Глава 16 (1/2)

В комнате пахло лекарствами.Окна были закрыты и зашторены, и темнота за ними не имела возможности подглядывать. На потолке горела одинокая лампочка, и ее дружелюбный желтый свет обливал мебель, раскинувшую по углам мрачные тени. В углу, на деревянной тумбочке, закипал чайник, а рядомс ним стояла пара кружек.Канда сидел на своей кровати и вертел в руках мобильник. Взгляд его сверлил парня напротив, который, с перебинтованной головой, нервно отстукивал пальцами ритм по подлокотнику кресла, известный лишь одному ему.

Из коридора периодически доносились голоса оставшихся в Ордене работников, их шаги и прочие звуки, которые не позволяли тишине завладеть временем. А в остальном было полное спокойствие. На вид, конечно.Аллен подбирал правильные отговорки – для Комуи, для Линка, для Канды… Было ужасно стыдно за свой побег, но информация, данная Ноем, настораживала. Будет ли предательством его молчание? Страшно знать, что ты мишень для людей, которую нужно убрать. Они ведь столько прошли вместе…Мечник продолжал всматриваться в лицо мальчишки, и это напрягало еще сильнее. Брюнет выглядел сторожевым псом, готовым в любую секунду броситься на объект своих подозрений. И его глаза придавали этому сравнению жизнь – глаза волка, голодного и в поиске добычи.Мальчик понимал, что экзорцисты так просто теперь его не оставят. У них появились причины, чтобы урезать своё доверие, чтобы смотреть на него с презрением и насмешкой, чтобы избегать разговоров и грязно обсуждать за спиной.А ты чего ожидал, полукровка? Ты был обречен на войну, а на ней просто не бывает – всегда найдутся те, кто подкинет тебе в землянку гранату, и те, которые улыбнутся, умирая вместо тебя. И если первых сейчас можно было начинать считать по пальцам, то вторых… Вторые уже не в этом мире. Даже Кроули… погиб из-за ничего.Впрочем, нужно было бы просто набраться храбрости и силы воли, а в остальном – как повезет. Прикрыв глаза и усевшись поудобнее, Аллен вслушался в тихое сопение чайника. Как метель, тянущееся, наверняка теплое, как летний ветер, само по себе безмятежное и успокаивающее, укачивающее. Оно нагоняло чувство неги и уюта, но постепенно свист перешел в плескание воды.Нарастающее беспокойство, в унисон с беспокойством внутри Аллена, шум, сравнимый с кипящими чувствами, горячая буря, похожая на состояние души, облитой слезами, волнение, перетекающие в нервозность, суета, окружающая каждого – сильней, громче, быстрей, явственнееи...…щелчок.Аллен приподнял уголки губ и медленно открыл глаза.В комнате стало тихо. Вслушиваясь в шум закипающей воды, юноша обрезал для себя любой другой шум, отчего и эмоции захлестнули его с головой. Он успел сравнить каждый всплеск со своей жизнью, а точнее, с тем периодом, который назло растягивался и не думал кончаться. Но успокаивало одно: в конце должна будет щелкнуть кнопка, и всё закончится.— Уолкер, — в комнату заглянул Линк и, оставаясь стоять в дверях, поинтересовался: — Голова болит?— Болит, — мальчик кивнул. – А что такое?..— Комуи тебе какие-то таблетки передал, — Говард вольно прошел внутрь спальни, игнорируя усталый и нервный взгляд Канды. – Вот.На тумбочку рядом с кружками приземлилась пластинка с круглыми белыми таблетками. Линк, посмотрел на мальчишку осуждающим взглядом, неслышно вздохнул и вышел, негромко хлопнув дверью.Совесть услужливо зачесалась, и Аллен, поерзав в кресле, осторожно поднялся и подошел к чашкам. Он взял пластинку, вчитываясь в название лекарства, а потом, обернувшись к Канде, спросил:— Обезболивающие, что ли?Брюнет ничего не ответил.

Вздохнув, мальчишка достал одну таблетку из упаковки и закинул ее в рот. Сморщившись, он проглотил ее без воды. Потом, посмотрев на чайник, он налил в одну из кружек кипятка и, оставив его остывать, отошел обратно к креслу.— Ну что, герой-разведчик, — начал Канда, поднявшись с кровати, — что расскажешь?Аллен пожал плечами.Хмыкнув, экзорцист прикрыл глаза, а потом повернулся к нему:— Я полагаю, тебя можно считать перешедшим на другую сторону?— Канда… — Аллен вздохнул. – Что вам известно о войне между экзорцистами и Ноями?— Вопросы задаю я.— И я, — Уолкер поднялся с кресла. – Я тебе не тот, кем можно управлять и играться, переставлять, как фигуру шахмат.Ты вечно бубнишь, ворчишь, делаешь, черт знает что!А я человек, — Аллен мысленно осознал неверность своего утверждения, но продолжил: — Мне не понять твоих мыслей, я не видел того, что видел ты. Я не сражаюсь за мир ради мира. Я не жил твоей жизнью. Как мне смиряться с этими выпадами?— Кто же тебе мозги почистил? – Канда усмехнулся.

— Ты меня не слышишь, да? – мальчик вздохнул. – Ах да, слышишь, но не слушаешь.

— Ты уходил из Ордена, чтобы погулять до Ноя и обратно, — серьезно начал брюнет. – Так что же тебе помешало вернуться? Ной сообщил тебе что-то невероятно интересное? Жду не дождусь, когда ты поделишься со мной этой новостью, — экзорцист подошел к Уолкеру ближе. – Или он запудрил тебе твою голову чем-нибудь еще?— С чего ты вообще взял, что я встречался с Ноем? Ты не в силах додуматься до того, что мы не виделись?— М-м-м… — Канда усмехнулся и окинул Уолкера взглядом. – Интересное предположение, но – нет.Твоё поведение говорит об обратном. Раздевайся.— Что? – Аллен опешил.— Раздевайся, — повторил тот.— Зачем? – мальчишка вопросительно уставился в чернильные глаза. – Захотелось? Тебе не сюда. Я мальчик-деревяшка. Забыл?— Похуй, — мечник выжидающе стал смотреть в удивленное и растерянное лицо напротив. Пареньстоял и не собирался выполнять такой… приказ? Просьбу? Да неважно, просто ему былоинтересно… за что?.. – Мне помочь или как?Аллен был в растерянности и обиде. Стиснув зубы, он не двинулся с места. Канда же знает, что он готов руки себе отбить, но не признается же в том, что не хочет.

Канду хочется всего и всегда – от кончиков пальцев до крохи несуществующего доверия. Любить его трудно и безнадежно, особенно когда он ставит условия. Но как быть, когда в любой момент ты готов просто обнять его, даже жертвуя самым важным – гордостью?— Блядь, — он резко дернул мальчишку за свитер, толкая к кровати. – Что ты как… я не знаю кто.— Да пошел ты, — Уолкер резко развернулся и ударил экзорциста в плечо. – Что ты можешь знать о чем-то, кроме эгоизма?!Аллен качал головой, не веря, что этот Канда — настоящий, именно тот, что был с ним первое время. Что спал на одной постели, не трогая. Что грубил, но не пересекал рамки дозволенного. Тот Канда, который вытаскивал его из-под Ноя – случайно, но отогревал потом одеялом. Что-то говорил, изучал, привыкал.— Просто сними одежду.

— Нет, — мальчик вздохнул, глотая обиду. – Ты не тот, кого я знал. Ты…Чужие руки сомкнулись у него на спине, и Аллен дернулся:— Сука, — он стал вырываться, бить брюнета по плечам, шее, лицу. – Иди ты к черту!Канда просто сдерживал чужую истерику и не отпускал мальчишку. Он повалил его на кровать и, плотно прижав его к ней,стал перехватывать вырывающиеся руки. Недомерок искрился яростью, безысходностью, отчаянием.— Угомонись ты уже! — рявкнул он, встряхнув тело под собой.Мальчик сжимал кулаки, стискивал зубы и извивался, стараясь урвать хоть грамм чертовой свободы.— Ненавижу тебя… — Аллен дышал тяжело и громко.

— Я и не прошу меня любить, — снисходительно ответил тот. – Давай не рыпайся. Просто расслабься.— Черта с два ты…

Договорить ему не позволили. Широко раскрыв глаза, Аллен посмотрел в спокойные темные зеркала и вмиг замер.

Канда целовал его. Глубоко, медленно и совершенно беззлобно…

Всё вокруг внезапно потеряло цвет – были только чужие дыхание, губы и язык. Они так никогда не целовались. Канда не позволял. Отрезал все попытки хотя бы дотянуться до своих губ и, тем более, не вызывался на поцелуй сам.Невозможно.

Мягкость чужого рта расслабляла, но знание того, что это – Канда… Рядом. Горячий, живой, заведенный, заносчивый. Его дыхание разливалось по лицу, согревало и заставляло чувствовать себя не безнадежным.Хватило всего полминуты, чтобы тело под ним размякло подобно тряпичной кукле. Канда хотел было отстраниться, но Аллен обвил его шею руками, притягивая обратно, вкладывая в поцелуй всю горькость и отчаяние. На миг экзорцисту даже показалось, что во рту остался осадок чужой боли.Аллен ухватился за него, как за спасительную соломинку в стакане с кислотой. А Канда отвечал – также смело, немного грубо, перекрывая весь воздух, чтобы внимание было полностью подчинено ему.В этом и был Канда. Весь его характер отражался в его движениях – уверенность, власть, холодность, обжигаемая дьявольским пламенем. Он был паразитом, высасывающим всю жизненную силу у того, к кому цеплялся. И даже сейчас он пил Недомерка, иссушал его, подчинял.Пальцы светлых рук зарылись в темные волосы, сжимая их и доставая из захвата ленты. Канда что-то прошипел в ответ, но лишь стал глубже и яростнее целовать чужие губы, сильнее вдавливая тело в кровать, словно беспокоясь, что то, подобно мылу, вот-вот выскользнет из-под него.Глотку начинало жечь от недостатка воздуха, свободы, но было мало – хотелось большего. Хотелось проникнуть как можно глубже, чтобы доказать своему партнеру свое превосходство.

Все тело изнывало от напряжения, и Аллен рефлекторно расставил ноги и тут же вздрогнул – Канда, почувствовав движение, вжался в него своим пахом.

Горячий.Аллен ерзнул в ответ, выбивая из брюнета судорожный вдох. Глаза слипались от пота, вся спина взмокла от накала ощущений.

Канда стал расстегивать джинсы Недомерка, грубо спуская их. Мальчишка не был против – ждал, хотел, часто дыша и выгибая спину.— Отставить, — Комуи стоял в дверях, скрестив на груди руки.Аллен дернулся, как от кипятка, а Канда лишь опустил голову, уткнувшись в покрывало кровати над плечом мальчишки.— Знать не хочу, что бы вы сейчас сделали. Через две минуты я жду Уолкера у себя в кабинете.По хлопнувшей двери нетрудно догадаться, что Ли был не в восторге от увиденной картины.Аллен начал приходить в себя и завозился:— Канда, встань… — он приподнялся, положив ладонь на чужое плечо.Но брюнет толкнул его обратно, потянув резинку белья вниз.— Черт, — выругался Уолкер, — иди ты на хуй! Дай мне встать!

— Ты стоишь… — Канда усмехнулся.Аллен захныкал – чужие пальцы сжали его член, растирая по его стволу выступившую смазку. Он зажмурился и представил, насколько хватит его силы воли, чтобы оттолкнуть от себя источник его болезни.— Мы закончим, и пойдешь, — на выдохе сказал Канда. – Ты ведь еще не придумал, что сказать Комуи? Думай – время есть.— Ну ты… — Аллен закатил глаза, тихо выдохнув. – Я согласен на секс после. Канда, только не сейчас…Вопреки всем ожиданиям, мечник отстранился сразу же. Аллен как-то испуганно посмотрел на него, а потом спросил:— Ты ведь… не против?— Да кому ты нужен? – Канда усмехнулся. – Не умеешь ты управлять собой. Я бы тебя еще раз трахнул, если бы не Комуи. А потом еще раз. И еще. И ты бы велся.— Канда…— Штаны надевай и вали. Вешай лапшу на уши нашему Смотрителю. А потом поговорим.Глубоко вздохнув, мальчик некоторое время посидел, не двигаясь, а потом, медленно поднявшись, натянул джинсы и, даже не посмотрев на экзорциста, вышел, прикрыв за собой дверь.Красиво тебя сделали, Аллен.В кабинет Ли мальчик зашел без стука. Тот даже головы не поднял, чтобы хотя бы взглядом встретить прибывшего.

Тихо сев на диван, Аллен молча ждал, когда Комуи допишет что-то в своих документах. Стыдно было вдвойне. Даже втройне.

— Успокоился? – спросил он у мальчишки, не прекращая писать.— Да, — Аллен вздохнул, и Комуи поднял на него взгляд.Он просто смотрел в его лицо, а потом сказал:— Ты не маленький, должен знать, что такие вещи бесследно не проходят.Аллен не ответил, стыдливо смотря в сторону окна. Комуи, положив ручку на стол, подпер подбородок замком рук и продолжил:— Жизнь себе не порти, — он пару раз кивнул в пустоту. – Ты же нормальный парень, зачем тебе мужик? Ты бы себе девушку присмотрел, а не этого. Канда испорченный ребенок – не усмотрели. Ну а ты?— А я от природы такой, — Уолкер безмятежно пожал плечами.

— От природы, значит… — Комуи вздохнул. – И что, наприродился?

Аллен отвечать не стал, не совсем понимая смысла вопроса. Отец не успел прочесть ему лекцию на этот счет. Что же, Комуи это компенсирует.— В любом случае, Аллен, ты будешь жалеть. Вот исполнится тебе лет сорок – будешь локти кусать, ибо молодость проведешь с такими же, как и ты, мужиками. А детей кто будет делать?— Извините, но… Если мне исполнится сорок лет, значит я переживу эту войну. В свои сорок не факт, что я буду думать о детях. Я, наверное, буду жалеть, что остался жив.— Глупости, — отмахнулся Ли. – Ты просто должен понять, что на этом весь свет не сошелся, хорошо?— Хорошо, — с неохотой ответил Уолкер, чувствуя себя маленьким мальчиком, которому взрослые объясняют, что песок кушать нельзя.Удовлетворенно улыбнувшись, Комуи сложил стопочкой разбросанные на столе папки, отодвинул их на край стола и спросил:— Расскажешь о причине, по которой ты ушел?— Я боялся.Смотритель наклонил голову вбок, не спеша задавать наводящих вопросов. Аллен, убедившись, что перебивать его не собираются, сел поудобнее и пожелал себе удачи. Всё-таки сказки он никогда не писал и не особо-то любил, а придумывать что-то надо.— Вы охраняете меня, и Ной бушует, подрывая всё, что только под руку попадется. Вот я и подумал, что было бы лучше, чтобы я сам к нему вызвался. Видимо, меня засекли и захотели подорвать в магазине. Но я чудом уцелел…Он замолчал. Потом, вздохнув, добавил:— Я уцелел, а люди, которые не были в чем-либо виноваты, погибли…— Ты не должен был взваливать всё на себя. И твое необдуманное решение могло ребром поставить наше положение.

— Простите.

Комуи вздохнул. Было что-тово взгляде серых глаз такого, чего не замечалось ранее. Что-то похожее на ложь, недомолвку. Но давить на него сейчас не было смысла. Главное, чтобы на этот раз Канда не спускал с него глаз, несмотря на… ссоры. Но что теперь-то делать? Аллен ушел тогда из комнаты мечника к Линку потому, что тот либо приставал, либо мальчишка сам себя не мог сдерживать. Побоялись наделать ошибок и разошлись? Или что? Но теперь… отменять приказ и ставить Уолкера под наблюдение кого-нибудь другого? Тоже не вариант – в случае чего ускачет и не оглянется. Все равно, мальчик еще совсем ребенок, не наученный жизнью опыту.Потерев виски, Комуи бросил:— Ладно. Иди в комнату.

Кивнув, Аллен осторожно поднялся и послушно вышел. Только в коридоре, оказавшись за стеной кабинета, он помедлил – не хотелось возвращаться в комнату. Там был эпицентр боли, пересекающей сердце.Но…Один только поцелуй смог развеять сгустившуюся тьму. Только один поцелуй вдохнул в него жизнь. Только из-за одного поцелуя, казалось, он готов был простить свое унижение.Такого поцелуя не было никогда – до мурашек и слез радости.Канда… что же ты такое?..Я много раз терял важные частицы моей личной вселенной, которая старательно сопротивлялась внешним раздражителям и вскоре сдавалась, но я руководил её состоянием и залечивал прорехи в её сосудах, наполнял их смыслом, и она вновь начинала функционировать. Но в этот раз я встретился с неизвестным вирусом, который поглощает и убивает её клетки, разрушает и не дает времени раскинуться мыслями, чтобы найти верный способ извлечь его из сердца. Я не могу смотреть, как умирает моя вселенная, я не могу принять свой провал, и поэтому я снова иду к тебе — только при твоем присутствии лихорадка кончается, и наступает томительное облегчение, только ты способствуешь замедлению её распада. Мне кажется, что ты сможешь мне помочь.Наверное, я действительно люблю тебя, Канда.Когда Аллен вернулся в комнату, там он наткнулся на Лави. Канда был занят своими делами, а рыжий сидел на том кресле, на котором ранее сидел сам мальчишка.

Вымотано улыбнувшись, Уолкер спросил:— Что-то случилось?— Нет, — Лави качнул головой. – Просто вернуть одну вещь хотел…Мальчик собственнически плюхнулся на кровать, отчего ее пружины закачались, и Канда, сидевший ближе к стене, закачался в унисон с ними. Он тихо хмыкнул, и Аллен слабо улыбнулся.Лави помахал слегка помятым листочком с номером Алмы и сказал:— Этот человек перезванивал на мой телефон недавно. Я сказал, что ты пока занят и отзвонишься емупозже. Он, скорее всего, волнуется.

Аллен сглотнул. Алма, он… думал, что его, Аллена, зацепил взрыв? Он ведь после него сразу вышел на улицу и направился в магазин. Алмаотдал ему свою футболку, которую мальчишка одел подсвитер, — просто свежую и чистую. По размеру она подошла прекрасно – один в один. Аллен не сразу решился взять эту вещь у нового друга, но тот настоял, сказав, что она ему пригодится больше. На том и порешили.— Спасибо, Лави… — юноша благодарно вздохнул и прикрыл глаза, спиной ощущая присутствие Канды. Хорошо, когда он рядом. Просто хорошо.— Да не за что, — рыжий пожал плечами и не спеша покинул комнату.

Он всё-таки ждал, что Аллен скажет ему что-нибудь еще. Но тот лишь сидел, не двигаясь. И можно было только надеяться на свою удачу, что Канда не воспользуется случаем и не станет вбивать свой член в задницу наивному парнишке, так доверчиво раздающему свои улыбки и взгляды.Когда они остались наедине, Аллен снял с себя свитер и кинул его в кресло. Туда же полетели и брюки.Половина кровати честно становится его на эти дни, так что можно спокойно занимать на ней место. Кивнув этим мыслям, Уолкер убрал с одной части постели покрывало, закинув его на Канду. Тот не отреагировал.Аллен достал со шкафа замеченное ранее одеяло и, расправив его, лег. Голова тянула вниз, как будто весила больше ста килограмм. И глаза закрывались – слишком сильно хотелось спать. Слишком сильно хотелось отрезать себя от этой гадкой реальности.Тот день не выделялся из строя обыкновенных будней.Ртуть на градусникевиляла между пятью и восьмью градусами. Осень была в самом разгаре и выливала с небес воду огромными канистрами. Ветер разносил сухие желтые афиши, расклеивал их по бокам безмолвных домов и рыскал в грязи и лужах в поисках новых.В тот день они договорились встретиться, где обычно. Канда торопливо шел к углу центральной улицы – там стояла телефонная будка. На свой готичный вид он уже не скалил зубы – так выглядеть было положено, Орден настаивал.

Вытянув шею, он усмехнулся – его уже ждали. Поспешив к спасительному пункту назначения, брюнет слабо улыбнулся – он не опаздывал, но его опережали специально, как будто пытаясьдоказать: я тоже пунктуален, как и ты.Зайдя в телефонную будку, он закрыл за собой дверцу и, окинув оценивающим взглядом совершенно сухого парня, который его ждал, покачал головой. Он хотел было отпустить комментарий на счет сухости пацана, но тот его опередил:— Юу, есть такое приспособление… «Зонт» называется. Удобное кстати.В его темных глазах плясала радость, не сгоняемая даже тяжелыми каплями холодного дождя.Канда не ответил. Так простояли они больше десяти минут – молчали, застывшими статуями наблюдая за водяными дорожками, расползающимися по стеклянным бокам кабинки.

— Ты вчера ночью свои часы у меня в кармане оставил. Я даже надеялся, что ты хотя бы сегодня опоздаешь, — парнишка улыбнулся, почти грустно, но глаза говорили об обратном.— Идиот, — отозвался Канда.

— Не идиот, — тот покачал головой и добавил: — Можно просто Алма!Грохотнуло на небе, и всё на миг осветилось ярким белым светом молнии.

Канда протянул Алме ладонь. Тот недоверчиво покосился на нее, а потом положил свою руку. С минуту они сверлили друг друга взглядами, пока юный мечник не хмыкнул:— И это что ты мне дал?— Руку, — как будто для слабоумного пояснил Алма.— Гандон ты, часы давай, — Канда слабо улыбнулся, а Алма смутился своей глупости.

Вскоре дождь стих. Пахло свежестью и холодом. Они шли рядомдруг с другом, плечом к плечу, правда, второй был немногим ниже. А над головой было темное небо.Подъезд встретил их сквозняками, сыростью и эхом.

— Надеюсь, в этом доме дверь открыта, — поделился своими мыслями Алма, а Канда лишь пожал плечами.Когда лифт их привез на верхний этаж, они поднялись чуть вышепо лестнице, ведущей на крышу. Решетчатая дверь была заперта – на ней висел большой замок. Канда, дернув ее, едва удержал равновесие – тот оказался не защелкнутым. Впрочем, довольными были оба.А дальше, как обычно: снять куртки, расстелить их на бетонный пол, как можно скорее раздеться, прижаться друг к другу, найти в карманах пачку презервативов, а потом… затыкать стоны друг друга развратными поцелуями.

Канда любил, когда Алма начинал брыкаться – не специально, а от боли – это заводило. Ведь потом, компенсируя истраченные нервы сильным оргазмом, они и не вспоминали о ней.

— Давай еще разок… — Юу погладил мальчишку по щеке, и тот улыбнулся – красиво и устало.

Они занимались сексом в подъездах: искали открытые крыши, подвалы. Им не было места, но они оставались счастливы на сыром полу, где пахло гнилью. Они не называли себя парой. Просто была такая привязанность, о которой не говорят вслух.

Два ненужных миру человека, которые нашли успокоение друг в друге. Алма был с Юу с самого детства. Он был тем, которому было интересно и важно находиться рядом с заносчивым и занудным пареньком. Правда, сколько пота и слез было потрачено, чтобы просто оставаться вместе. Это же Канда — он никогда не умел говорить красиво.