Глава 17 (1/2)

— У тебя деревянная башка, — Канда одарил мальчишку усталым взглядом. – Что ты тут делаешь?— Понятия не имею, — Аллен грустно улыбнулся, в ногу шагая рядом. – Наверное, ты слабовато ударил. В обратном случае, меня бы тут не было.— Это нетрудно исправить.

— Боюсь, трудно, — выдохнул мальчик и, поймав на себевзгляд брюнета, пояснил: — Башка же деревянная…Воздух пах чужими духами и табаком. Недалеко отсюда располагался круглосуточный магазин, вокруг которого с вечера постоянно собиралась шайка наркоманов. По другую сторону стоял невысокий многоэтажный дом, а рядом – заброшенный киоск.

Аллен впервые был в этой местности, хотя и знал, что неподалеку был парк, рядом с которым жил Алма. По правде говоря, двор нового друга мальчику нравился куда больше – там было просторно и чисто, а здесь всё было с точностью наоборот.Узкие улочки с сомнительным запахом, настороженные прохожие и ни одного фонаря на пути. На глянце льда были их с Кандой тени, а по бокам – темные кирпичные бока построек.

Уолкер молчал. Дело было вовсе не в том, что говорить было не о чем, просто лишний раз подлезать под горячую и, как было проверено на собственном опыте, тяжелую руку было неловко. Канда и так на сегодня наслушался много лишнего.Аллен вздохнултихо и неслышно. Канда все-таки человек. Всем людям суждено иметь элементарныечувства, просто у некоторых они спрятаны за толстой коркой напускного безразличия. И стараться расколоть эту корку — само по себе преступление. Мы настолько эгоистичны, что требуем к себе такого отношения, на которое не способны окружающие, поэтому выпускаем свои лезвия и трем бока чужих чувств, пока из тех не выступает кровь, и их обладатель не теряет над собой контроль. Для нас слезы – простое доказательство того, что человек не камень. Но ведь никто не пробовал выжимать камень – вдруг, с него тоже потечет вода, как из губки, которую нетрудно смять парой пальцев?

Аллен почувствовал хватку на своей руке и, едва удержавшись на своих двух, под чужим напором резко развернулся в другую сторону.Вот так неожиданность.Он вопросительно уставился на экзорциста. Что-то подсказывало ему, что следует подчиниться, но больше всего на данный момент волновала причина такого порыва. Впрочем, причина нашлась сама и случайно.В той стороне, на лавочке, сидел Алма. Вокруг него топтались еще двое парней, но никто не обращал внимания на разных прохожих, увлеченно беседуя на свои темы. Рассмотреть мелькнувшую картину не удалось – экзорцист спешно тянул его за собой.— Ты бежишь от кого-то? – недоверчиво спросил Аллен, едва поспевая за брюнетом.

Тот не отреагировал.— Ладно-ладно, лишние вопросы и все такое – понял. Ты руку только отпусти, мне тяжело идти, — Аллен, шумно вздохнув, постарался отцепиться от хватки.Канда отпустил сразу.

До подъезда они дошли в полноммолчании. Сырость холодных стен встретила их с эхом собственных шагов. На верхнем лестничном пролете горел свет – единственный во всем стояке.

Аллен, рассматривая в темноте разрисованные стены, решался на простой разговор. Канда стоял рядом – далекий и надменный.

Стоял рядом.Рядом.Улыбнувшись, мальчик не смог побороть желания прижаться к нему и, хотел было осторожно обнять, как с противным рыком открылись обшарпанные двери лифта.— Куда мы идем? – спросил он, когда кабинка замкнулась и двинулась вверх.— Ко мне, — спокойно ответил тот.

Уолкер задумчиво кивнул. Значит, они идут к квартиру Канды… Линк как-то вскользь вспоминал о ней.Когда он пересек чужой порог, стало необъяснимо приятно. Экзорцист открыл входную дверь, заходя первым, а мальчишка осторожно прошел следом.— Свет не включай.Кивнув, Аллен глупо улыбнулся и, сняв ботинки, почти на цыпочках прошел в открытую комнату. В ее темноте четко выделялся квадрат окна – меньше, чем в квартире Уолкера. Оно было напротив двери. Справа виднелся силуэт дивана, рядом с которым стояла то ли табуретка, то ли тумбочка, а с другой стороны – письменный стол с каким-то нагромождением сверху и стул.

— Ничего не трогай, — заранее предупредил Канда, когда он зашел в комнату. – Можешь пока лечь спать. Одеяло в диване.— А ты? – Аллен постарался выловить в темноте чужие движения.Мечник зашуршал у своего стола, как оказалось, в поисках какого-то блокнота. Он пару раз помянул черта, а на третий вещь нашлась, и парень сел на диван.

Убедившись, что отвечать ему не собираются, Аллен сел рядом.— Впервые вижу, как ты волнуешься, — сказал он.— А я волнуюсь? С чего ты взял? – Канда усмехнулся и, набирая в свой мобильник номер с записей блокнота, кинул взгляд на Аллена.

Движения легкие, не скованные страхом. Но всё равно что-то не отпускает.— Чувствую, — вполголоса. – Кстати…— Тихо, — сбавил тон мечник, когда в динамике раздался первый гудок, и мальчишка тут же замолк.Тишина разбавлялась лишь тонкими и глухими сигналами из мобильника.

Аллен сидел смирно, тоскливым взглядом смотря на экзорциста. Никто из них не мог сказать с уверенностью, сидят они так в последний раз, или жизнь подарит еще пару шансов, которых хватит, чтобы взять себя в руки и коснуться сердца параллельной вселенной, отвечающей за происходящим на этой гнилой планете. Где бы только найти это сердце?..Темнота скрывала лица, но не скрывала эмоций. Что бы ни говорил Канда, он всё же нервничал. А Аллен был просто рад ощущать тепло другого человека рядом с собой.Они сделали всё, что могли.

Канда сбросил вызов и отложил телефон, глубоко вздохнул и потер виски указательными пальцами. Мальчик понимающе промолчал. Было ясно, что последняя надежда только что раскрошилась у них в ладонях.Откинувшись на спинку дивана, Аллен прикрыл глаза……Зачем он тогда открыл дверь? Знал, что за ней не будет никого из знакомых, и все равно поддался влиянию сердца – нет в этом ни логики, ни простых объяснений.

Как случилось так, что в душе он был рад видеть рядом Канду? Как понял тот, что Аллен сменил приоритеты и выдвинул его кандидатуру в первые места?Неловко улыбнувшись, Аллен вспомнил влажные простыни под собой, когда они впервые перешли границу нормальности.

Мы просто попробуем, говорил Канда.Поп-ро-бу-ем.И с того момента обрушился поток новой жизни. Впервые появились смысл и суть, которые вкладывались в понятие чувства любви. Он мог как угодно нарекать свою привязанность, но она была больше похожа на зависимость, болезнь.

Канду было не за что любить, но было много причин, за что его можно ненавидеть. И ведь все равно нити логики обрывались даже на полпути к ответу. Просто необъяснимо – он, и на этом всё.«Я выучу твой алфавит».Что за глупость?.. Нечего было учить и разгадывать. Нужно было просто набраться терпения и храбрости противостоять его выпадам. А что он узнал за пролетевшее время? Сам – ничего. Комуи сказал, что отца его убили, а Линк всегда говорил, что Канда – конец веревки, за которую все хватаются, чтобы спастись. И сам Канда соглашался, что у него есть много «таких, как он», которые с радостью подстилают ему свои задницы.

Замок остался запертым… Но, Аллен, разве ты не можешь увидеть простого ключика?.. Что ты всё суешь в него ржавые отмычки, подбирая верную?..— Кто такой Алма? – тихо спросил он, не открывая глаз.Экзорцист обернулся и, некоторое время помолчав, бросил:— Откуда я знаю?— Не строй из меня слепую статую. Я же видел, как ты рванул от него.

— Кем бы он ни был, тебя это не касается.Вздохнув, мальчик некоторое время помолчал, а потом сказал:— Меня ничего не касается, что хоть каким-то боком трется об тебя. Не находишь?

— Вот и молчи. Мне как-то параллельно, что у тебя на уме. Ты достал со своими вопросами и собственными признаниями. Меня тошнит от этого.— Неужели? Жаль-жаль… — Уолкер вздохнул. – Знаешь, когда я был в начальной школе, дети не принимали меня в свои игры, и тогда мне приходилось после уроков коротать свободное время одному… Я с самого детства наслушался столько ругательств, что сейчас, когда об меня буквально ноги вытирают, мне кажется, что я выдержу и это. Только я все ниже гнусь к полу. Слишком тяжелые гири…— Пробило на откровения? – Канда усмехнулся. – Хорошо. Мне похуй, что там у тебя сейчас, и тем более – в детстве. Откровенен, как никогда.— …отец всегда говорил мне, чтобы я ничего не держал в себе, — спокойно продолжал мальчик. – И поэтому у нас не было друг от друга секретов. Папа был моей крепостью, за которой я мог набраться сил,а потом вновь высовываться под обстрел.Канда поднялся с дивана. Он молчал и стал заниматься своими делами, полностью игнорируя рассказчика. Но Аллен говорил, не сбиваясь,всё тем же доверительным тоном:— Когда я вырос, я продолжал чувствовать эту привязанность к отцу, но она становилась тоньше, но не намного.Просто для меня стало доступно возражать ему и добиваться своего – характер переходного возраста, или как там эта хрень зовется… Но смысл в том, что когда бы тема ни заходила о моем шраме, он становился совершенно другим человеком – менялся внешне и внутренне. Как будто я признавался в убийстве, и меня ждала неизбежная кара. И когда…Канда вышел из комнаты. Вздохнув, Аллен прикусил губу. Как можно терпеть такое отношение?..Он вздохнул и постарался сосредоточиться, продолжая:— И когда случилось то, что творится сейчас, я очень боялся, что мой отец действительно мог быть в чем-то виновным. Всё-таки эта его скрытность и все такое… — снова вздох. – Но я продолжал верить ему. И даже после его смерти я верю, что он не просто так усыновил меня.

— Может, достаточно? Если хочешь выговориться – выйди на лестницу. Как закончишь, можешь и там же лечь спать.Мечник стоял в дверях и, наверное, у него были скрещены руки – в темноте не очень понятно.— Канда, мой отец нашел важную информацию, поэтому усыновил меня, — быстро проговорил Аллен. – И почему я все еще здесь? Он перед смертью сказал, что… ошибся.

— Что за хрень ты несешь?Уолкер грустно улыбнулся и поднялся с дивана:— Метку на мне оставили Нои – ты был прав тогда, при первой встрече. Ритуал какой-то, кровный, — он развел руками. – По моим собственным соображениям, на тот момент был живой Ной, который не подвергся обряду Священника. Метку оставил именно он. Папа смог выйти с ним на контакт, тогда и усыновил меня, — Аллен нарезал медленные круги по комнате, а Канда оставался стоять в дверях. Поняв, что его все-таки слушают, мальчик с какой-то отчаянной гордостьюпродолжил: — Сейчас ты наверняка пытаешься понять – кто я такой, чтобы сами Нои осуществляли на мне свой ритуал. Отец держал меня подальше ото всех, был моей единственной опорой не только потому, что так велел ему кто-то из Ноев, а из-за любви к брату Марка. Он не хотел, чтобы ситуация повторялась – хотел спасти меня…— Спасти от кого? – голос Канды был немного хриплым.— От экзорцистов! Я же мишень, объект, через который лежал единственный путь вернуться в этот мир! – Уолкер сглотнул застрявший в горле ком обиды и выступивших слез. – Только меня никто не спросил и не предупредил! Очень красивое детство, прикрытое любовью якобы родного отца, безупречные школьные дни, от которых остались лишь воспоминания и, наверное, документ об отчислении! Я никогда не был нормальным ребенком – меня боялись из-за шрама, отца боялись, что он имел возможность содержать меня – изуродованного и странного мальчика-альбиноса!

Закрыв лицо руками, Аллен сел обратно на диван. Пару минут он молчал, и Канда… не решался начать с ним разговор. Наверное, впервые за все проведенное вместе время.— Я не возвращался в Орден, потому что узнал, что… я не тот, кого вы должны охранять. Если бы ты не встретил меня тогда ночью у дверей, я бы просто ушел. Но ты ведь знал, ты сам выпустил меня, и я должен, я был обязан не подставлять никого под удар, но…— Ты всё же встретился с Ноем, — утвердилКанда, проходя вглубь комнаты. – Он дал тебе информацию. Не за бесплатно же?— Я с ним переспал, — выплюнул Уолкер. – Взамен узнал, что во мне есть кровь Ноя. Я полукровка, Канда. По-лу-кров-ка.— И какого черта ты говоришь об этом только сейчас? – брюнет нервно усмехнулся. – Мы оставили своих людей на улице, а ты плачешься о том, что у тебя жизнь не наладилась!— Заметь, это ты оставил! – справедливо отметил Аллен.— Тебя все жалели, — Канда подошел к мальчишке и резко поднял его за грудки. – Мне никто не дал кинуть тебя к Ною, который с такой охотой пялился на твой зад. Никто не дал! Линк тянул до последнего – его поставили взамен меня к тебе в надзиратели, чтобы мы отработали нашу стратегию. Но он тянул, и тогда тебя Ной сам увел у нас из рук! – он встряхнул мальчишку, приблизив свое лицо к его. Серые глаза смотрели как-то испуганно, сожалеюще, и мечник завелся еще сильнее:— Мы могли бы с ним договориться, или взять его, но – нет! Все мои другие планы пересекались всякой хуетой, о которой грезил Комуи. Тебя жалели, тебя спасти хотели, тебя желали вытащить больше, чем этот гребаный мир! Всё почему? А начальство это, начальство, — Канда прижал мальчишку к стенке, перехватившись за воротник.

Тот ударился головой и сморщился.— Канда, п-подожди… — Аллен попытался вдохнуть, но не получилось.Дышать было невозможно трудно – брюнет схватил так, что свитер и молния куртки давили в шею. Стоять на носочках тоже доставляло уйму неудобств, и голова кружилась.— А ты сам взял – и пошел! Потрахался и свободен! У нас нет ни малейшей зацепки, и ты этого не понимаешь…Мы ради тебя одного переломали все мосты к спасению, а ты…— Кан-да…

Канда замолчал и немного отступил, поняв, что мальчишка долго без воздуха не простоит.— Дыши, ублюдок, — он кинул ослабшее тело на пол и глубоко и шумно вздохнул.

Аллен согнулся пополам, заходясь в сильном кашле. Перед глазами была темнота, и та – размазанная за пеленой слез.— Откуда я мог знать… — он снова закашлялся, но нашел в себе силы договорить: — …знать, чья сторона верная? Отец же…— Жертва здесь не ты, — перебил его мечник. — Ты – мишень, через которую мы уничтожим все ноевское отродье.Аллен прикрыл глаза, дыша часто и глубоко. Послышалисьотдаляющиеся шаги.На полу тебе место, Аллен. Не пытайся учиться ходить – равновесие не твой конек.Падай.Линк вздрогнул, когда его телефон завибрировал в кармане. Достав мобильник, он некоторое время тупо пялился на экран, а потом сказал:— Тут это… Канда объявился…— Я-то думала, его гордость ему не позволит написать первому, — прокомментировала Ленали и улыбнулась: — Чего он?— Написал, что разговор есть. Встретиться просит.— Неужели? – Лави усмехнулся. – Горю от нетерпения послушать его героические и пафосные планы.Комуи нахмурился:— Место он указал?— Указал, — Говард кивнул. – Тут недалеко. Ну что?Делать было нечего.Ночь не сдавала свои позиции, и до рассвета оставалось еще несколько часов. Прохожих было значительно меньше, чем часом ранее, а машин оставалось также много.Лави шел впереди, рядом с Линком, а Ленали следовала около своего брата. У каждого на уме были свои догадки и предположения, но отчего-то ни одна из мыслей не казалась им радужной.Впереди загорелся красный цвет светофора, и четверка встала.

Огни от витрин – желтые и красные – падали на снег, и тот казался выкрашенным, вполне естественно и равномерно.Дорожки, протоптанные сотней ног, были присыпаны песком, а в некоторых сугробах виднелись чужие глубокие следы. Где не было света – был мрак, и, смотря туда, в темную пустоту, каждый из присутствующих жаждал скорого солнца.Вскоре все были в сборе.Аллен был до неузнаваемости тих, а Канда – раздражен. Лави не стал ничего говорить, но внешне выдалвсю свою тревогу, сам того не подозревая. Почему-то именно ему Канда больше всего хотел рассказать потрясающую новость. Наверное, отголоски мести Недомерку.

Линк, сохраняя молчание, выжидающе посмотрел на Комуи, и тот, обладая большими полномочиями – хотя какая речь о полномочиях? – посмотрел на мечника и спросил:— Так что ты хотел нам сообщить? Мы не можем долго находиться здесь – под открытым небом. Враг не станет ждать…— Подождет, — Канда оскалился. – Столько времени ждал, а сейчас – нет? Не выдумывай. У нас преимущество.— Преимущество? – Линк оскорбленно повернул голову к брюнету. – В чем же?— У нас есть один подкидыш, — Канда спрятал руки в карманы и кивнул в сторону Уолкера. – Нравится? Ноевская кровь, пожалуйста.

Все замерли. Молчание никто не решался нарушать.

Где-то недалеко заглох мотор машины, и она, обиженно фыркая, завелась только с третьего раза. Мимо прошли две зрелых женщины, щебеча о минусах ночной смены. Одна неугомонная дворняга завыла на весь район, но ее лай заглушился автомобильным сигналом, и тут, вроде бы, всё стихло.— Допустим, — Комуи настороженно кивнул. – Вполне реальное предположение.Но…— Это правда, — Аллен вздохнул. – Мой побег был не из-за страха или предательства, я… хотел встретиться с Ноем. И поговорить.— Безумец,– Лави покачал головой.

— Давайте как-нибудь по теме, — Канда раздраженно посмотрел на Комуи. – Нам нужно найти любую информацию, где есть хоть толика о полукровках.

— Наше помещение сгорело, и…— Комуи! – рявкнул мечник. – Ты здесь главный или кто?! Соберись и выйди на связь с другими странами!Понять не могу твоего пессимизма!

Снова всплыла тишина. Канда был зол. Он злился на все, что только возможно, и раздражала его всякая мелочь вплоть до рядом стоящего куста.

Вот, что значит позволять слабостям просочиться. Из-за каких-то привязанностей – слов, что произносятся друг другу, — работа экзорциста шатается и имеет большой шанспоздороваться с пыльным полом.— Ты прав, — мужчина кивнул и долгим взглядом посмотрел на Уолкера. – В принципе, все сходится. И не такого исхода я хотел…— Это как получается, Аллен теперь вроде наживки? – Ленали посмотрела на брата строго и серьезно. – Он ведь…— Он справится, — уверенно заявил Ли старший. – Как-никак, он сам понимает, что его риск и жертва идут не просто так. Иначе этот хаос не кончится.Аллен улыбнулся – грустно и отчаянно. Он тоже так не хотел. И все-таки он надеялся на поддержку, мол, ты такой бедный, свалилось на тебя из ниоткуда такое счастье, а тебе разгребать его чайной ложкой. Бедный-бедный Аллен…Но не ты здесь жертва и не тебе плакать и огорчаться. Твой кораблик был бумажным, и он намок, ему некуда больше плыть. Смирись и успокойся.Просто так устроено, что всё имеет свойство кончаться. Твоя жизнь была создана и воплощена в этот мир не для тебя. Да, это трудно понять и принять, но это данное – не для твоих рук. И кажется, что небо падает, верно? Сплошные неудачи и потери. Каково чувствовать себя на дне?— Нам надо поторопиться, — подстрекал Канда.

— Мы победим, Уолкер, — Линк доверчиво положил руку ему на плечо. – Не успеешь моргнуть, как весь балаган превратится в прекрасный и ясный день.— Спасибо, что стараешься поддержать, — Аллен улыбнулся. – Странно так выходит, правда?Говард посмотрел на мальчишку долгим взглядом, а потом, как-то неловко покачав головой, сказал:— Просто поверить сложно, — он не смог сдержать улыбки. — Ты не поймешь, о чем я сейчас говорю, но просто имей в виду, что ты очень интересный человек.

Аллен вопросительно глянул на него:— Я интересный?— Ага, — Линк осторожно потрепал его по волосам. – Просто верь в нас и не забывай про себя – верь в себя.Юноша довольно хмыкнул и посмотрел на Лави. Тот, словно ожидая пригласительного взгляда, подошел к нему.— Аллен-Аллен, — он осторожно обнял мальчишку. Тот сопротивляться нестал. – У меня были соображения на подобный счет… но что-то бредовыми мне они казались… А когда подтвердилось – и не удивительно как-то…

— Знаешь, ты один до последнего остаешься на моей стороне, — Аллен криво улыбнулся – тоска не позволяла держать марку. – Если бы не ты… Не знаю, меня бы тут, наверное, не было.— Ай, да ладно, льстец! – рыжий тихо засмеялся, но, наткнувшись в серых глазах на не растопимый лед вины, стал серьезными тише добавил: — Я буду тебя ждать до последнего.

В персиковом свете ночного фонаря лицо Лави выглядело еще более теплым. В зеленом глубоком зрачке плясали блики отсветов, и губы были расслаблены – мягкие и немного шершавые.— Лави, ты же знаешь… — начал было Аллен, но его перебили:— Не говори, — парень грустно улыбнулся. – Не говори… Просто прими мои слова к сведению, хорошо?Аллен, запнувшись, просто кивнул.Потом он мельком взглянул на Канду и вздрогнул. Тот смотрел неотрывно, как будто выслеживая любые лишние жесты. Холодный и в то же время прожигающий взгляд.

Лави отстранился и тоже посмотрел нанего. Ему одному было ведомо, насколько сильно он бил по больному, тупым лезвием тер чужие раны, выжимая все до последней капли крови. Он был отчасти сторонним наблюдателем, поэтому мог трезвее осуждать две стороны одной междоусобицы.Канда говорил ему – давай, забирай, спасай, действуй, ибо мне оно не нужно. Лови, держи, грей, следи – оно мне мешает. И Лави поверил. Сквозь ненависть и не утоленные желания, он старался, как мог. Прижимал, успокаивал, укачивал и охранял. А Канда всё это время только скалил зубы, наблюдая в тени. Он просто выставил его на свое клетчатое поле. Он не собирался просто так отдавать свою фигуру в чужой карман.Канда не отказался от Уолкера.

Канда действовал по своим мотивам.

Но что в конце?..А в конце финиш, обозначенный какой-то чертой.И ничего больше.Совсем недавно, казалось бы, была холодная осень с дождями, редким солнцем и голубым небом. Не так давно были простые будни, предназначенные для одноразового проживания, простые лица, мысли и дела. Была школа, были пропущенные уроки, спортивная секция. Был отец, теплый дом, родная атмосфера и всё как всегда.

Аллен до сих пор не мог понять, как мог не замечать таких явных знаков, чтобы проснуться от разжившейся суеты и посмотреть правде в глаза. Всё, что от него было сокрыто, обернулось печальным концом.И было грустно не от того, что «я – мишень», а от чувства предательства и вины перед… Кандой. Глупо это, наверняка тому и неважно было чужое доверие, но Аллен-то возлагал на него свои надежды. Стремился стать не просто пустым местом, а потом – не просто мальчиком на одну ночь. Но все его старания падали прахом.

Неудачникам всегда обиднее всего принимать свои неудачи. Одни закаляются страданиями, набираясь горького опыта, другие – умирают, медленно и бесповоротно, растворяясь в желчи нелепых событий.Аллен мог только гадать, к какому типу из выше перечисленных он мог отнести себя. Хотелось верить, что всё-таки к первому, но… полученный опыт не научил, что, когда об тебя вытирают ноги, одного круговорота в стиральной машине недостаточно, чтобы перед обидчиком снова встать чистым и гордым.

Странная привязанность, которая возникла из ниоткуда, не давала отойти от Канды больше, чем требовалось. Как будто еготянули за невидимые нити, привязывали на крепкие узлы, не давали дышать, загоняя в угол. И все, что Аллен мог видеть в суете странного беспорядка, это чернильные глаза, темные волосы и угловатые скулы.Но Канда не хотел видеть его.— Во всех других странах никого не осталось, — сообщил Линк, присев обратно на жесткий стул. – Экзорцисты погибли. По словам ответственных за них руководителей, они подрывались или были персонально убиты и отравлены. Это новости ушедших суток.Вставить свое слово никто не посчитал нужным. Все соболезнования были не к месту. Соболезновать оставалось только самим себе.Они находились в захудалом кафе, которое еще и не открылось, но ранних посетителей согласились впустить погреться – хозяйка, обслуживающая этот закуток одна, пришла пораньше, чтобы помыть полы и посуду. Она оказалась знакомой Комуи, поэтому, в честь такой внезапной встречи, соизволила бесплатный чай, который, впрочем, ничем не отличался от подслащенной воды.— Тогда, — начал Канда, — можно спокойно дожидаться Ноя. Никто из нас с ним не разговаривал, верно? Может, мы сможем найти компромисс. Для этого у нас товар на обмен.

— Ной – существо разумное, Канда, — Лави не притронулся к чаю, отставив его остывать в стороне. – Если мы начнем ставить условия, у него появится еще большее желание нас задавить.— Мне нравится ход твоих мыслей, псина, — Канда усмехнулся, заметив в зеленом глазу вспыхнувший гнев.— Но мы не можем скрываться вечно. Будет лучше, если мы выйдем сами, чем на нас будут рушиться нападения вскрытую и внезапно.— А идти на врага фронтовой атакой? Это, конечно, круто, но не в нашем случае.— Идти на атаку и компромисс – действия разные, не находишь?— Какая разница, если исход одинаковый? – Лави пренебрежительно покачал головой.— Да откуда тебе-то это знать? – надменно поинтересовался Канда и хотел продолжить словесную разборку, как его перебили:— Подождите, — Аллен глубоко вздохнул. – Может быть такое, что… Ну… Я воскресил, а обратно чтобы?..Предположение прозвучало обрывочно и странно, и брюнет некоторое время задумчиво смотрел в лицо Недомерка, а потом произнес:— Обратно, говоришь… — он постучал пальцами по поверхности стола. – А мы попробуем.

— И как? – Линк нахмурился, сверля его взглядом.— И не додумались же раньше, — рыжий стукнул себя по лбу. – Нам надо найти книги о ритуалах или хотя бы с чем-то похожим. И соответственно повторить, если найдем что-нибудь такое...— Насколько мне известно, — вмешался Комуи, — нужен не просто ритуал, а сила, с которой всё выйдет верно. Да и Ной не призрак и не демон. Не думаете?— Наша хата сгорела, командир, — Лави улыбнулся. – Чем подскажете питаться?— Головой, — мечник хмыкнул и уточнил: – Головой Недомерка.— Ага, спасибо… — Аллен снова вздохнул и подпер рукой вышеупомянутую часть тела, скучно завопив: — Голова Недомерка… разбирайте…— Я читал раньше несколько книг такого направления, — признался Канда. – Ничего там путного не найдешь.— Неужели о произошедшем ритуале не осталось ничего из сведений? И как так вообще вышло, что о полукровках вы не знали? – Лави искренне удивлялся. – Ведь у Аллена были все признаки на лицо, а никто ничего… — он пожал плечами.

Ответа не последовало, и рыжий почувствовал себя как-то сконфуженно, словно он только что признался в своих грехах всему человечеству.

Линк просто молчал, Аллен откровенно нервничал, Ленали ушла на кухню к хозяйке, Комуи сосредоточенно о чем-то размышлял, а Канда сверлил его взглядом, намереваясь услышать ответы на интересные вопросы, которые сам он отчего-то не решался задавать.Они что-то упустили.— Комуи?— Канда участливо посмотрел в лицо своего начальника. – Что, надавили на больное? Ничего не хочется рассказать?— Мне нечего вам рассказывать, — мужчина откинулся на спинку стула. – Если вы хотите знать, знал ли я о полукровках, то мой ответ отрицательный.

— Неужели? – Канда прищурил глаза. – Даже простые смертные додумались, а вы – нет?— Что ты от меня хочешь? Твое дело – исполнять приказы, Канда.

— Да черта с два! Я не выбирал это, ваш «небесный отбор» решил все за меня! – экзорцист поднялся с сиденья. – Знаете, попахивает предательством. Если вы отказываетесь отвечать на важные вопросы своих подчиненных…— Канда, сядь, — Комуи повысил голос. – Твой энтузиазм, разжигающий ссору, ни к чему не приведет.— Да плевать я хотел, — он покачал головой и кивнул в сторону Уолкера: — Вы знаете, сколько наших людей погибло из-за него? Вы охраняли его до тех пор, пока сам враг не наведался в нашу нору и не присыпал ее. А теперь что? Нас можно посчитать по пальцам одной руки, и это потому, что одну единственную фигуру не выдвинули вперед. А страдают все остальные.— Ты такая же фигура, Канда, — Комуи смотрел на него серьезно и строго. – Когда я начинал работать, до меня тут заправлял старик Рувилье. Меня заставили изучить все архивы, но до сведений о Ноях и их семье я не добрался. Наши хранилища были прочищены кем-то из своих, но предателя мы не нашли.

— Я все равно тебе не верю, — спокойно ответил мечник.— Ты никогда мне не доверял. С самого начала, как только перешагнул порог Ордена. – Ли выглядел сухими выжатым. – Ты считал, что это мы убили твоего отца, но ты ошибался. Потом, ты думал, что заперли тебя в какой-то лаборатории, но ты снова ошибся. И сейчас, Канда, ты просто плывешь по течению заблуждений. Ты слишком увлекся своей игрой в недоверие.

— Не вам меня учить, — раздраженно отозвался мечник. – Я такой, какой есть. Пытаться исправить меня бесполезно. И поздно сожалеть об этом.— Знаю я, — Комуи прикрыл глаза и добавил: — Всё так, как и должно было быть. Дождемся рассвета.Рассвет нагрянул потеплением.

Снег медленно плавился и становился податливым для лепки. Из-за горизонта поднималось солнце, как будто демонстрируя свою снисходительность – смотрите на меня те, кто больше никогда не увидит.По дорогам обнаглевшими ручьями утекал снег, а с голых и темных ветвей замерзших деревьев слезами спадала тонкая снежная корка.Коридоры бетонных стен провожали ветер, и холод слегка пошатывался, набираясь новым смыслом. Природная суета, как администрация перед важными соревнованиями, слонялась от угла к углу, наводя свои порядки.Рассвет был похож на тонкий звон колокольчиков на фоне грязного и серого пятна трагедии.

Рассвет не представлял, насколько трудный день он только что открыл.Вокруг было сплошное спокойствие – всё беспокойство было сосредоточено в руках экзорцистов и одного мальчишки-полукровки.А потом всё произошло странно, спонтанно и неожиданно, как будто… случай ударили кнутом, словно натянутую резину рогатки отпустили, и та с силой и скоростью метнула металлическую шпонку, как будто бы с высоты сбросили мяч или нажали на курок снятого с предохранителя пистолета.

Взрывы были повсюду. Идти и держаться на ногах было невозможно.Вот он – кульминационный момент войны между двумя скрытыми сторонами.— Нам нужно разделиться, иначе нас сделают одним ударом, — скомандовал Комуи. – Уолкер, что бы ни случилось, твоя цель – Ной. Мы ничего не смогли придумать, но поверь в чудо и постарайся!Аллен успел лишь кивнуть, как его резко дернули, объяснившись:— Ты пойдешь со мной.Впрочем, Аллен возражать не стал, только крепче вцепился в теплую руку пальцами. Канда бежал впереди, с осторожностью заглядывая за обломанные углы.Уолкер потрясенно смотрел на то, с какой скоростью рушились дома неподалеку. Крики и вои сирен, шум и гам, взрывы, огонь, дым, чужие слезы и смерть. Все выворачивалось с лица наизнанку, а потом – с изнанки на лицо. Вертелось, мялось, рвалось и рушилось. А под ногами было снежное минное поле. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.Это необходимо остановить.Аллен прибавил сил к скорости, ровняясь с экзорцистом:— И какой у тебя план? – слегка задыхаясь, спросил он.— Найти Ноя до того, как он найдет нас, — отрезал Канда с серьезным лицом, и Аллен усмехнулся:— Какая чушь…Подул сильный ветер, и в лицо ударило гарью и дымом.

Канда свернул в какой-то переулок, потянув за собой мальчишку. Мимо снова замелькали кирпичные стены, только на этот раз было светло и оттого еще хуже – смотреть на гибель всего вокруг было больно. Как в фильмах-трагедиях, где все валится и ломается, где люди кричат о помощи, только хочется проснуться и убедиться, что всё неправда… Но останавливаться нельзя – любая потерянная минута может обернуться стоимостью во всю жизнь.

Они выбежали в какой-то просторный двор. Дышать приходилось с трудом – легкие обжигались о дым и пыль. Мыслей не было. Были только дома, дым и чувство паники.А потом снова бег и желание поскорее покончить с этим хаосом. — Канда, а если не получится? – осторожно спросил Аллен, стараясь дышать ровно.— Сам придумай, что будет, — спокойно отозвался тот.— Я рад, что я сейчас с тобой, — невпопад признался мальчик. – И мне не так страшно поэтому, наверное.— Только не начинай, ладно? – вздохнув, попросил парень и быстро завернул в новый бетонный коридор.Ужасно кружилась голова. Аллен бежал изо всех сил, но постепенно тело начинало сдаваться – лед под ногами стал ощущаться особо остро, было жарко, что хотелось снять куртку, но нельзя, да и, несмотря на спортивную подготовку, бегать и избегать падающие глыбы без отдыха и остановок было сложно.

Город гремел. Он стонал и выл от боли. Его ранили, избивали, разъедали, разрушали. А Аллен просто хватал ртом холодный воздух и выжимал из себя последние силы.

— Быстрее, Недомерок…Канда видел, что он на исходе. Он и сам не отказался бы от передышки, но – нельзя.— Просто забудь о ногах и беги! – приказал он.Но Уолкер уже был готов просто упасть. Мечник раздраженно рыкнул, но вернулся, небрежно схватив парня за локоть:— Если свалишься – я тебя тут оставлю.Сколько они пробежали еще – неизвестно. Но громыхание и дребезжание осталось немногим позади. Голова просто разрывалась на куски от боли, гудела и ныла. Ноги казались ватными, а дыхание сбилосьтак, что мысль о его выравнивании расценилась как невозможная.А потом они остановились. Аллен уперся руками в колени, стараясь насытиться воздухом, а Канда облокотился о стену, тоже тяжело дыша.

Вокруг были гаражи и заброшенные постройки. Под ногами были небольшие лужи от тающего снега.Лицо горело. Жарко было невыносимо. По щекам скатывались горячие капли пота.

— Вот это пробежечка… — Аллен шумно выдохнул и сел на корточки.Он посмотрел на Канду и с некоторым злорадством и соперничеством отметил, что тот тоже устал и даже не пытается этого скрыть.— Давай сюда, — Канда глубоко вздохнул и отлепился от стенки.Большая дверь неподалеку была приоткрыта, а сам гараж выглядел старым и брошенным. Экзорцист заглянул внутрь и кивнул Уолкеру, мол, пошли.Там они разрешили ногам отдохнуть, усевшись на холодные камни. Ветер сюда не заглядывал, поэтому остывать коже было труднее.

Жарко.Мечник достал свою катану, не имея привычки расслабляться до конца. Он прикрыл глаза и прислушался, крепче сжимая ее рукоять.Тихо.Выдохнув, он вновь откинулся на стенку, задрав голову кверху.— В жизни так не уставал, — Аллен глупо посмеялся. – Как в боевике каком-то…— Заткнись… — выдохнул Канда.Мальчик облегченно улыбнулся и, встав со своего места, подошел к брюнету и сел рядом с ним. Тот никак не отреагировал.— Ты ведь не веришь в меня, да? – Аллен прикрыл глаза, а губы растянул в улыбке.— Нет, — спокойно ответил экзорцист.— Я бы, наверное, тоже на твоем месте не верил… — Юноша тяжко вздохнул. – Я выгляжу слишком глупо. И веду себя, как полнейший идиот…— Тут не церковь тебе, — Канда задушено усмехнулся. – И, да, я давно говорил тебе, что ты придурок.Уолкер с укором взглянул на нахмуренное лицо. Канда выглядел простым мальчишкой, только уставшим и вымотанным. Не было в нем того, что описывают в легендах, книгах, фильмах. Канда был простым человеком. Только ощущался он холодным и скользким типом.Вот эти глаза, с которых началась дорога в ад: длинные ресницы, холод во взгляде, темнота в зрачках. Вот эти губы – тонкие, с нежным оттенком спелого персика. Челка, брови, скулы, нос, подбородок – настолько всё стало родным, что, кажется, спустя века их можно будет с точностью до миллиметра вывести у себя в памяти.Аллен, не отводя взгляда, грустно улыбнулся и спросил:— Можно я тебя поцелую?..Экзорцист не ответил, и Аллен принял его молчание за согласие. Он немного приподнялся и подтянулся к нему поближе, а потом, немного неуклюже наклонившись, приник своими губами к его. Лизнув их, он постарался проникнуть в чужой рот, и с приятным удивлением понял, что ему действительно поддаются.

Канда ответил не сразу. Медленно и лениво он выталкивал чужой язык своим, прикрыв глаза и с неким удовлетворением слушая давно оставленные в прошлом звуки поцелуя. А Аллен… ласкалсянежно и бережно и с упоением прижимался ближе.

Сидеть рядом, чувствовать через куртку тепло друг друга, чувствовать горячее дыхание на своем лице, чувствовать мокрые прикосновения и медленно плавиться от горького счастья.

И как бы мальчишке ни хотелось заглушить чувство, прожигающее сердце изнутри, оно всё равно металось по грудной клетке и шептало, что этот поцелуй — прощальный.

Комуи стиснул зубы и лишь сильнее перетянул свою руку какой-то тряпкой.Кровь не хотела останавливаться, но и жизни останавливаться еще рано. Ленали сидела рядом, сжимая в маленьких и испачканных руках телефон. Помочь брату с повязкой она была бы рада, но тот лишь качал головой и говорил, что сделает всё сам. Упрямость была его вторым отражением.С Линком и Лави они разделились еще более получаса назад. Говард кинул им телефон, а потом стал распадаться дом, и всё, что они успели сделать – это поймать мобильник и как можно скорее убежать от смертельной опасности. Так ониоказались поделены еще напополам.— Главное сейчас – продержаться, — сказал старший Ли. – Вся ответственность сейчас лежит на плечах Канды и Уолкера.— Они справятся. Это же, всё-таки, Канда…— Канда… тоже фигура, — Комуи признал очевидное, а потом, как-то несмело и грустно добавил: – И королю можно поставить мат.

Ленали не ответила. Глупо что-либо говорить или успокаивать. Остается надеяться не только на Канду, но и на случай, который, вероятно, может и не выпасть.— Лави! – Линк бежал за парнем и откровенно злился. —Я сказал: уходи! Ты не экзорцист, за тобой он не пойдет!— Да иди ты к черту! – возмутился рыжий. – Вы тут помирать собираетесь что ли?

— Нет!

— Вот и не гони меня! – Лави ехидно засмеялся, а потом, поскользнувшись, едва ли удержал равновесие и расхохотался: — Ну это пиздец! Я чувствую себя таким дураком, что даже убегать не страшно…Говард мысленно расценил приступы хохота своего напарника за первый порог истерики на основе паники. Но Лави выглядел действительно не замкнутымв страхе.Это казалось немного… странным.— Я вот тут думаю… Зря я, наверное, чаю-то не попил, — он выдохнул и оглянулся на блондина. – Устал уже…— Тогда вали в обратную от меня сторону, — нашелся экзорцист. – Из-за твоего черепашьего бега мы точно попадем под какую-нибудь глыбу…Линк не привык говорить грубо, и поэтому напомнил себе Канду. Мысленно съежившись, он скрипнул зубами и чуть было не врезался в спину парня.— Фух, — рыжий остановился и согнулся пополам, тяжело дыша. – Бегаем, как идиоты…

— Чего ты встал-то?

Говард искренне не понимал такого странного спокойствия. Лави, будучи простым человеком, который мог лишиться всего ради одного парня, попасть под лезвие смертельной битвы, оставался на стороне опасности. Он не боялся и смеялся в тот момент, когда все остальные с открытыми ртами хватались за воздух, чтобы спастись.

Лави был солнцем всегда. Он всегда искал выход, противоположный выходу Канды, но суть его не менялась. Он один из всех твердил Уолкеру о том, что жизнь не заканчивается, что за жизнь нужно бороться. Он был замкнутым ото всех, оставаясь преданным и верным только Уолкеру. А теперь, когда он сам видел, что тот пацан выбрал не его… Он все равно продолжал улыбаться и смеяться, держаться за жизнь и помогать другим увидеть луч во мраке.

Неужели ты действительно всё потерял, Лави?..Позади них сильно грохотнуло, и каждый успел упасть в снег, чтобы летящие кирпичи и осколки не задели их.В ушах запищало, пальцы засаднили.

— А ты говоришь… в обратную сторону от тебя бежать… — тихо прохрипел Лави. – А если бы тебя послушал?На губах была пыль, и Линк сперва слизнул, а потом сплюнул ее. Он поднялся и, подав руку парню, усмехнулся:— Ты бы не остался самим собой, наверное.— Разумеется, — Лави вытер кровоточащий висок и растянул разбитые губы в ответной усмешке: — Меня бы нахрен разорвало.Наверное, командный дух – это важно. По крайней мере, Линк с уверенностью мог сказать, что после слов безумного человека, стало намного легче дышать. И волнение, скользившее по венам, как-то притуплялось, когда он прикрывал глаза и надеялся, что всё у них получится.Ты очень интересный человек, Уолкер. Обычно, таких как ты, ломает жизнь и реальность. Но ты продолжаешь держать свою голову на тонком стебле. Пусть на нее свалилось столько неприятностей и бед, ты не даешь опуститься ей к сырой земле. Да, ты показался мне слабаком и избалованным юношей в тот вечер, когда Канда «передал» тебя в мои руки. Но я так сильно ошибся, что… сейчас бы хорошенько вдарил самому себе за то, что был так слеп.В тебе есть кровь Ноя, но в тебе нет той злости и странности. Ты собрал вокруг себя всех, хотя и жаловался на свое одиночество. И любой из нас знает, хотя некоторые и не признаются в этом, но наш оптимизм держится внутри нас именно благодаря тебе.Ты был один, а теперь нас много. И даже если судьба отобрала у тебя важного человека, она просто обязана вернуть за него долг.

Судьба никогда не забирает у тебя что-либо просто так. Она смотрит, какой в тебе жизненный потенциал, чтобы правильно наградитьновым счастьем. А оно так быстротечно, что даже самый простой летний ветер покажется долгим, по сравнению с ним.

Ты столько времени верил нам, поэтому я просто обязан поверить в тебя.Канда осторожно приоткрыл дверь гаража и выглянул наружу. Солнечный свет больно ударил по глазам, и он прищурился, осматривая окружность.Было тихо. На соседних деревьях пищали какие-то птицы, а в остальном господствовал только тихий свист ветра.