Глава 3 (1/1)

Не спящий Художник расставил декорации раннего утра. Улыбнувшись, выдохнул теплый воздух, оставив проливаться его на землю незримым, но ощутимым потеплением после морозной ночи. Ветром прошелся по пустынным улицам, с лукавой улыбкой следя за редкими прохожими. Он останавливался возле каждого фонаря, невидимой рукой касаясь светящей лампы и выключая. Прошелестев сухими листьями на деревьях, Творитель взобрался на крышу высокого здания и любовался проделанной работой. Осталось лишь завершить сотворение утра добавкой света. День будет теплый, так решил он. И, таинственно взмахнув ветреными рукавами, Художник слабо осветлил небо, оставив загораться солнце на востоке.Аллену снился Мана. Он видел белый большой самолет с тысячей окошек, казавшимися на фоне огромной птицы жирными точками. Видел, как люди волокли свои чемоданы, как они обнимались и плакали от радости встречи с близкими. Аллен видел, как тускнеет по-летнему синее небо, превращаясь в выцветшее, почти серое. Ветер разгонялся до предельной скорости, унося с деревьев вмиг засохшие листья. Мальчик как наяву прочувствовал дрожь, пронизавшую его от поступившего холода. Но впереди стоял отец и улыбался. Он звал его по имени так, словно заманивал в приготовленную ловушку. Но Аллен улыбался в ответ и медленно ступал по мокрому асфальту босыми ногами. Галька неприятно колола ноги, но мальчика это не волновало. Он хотел приблизиться к отцу и обнять его. Но отчего-то земля под ногами начала терять привычную форму, сделавшись мягкой и вязкой, затягивая в свои темные недра. Аллен попытался вырваться из грязных объятий земли, но тщетно. «Папа!», — позвал он, протягивая руку к улыбающемуся отцу. Но тот лишь улыбался и звал его по имени.— Папа! – Уолкер с тяжелым вдохом резко распахнул глаза.В комнате было темно и тихо, лишь из открытой форточки, оставленной проветривать комнату на ночь, доносились приглушенные звуки проезжавших мимо машин. Страх, который скользкими холодными пальцами вцепился в душу Аллена, постепенно отпускал, оставляя после себя неприятный осадок и вспотевшее лицо. Пошевелиться удалось с трудом – все тело было словно наполнено свинцом. Седоволосый глубоко вздохнул, принимая реальность и осознавая, что увиденное – сон. Внутри медленно развязался узел смятений.Но вдруг что-то мелькнуло.Аллен резко повернул голову в сторону предполагаемого движения. Мышцы вновь напряглись, а глаза внимательно изучали комнату.Никого.«Показалось?», — спросил внутренний голос.Взгляд мальчишки переметнулся на электронные часы, стоявшие у прикроватной тумбочки. В сумраке комнаты они светились большими красными цифрами и показывали без десяти минут семь.Утро.Страшный сон мгновенно позабылся, уступая место для раздумий померещившемуся движению. Или ему не показалось? Мальчик не знал, что и думать. Но сидеть в постели, сложа руки, тоже не хотелось.Аллен поежился от повеявшего холодка, который укутал его сразу же, как только теплое одеяло соскользнуло с его плеч. Опустив босые ноги на мягкий ковер с высоким ворсом, он быстро зашагал к выходу и ощутимо вздрогнул, когда в дверном проеме неожиданно появился брюнет.— К-канда! – Уолкер оступился назад, но быстро взял себя в руки. – Ты меня напугал… — растеряно признался он.— И мне это так льстит, — хмыкнул мечник, проходя далее по прихожей.— Как спалось? – Аллен улыбнулся, давя в себе остатки нервозности и следуя за парнем.Брюнет не ответил, негромко хлопнув дверью ванной. А что, собственно, было от него ожидать? По мнению Аллена, Канда вообще был нелюдимым и грубым, почти диким. Но отомкнуть от него просто не представлялось возможным, поэтому свои замечания и колкости, так стремительно рвущиеся наружу, Уолкер предпочел проглотить, медленно выдохнув. Нужно просто перебеситься, раздавив в себе злостного голодающего комара, пищей которого являются ссоры и потасовки.Шум включившейся воды мгновенно вернул Аллена в реальность, и он, почесав свой затылок, направился на кухню.А небо медленно светлело.— Может, ты не будешь надевать этот плащ? – Уолкер пренебрежительно поморщился.— Может, ты не будешь лезть не в своё дело? – вопросом на вопрос ответил Канда, спрятав под полами плаща катану.Аллен критично проследил за этим движением:— Её ты всегда с собой носишь? – он усмехнулся. – В школе тебя за сумасшедшего маньяка примут, однозначно.— Ну и славно, — мечник натянул сапоги и выпрямился, посмотрев на мальчишку. – Уже придумал, как будешь наряжать уши преподавателей лапшой?— Приблизительно, — он наградил Канду вялой улыбкой, и они вышли из квартиры.Отголоски паники все еще осадком оставались в душе Уолкера. Рассказывать об увиденном Канде не хотелось, ведь вероятность, что это — его больная фантазия, была велика. Если судить по тому, что пару дней назад он пожал ручку привидению, а потом наслушался всяческих историй о неких экзорцистах, спасающих мир от зла, то перспектива встретить очередное мистическое существо была немаленькой и отнюдь не радовала. И если к сумме произошедших событий добавить сегодняшнее странное утро, то можно вполне трезво утверждать, что там действительно кто-то был. Однако если вспомнить тот леденящий душу страх и нервное напряжение каждой мышцы в его теле после плохого сна, то мысли склоняются ближе к тому, что Аллену это всё-таки показалось.Голова была явно против таких усердных и бесконечных дум, поэтому начала мальчишке напоминать, что жизнь прекрасна пульсирующей болью в висках.Аллен вдохнул по-утреннему свежий воздух и постарался направить свои мысли в другое русло. Например, насколько артистично он сможет врать на публику, представляя своего нового якобы друга, которого под каким-то предлогом нельзя оставить дома. Этот самый предлог не собирался выдумываться, и Аллена это немного нервировало. Совсем малость.Каким пустым бы он был сейчас, если бы не скрашивание одиночества в компании экзорциста, Уолкер не представлял. Отчего-то он считал важным присутствие человека, способного помочь в такой ситуации. Даже не смотря на грубое поведение этого человека.Аллен посмотрел на Канду. Тот шел уверенным, твердым шагом, выпрямив спину и задрав подбородок кверху. На его лице не играла ни одна эмоция, отчего оно было похоже на красивое изваяние. Взгляд был направлен далеко вперед, уверенный и серьезный. Аллен почувствовал некое сожаление о том, что Канда выглядит так… взросло. На его фоне Уолкер чувствовал себя белобрысым клоуном, маленьким и шумным, в то время как брюнет был спокойным, строгим и крайне неразговорчивым. Да и голос его был на пару тонов ниже. Аллен хотел, чтобы «личный стражник» хотя бы говорить с ним умел. И, желательно, без грубостей. Мечтать о том, что общая тайна и пока не свершившаяся трагедия переплетут их нити судеб, и юноши станут друзьями, он не смел. Ведь…Мальчик вздохнул, касаясь своего шрама. Воспоминания из детства черно-белыми картинками закрутились перед глазами, на каждой из которой не оставалось ничего, кроме пустоты. Виной всему было это гадкое увечье на лице. Попытки сближения рассыпались подобно бусинам, старательно нанизываемым на тонкую леску, которая, лопнув, больно резала душу. Раны на ней зажили, а шрамы остались.— Что? – грубый тон вновь развеял сгустившийся туман ностальгии Уолкера.Аллен посмотрел на Канду и, поймав его взгляд на своем шраме, за который он продолжал держаться, натянуто улыбнулся:— Ничего, — он тут же опустил руку.— Мелкий, если ты будешь что-то недоговаривать, — экзорцист одарил мальчика осуждающим взглядом, — то наши попытки спасти твою задницу от Ноя увенчаются провалом.Аллен скрипнул зубами, сжав руки в кулаки:— «Мелким» будешь звать кого-нибудь еще, — зло процедил он и, услышав усмешку Канды, тише добавил: — И не факт, что это приведение придет за мной. Он уже получил, за чем являлся.Темные глаза мечника сузились:— Наивный болван. У тебя на морде пентаграмма Ноев – это их пометка, — грубость голоса ударила по слуху, но Аллен промолчал, слушая дальше: — Мы даже не можем утверждать, что ты — не враг. Скажи «Спасибо» дядюшке Комуи, который снизошел до того, чтобы облегчить тебе жизнь, лишь приставив меня в роли надзирателя. А ты нервируешь, так что будь добр – иди и молчи.Канда пошатнулся, пропустив неслабый удар в предплечье. Рука тут же заныла тянущей болью, коликами распространяясь до самой шеи. Секунды хватило, чтобы он, резко развернувшись, схватил Аллена за воротник куртки, рывком приподняв над землей так, что бедному мальчишке оставалось стоять на цыпочках. Рост Канды превышал рост Аллена на полголовы, но теперь экзорцист мог посмотреть в серые глаза снизу вверх.— Руки убери, — низким тоном потребовал Уолкер, серьезно, без капли страха или сомнения глядя в глаза напарнику и пропуская холод взгляда сквозь себя.Такое нахальное выражение лица подстрекало Канду ударить своего подопечного, а расслабленное в его руках тело, повисшее подобно канату, так и просило хорошей встряски. Но, бросив на седоволосого снисходительный взгляд, он оттолкнул его, быстрым шагом направляясь к школе.Аллен деловито стряхнул с куртки мнимые отпечатки пальцев апостола и двинулся следом, специально отставая на пару метров.Весь оставшийся путь до школы они прошли в полном молчании, как незнакомые люди. По большей части это было действительно так.Взбираясь на крыльцо учебного учреждения, Аллен стыдился кидаемых в их сторону взглядов. Они все были не в меру любопытными, осуждающими, оценивающими. Охранник на входе даже не остановил парней (по крайней мере, Канду), увлеченно беседуя с уборщицей, почесывая лысый затылок. Ну и хорошо – одной проблемой меньше.Пересилив себя, Аллен всё же нагнал экзорциста, пристраиваясь идти рядом – не хорошо же будет врать о «великой дружбе» в противовес очевидной неприязни.Оказавшись у нужного кабинета, Уолкер с опаской заглянул в класс и, найдя там искомый объект в лице учителя и пожелав себе удачи, двинулся внутрь, даже не посмотрев на брюнета.Убедить учителей и одноклассников в том, что Канда – давний приятель, который приехал с дальнего города повидаться с любимым другом, не составило особого труда. Гораздо сложнее было придумать оправдание нелюдимости товарища, списывая всё на усталость от незнакомого города и стеснение новых людей. Каждую перемену мечник тенью провожал Аллена из кабинета в кабинет, а тот в свою очередь старался проводить десятиминутный отдых в компании экзорциста, чтобы не возникало лишних вопросов по поводу их взаимоотношений. Они сидели на широком подоконнике или низких лавках, но молчали. Изредка Аллен выдавливал из себя улыбку, когда мимо проходили обманутые одноклассники и учителя. Канда же упорно не замечал (или старался не замечать) обращенные к нему взгляды. Уолкер следовал его примеру.Как только начинался урок, седоволосый юноша с облегчением прятался в классе, а Канда оставался в коридоре, терпеливо отмеряя интервалы времени от звонка до звонка.Для экзорциста эти почти шесть часов показались всеми десятью. Сидеть и ничего не делать, разве что слоняться из одного коридора в другой, отнимало много сил. И Канда сам не мог понять, чувствовал ли он некое успокоение, когда его одиночество прерывалось приходом светлого мальчика, или же наоборот – напряжение наполняло каждую клетку его тела. Когда Аллен молча садился рядом, апостол бесился, желая отсесть подальше, а когда мальчишка шустро скрывался за классной дверью, то наступало сожаление, что десять минут пролетели так быстро.— Зайдём домой – я форму возьму, — бросил Аллен через плечо, когда они возвращались домой. – А потом тебя и на секции представить нужно, дорогой мой друг, — последние слова были сказаны с язвительной насмешкой.Канда вновь не ответил, даже не удостоив Уолкера своим привычным «хмыком» или усмешкой. Аллен списал это на мелкий утренний инцидент.Напряженное и такое неловкое молчание хранилось всю дорогу домой. Они шли рядом, но их мысли старательно избегали друг друга. От капли нормального настроения Аллена остался лишь пар, который растворился в воздухе, как и не было. Аллену хотелось что-то сказать, незначительное, малосущественное, нейтральное, лишь бы развеять сгустившуюся тишину, но одна только мысль о новой перепалке заставляла прикусывать язык. Мальчик чувствовал себя не собой, а кем-то другим в чуждой ему реальности. Привидения и экзорцисты, проклятье и возрождение, грядущее сражение и исчезающий мир. Верните ему его жизнь!— Стручок, — предостерегающе позвал Канда.Уолкер обернулся. Его раздражали глупые клички, но он опустил этот факт, в упор глядя на брюнета. Экзорцист стоял от него на расстоянии трех-четырех шагов, положив руку сверху на плащ, где угадывалась катана. Голова немного опущена, глаза угрожающе смотрели на подъем к подъезду, и было видно, как напряжена его спина.— Что такое? – отчего-то по спине Аллена забегали мурашки. Наверное, ветер.Канда сверлил взглядом подъездную дверь, готовый в любой миг накинуться на нее. Секунды показались невыносимо длинными, и хотелось пнуть время, чтобы оно поторопилось. Но мечник глубоко вздохнул и продолжил идти.— Канда? – опасливо позвал мальчик, озадаченный поведением напарника.— Он только что был тут, — с отвращением ответил апостол, обойдя Аллена.Уолкер прикрыл глаза и отстраненно отметил, что хочет спать. Но он быстро догнал экзорциста и осторожно спросил:— Как думаешь, почему он ушел?— Не факт, что он ушел, — почти шепотом ответил Канда, и Аллен непроизвольно обернулся, словно кто-то мог подслушивать их разговор. – Скорее, он просто дразнит.То, что Канда заговорил с ним так тихо, чтобы услышал только он, почему-то обрадовало. Уолкер посчитал это своеобразной интимностью, отчего глупо улыбнулся. И эта улыбка не осталась незамеченной брюнетом:— Смешно, да? – с подозрением спросил он.Аллен озадаченно посмотрел Канде в лицо:— Ты о чем?— Я думал, ты забьешься в конвульсиях панического страха и первым кинешься бежать, — экзорцист усмехнулся. — А теперь думаю — ты, возможно, знал, что Ной заглянет к нам. Что скажешь?Аллен опешил. Остановившись у лифта, он посмотрел на Канду, как на душевно больного.— И не смотри на меня так, как будто не понял, что я имею в виду, — мечник преградил рукой путь к открывшемуся лифту, выставив её перед грудью Уолкера, и смерил юношу злым взглядом.Аллен устало приподнял голову, заглядывая Канде в лицо. В тусклом свете оно было еще более грозным, хмурым, жестоким, а между двумя тонкими черными бровями пролегла маленькая складка. А глаза-то у него почти черные, с отблеском синевы. Ресницы длинные, как у девчонки, но всё равно красиво. Аллен опустил свой взгляд на плотно сжатые губы и, как ни в чем не бывало, улыбнулся:— Параноик.Потом он без труда опустил преграду в виде руки брюнета и зашел в кабину.— Идиот, — Канда зашел следом, отвернувшись от юноши.Двери кабинки закрылись, скрывая от парней таинственную тень на стене и заструившийся сигаретный дым.Привидение подсчитывало подходящее время – Канда понял это почти сразу. Спутать холодный ветер с ледяной субстанцией было невероятно сложно, тем более ему, экзорцисту. Понять ход его мыслей, заранее предугадать его действия, чтобы быть готовым ко всему – это было просто необходимо. Канда настолько привык быть Стражником, что за эту роль он вцепился зубами, лишь бы не пропала – человеком быть трудно и скучно. Да и вообще, люди, по его мнению, были однообразны и просты. Экзорцист не возвышал себя над остальными, скорее наоборот – отодвигался в тень и наблюдал оттуда. Каждый человек – аналогичный механизм другому. Его можно легко сломать, перенастроить на свой лад, заменить некоторые детали. Но в конечном итоге он всё равно останавливается. Механизм, основанный на чужой логике и мыслях, не может иметь истинных знаний – он работает по настроенной программе, составленной кем-то свыше. Канда отчасти и себя мог назвать таким программистом. Следуя по своей схеме никому ненужных принципов, он ломал многих людей, оставляя им в руках их же шестеренки. Это было просто и скучно – никто не выдерживал его законов и правил, а глупый Недомерок их не выдержит и подавно. Стоит только задеть контрольный рычаг и механизм сломается.Аллен зашел в раздевалку, оставляя сумку на лавке и доставая из нее форму. Канда спокойно обошел других парней, смеривших его недружелюбным, безразличным, любопытным взглядами. Он встал рядом с Уолкером, облокотившись о стену. Юноша преспокойно раздевался, изредка обмениваясь фразами с ребятами. Избавившись от футболки, он стал снимать брюки. Свернув их пополам и повесив на свой крючок, он взял трико и посмотрел на Канду.Несколько секунд он старательно пытался что-нибудь ответить, когда поймал оценивающий, но вместе с этим равнодушный взгляд темных глаз на своем теле. Не то, чтобы его это смутило, просто стало как-то не по себе.Бросив попытки ответить что-то вразумительное, Аллен натянул футболку и штаны и уже хотел выйти в зал, как кто-то сзади постучал его по плечу:— Не хворать тебе, спортсмен.Юноша обернулся. Лави кивнул ему в знак приветствия и принялся за переодевание.— Новичок приперся покорять вершины? – усмехнулся Уолкер, затягивая шнурки на пыльных кедах.— Вершины сами передо мной склонятся, мелкий, — сказал тот, посмотрев на Канду. Мечник осмотрел его в ответ. – А ты чего не переодеваешься?— Он со мной, — улыбнулся Аллен, ответив за брюнета. – Не на занятиях.— Понятно, — Лави взъерошил свою шевелюру и неслабо толкнул седоволосого в сторону выхода к залу. – Вперед, мелочь.— Захлопнись, а?Рыжий не ответил, улыбнувшись.Аллен был удивлен. Новенький совсем не был тем противным и надоедливым идиотом, который действовал на нервы и портил настроение. Лави был простым парнем, улыбающимся, шутящим, но не в меру любящим называть его, как и Канда… А может, это после брюнета любой идиот кажется милым и не таким тупым.Построение, пересчет, разминка, короткая лекция тренера на счет зачета. Свисток – команда. Свисток – отставить. Свисток…Седоволосый юноша осмотрелся в поисках апостола – не нашел. Ну и пусть сидит в раздевалке.И снова построение, пересчет, разбиение по парам. Нужно закрепление, повторение приёмов.— Эй, Аллен, — Лави разминал руки. – Как насчет дуэли?— Прошлого раза мало? – усмехнулся Уолкер. – Задницу-то пожалей.— Что мне её жалеть? – хохотнул рыжий. – Это ты свою пожалей.— О, моя задница как раз в полном порядке и безопасности.— Ну, неужели темный хвостатый пидор не такой уж и недоступный? – Лави иронично покачал головой.Аллен не сразу понял, к чему тот клонит. Но понимание, хотя и с запозданием, его посетило:Юноша усмехнулся и решил поддержать шутку над экзорцистом:— О да, на самом деле он очень милый и нежный. Сама невинность и доброта, — он нанес первый удар, который был блокирован. – У тебя безопасность пятой точки только с этим ассоциируется?Лави вновь увернулся от атаки, не нападая.— Не только, — выпад и очередной блок.Аллен ловко поймал кулак, так и не достигший его подбородка, и вывернулся так, чтобы заломить руку противника за спину.— Аллен, а где ты его откопал такого? – спросил рыжий, неопытно выворачиваясь из захвата. – Выглядит он не от мира сего. Да и морду корчит царскую.Уолкер хохотнул:— Там где откопал, больше не осталось.— И давно общаетесь? – новичок резко присел, не позволяя рукам напарника себя достать.— Прилично, — соврал Аллен, — он не местный.Лави понимающе кивнул:— Тогда это, отчасти, объясняет его отмороженный вид, — он тихо засмеялся, едва ли не пропустив очередной удар. – Вы вместе живете?Уолкер смутился, подумав об обратном значении вопроса. Отчего-то подобная мысль задержалась в его голове дольше, чем нужно было. Да и почему-то Лави показался ему немного странным… Отвлекшись, мальчишка на миг потерял концентрацию, но быстро взял себя в руки.— Ну да, — с запозданием ответил седоволосый. – Подумали и решили, что незачем переплачивать деньги за снятие номера в гостинице, когда можно остановиться у нас, — оправдавшись, он почувствовал себя свободнее и продолжил: — К тому же, живём мы вдвоём с отцом – места много, и на Канду хватит.— Как-как? – переспросил Лави. – Канду?— Да, Канда – его так зовут, — улыбнулся мальчик, и поморщился, когда громким визгом пронесся свист тренера, отражаясь от крашеных стен и затихая долгим эхом.— Странное имя, однако, — заметил новенький. – На фамилию больше смахивает, а не на имя.Аллен неопределенно пожал плечами.Занятие было окончено, и все находящиеся в зале поспешили в раздевалку. Вернувшись в тесные стены, Аллен экзорциста не увидел. Ну и черт с ним – искать отмороженного идиота с катаной в его планы не входило.Неспешно сменив спортивную одежду на свитер и черные брюки, Аллен заметил, что новенький тоже готов к выходу – ему оставалось сложить вещи в портфель, чем он и занимался. Решив его подождать, мальчишка встал возле него и спросил:— Тебе домой в какую сторону?— Мне через набережную, — ответил рыжий, застегивая молнию рюкзака. Зацепив материю, замок заел, и Лави с силой потянул его обратно, чего язычок бегунка не выдержал и сдался, оставшись в руке парня. – Вот дерьмо! – выругался тот, наклоняясь к маленькому механизму и вдевая соскочившую деталь на место.Седоволосый усмехнулся, наблюдая за борьбой портфеля и его обладателя.Покончив с неподатливым замком, новенький поднялся и выпрямил спину, потом закинул сумку на плечо и посмотрел на ожидающего Аллена:— А этот где? – спросил он, последовав к двери.— Хрен его знает, — признался юноша, выходя из раздевалки и осматриваясь. Но Канды не поблизости не было, значит, он на улице.Вечер накрывал улицы своим темно-синим шарфом. Выйдя из здания, парни угодили в холодные ветряные объятия. Как Уолкер и предполагал, экзорцист ждал его на крыльце.— Ну, Аллен, бывай, — сказал Лави, легко стукнув его по плечу. – Мне в другую сторону – знаешь уже.— До встречи, — юноша довольно улыбнулся, чувствуя странное чувство тепла, несмотря на то, что на дворе застыла поздняя осень.Новенький, перешагивая через две ступеньки, в два счета спустился с крыльца, и поспешил скрыться за углом. Только когда рыжая голова пропала из поля зрения, Аллен осознал, что провожал того взглядом до последнего. И ни на толику не сомневался, что темные глаза апостола сейчас смотрят на него с издевкой.— Он преследует тебя, шпендель, — спокойно оповестил Канда, спускаясь. – Но не рискует соваться к тебе, потому что с тобой я.Аллен, всё еще не выбросивший мысли о новеньком, все слова парня воспринял иначе и очень скептично посмотрел на него:— Ну и самомнение, — юноша покачал головой, следуя за апостолом. — Если бы ему так надо было – он бы десять раз плюнул в твою сторону и обошел тебя, — твердо сказал он, намереваясь уколоть такое непоколебимое самолюбие.Мечник удивленно вскинул брови, но быстро стер удивленную гримасу.— И не надейся, — выплюнул экзорцист.— Уж лучше его общество, чем твоё, честное слово.— Тогда какого черта я тебя охраняю, раз привидение не такое уж и отвратительное?Аллен притормозил.— Привидение? – с тихим удивлением переспросил он и замолчал, прокручивая разговор в памяти. С минутным запозданием мальчика наконец-то озарило: — А! Так ты о привидении!Канда с нескрываемой неприязнью посмотрел на Уолкера.— Ну не о рыжей швали же, — сквозь зубы прошипел брюнет.Седоволосый смутился своей глупости. И ведь знал же этот хвостатый олень, что мальчик говорит вовсе не о привидении, но всё равно продолжал гнуть палку. Аллен стиснул зубы от раздражения.Спрашивать о приведении, а значит заново напоминать ему о своей оплошности, юноша не захотел. Можно легко и так понять, что Ной снова навещал их.Дома было привычно тепло и уютно. Аллен сидел на кухне и пил горячий чай, простым карандашом черкая клетчатый лист бумаги. Согревали родные стены, привычное тиканье часов, желтый свет и бульканье в кастрюле. Юноше было не в новинку готовить себе плотный обед или ужин, поэтому он спокойно справлялся с первым и вторым блюдами одновременно, успевая вовремя снимать их с плиты, чтобы ничего не переварилось или подгорело. Если Канда отказывается есть его стряпню, то пусть питается чем угодно, лишь бы не ворочал нос и не язвил перед ним, рассуждал мальчик. «Может, экзорцисты не едят?», — проскользнула абсурдная мысль в седой голове, но быстро испарилась.Тихо стукнув карандашом по столу, Аллен встал и ловко снял крышку с кастрюли. Вкусный запах тут же мягко коснулся носа, и мальчишка довольно улыбнулся, выключая плиту.Поужинав наедине с собой, юноша почувствовал укол совести и решил, что ничего с него не станется, если он всё же по второму кругу предложит свою стряпню апостолу. Тот, как-никак, но голодный. Что он успел съесть за сегодняшний день? Верно, Аллен, ничего.— Канда, — позвал седоволосый, заходя в зал, — может, не будешь строить из себя принцессу и поужинаешь?Вопрос плавно пролетел по комнате и, сев на уши брюнета, растворился. Вопреки всем ожиданиям Уолкера, мечник лениво поднялся и посмотрел ему в глаза:— Что там у тебя?Серые глаза засветились счастливой победой, и он увел Канду на кухню, где позволил ему просто сесть и принимать своё обслуживание.Телефонный звонок отвлек Аллена, и он, оставив брюнета наедине с едой, ушел в спальню. Мобильник лежал где-то на дне портфеля и никак не хотел поддаваться поискам. Но мальчик всё же взял над ним верх.— Пап? – мог расслышать Канда, будучи на кухне.Аллен заулыбался, услышав родной голос в трубке. Отец рассказывал, что долетел он хорошо, без неприятностей, что уже отлично обустроился в номере уютной гостиницы и что его встретили нужные дяденьки по работе. В общем, Мана сдал небольшой отчет о своем перелете. Юноша с упоением слушал небольшой пересказ событий, после чего отец сказал, что он уже уходит и позвонит позднее.— Ну, на телефонные разговоры он всегда скуп, — недовольно хмыкнул мальчик, возвращаясь на кухню. Глаза обрели новую искорку, которую сложно было не заметить. Искорка счастья, довольства. Аллен отложил телефон в сторону и сел напротив Канды: — Ну что? Съедобно?— Отвратительно.— Я так и подумал, — усмехнулся Уолкер, посмотрев на пустую тарелку.Тишина затянулась не более чем на пару минут. Никто из парней не собирался вставать и расходиться по комнатам – скука бы тогда настала смертельная, рассуждал Аллен. От присутствия второго человека безнадежность одиночества урезалась.— Канда… — седоволосый юноша поднял свой взгляд на экзорциста. – А как ты понял, что «особенный»?Темные глаза безразлично посмотрели в серые. Выдержав мнимую борьбу взглядами, Канда ответил:— Не твоё дело.— Ага… — вздохнул тот. – Как угодно. Молчу, ничего не спрашиваю – не моё дело.Аллен резко поднялся из-за стола и вышел из кухни. Ну почему этот камень настолько холодный? Пожалеет слова, не скажет ничего лишнего и не лишнего. Как одушевленная статуя. Одушевленная хреновой душой, очевидно.Канда лишь безразлично опустил ложку в тарелку – не его дело.— Аллен…Тихий шепот мягким облаком коснулся слуха спящего, но не потревожил. Юноша спал, обвив подушку руками.— Аллен…Аллен поморщился во сне, чувствуя холодный ветерок по спине. Надо было не лениться перед сном и закрыть форточку.— Аллен, — шепот ударил по ушам, и юноша вздрогнул.Он приподнялся на локтях, приоткрывая глаза. Прохлада тут же коснулась своими пальчиками его обнаженной груди и шеи.В комнате было темно. На фоне сине-черного пространства ярким красным горел циферблат электронных часов. Два ночи. Сонливость обнимала своими теплыми объятиями, и мальчишка с неудовольствием подумал, что ему ужасно не хочется вставать с теплой постели закрывать окно.— Доброй ночи, — снова приятный шепот из «сна».Юноша вздрогнул и обернулся на источник звука – никого. Серые глаза распахнулись, сон сняло как рукой. Одеяло покоилось где-то на полу. Холодно же.— Продолжаешь следить за мной? – тихо спросил Уолкер, садясь на кровати и рассматривая темноту.— Просто жду подходящего момента, — ответил голос со стороны окна.— Для чего? – седоволосый проследил за тем, с какой легкостью створки окна раскрылись, пропуская в комнату ледяной ветер. Ночной холод тут же обосновался в комнате, принеся с собой запах осени и свежести.Мурашки дрожью пробежались по нагому телу.В темноте было пусто, но Уолкер готов был поклясться, что призрак вошел в комнату. Напряжение наполняло тишину так же, как и морозный воздух. «Не бояться, не бояться, — мысли замкнутым кольцом завертелись в голове. – А Канда…»— Бу, — в самое ухо.Аллен чуть не упал с кровати, но, к счастью, удержал равновесие. Он резко обернулся. Приведение сидело прямо на его постели, облокотившись о стену. Бесспорно, это был тот мужчина с лестничной площадки. Аллен узнал его по очертаниям, по прическе и по одежде – в темноте лицо было видно не очень хорошо.— Ты всё также пугаешься, — усмехнулся Ной. – Хотел сказать «Рад нашей встрече», но вижу в твоем лице настороженность. Неужели ждешь подвоха? – приведение чуть наклонилось к Уолкеру.— Зачем ты здесь? – деланно спокойно спросил Аллен.Ной выпрямил спину и потянулся, зевнув. Потом вновь облокотился на стенку и посмотрел мальчишке в глаза:— Мне скучно.— Проклятый бедный Ной, который устал бродить в обличии приведения… — Аллен попробовал сделать вербальное нападение. – Что ты собираешься делать, овладев плотью?Мужчина улыбнулся, и улыбка его показалась сравнима с оскалом хищника.— Это сюрприз, — он довольно осмотрел юношу.Седой мальчишка постарался не нарываться на конфликт и напомнил:— Ты же в курсе, что я живу с экзорцистом. Он здесь. В любой момент я могу позвать его. И ты знаешь, что рискуешь, однако ты пришел. Это не из-за скуки, — серые глаза смотрели уверенно, словно и не было того страха. – Что тебе нужно?— Экзорцисты, как мухи, ей-богу! – легкомысленно отозвался Ной. – И не смотри на меня, как на оскаленного кобеля, я просто пришел тебя навестить.— Ты с самого начала знал, что я могу тебя видеть, — сказал Аллен, вставая с постели. – Поэтому ты ходил за мной. Так вот что, — Уолкер закрыл окно и облегченно вздохнул, перекрыв поток холодного ветра, но тут же настроился на прежнюю волну, — ты имеешь отношение к моему шраму.— Да неужели? – призрак тоже поднялся с постели и подошел к часам, которые светились красными цифрами. – Это тебе экзорцист такую дребедень на уши повесил? Или сам додумался?— Откуда он? – грубо спросил парень, игнорируя вопросы. – Кто его оставил?— Да откуда мне знать «кто» и «откуда»! – возмутился Ной.— Но разве это не ваша пентаграмма?! — зло возразил седоволосый.— Наша, — согласился призрак. – Но ты раскинь мозгами более глобально, что ты прицепился-то ко мне? Я один что ли?Аллен застыл, словно обезоруженный, словно вся речь для нападения была исчерпана, словно его победили, как бы он ни старался. Но ведь это же Ной, и как говорили в Ордене – они враги человека, значит и этот может врать, избегать ответов на вопросы… Но такое легкое и непринужденное общение с этой мистикой почему-то давало пищу для доверия. Странного и необъяснимого доверия. Юноша снова почувствовал ту нить, что была в тот день на лестничной площадке. Нить вопроса-ответа, правды-истины. Всё, о чем говорил Ной, казалось действительностью. Аллен верил ему тогда, и поверил в этот раз. Этот призрак не имеет отношения к его шраму. Этот призрак следит за ним не для убийства. Этот призрак ищет в нем что-то еще… И надежда на раскрытие тайны об его шраме стала еще более блеклой, почти бесцветной.Ледяные руки по-хозяйски обвили талию парня, и под их нажимом его тело было грубо прижато к кровати. В считанные секунды.Аллен уперся ладонями в грудь Ною, который находился сверху него, и с силой постарался отпихнуть его от себя.— Черт..! – он выругался и потребовал: — Слезь с меня…— Тише малыш, — мужчина перехватил сопротивляющиеся руки мальчишки и прижал их по обеим сторонам от его головы. – Да, я холодный, но опустим этот факт.Рубашка призрака куда-то подевалась, испарилась, как и не было. Дело пахло горелым.— Канда! – крикнул Уолкер, чувствуя, как немеют пальцы от холода и как неприятно напрягся живот от соприкосновения с ледяным животом приведения. Пересилить его оказалось непросто – зверская хватка, нечеловеческая.— Тш, — прошипел Ной, — я не Канда, я Тикки.— Иди к черту, — Аллен вздрогнул от новых прикосновений, когда его ноги бесцеремонно развели в стороны – даже через ткань белья ощущался этот исходивший от мужчины жуткий холод. – Канда!— О, за моей материей твоего голоса нет, — зло усмехнулся Ной.— Есть, — упорствовал Аллен, но на миг потерял концентрацию, так как, двинув бедрами вперед, призрак продемонстрировал мальчишке процесс грядущего и случайно переборщил с толчком – седая макушка больно ударилась о стенку.Несколько секунд потребовалось на то, чтобы взять себя в руки и попытаться вновь оттолкнуть обидчика. Аллен стукнул коленом в бок призрака, но тот даже не шелохнулся, только наоборот притянул теплое тело ближе к себе.Мужчина был как охлажденное железо. Ледяные руки массировали бедра, и, может быть, эти действия вызвали бы удовлетворенный вздох у парня, но не в этой ситуации.— Красивый, светлый мальчик, — миролюбиво отозвался Тикки. – Теплый.Под снегом рук привидение почувствовало дрожь. Он поднял голову и посмотрел в серые глаза:— Да не бойся ты так. Разберемся по-быстрому, и пойдешь к назойливой мухе с мечом.— Съебись.— Нервничать бесполезно, — участливо сказал Ной. – Рано или поздно всё бывает впервые.Аллен не ответил, вновь вздрогнув. Пальцы рук уже онемели, словно они находились в морозной проруби. Кожа живота тоже не различала холод и тепло, с каждой секундой всё больше каменея. Холодно.Но, ни ударить, ни отодвинуться не было возможности. Ной был камнем, неподвижным и тяжелым камнем.Холодно.Мягкие губы парня побелели. Появилось такое чувство, словно его закопали в снег. Силы сами собой куда-то исчезли. Даже мелькнула мысль безразличия – может, оно пусть так и будет?Холодно же…Уолкер ощутимо вздрогнул, когда ледяные пальцы коснулись его влажного ануса. Все мысли внезапно обрели смысл, и суть происходящего ошпарила его неправильной реальностью. Аллен хотел крикнуть, но его голоса хватило только на хрип:— Съебись, — повторил он.И тяжесть вдруг наполнилась легкостью, позволяя юноше глубже дышать. Силуэт мужчины показался прозрачным и в пару мгновений растворился в темноте, как детский страх или видение. Так просто и быстро, словно и не было.«Ушёл?»Аллен растерянно моргнул и приподнял голову, чтобы убедиться в правдивости мысли. Действительно ушел. Он попробовал пошевелить пальцами, но не почувствовал, двигались они или нет. Нужно было срочно найти одеяло, укрыться в теплом, укрыться от всего; но двигаться было не то, чтобы лень… Просто осязаемость мысли о том, что сейчас происходило и чуть было не совершилось, пылью осела на лице. Шок ли это, чувство облегчения и внезапного спасения ли, или просто усталость – он сказать не мог. Просто холодно, и хочется спать.Он обессилено опустил голову, глубоко и медленно вдыхая. Послышавшиеся шаги эхом отдавались в голове.— Мелкий, ты живой хоть? – голос Канды, где-то рядом, над ухом.Теплым кольцом сомкнулись его пальцы на запястьях – в контраст с холодным. Аллен представил свою белую кожу и теплую коричневую Канды на ее фоне. Под головой образовалась пухлая подушка. Тело приятно защекотал ворс пледа, по мягкости похожий на пух теплого кота.Аллен позволил себе расслабиться, отчего-то уверенный в том, что Канда останется рядом.— Спасибо, — спустя пару минут тишины сказал он.Ответа не последовало, но от мечника большего ждать и не пришлось бы.— Если бы ты не проснулся, — продолжил Уолкер, — он бы не ушел. Хреново-то как, а…— Хреново, что я проснулся? – насмешливо осведомился экзорцист.Аллен неспешно открыл глаза, недовольно фокусируя свой взгляд на лице брюнета, который сидел на его постели где-то под боком.— И долго он тебя отделывал?Юноша недоуменно моргнул и тут же покачал головой:— А ты видел его? – вопросом на вопрос ответил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Можешь не обольщаться и рвать на себе волосы – он ушел до того, прежде чем успел что-либо сделать.— Так даже не интересно, — усмехнулся мечник и проник рукой под одеяло.Почувствовав на согретом животе чужие пальцы, Аллен вновь вздрогнул и скрипнул зубами.— Отвали, — теплая рука прошлась вверх по груди. – Канда, пидор что ли?— Не приплетай к своим мыслям меня. Я проверил, насколько ты отогрелся и стоит ли тратить на тебя минуты, чтобы идти ставить чайник.— Не надо, — угрюмо отозвался Уолкер, отодвинувшись от горе-спасителя.Канда быстро убрал руку и встал с постели.Сон накрыл Аллена сразу же. Он долго падал в черную бездну, а потом столько же долго взлетал вверх. Он парил в несуществующей вселенной, а наутро проснулся вполне отдохнувшим и выспавшимся.Открыв глаза, он тупо уставился на темный затылок, мельтешивший у его стола. Приподнявшись, седоволосый оценил, насколько рассвело за окном, и быстро метнул свой взгляд на часы.— Канда! – обиженно крикнул он.Экзорцист заметно вздрогнул от неожиданности и обернулся, вопросительно глядя на проснувшегося.— Разбудить было в падлу? – мальчишка вскочил с постели, попутно радуясь тому, что белье приведение оставил на нем.— А должен? – спокойно спросил Канда, собственнически оседлав компьютерный стул. В руках он держал какую-то книгу, но Аллен не обратил на ее никакого внимания. – В мои обязанности будить тебя не входит.Уолкер стиснул зубы, сдерживая порыв толкнуть наглого апостола. Он прошел к шкафу и выудил оттуда брюки со свитером.Канда проследил за его поползновениями и спросил:— И куда ты намылился?— В школу, куда же еще, — недовольно отозвался мальчишка, одеваясь.— В воскресенье?Юноша остановился, в недоумении глядя на брюнета. Сегодня выходной? А разве вчера не пятница была?Но тут понимание снизошло до него, и Аллен вспомнил, что тренировку с пятницы перенесли на субботу, отчего он запутался в днях недели…Запутался в днях недели…— Вот пиздец, — выдохнул он и вышел из комнаты.