины и редакцию. Одиннадцать вечера?— это ведь вовсе не опасное время, так?Она же ведь будет не одна на том мосту.Странное место для встречи!Насильно выгоняла мысли о предстоящем вечере, стараясь рассматривать саму встречу, как мотивацию быстрее закончить с работой. Далее же пальцы стучали по клавиатуре быстрее, а с лица всё не сходила улыбка предвкушения, и лёгкое, совсем невольное и такое страстное покалывание по всему телу от мысли, что он прикоснётся к ней. В горле пересохло, стоило лишь развить мысль дальше, лишь подумать о том, что он мог бы не просто прикоснуться к ней, но и поцеловать. Она же ведь просила! И он знает, что она просила. Иване всё же пришлось уйти на кухню за водой, а на обратном же пути заглянуть в ванную комнату и умыть лицо, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Собралась с мыслями и продолжила работу.Стук по клавишам клавиатуры. Стук сердца о рёбра. Стук мыслей о черепную коробку.Цокнула языком, отмечая прошедший час. Перечитала переведённый абзац, сделала некоторые корректировки и продолжила дальше. По времени успевала, но сомнения, что она может опоздать, всё же успели закрасться внутрь. Нет, всё же постарается быть вовремя, ведь это так на неё не похоже?— опаздывать. Старалась быть пунктуальной, считая это своим достоинством, которым так и хотелось блеснуть перед Глебом. Наверное, просто хотела похвалы от него, или же всё дело было в нетерпении, которое поднимало в ней кровавые волны.Короткие перерывы, как она утверждала, нужны для того, что мозг хоть немного отдохнул, но никак не для того, чтобы вновь проверить телефон и перечитать сообщения. Разрыв во времени с ноября по май всякий раз бросался в глаза, заставляя сердце предательски сжиматься, но Ивана с лёгкостью проглатывала это, ведь никакого ?отдаления? не чувствовала. Казалось, что осень случилась только вчера, а она сама же просто уснула, но уже при самом пробуждении мир сменился на последний весенний день. Будто жизни все эти месяцы и не было, а теперь же вот в неё вновь вдохнули воздух, заставляя работать лёгкие. Задышала учащённо, прикрывая глаза и прикусывая зубами нижнюю губу, сдирая верхний слой мягкой ткани. Дайте сигарету, так просто, вида ради, чтобы она уж совсем стала похожа в этот момент на него.Закончив с переводом договора, Вишнёвская направилась к гардеробу и, открыв дверцы, оказалась перед весьма затруднительным выбором: что же надеть? Хотелось бросить его в дрожь одним лишь своим видом, хотелось быть красивой, и, конечно же, хотелось быть особенной в этот самый час, когда он увидит её по весне, а после же, она надеялась, встретит с ней и лето. Так уж получилось, что она выбрала время, близкое к полуночи, хоть и сделала это неумышленно. Свой выбор остановила на серой юбке до колена из плотной ткани и тонком вязанном джемпере с металлическими пуговицами. Сбросив с себя домашнее платье в мелкий цветочек, Ивана бросила короткий взгляд на комод, уже хотела было подойти и достать оттуда тонкие колготки, но остановила себя, покачав головой. Быстро надевала юбку поверх бледно-розовой сорочки из атласной ткани, пока не передумала и не вернулась к старой привычке носить, как он выразился, ?химию?. Уже в ванной, стоя перед зеркалом и застёгивая пуговицы, обратила внимание на свои волосы, собранные в хвост. Повезло, что они вились у неё от природы, поэтому достаточно было просто распустить их и всё, считай, она стала красоткой, ну, так думала Ивана, проводя пальцами сквозь густые локоны. Тушь, гигиеническая помада, кажется, ничего не забыла, осталось только ещё раз перепроверить договор и можно было отправлять.В поисках ошибок некоторые предложения перечитывала вслух, затем отвлеклась на звонок, заказывая такси, и вновь стала перечитывать перевод. Выдохнула с облегчением, нажав ?отправить? по электронной почте. Перед выходом перехватила на кухне карамельные конфеты и ириски, одну из которых отправила в рот прямо в коридоре, пока застёгивала ремешок чёрных туфель. Уже по ту сторону двери вспомнила, что забыла о духах, но, скривив лицо, направилась на выход, сильнее сжимая ключи в руках. Такси уже ждало у подъезда, так что прохладу в воздухе и лёгкий ветер Ивана едва ли успела прочувствовать.До Большого Крестовского моста они добрались быстро, и, проверив время на телефоне, она поняла, что в запасе у неё ещё было пятнадцать минут. Потоптавшись на набережной пару минут, бросилась разглядывать конструкцию моста, будто видела его впервые в своей жизни. Проходящий мимом человек сказал бы, что то, с каким интересом и живостью она смотрела на мост, многое бы сказало о самой девушке. Например, что она впервые в своей жизни видит мост. Глупость какая. Просто у самого перильного ограждения в свете фонаря стоили две фигуры, одна из которых крайне активно жестикулировала руками, видимо, пытаясь что-то объяснить. Судя по очертаниям широких плеч и высокому росту, это был парень, а рядом с ним же миниатюрная такая девчушка, которая, не выдержав, залепила пощёчину своему ?собеседнику?.Даже как-то неловко стало!Такая сцена, а она же свидетель. Но за годы своей постройки чего только не видел этот мост, а то, что ему только предстояло увидеть, могло даже вогнать в краску. Ивану уж точно вогнало, заставив отвернуться и впериться тяжёлым взглядом в землю. Мимо прошла парочка, шепчущая друг дугу на ухо всякие непристойности вроде тех, которые доводят до исступления, если только правильно подобрать интонацию и тон. Уж она-то знает, саму ведь доводил один парень со светлыми волосами, тот самый парень, с мыслями о котором она засыпала. ?Ты счастлив там???— задавалась она вечным вопросом, эгоистично желая стать для него воплощением ?счастья?, чтобы он, испробовав весь мир, вернулся к ней и сказал, что она и есть его счастье.Украдкой глянула на мост, а в следующую секунду бросилась со всех ног. Если же опоздает, то… запретила себе думать об этом, а в голову-то всё лезли мысли, что зря она только надела туфли. Хоть каблук и был невысоким, бежать всё же было затруднительно. На самом мосту пришлось даже ухватиться рукой за холодный металл ограждения, чтобы не свалиться. Прикусив язык, решила всё же снять туфли, и то ли это застёжка была неправильной, или же её пальцы не слушались, но потратила на всё это она целую минуту, которая могла стоить всего. Расстояние сокращалось уже быстрее, словно она сдавала зачёт по бегу, но в нескольких же метрах убавила темп и перешла на быстрый шаг, одновременно копаясь в сумке.—?Будешь ириску? —?выпалила достаточно внятно Ивана, но вот тяжёлое дыхание всё же смазало слова.Девчонка по ту сторону ограждения повернула голову и уставилась затуманенными глазами на раскрасневшуюся Вишнёвскую, протягивающую ей зажатую в руке конфету. Одним лишь выражением лица вынесла рыжеволосой диагноз?— ненормальная. Покачала головой и, скривив в отвращении губы, резко отвернула голову, так что пряди пушистых волос хлестнули по лицу. Ивана, несмотря на всё ещё преследовавшее её тяжёлое дыхание и сухость в горле, которую ту же хотелось залить водой, подошла ближе к ограждению. Тяжело выдохнула, сдувая с лица щекочущую прядь рыжих волос, и полезла в сумку, выуживая оттуда ещё и карамельную конфетку.Это же просто конфеты, верно?Разве они могут спасти кому-то жизнь?Милоту с серыми глазами они частенько спасали от голода, когда времени на полноценный обед не было, она часто отправляла в рот карамель или ирис и медленно рассасывала, перекатывая сладость на языке, а после зажимала за щекой, накапливая вязко-сладкую слюну, и снова перекатывала на языке, потом языком придавливала конфету ко второй щеке и наконец пережёвывала зубами, после чего сглатывала по кусочкам. Девчонку же, чьи руки так и дрожали, но явно не от холода металла, а собственной трусости, сладости мало привлекали, ведь она с особым вниманием следила за своей фигуркой. Считала очень важным, чтобы парень, беря её на руки, говорил ей о том, какая же она у него лёгкая, ну прямо пушинка. Аха, конечно, прямо пёрышко, жаль только, что не перо жар-птицы, но ведь от птицы-то одни лишь беды, не зря богатырский конь предупреждал об этом стрельца-молодца.—?Карамель или ириска? —?Вишнёвская подставила руку чуть ли не под самый нос вертлявой штучки, что от любовной отравы решила броситься с моста. —?Бери лучше сразу две, у меня есть ещё.—?Да оставь ты меня! —?прикрикнула шатенка, отбивая руку резким движением.Ивана лишь поджала раздосадованно губы, проследив полёт конфет в Малую Невку. Когда ищешь крайнего, то виновником всегда становится сладкое, наверное, именно поэтому Глеб не желал думать о своей сладости, чтобы невольно не засадить… ох, если бы только в тюрьму сажали за преступление под названием ?сближение?.Так просто сдаваться не собиралась. Не в её стиле оставлять всё вот так вот на полпути, и даже если придётся иметь дело с каменно-железными стенами Ангбанда, Ивана возьмёт измором, положив тысячи трупов, но станет победительницей. Ухватившись крепко руками за ограждение, она сделала весьма неудачную попытку перекинуть ногу?— плотная ткань юбки сковывала движения. Приподняла юбку на талии повыше, после чего вновь попытала удачу. Немного стараний, громкое сопение и сжатые зубы, и она наконец оказалась по той же стороне что и шатенка.—?Я недавно купалась в заливе Петра Великого,?— неожиданно для себя самой выдавила Ивана, опустив голову вниз и пытаясь высмотреть в тёмных водах своё отражение. —?Было очень холодно, так что мне не понравилось, но вот сама жизнь мне нравится, поэтому… —?смолкла. Медленно перевела взгляд на девчонку, по щекам которой уже стекали слёзы. —?Не стоит этого делать,?— вкрадчиво произнесла Ивана,?— ты ведь уже жалеешь, что вообще зашла так далеко.—?Ну вот что я сделала не так? —?интонация навзрыд, костяшки побелели, зубы же клацнули, будто она представила, как перегрызает глотку тому самому парню, с которым говорила всего пару минут назад. —?Сделала предложение первой, хотя это он должен был подумать об этом. Который год же ведь встречаемся!Ну надо же!Какие смелые женщины пошли.В опасные времена живём, раз чувства больше не ценятся так, как это было раньше, ну знаете, ещё до сотворения мира.—?Такая глупая, он, наверное, именно так бы и назвал меня,?— шёпотом пробормотала рыжеволосая. —?Мы с ним ведь даже не встречались, и вообще мы с ним не пара, а я же… столько всего напридумывала уже себе, что хватило лишь двух встреч, хватило лишь объятия и его куртки, чтобы после я полетела во Владивосток и попыталась утопиться. Но знаешь, что случилось после? Я захотела ещё,?— не дожидаясь ответа, продолжила Ивана. —?Я захотела жизни, захотела его, поэтому я сейчас здесь, жду встречи с ним.Шатенка наконец посмотрела на Ивану, вбирая черты её лица своими грустными глазами. Молчали под звук проезжающих мимо машин, водителям которых было плевать на две стоящие фигуры по ту сторону ?безопасности?. Сами же ведь разберутся. Каждый же ведь за себя, а если полезешь?— откусят же ведь голову, а не просто нос оторвут, как любопытной Варваре.—?Таня! —?мужской голос почти что нарушил воцарившуюся между девушками идиллию, ещё секунду, ещё день, и они бы точно стали подругами.Татьяна обернулась, мгновенный выстрел взглядом ?Согласен??, утвердительный кивок со стороны парня и вот она уже перекинула ногу, а её подхватили мужские руки и потянули к себе. В тот момент, кажется, лишь одна Ивана выдохнула с облегчением, понимая, что помогла шатенке избежать ошибки. Жаркие объятия смутили, заставив покраснеть и вновь уткнуться взглядом в воду. Различила удаляющие шаги, значит, можно и самой убираться отсюда да как можно скорее.?Скорее? пришлось отложить, потому что тяжёлый взгляд Глеба пригвоздил её к месту, именно взгляд, а не рука, которой он придавил её ладонь сильнее к металлу. Когда же он вообще появился на том мосту? С самого начала, был там с самого начала, а она же действительно оказалась глупышкой, тараторя свои секретики незнакомке. Ивана была слишком увлечена своими конфетками, чтобы заметить, как к ним с противоположной стороны моста направилась фигура.Ещё секунда и он тоже позовёт её по имени, а после поможет перебраться на другую сторону, так ведь? Если нет, то чего же так смотрел на неё, будто увидел впервые в своей жизни? И она ведь не изменилась за эти месяцы, осталась всё такой же простенькой, и ведь снова на ней юбка, как и в тот самый вечер. Вобрала губы в рот, смачивая те языком и прикусывая зубами, а по телефону-то храбрилась, первой заговорила, а сейчас же будто воды в рот набрала. Хотелось бы кое-чем другим заполнить ей рот, но до этого ещё далеко, по крайней мере, так посчитал Глеб.Внимательно следила за каждым его движением, пытаясь отыскать в себе силы, чтобы крикнуть ему ?хватит!?. Ну в самом деле, обязана была хотя бы прошептать это слово, а не просто нанизывать на себя, подобно тому, как на нитку нанизывают бусы, то, как он сжал уже пальцами ограждение. Хватит! Перекинул ногу и, найдя стопой удобное положение, перекинул и вторую ногу. Хватит! Развернулся, левой рукой вскользь задев живот Вишнёвской, и зажимая парапет уже по другую сторону девушки. Хватит! Опустил глаза вниз, хмыкнул, отмечая её босые стопы, и осторожно, чтобы не задеть её, устроил левую ногу возле её, притираясь коленом к её бедру.Больше не могла отвертеться от него, да и на воду не взглянешь. Медленно так выдохнула, а после, сглатывая, так что завибрировала глотка, подняла на него свои перепуганные глазки. Если он не утонет в воде, то в её немой просьбе быть аккуратным так уж точно. Взмах ресницами, взгляд исподлобья и всё так же поджатые губы, разлеплять которые она не собиралась. Не собиралась до тех пор, пока он не скажет ей что-то, или же…—?Глеб! —?оглушительный испуг в шёпоте и выдох, а правой же рукой Ивана тут же ухватила парня за плечо.Сыграл на нервах доверчивой особы, когда присел у самых её ног и вытянул руки. Вид получился чутким! Её перепуганные и широко распахнутые глаза, в которых бушевала неподдельная тревога и опасение за чужую жизнь, довели его до дрожи. Впечатлительная. Ивана в кулак сжала тонкую ткань футболки, короткими ногтями царапая и впиваясь в кожу, чтобы просто чувствовать его, чтобы удержать. Тёплая. Глеб холодными пальцами провёл по внешней поверхности бедра и, нащупав конец её белья, потянул вниз, отмечая, как она немного, совсем чуть-чуть наклонилась в левую сторону.Старалась не шевелиться, только дышать и считать ?17?, но это мало чем успокаивало, особенно теперь, когда его холодные руки стали явью.Обе руки у неё на бёдрах, и она стала их единственной опорой, ведь парапет моста уже давно утерял свой приоритет. Глкб держался лишь за её бёдра, которые она тут же напрягла максимально сильно, ровно как и руки, чувствуя, как его вес тянул её вниз. Руки под юбкой, но не на коже, боже мой, если контакт же станет ?прямым?, без всяких этих преград, то она точно не выдержит, вот увидите, не выдержит и скажет наконец ?Хватит!?. Завёл ладони назад, подставляя под округлость ягодиц пальцы и чуть приподнимая. Тело девушки отреагировало сразу же, и ведь она совсем не думала вставать на носочки и закусывать губы. Выше, руки ещё выше, сминали уже большие ягодичные мышцы, пока Ивана же закинула голову чуть назад, встречаясь взглядом со звёздным небом.Красота!Хилая такая красота, держись крепче, а то ведь и упасть можем, романтичная ты моя.Глеб втянул щёку, прикусывая ту изнутри.—?Такая реакция,?— медленно произнёс он, отмечая мелкие детали того, как она отвечала на его прикосновения, например то, что она уже переминалась с одной ноги на другую, попеременно вставая на носки. —?Будто к тебе за последнюю неделю никто не прикасался,?— добавил он с издёвкой, поглядывая на лицо Иваны.Опустив глаза, она сперва прочистила горло, потом облизала губы и, вздрогнув от того, как он сильнее сжал её ягодицы, произнесла:—?За последние два года ко мне прикасался только ты,?— прикрыла глаза, только бы не видеть довольство в его глазах и пляску мужского самолюбия, но через пару секунд всё же тихо добавила,?— только ты.На, бери, жри и радуйся. Сейчас она признается тебе в своих чувствах.Руки скользнули вниз до самых колен, отчего она выдохнула с облегчением. Рано, пока ещё рано расслабляться, потому что его руки уже у неё на пояснице. Прогнулась в спине, и рада была бы сказать, что это лишь от того, что он тянул её своим весом назад, а не от самого прикосновения. Расстегнул пуговицу, затем и молнию, а Ивана же, как заворожённая, пыталась вычесть на его лице хоть какую-нибудь подсказку к тому, что же он вообще задумал.Раздеть задумал, это же ведь очевидно.Она же, будто послушница, стояла как мраморное изваяние и не мешала, глазами же лишь следя за его руками, что тянули вниз серую ткань. Взявшись правой рукой за решётку ограждения, левой Глеб перехватил её ногу в колене, надавил пальцами сзади коленной чашечки, заставляя согнуть ногу и приподнять. Лёгкое движение по икроножным мышцам, а после рывок назад за щиколотку. Испуганный возглас и её рука уже прижала его за затылок к бёдрам. Вдохнул носом запах её атласного белья, но ножку-то малышки всё равно закинул себе на плечо.—?Умоляю,?— просила томно, едва-едва приоткрывая губы, будто те заклеили ей ириской.—?Будь умницей, пыльная, дальше сама,?— прикусив ей кожу чуть выше колена, добавил Глеб.Сглотнула обидное прозвище, в конце концов не ?полкой? же он её назвал, а всего лишь ?пыльной?. Радуйся, детка, к грязной особе решил всё же прикоснуться мужчина, сейчас сдует с тебя пыль и будешь ты… ну, кем-то ты уж точно будешь, он постарается.Напрягла руки и подтянулась на пальцах правой ноги чуть выше. Наблюдала за его лицом, ведь если поняла его неправильно, то ?сгореть от стыда? станет явью. Напрягая бёдра, задержала дыхание, оторвала ногу от бетонного выступа конструкции моста, но затем резко передумала, одёрнув себя. Глупо. Глеб же перевёл руку ей на бедро, поглаживая оголённый участок кожи на грани с колыхающимся на ветру краем белья. Не короткий, но долгий, долгий, долгий поцелуй прямо в центр коленного сустава, а Ивана же от трепетного прикосновения его сухих губ прикрыла глаза. Сейчас заплачет, поцелуй её в губы, и она заплачет. Но только вместо этого она приподняла ногу выше, подставляя большую берцовую кость под ласку его рта. Вновь пришлось ухватиться двумя руками за решётку, а то падать ведь было ещё рано.Ивана сильнее надавила ногой ему на плечо в качестве опоры, беглый взгляд на его лицо и наконец скользнула голенью мимо шеи до самого колена. Старалась держать вес на руках, но мышцы уже ныли, так что пришлось сдаться и опустить ноги ему окончательно на плечи, скрещивая стопы и пятками упираясь парню в лопатки.—?Осторожно,?— нежная просьба с её стороны в ответ на его движение?— снова он убрал руки, переводя обе ладони ей на бёдра.Понимала, что была единственной опорой, которая держала его, хоть как-то приковывала к мосту, была тем, что не давало упасть. Из всех сил напрягла руки, пытаясь слиться с металлом, а бёдрами же старалась удержать его рядом, понимала, что делала больно, но всё равно давила пятками сильнее и сильнее. Ладони на бёдрах, пальцы дразнили край белья, и она неотрывным взглядом фиксировала в памяти его татуировки, понимая, что прикасался он к ней вовсе не ?грязными? руками, но чистыми.—?Возбудилась? — Глеб?цокнул языком, ставя рыжую в тупик. Смена выражения её лица сказала всё за себя, а именно ?Я не понимаю, как ты можешь спрашивать меня о подобном в такой момент! МЫ же на мосту, одно неправильное движение и упадём?. —?После машины уже не стыдно потрахаться на открытом воздухе, да? Между прочим, у тебя за спиной дорога и, поверь, через лобовое стекло им видно всё.Задохнулась от возмущения, ногтями царапая ограждение.—?Давай уйдём отсюда,?— подавляя ком в горле, попросила Ивана искренне. Поняла свою ошибку, но то ли она так сильно по нему соскучилась, то ли Японское море тогда смыло с неё всякие принципы, раз теперь она готова была принимать его ласки прямо под открытым небом. —?Пожалуйста,?— очередная просьба, а после всхлип и до крови прокушенная губа.Её тепла не хватило, а потому под ткань трусов он скользнул холодной ладонью, что заставило Ивану покрыться мурашками. Желала зажать себе рот, чтобы не мычать настолько громко от его провокационных действий, но ?кидать? его в воду не входило в планы, так что приходилось до боли сжимать пальцы на парапете. Его дыхание на внутренней поверхности бедра заставило рассудок перетереться в пепел, будто на жерновах мельницы, но они ведь, чёрт возьми, не в Нидерландах, чтобы…—?Оооо,?— тянула тихо на выдохе, будто благодаря за поцелуй, скользкий такой поцелуй в ляжку.Указательным и средним пальцами скользнул вдоль половых губ. Подавил в себе порыв сразу же проникнуть пальцами в жаркую тесноту, и чтобы отвлечься, Глеб напомнил ей, или же самому себе, но кому-то уж точно напомнил, хотя бы тому фонарному столбу в паре метров от них.—?Быстро учишься, раз в этот раз не надела такие пиздецки ненужные колготки.—?Я просто,?— Ивана осеклась, стоило ему указательным пальцем надавить на клитор. Возбуждение давало о себе знать не только пеленой перед глазами и тягучей жаждой внизу живота, но и обильной влажностью между ног. Перетерев между пальцами секрет, Глеб размазал тот до самого анального отверстия, а после вновь перешёл на медленные ласки клитора. Движения по часовой стрелке, или против, сжатие, надавливание, всхлип и непроизвольное напряжение в бёдрах, коими она зажала ему голову. Выдохнула. —?Я только хотела…Ниже, ниже, а потом глубже, глубже. Нет, всё же можно ещё глубже, но вместо этого же указательный палец лишь надавил на преддверие влагалища. Медленно обводил пальцем вход, будто прикидывал, сколько рыжая может взять в себя, но судя по судорожным сокращениям стенок растягивать её придётся долго. Ну, раз выбрал ?пыльную?, то пусть старается. Глеб надавил сильнее, проникая чуть глубже, а Ивана же сгореть готова была, будто её всю осыпали огненными перьями, и ведь осыпали, учитывая беды. Растягивал аккуратно, не спеша, второй рукой поглаживая ягодицы.У самого уже в штанах стало тесно, возбуждение требовало освобождения, всплеска и разлития расплавленного металла строго по глубине её дырки. Нежная, нежная, робкая в своём сексуальном опыте и жестокая в эмоциональном плане настолько, что хотелось выжечь на ней клеймо со словами ?Прячь свои чувства как можно глубже в глотку?. Нельзя же быть такой доверчивой, особенно сейчас, когда он убрал наконец руки от её сокровенного места. Сжимая талию, потянул её на себя, заставляя вытянуть руки ещё сильнее.—?Прекрати, упадём же ведь,?— призывая весь здравый рассудок парня, проговорила Ивана.Понимала, что долго не выдержит.Снова потянул, ухмыляясь во всю.—?Ты ведь уже, тварь, купалась, так чего боишься? —?ядовитые слова. —?Если тебе плевать на жизнь, то уж мне тем более.Шок на лице и похищение воздуха через рот. Значит, всё слышал, выходит, просто играл, скорее всего, к чему-то вёл её. Ухватившись за кисти её рук, дёрнул уже со всей силы. Удар о поверхность, вода во рту и его руки у неё на плечах, надавливающие вниз. Всплыла на поверхность, жадно вдохнула воздух, а затем снова оказалась под водой, стоило ему только ухватить её за волосы на затылке. Страшно. Но жизнь била ключом сильнее, чем страх, что он мог утопить её. Ударила в живот, дёрнула головой, снова ударила, а после он сам потянул её вверх.—?Ты не просто шлюха, готовая трахнуться на мосту, но самая настоящая паскуда, Ваня,?— она чётко расслышала каждое его слово, несмотря на жгучесть в лёгких и воду в ушах, расслышала и прочувствовала его злость. Проведя рукой по её щеке, Глеб сжал пальцы на её шее, вновь заставляя погрузиться под воду.И куда-то делись его руки…Держалась на расстоянии, плывя к берегу в метре от парня. Вновь попадать под его железный взгляд не желала, боясь, что окончательно издохнет от того разочарования, с которым он смотрел на неё, будто она вдруг оказалась Сатаной, бросившей вызов самому Господу, будто она упала, подобно Еве. Уже на самом берегу встала на колени, наверное, готовилась вымаливать прощение, но на самом-то деле ноги из-за холодной воды ужасно дрожали, как и всё тело, а сил на большее не было.—?Глеб,?— на то, чтобы позвать его по имени, силы она всегда найдёт.Стоило ему подойти к ней, как Ивана тут же ухватила его за руки и потянула на себя, заставляя упасть на мелкие камни. Притиралась телом, обнимая руками за шею, поглаживая пальцами затылок и лицо, а затем втёрлась в самую душу, став тараторить совсем не пустые слова.—?Прости меня, прости. Я больше не могла, не могла выдержать той разлуки и думала, что это поможет. Но не помогло! —?поцелуй в шею, руками зарылась во влажные волосы, а горячее дыхание же сводило с ума хуже всяких марок. —?Я всё время хочу к тебе, и твоя татуировка,?— заскребла ноготками по буквам на шее,?— я хотела узнать, зачем тебе помнить о смерти. Зачем? —?смотрела прямо в глаза, громко всхлипывая.Капли воды стекали с волос ему прямо на лицо, будто смыть хотели ту маску безразличия, которую он надел, мучая тем самым Ивану ещё больше. Ну вот что она сделала не так? Всего лишь хотела покончить со своей жизнью, и разве ему не было всё равно на неё? Было и будет, ровно как и теперь.—?Помнишь, я обещал тебе, что ты всё же кончишь в следующий раз? —?невинный вопрос, будто спрашивал, какие ей нравятся цветы.Если честно, то она не знала, какие ей нравятся цветы, потому что их ей никогда не дарили, а выбирать себе ?любимые? было солёной глупостью на ране женской натуры. Решила, что первые цветы, которые ей подарят, и станут её любимыми, а ждать же готова была до глубокой старости, чтобы разрешить для себя этот ребус.Грубо схватив девушку за талию, Глеб подмял ей под себя. Левой ногой вклинился ей между бёдер, разводя коленки чуть в сторону. Её глубокое дыхание и сопение никак не отвлекало, как и руки, которыми она продолжала обнимать его за плечи. Враньё. Это отвлекало настолько, что ему хотелось зацеловать её вусмерть, подарив ей красивую такую смерть с алыми засосами по всей коже. Чертовка оказалась соблазнительной, пленительной, стойкой, ведь смолчала даже тогда, когда его ледяные руки сжали бёдра. Согнутые в коленях ноги подтянула выше, зажимая у себя между коленями его таз.Сумка.Думал, что это поможет отвлечься, но стоило её отшвырнуть в сторону, как Глеб понял, что ничего ему не светит. Высоко вздымающаяся грудь под прицелом его пустых глаз, и пальцы уже тянули сырую ткань джемпера, но только раздевать её полностью он не стал. Так и оставил её с заведёнными над головой руками в темноте верхней одежды, пока сам же пристрастился к её груди. От холода набухшие соски проступали через тонкий лифчик, так и призывая коснуться, сжать, укусить, смять, оттянуть и приласкать.Снимать джемпер пришлось самой, и если бы не его манипуляции с грудью, то она совершенно точно справилась бы с этим быстрее, так что был бы шанс оттолкнуть его от себя. Вместо это же провозилась с джемпером около минуты, пытаясь сбежать из его плена и высвободить руки, пока тело же содрогалось. Непонятно было только от чего же именно: от холода или же от холода? Даже их первый раз казался ей не таким противным, как то, что происходило сейчас. Ивана будто не чувствовала рядом с собой того мужчины, по которому убивалась эти долгие месяцы. Чужим он ей не стал, нет, но было в нём что-то такое, что отталкивало её.Задирая нижнее бельё, Глеб ущипнул её за бедро, предотвращая тем самым неловкую возню, которую она устроила. Пытаясь скинуть с себя парня, Ивана подтянула ноги ещё выше и коленями упёрлась ему в тазовые кости. Очередной щипок под скрежет зубов, а затем шлепок, от которого на влажной коже тут же стал проявляться след от его ладони.—?Ты очень красивая,?— наклонившись к её уху, неожиданно прошептал Глеб. —?Тебя любой бы захотел поиметь, так что не принимай это за личное.Поставил лимит в их отношениях, определяя роли, не спросив даже её мнения.Ухватившись за резинку её трусов, был вынужден прерваться, потому что рыжая влепила ему по лицу. Понятно, обиделась, но своего всё же не прекратил, сдвигая ткань в сторону. По щекам даже вон слёзы потекли, будто он задел её за живое. Развернув девушку на бок, Глеб стал возиться со своими спортивками, приспуская те вместе с бельём. Ивана же, отталкивая его за плечи, пыталась выговорить внятно всего лишь одно слово, но вместо этого получался неразборчивый лепет. Одной рукой держа её за шею и заставляя смотреть себе прямо в глаза, Глеб отрицательно покачал головой, погружая тем самым её надежды сбежать в могилу.Пару раз провёл рукой по члену, головкой ударяя девушку по половым губам. Чувствовал, как напряглась её глотка, с каким большим трудом она сглотнула, когда он закинул её ногу себе на бедро. Ощутив, как раскрылись половые губы от подобной позы, Ивана покраснела, опуская глаза вниз. Пыталась что-то разглядеть на груди у парня, но кроме складок мокрой футболки ничего найти так и не смогла. Вгоняя член ей во влагалище без всякой подготовки, Глеб заставил Вишнёвскую вскрикнуть. Уставилась на него совиными глазами, проклиная губами, что едва шевелились.Затишье.Влагалищные стенки тут же стали сокращаться на его члене, беря орган в знойные тиски, походившие больше на спазм. Будучи совсем не растянутой, Ивана ощущала пульсацию между ног, что набатом отдавалась в голове, и даже быстро стучащее сердце на заглушало эту отвратительную какофонию, дополненную ещё и её шумным дыханием. Открыв рот, дышала ему прямо в лицо и одними молящими глазами просила остановиться, потому что было больно. Совершив движение бёдрами назад, Глеб полностью покинул её дырку, упираясь головкой члена в клитор. Подхватив её закинутую на него ногу под коленом, он заставил её подтянуть ту ещё выше, так что в конечном итоге она упиралась ему коленом в рёбра. Попыталась высвободить ногу, дёрнув в сторону, но в ответ лишь услышала опасное шипение, а пальцами же, скользнув по задней поверхности её бедра, парень снова припечатал ладонь к её влажной коже на ягодицах.Хмыкнув, Ивана толкнула язык в передний ряд зубов, но сказать так ничего и не успела. Толкнувшись бёдрами вперёд, он головкой надавил ей на раздражённый, покрасневший клитор. Промычав что-то, рыжеволосая попыталась сглотнуть, но рука на глотке намеренно сжала сильнее, пальцами надавливая под самой челюстью, так что накопившаяся слюна потекла по подбородку прямо на его кисть. Превращал её шлюху, влажную и сочащуюся со всех отверстий падшую женщину. Сдвинулся бёдрами чуть ниже, упираясь членом в преддверие влагалища. Вишнёвская тут же стала мотать головой из стороны в сторону, даже успела что-то прохрипеть прежде, чем он, проведя рукой по члену и сжимая яички, вновь грубо толкнулся внутрь на всю длину.—?Ммммм,?— застонав, Ивана невольно вытянулась в струну, даже не думая расслабляться и перестать столь сильно зажимать его орган внутри.Закинув голову чуть назад, чтобы только не видеть его лица, она попыталась убрать его руку от своей шеи. Отодрав большой палец, что нещадно впивался под угловой костью челюсти, она мысленно похвалила себя за проделанную работу. Не дожидаясь, пока она вновь предпримет попытку убрать его пальцы, Глеб больно схватил её за кисть и одним движением завёл руку ей за голову, так что пальцы правой руки касались левого плеча. Чтобы уменьшить боль в позвонках, пришлось вжать голову в плечи, вновь встречаясь с его звериными глазами.Он уже и забыл из-за чего же именно разозлился на неё: за то, что она пыталась убить себя, или за то, что её киска слишком сильно сдавливала его член в своей обжигающей тесноте. Дыхание участилось, хотелось начать вбиваться до мышечного предела, но ещё сильнее хотелось поиграть с ней, заставляя жалеть о своей слабости во Владивостоке. Покидая её дырку на пару сантиметров, Глеб отметил выражение облегчения на её лице, но только рано радовалась сладкая, потому что уже через секунду он глубоко толкнулся внутрь. Вздрогнув, Ивана невольно исцарапала себе плечо.Очередное затишье, которое она тратила на восстановление сил, вот только под кожей всё горело, огонь пожирал с каждым мгновением всё больше и больше. Ненасытный голод стихии терзал неумолимо, вынуждая корчиться, коленкой надавливая ему на рёбра с неимоверной силой. Наклонившись вперёд, Глеб прикусил болезненно-выпирающую грудино-подъязычную мышцу у неё на шее. Слюна вновь потекла по подбородку, но он поспешил слизать ту языком, громко причмокнув при этом губами. Целуя её плечо, языком надавил на углубление над ключицей, на что она тихо застонала.Чуть ли не выпрыгнула из кожи вон, когда ощутила его пальцы у себя между ягодицами. Проведя ребром ладони между двумя округлыми полушариями, Глеб всё же довёл Ивану до истерики, надавив всеми пятью пальцами на тугое кольцо мышц анального отверстия. Став жадно хватать воздух ртом, она клацнула зубами в паре сантиметров от его подбородка. Нет, всё же она доберётся до него, даже если это будет просто её слюна. Как только подушечками пальцев он вновь надавил на анальное отверстие, Ивана плюнула ему прямо в лицо. Противно не было, но её злобное выражение лица, определённо, стоило всего этого. Широко раздувающиеся крылья носа, обескровленные губы и горящие глаза, ярость в которых ту же сменилась на недоумение, когда он щекой стал тереться о её щёку, размазывая ей по лицу её же плевок.Воспользовавшись моментом, Вишнёвская всё же прикусила ему щеку, оставляя приличный такой след от зубов.Могла бы и прокусить, если бы только он вновь не покинул её влагалище полностью. Мышцы сокращались хаотично, как и её душа, пытавшаяся сжаться до невероятно маленькой точки. Головка члена вновь упиралась в клитор, введя вверх-вниз и заставляя против воли наскрести себе из этой ласки хоть мизерную долю приятного ощущения. Тело старалось подстроиться под внешние факторы, но вот внутри же она отказывалась понимать и принимать поведение парня. Стоило ему облизать языком её грудь прямо через мокрую ткань белья, как Ивана больно надавила коленом ему на рёбра. Сверкнув на неё глазами, Глеб прикусил вершину соска, оттягивая ту ровно до того момента, как над ухом раздался сдавленный стон.Пришлось убрать руку из-под её колена, чтобы дать себе возможность потискать изысканное тело рыжеволосой. Опустив глаза вниз, она по мере возможности неотрывным взглядом следила за тем, как его пальцы нежно гладили её бедро, сжимая аккуратно-аккуратно, ласково так и неторопливо, что уши заложило. Головкой члена по-прежнему потирался о клитор, выманивая мнимой заботой секрецию из влагалища. Поддев край белья, Глеб рукой скользнул по округлому изгибу бедра, сместил пальцы в сторону и, расставив указательный и средний, зажал ими головку клитора. Членом теперь надрачивал аккурат то место, от которого по всему её телу разбегалось стадо мурашек. Прикусив губу, Ивана столкнулась лбом с его и потёрлась кончиком носа о его нос. Свернула губы трубочкой, пропуская язык вперёд, но в последнюю секунду, когда до его губ оставались жалкие миллиметры, Глеб отвернулся от неё, подставляя под её язык ухо.Оставив её половые губы на растерзание члена, что скользил уже от самой головки до нижней спайки губ, ладонью он повёл выше, добираясь до самой груди, спрятанной под чашечкой лифчика. От сильного сжатия чувствительной плоти, Ивана губами присосалась к его шее, горячо выдыхая скопившийся стон и воздух. Дёрнула заведённой за голову рукой, требуя освобождения и шевеля губами прямо по его коже, что ей больно. Как только он отпустил её руку, она тут же поспешила перехватить ею его кисть, прижимая ладонь к мягкой ткани груди. Терпеть его ласки было невыносимо.Глеб разочарованно выдохнул, но руку всё же убрал, о чём Ивана вскоре пожалела.Вновь просунув руку ей под колено, он приставил пальцы к члену снизу и толкнулся бёдрами вперёд. Даже трёх пальцев хватило, чтобы Ивана застонала от боли при растяжении гофрированных стенок. Зубами прошлась по плечам парня, клыком задев ткань футболки и оттянув ворот. Пальцы вставил до предела, а вот членом толкнуться всё ещё можно было глубже, что он и поспешил исправить. Девушка вновь застонала, пальцами впиваясь в запястье парня, оставляя синяк на бледной коже.—?Глеб,?— двинул бёдрами назад и расставил пальцы шире, заставляя её умолкнуть. Внутри было слишком тесно и сухо, преддверие влагалища уже покрылось микротрещинами. Измазав головку в жалкой влаге у клитора, парень вновь толкнулся внутрь, но только на этот раз лишь на половину. —?Я скучала по тебе,?— понимала, что просить его остановиться будет глупой идеей, поэтому предприняла попытку ?растопить? глыбу льда своими искренними признаниями. Изъяв член до крайней плоти, парень толкнулся головкой в передний свод влагалища. —?Ох,?— шумный выдох и сильное сжатие киски на члене,?— я знаю, что ты просто наказываешь меня, но,?— повернул кисть руки, уже внутренней частью ладони надавливая ей между ног, а пальцами же скребя по едва влажной стенке,?— но ты ведь тоже,?— стон,?— тоже скучал по мне, поэтому… —?резко вытащив из неё пальцы, парень сжал бедро, приподнимая ногу ещё выше. Грубо и резко толкаясь до самого предела в обморочную непорочность её дырки, он и сам низко застонал, губами прихватывая её ключицу. —?Целуй меня! —?повысив голос, закричала Ивана.Желание смотреть ему в глаза довело её до того, что она перерезала глотку своей гордости остротой своих чувств, и, схватив пальцами Глеба за подбородок, заставила его поднять голову. Встреча глаз породила во вселенной выброс болезненной любви и тоски. Трахать вот так вот рыжую прямо под мостом, глядя ей в глаза, было не просто приятно, но сказочно. На особо сильных толчках, она сжимала пальцами ему подбородок чуть ли не до синяков, а коленом всё давила и давила на рёбра. Тихо всхлипывала, прикусывая губы, будто стыдилась в открытую получать удовольствие в первую летнюю ночь. Глеб знал, что для такой, как она, это было в новинку, а от этого для него самого подобный секс стал диковинным. Распалила в нём чувства самые противоречивые, поднимая с глубин не только злобу, но и ту самую тревогу, которая пожирала его.?— Не думал, что у тебя такая глубокая вагина.Нахмурилась, не понимая, к чему он вообще сказал это ей, глядя прямо в глаза. Насмешки не различила, скорее, там была простая констатация факта. Прижалась ещё сильнее к нему, пяткой впиваясь в поясницу и до боли надавливая всякий раз, когда он со шлепком входил в неё. Эластичность мышц позволила свободнее принимать в себя хер, но вот только Глеб по-прежнему чувствовал с какой же невероятной мощью она сжимала его внутри, грозясь иссушить его до последней капли. По телу дрожь, каждая клетка наполнялась красотой, а её лицо, столь хорошенькое и не испорченное жаждой денег, воистину возвысить могло, только бы рот свой она держала на замке, а не открывала двери в своё сердце столь тёмными признаниями.Разворачиваясь на спину, краем уха уловил сдавленный стон со стороны девушки. Впечатавшись больно коленками в мелкие камушки по обе стороны от его торса, Вишнёвская уставилась распахнутыми глазами на парня, беззвучно спрашивая: ?Что??. Секс с бывшим мужем всегда характеризовался придерживанием традиционной позы, а именно: она снизу, а он же, уперев руки в матрас возле её головы, медленно входил в неё. Подобное очень быстро наскучило, что и свело половую жизнь на нет в последние годы брака, хотя у Иваны порой закрадывались мысли, что, будучи в командировках, Саша не особо отличался преданностью. Не зря же ведь она находила на его одежде длинные волосы от тёмных до светлых оттенков.Огладив руками округлость её ягодиц, Глеб приподнял её за таз. Ивана тут же наклонилась вперёд, чуть ли не грудью ложась на парня, локтями устраиваясь между его рук и туловищем на уровне грудной клетки. Двинув бёдрами, головка задела передний свод влагалища, заставляя девушку зарычать от острого ощущения. Сделала попытку приподняться, но Глеб вовремя ухватил её за руки, до боли сжимая пальцами плечи. Толчки на этот раз отличались неторопливостью, но только от этого было ещё хуже. Сознание разрывало от роя мыслей, что ей на самом деле было хорошо рядом с ним, было приятно ощущать его внутри себя, что хотелось быть его единственной, ведь для неё он уже давно стал тем самым, ради которого можно было плюнуть на свои же принципы. Влажные волосы липли к шее, от мокрого белья хотелось избавиться раз и навсегда, что так неприятно облепило её кожу, собираясь в складки на животе, но ещё больше хотелось прикоснуться ладонями к нему. Выбраться из хватки его рук не удалось даже спустя минуту трепыханий, так что приходилось довольствоваться лишь тем, что подушечки пальцев изредка задевали его футболку. От её горячего дыхания на шее у парня уже образовались капельки пара, в сознании Лондон 1952 года, в смоге которого Ивана терялась беспросветно.—?Я ведь тебе нравлюсь, верно? Ты,?— сглотнула,?— ты мне нравишься,?— наконец призналась, но в ответ же получила лишь молчание.Чавкающие звуки смешались с тяжёлым дыханием. С лёгкостью скользя в её лоно, Глеб намеренно входил лишь до середины, задевая тем самым при каждой фрикции передний свод влагалища. Хотелось бы ему сказать, что его хуй оказался в логове змеи, но язык не поворачивался обличить девушку в том, в чём виновной она не была. Прогнувшись в спине до хруста, Ивана прижалась животом к его торсу, а из глаз же потекли слёзы: слишком уж сильно впился ей камешек в колено. С живым интересом наблюдал за стекающими каплями по её щекам, подавляя в себе желание слизать их.Сжимая зубы, напрягла бёдра, не позволяя его члену выскользнуть. Дала понять ему, что скоро кончит, да Глеб и сам это ощутил по тому, как неистово она стала сжиматься, а на груди же у неё проступили красные пятна. Кривя губы, будто спрашивая у неё: ?Кто кого??, глубоко толкнулся внутрь до предела. Всхлипнула настолько громко, что, испугавшись собственной реакции, зарылась лицом ему в шею, приглушая возглас. Внутри стало нестерпимо жарко, ей казалось, что Глеб вырывал её из собственного тела, лишая оболочки напрочь.Кончала Ивана в приступе агонии.Продолжая насильно толкаться в её киску с громкими шлепками, Глеб языком ласкал ушную раковину девушки, прикусывая за мочку. Не желая вновь оглушить местность своими стонами, Вишнёвская продолжала втираться лицом в районе его шеи. Пальцы на ногах поджимались, икры горели, а бёдра сжимались уже непроизвольно. Стараясь взять контроль над дрожащим телом, она сместила локти назад, но грубый толчок заставил её выгнуться в спине, руки утратили баланс, а зубами же она до крови прикусила себе язык. Ощущения были сравнимы с тем, когда погружаешь руки в снег, окуная себя в ледяной огонь.—?Глеб,?— бесстыдно стонала ему на ухо, стараясь двигать бёдрами в ритм с парнем.Плохо получалось не от того, что он держал её за таз двумя руками, а скорее от того, что он и сам был на грани, а потому, темп толчков давно был утрачен, походя теперь на безумную снежную метель с сильнейшими порывами ветра. Её низкий стон заглушил даже его рычание, когда вагинальные стенки сжались максимально сильно на члене. Кончать ей внутрь в планы не входило, но Ивана оказалась такой приторной и цепкой, что другого выхода просто не осталось. Заполняя её спермой, Глеб ощутил, как что-то тёплое потекло по члену. Приподнявшись на локтях, он отметил стекающие кремовые выделения, которые принадлежали не ему, а ей. Вишнёвская кончала крайне бурно, продолжая сжиматься на члене и дрожать всем телом настолько сильно, что у неё даже зуб на зуб не попадал.Переведя дыхание, он всё же не решался трогать девушку, продолжая наблюдать за реакцией её тела. Ей, видимо, было стыдно за саму себя, иначе как ещё можно было объяснить то, что когда он осторожно убрал пряди с её лица, то она тут же спрятала покрасневшее лицо у него на плече. Шарила ладонями по земле в поисках его рук, ведь если не ощущала их на теле, то значит, они должны были быть где-то поблизости. Как только коснулась его кисти, тут же услышала шипение, а после громкое цоканье языком.Давно пора было завязывать со всем этим.Игра затянулась слишком уж сильно.Грубо схватив её за талию, Глеб скинул её обмякшее тело с себя. Пока она ещё не пришла в себя окончательно, потянулся к карману спортивок, расстегнул молнию и достал оттуда смятые купюры. С трудом поднявшись на ноги и подтянув штаны вместе с бельём, он встал прямо между дрожащими, но разведёнными ногами девушки. Оценив её покрасневшее лоно аплодисментами и громким свистом, парень присел на корточки и стал медленно, показательно разворачивать мокрые купюры.—?Ты испачкалась, русалка,?— горько проговорил он, добавляя своему голосу хрипотцу.Вытирая деньгами ей бёдра и глазированную щёлку, он лишь покачал головой, будто она навсегда утратила для него интерес, а всё ведь так прекрасно начиналось. Вложив купюры ей в ладонь со словами, что на такси должно хватить, Глеб выпрямился и зашагал прочь от покорёженной унижением Иваны.Просто так оставить всё это она не могла.Развернувшись на живот, она выпрямилась на руках, пальцами загребая мелкие камни. Села на лодыжки, выпрямляя спину с характерным хрустом и схватив камень, бросила его в парня. Мазила. Бросала в него камни снова и снова, пока внутри же закипало всё то злое, с которым он оставил её, как шлюху. Несмотря на слабость во всём теле, поднялась на ноги и даже сделала несколько неуверенных шагов вслед за ним. Окликнула его по имени, заставляя остановиться, а после и медленно развернуться. Своим видом походила на психованную, что по-дурному зажимала в кулак грязные купюры. На его глазах выбросила те, но он только повёл бровью, мол, всё? Нет, не всё.—?Ты растоптал все мои чувства,?— кричала она, глядя ему прямо в лицо,?— не потому, что хотел указать мне моё место. Я знаю настоящую причину твоего поведения. Ты?— слабак, Глеб. Ты слаб, потому что не хочешь принять своих чувств ко мне.Молчание в ответ. Секунда ушла в пустоту, затем ещё одна и ещё, пока наконец он не скривил губы в оскале.—?Да пошла ты нахуй,?— подкрепил свои слова жестом, показав средние пальцы, после чего развернулся и продолжил свой путь на набережную.Ивана же лишь покачала головой в попытке сдержать внутри эмоции, что убивали своим ядом.Не выдержала и, согнувшись пополам, завопила во всё горло. Её неистовый крик врезался Глебу в спину, но останавливаться он не стал. Руками ухватилась за колени, сплёвывая на землю свою любовь. Очередной крик разодрал стенки горла, так что высокая амплитуда снизилась до отвратительного хрипа. Распластавшись на земле, Ивана раскинула руки в сторону и уставилась бесцветным взглядом на россыпь звёзд на небе. Летнее насилие оставило слишком глубокий след на душе, вынуждая призвать мороз.***Глеб дожидался Ивану на пороге церкви, опустившись на холодный, ещё не прогретый солнцем бетон. Пока она там молилась на коленях, он обрабатывал в голове случившееся, с каждой минутой всё больше и больше убеждаясь в правоте её слов. Слабак.Потому что не устоял перед её красотой. Была она у неё чистой и ничем не запятнанной, искренней, как природа после дождя. Сколько бы не старался и не копался в памяти, не мог вспомнить её улыбки, даже мимолётной вспышки, когда она прикрыла бы глаза от блаженства. Виделись всего лишь пару раз, но всякий раз он заставлял её страдать, отбирая удовольствие, будто вор. Всегда такая напряжённая, виделась ему настороженной и оглушающей своим криком. Понимал, что красота её была вовсе не в боли, но пока что только в этом и купал её, заставляя ломаться до хруста костей.Скажи он своей красотке, что она заставляла его пересматривать духовные аспекты жизни, то она, наверное, высмеяла бы его. Ой, да враньё всё это. У Иваны, в отличии от него, ещё сохранились задатки хорошего человека, которые с таким упрямством вкладывали в неё родители.Я не хочу целовать тебя, не хочу, не хочу! Нет, как раз таки я хочу тебя поцеловать, но не могу, не стану. Ты оказалась права, я действительно слабак, которому проще послать тебя, чем довериться. Запомнил твои печальные глаза, пустые печальные глаза, а твои крики до сих оглушают меня. Ну что же ты, блять, такая ранимая? Сдерживайся, прошу тебя, сдерживайся. Не говори мне о своих чувствах, не говори мне о своей любви, держи её при себе, держи её для другого.Как только Ивана вышла, Глеб вновь взял на себя смелость последовать за девушкой. На этот раз она вела его к себе домой, пока он скуривал недавно купленные сигареты. Выводил глазами ей на спине всякие слова, вот только это мало чем помогало ей, наоборот, лишь больнее давило на грудь от осознания, что он рядом, совсем близко. Стоит ей только позвать его, как он сократит расстояние несколькими шагами и сожмёт в объятиях.Он даже зашёл вместе с ней в подъезд, дождался пока она достанет ключи и откроет двери. Вслед за ней сделал несколько шагов вперёд, вот только она захлопнула дверь прямо перед его носом, коротко бросив:—?Я всего лишь хотела быть красивой для тебя.Спасибо, что разрешила провести тебя до твоего дома.