Глава 2 (1/1)

Дождь на улице постепенно стихал, но вечер продолжал покрывать город пеленой темных одеял. Аллен и его новый знакомый шли уже достаточно долго, чтобы успеть промокнуть, но ни один, ни второй юноша не реагировал на хлюпанье в ботинках. В ботинках Уолкера.Аллен, время от времени придерживая капюшон, чтобы тот не слетел от внезапно сильных порывов ветра, вздрагивал, осматриваясь. Улицы, которые блондин знал, на которых гулял, остались позади, открывая ему неизведанную часть города. Сюда его не заносило никакими ветрами – не было нужды. Все необходимые магазины и учреждения находились рядом с его домом, поэтому уходить черт знает куда Аллен не уходил. И с каждым шагом от дома Аллену становилось всё тревожнее.За время такой прогулки юноша медленно привел мысли в порядок, выстраивая их в логическую цепочку, по которой можно было уже и вполне рационально размышлять. Он обдумывал всё и сразу, отчего легко запутывался в собственных думах. А еще ему мешали взгляды прохожих, которые смотрели на него и брюнета очень странно. «Не удивительно, — размышлял Аллен, косо глядя на мечника. – Он бы еще маску какую-нибудь надел, чтобы уж наверняка казаться подозрительным типом». Не то, чтобы его смущали высокие сапоги экзорциста, его странный плащ до самых лодыжек и ножны, в которых покоилось холодное оружие… Но идти рядом с таким типом, было действительно неловко. Аллен вздохнул, отмечая про себя, что и этот парень выше его. Наверное, дурацкий комплекс исчезнет только тогда, когда мальчик обзаведется ходулями…Еще было безумно любопытно, где находился этот Орден, но начать разговор мальчик почему-то не решался. Может быть, причиной этому стало чувство вины, а может просто не хотелось прерывать неспешный поток своих мыслей, или же серьезное и чем-то грозное лицо его нового знакомого сбивало всю уверенность в себе.Когда они завернули на очередную незнакомую улицу, апостол остановился. Аллен обеспокоенно последовал его примеру и взглянул на лицо экзорциста:— Что-то случилось?— Нет, — спокойно ответил тот, поворачиваясь к Уолкеру. – Просто не хочу, чтобы ты знал, где находится Орден.— А разве мы не туда сейчас шли? – Аллен неуверенно оглянулся.— Туда.Блондин виновато улыбнулся и почесал свой затылок:— Я снова перестаю тебя понимать.— А я и не прошу понимать меня, — мечник усмехнулся, медленно подходя ближе.Аллен попятился назад, предчувствуя подвох в словах брюнета. И не зря…Длинноволосый парень резко поддался вперед, тут же роняя юношу на сырой асфальт. Аллен не успел и руку поднять, чтобы защититься, как стукнулся головой о кирпичную дорожку. Мечник грубо прижал седоволосую голову к земле, отчего у Уолкера потемнело в глазах.— Что ты делаешь… — прошипел мальчик, предпринимая попытки вырваться, но брюнет держал крепко.Он вздрогнул, когда ледяная рука спутника проникла за воротник куртки, надавливая на определенную точку на его шее. Аллен знал эту точку, но сопротивляться уже не мог – черные круги перед глазами постепенно застлали собой все видимое, а руки становились все тяжелее. Ему оставалось только надеется, что этот экзорцист не обманул его…— Эй, шпендель, подъем, — знакомый голос и грубоватый шлепок по щеке.Аллен что-то пробурчал, но глаза не открыл. Ему безумно хотелось спать дальше, несмотря на ломоту в спине и шее. Он еще не проснулся окончательно, но представлял себе, что всё происходящее – сон. Что он сейчас откроет глаза, услышит шум на своей кухне и голос отца. Мальчишке даже на миг стало легче дышать, потому как окутанный пеленой сна, он не помнил о реальности, ожидающей его в образе брюнета, который в свою очередь уже маленько выходил из себя.Реакции «реальности» долго ждать не пришлось:— Мелкий паршивец, — процедил он, — если ты не закончишь валять дурака и не встанешь сейчас же, мне придется тебя пинать до тех пор, пока ты не соизволишь поднять свою задницу.И в завершение к своим словам он еще раз шлепнул блондина по щеке.Аллен нахмурился, открывая глаза, и, встречаясь с раздраженным взглядом синих, выругался:— Да пошел ты к черту…— Только после тебя, — уже более спокойно сказал парень, поднимаясь с корточек. – Мы на месте. Будь добр, соизволь идти теперь собственным пешим шагом.— О да, Мистер Негодуй, прошу простить мне мою лень. Понимаете ли, один псих просто приложил меня башкой об асфальт и вырубил, так что координация моих движений оставляет желать лучшего! – выпалил Уолкер на одном дыхании, поднимаясь с холодного пола.— Не кудахчи, — спокойно отозвался мечник.Аллен глубоко вдохнул, закрывая глаза. Не хватало ему теперь ссориться с этим негодяем. Хотя задать ему трепку Уолкер посчитал вполне разумным решением. Только следует отложить его на потом, до менее напряженных и нагруженных времен.Услышав шарканье шагов, Аллен открыл глаза, смотря на отдаляющуюся спину спутника. Уолкер только сейчас обратил внимания на то, где он находился. Это был темный коридор, без окон, без отопления. В стены были вкручены белые лампочки, грозящие вот-вот погаснуть. Под ногами была коричневая плитка, кое-где сменяющаяся темно-красной. Помещение не внушало доверия, но бежать некуда, да и незачем.Мальчишка покачал головой и направился за экзорцистом, слушая его и свои собственные шаги. В висках, соблюдая ритм пульса, отстукивала боль. Слишком много сил, энергии и нервов было потрачено за последнюю пару часов. Всё происходящее казалось нелепостью, ошибкой, чьей-то шуткой, игрой, правила которой не сказали, но выпустили мальчишку на игровое поле. Но это поле похоже на минное, где любой неверный шаг будет стоить жизни.Аллен заинтересованно вгляделся вперед, отмечая про себя, что идти, наверное, осталось совсем недолго. И его догадки оказались правильными.Мечник завернул налево, а Уолкеру оставалось лишь беспомощно повернуть следом. Буквально пару минут перед ними встала преграда в виде широкой железной двери.Экзорцист громко ударил по ней ногой. Аллен удивленно посмотрел на парня:— Это такой сигнал о прибытии?— Не твоё дело, — хмыкнул брюнет.Долго ждать ответной реакции Ордена не пришлось – об этом говорил скрежет двери с обратной стороны, раздавшийся почти сразу же после удара.Сердце Аллена забилось быстрее, в ногах появилась сильная усталость, а головная боль на миг отошла на второй план. Он занервничал. На короткое мгновение показалось, что Уолкер совсем выпал из реальности, витая где-то над землей, но не досягая облаков.Дверь с тихим скрипом открылась.— Канда, ну наконец-то, — улыбнулась девушка, стоявшая в дверном проеме. Она перевела свой взгляд на Аллена и смерила его оценивающим взглядом, улыбка на её губах погасла. Посмотрев на мечника, она вопросительно кивнула в сторону седоволосого.Канда, как назвала его девушка, посмотрел на Аллена и сказал:— С ним нам предстоит решить тучу вопросов.Уолкер молчал, плохо представляя, что нужно сказать и вообще, стоит ли говорить. Давно он не попадал в такие ситуации, в которых он чувствовал себя провинившимся котом.Мечник хмыкнул и прошел вперед, оставляя Аллена перед выбором: начать разговор, стоять так дальше или, как ни в чем не бывало, пройти следом. Последний вариант, посчитавшийся непозволительным своеволием, отметался сразу же. Но на раздумье времени не было, а поэтому Уолкер поднял взгляд на изучающую его девушку, в надежде найти подсказку.Незнакомка смотрела оценивающе, то хмуря брови, то прикусывая губу. Взгляд был серьезным и задумчивым. Начинать разговор первой, по всей видимости, она не собиралась.— Я — Аллен, — нерешительно сказал мальчик, протянув девушке руку.Незнакомка посмотрела в серые глаза и неожиданно для Уолкера тепло улыбнулась:— Здравствуй, — она пожала протянутую руку. – Меня зовут Ленали.Уолкер хотел что-то сказать, но его перебили:— Проходи, не стой в дверях, — голос девушки был мягким и легким. – Я полагаю, что тебе есть что нам рассказать, Аллен.Юноша неуверенно кивнул и прошел в комнату. Расстегнув молнию куртки, он осмотрелся. Это помещение напоминало простую квартиру, давно не видящую ремонта. Старые потертые обои кое-где были накрыты паутиной, в основном это были углы – они сразу почему-то бросились в поле зрения мальчишки. Под ногами лежал темный ковер, покрытый не одним слоем пыли. Двери были выкрашены белой краской, которая в некоторых местах облезла, оставив после себя неприятные темные пятна. Другими словами – комната выглядела старо, словно здесь никто не жил много лет.— Что встал, как вкопанный? – грубо спросил мечник, появившийся в одной из двух дверей напротив входа.Аллен не ответил.Он всё же снял куртку, посчитав, что в помещении довольно-таки тепло. А может это зеркальное воздействие Канды, который лениво избавлялся от верхней одежды.— Давай свою куртку сюда, — рядом с Уолкером неожиданно появилась Ленали. – Я её повешу, чтобы не мешалась, — пояснила девушка, заметив в лице гостя застывший вопрос.Мальчик слабо улыбнулся, но скорее из-за вежливости. Отдав одежду девушке, он прошел в ту же комнату, что и Канда. Какое было удивление Уолкера, когда он не наткнулся в этой комнате на пыль и беспорядок! У него возникло такое чувство, словно он переступил порог совсем чужой квартиры. Эта комната была полной противоположностью передней. За исключением, правда, пары деталей: старой двери и отсутствию люстры.— Ну что же, — развеяла неловкую тишину девушка, зашедшая в комнату вслед за Алленом. – Расскажите, что, собственно, произошло?Брюнет демонстративно хмыкнул, вальяжно рассевшись на диване в углу. Аллен же, внутренне борясь с чувством неловкости и вины, скромно присел на краешек кресла у двери.Ленали посмотрела на Уолкера, затем перевела свой взгляд на Канду:— Канда, — позвала она. – Мы ведь не ошиблись, верно?— Да, мы не ошиблись. Ной действительно воскреснет.— А если воскреснет один – воскреснут все… — она задумчиво сказала себе под нос, не заметив удивленного взгляда Аллена.— Этот мелкий, — мечник грозно посмотрел на мальчишку, — дал кровь одному из них. Он видит этих мертвецов, не являясь апостолом.Брови девушки поползли вверх:— Неужели?— Он не знал ни об экзорцистах, ни об Ордене ровным счетом ничего, — спокойно сказал парень, не отводя глаз от юноши. – И метка Ноев у него на лбу. Прямо над тем глазом, которым он видит врага.Ленали подошла к Аллену и чуть наклонилась:— Можно?..Он кивнул, и она осторожно, почти нежно, отодвинула белую челку, обнажая пентаграмму. Аллен в это время смотрел ей в лицо, отмечая про себя, как необычен цвет глаз этой девушки – темно-фиолетовый. Красивый. Её взгляд неподвижно застыл в одном направлении, и на миг мальчику показалось, что Ленали похожа на куклу, красивую фарфоровую куклу, хрупкую и изящную.— Странно, — сказала Ленали, отстраняясь от Уолкера. – Думаю, что мой брат побольше знает об этом.Канда глубоко вздохнул и прикрыл глаза:— Вы оповестили других экзорцистов о чрезвычайном положении?— Да, — девушка утомленно присела на диван рядом с мечником. – Что будем сейчас делать?Аллен внимательно посмотрел на нахмуренное лицо брюнета. Канда молчал. То ли он притворялся, что не услышал, то ли он действительно размышлял об их положении и действии в такой ситуации. Темные пряди волос, не собранные в высокий хвост, двумя шелковыми лентами обрамляли его лицо. Вероятно, он тоже устал и тоже хотел отдыха…— С этого шпенделя глаз не спускать теперь, — немного нервно сказал брюнет. – Меня не покидает предчувствие, что то приведение еще вернется навестить его.— Почему ты так думаешь? – заинтересованно спросила девушка, покосившись на внимательно слушающего их мальчика.— Я не думаю, что Ной настолько слеп, чтобы не заметить метку на лбу своего донора.Аллен вздрогнул, прокручивая в памяти холод, исходящий от того приведения. Воспоминания о чувстве преследования оказались одними из самых ужасных. Чего только стоили мысли о том, что у Уолкера съехала крыша! Но сейчас нужно вспомнить из той роковой встречи хоть парочку значимых деталей…— То есть… Если Ной видел пентаграмму, то он может знать, кем на самом деле является Аллен? – спросила Ленали, блуждая в своих мыслях.— Хм… — Канда снова посмотрел на Уолкера. – Весьма вероятно… что мелкий может быть его союзником.— Чего?! – вырвалось у блондина, явно не ожидавшего такой мысли от брюнета.— Молчи, сиди, — хмыкнул мечник. – Ты здесь для мебели, говорить будешь, когда потребуется.Аллен хотел что-либо возразить, наброситься на этого грубого и самонадеянного экзорциста и отпинать. Не просто отпинать, а так, чтобы тот понял, что Аллен – не мелкий и беззащитный ребенок. Чтобы этот негодяй вообще понял, что Аллен – не ребенок. Но он прекрасно понимал, что вина висит на нем. Большим нестираемым ярлыком.— Еще есть вероятность того, что он – простая пешка, нужная лишь для их перерождения, — Канда говорил спокойно, но в его голосе звенела сталь. – В любом случае, выпускать этого стручка не нужно.Аллен не смог промолчать:— Сам ты стручок! – голос выдал его раздражительность.— О да. Проверим, кто быстрей согнется? – усмехнулся брюнет, с вызовом смотря на мальчишку.Предложение показалось Аллену заманчивым, но голос девушки заставил переключить своё внимание на нее:— Дождемся брата, ну или кого-нибудь из старших. Я думаю, они объяснят, что нам делать…— А как долго их придется ждать? – осторожно спросил Аллен, чувствуя, что задержаться здесь ему предстоит надолго.— Ну, может, завтра утром они придут, — мягко сказала Ленали.Аллен промолчал, примеряя сложившуюся ситуацию на грядущее утро. Выходит, завтра он не попадет в школу? А на тренировку? Разве эта проблема решится за один день? Как быть с остальными школьными днями? Что скажет тренер, когда Аллен прекратит ходить на занятия? А, может быть, всё обойдется и его отпустят?Обдумав последний вопрос, Уолкер обреченно вздохнул – не отпустят его. Во-первых, он – это странный субъект, который каким-то немыслимым образом связан с врагом человечества. Во-вторых, он – причина возникновения объявленного чрезвычайного положения, а значит, предмет обсуждения всех экзорцистов. Причем обсуждения не в лучшем свете. Эти два факта, два весомых факта, полностью отгораживали юношу от малейшей надежды на спасение и на избежание серьёзных разговоров. Ну что он такого сделал?! Он не специально хотел нарушить ту гармонию, к которой апостолы стремились сотню лет – он просто хотел помочь призраку, страдавшему уже такой приличный период времени.Но как опрометчиво он согласился на предложение Ноя! Аллен только сейчас осознал, что можно было бы и избежать всей этой суматохи, будь он более непреклонен и настойчив! Он ведь не хотел соглашаться сразу, а не подсядь тот дух на уши, Аллен, может быть, и обдумал всё происходящее, а потом бы судил и размышлял на трезвую, чистую от посторонних мыслей голову. Но… «Глупо сожалеть о том, что уже сделано», — сказал бы отец.— Аллен, ну не делай такое страдальческое лицо, — Ленали улыбнулась.— А что мне делать с учебой? – сухо спросил Уолкер, откинувшись на спинку кресла.Девушка прикусила губу, задумавшись:— Я и не подумала…— А что с ней делать? – вмешался Канда. – Пропустишь –без тебя ничего не рухнет там за один день.Тон его голоса был пропитан неприязнью, грубостью, недоверием. Аллену от одного звука этого голоса хотелось вцепиться экзорцисту в глотку и приложить того головой об стену. Руки просто чесались что-нибудь поломать или разбить этому идиоту. Но… как он сказал? Один день?Аллен, прищурив глаза, посмотрел на Канду. Всё-таки тот что-то старался придумать или найти объяснение сложившейся неизвестности, раз он говорит так уверенно, словно уже всё знает.Блондин вздохнул и позволил себе расслабиться.Его взгляд устремился на девушку напротив. Красивые глаза были далеко не единственной притягательной деталью в Ленали. Круглые плечи и тонкая шея, неприкрытые шелковой тканью белой майки, были похожи на идеал с картин, который рисовали знаменитые художники, придавая этим частям тела особую женственность. Длинные пальцы плавно и нежно перебирали бахрому накидки, настилающей диван. Узкие кисти рук, обрамленные в кольца браслетов, казались настолько беззащитными и слабыми, что при малейшем неправильном движении они могли вот-вот сломаться. Темные волосы, едва касающиеся плеч, на свету, казалось, отливали зеленым цветом. Или не казалось? Также от внимания серых глаз не ускользнули пухлая грудь девушки, тонкая талия, длинные ноги с узкими лодыжками, также заключенными в кольца браслетов, неприкрытые клетчатой тканью юбки колени.Мальчик находился где-то в другой реальности, так как не заметил смущенного взгляда Ленали и насмешливого взгляда Канды, обращенного к самому блондину.Аллену понравилась Ленали. Красивая, непокорная, наверняка умная и явно знающая себе цену. Дорогая кукла, но не для продажи. И не будучи покупателем, мальчик ограничился лишь зрительской аудиторией, оставаясь в стороне наблюдателем. Эта девушка понравилась ему, как увлекательный сувенир, не более. Поэтому он относительно быстро спустился с облаков на землю.На «земле» его встретили две пары глаз, устремленные непосредственно на него. Уолкер почувствовал себя застигнутым врасплох, но быстро взял себя в руки:— Извините, задумался, — обиходное оправдание. – А… можете рассказать об экзорцистах подробнее? – вопрос сам слетел с губ, заставляя своего хозяина снова почувствовать неловкость за себя.Апостолы напротив переглянулись. Лишь по лицу девушки можно было прочесть хоть какие-то эмоции, в то время как лицо Канды представляло собой пустой холст, образно говоря.— Мы видим проклятых Ноев, — медленно начала Ленали, посмотрев на мечника и, не получив предостерегающий взгляд, продолжила: — Мы можем использовать особую силу против темной силы этой семьи.— Особую силу? – переспросил Аллен.— Да, — кивнула девушка. – Мы называем её Чистой силой, силой Бога, Невинностью, — всё равно как. Она – часть нашего оружия против проклятых врагов.— То есть?Ленали вздохнула:— Когда Ной воскреснет, только мы будем способны противостоять его напору благодаря имению Невинности.Уолкер кивнул. Но один незначительный вопрос съедал его, и он, немного смущенно почесав переносицу, всё же спросил:— А… сколько вам лет? – серые глаза горели интересом.К его удивлению Ленали засмеялась. Тонкие нотки её голоса разнеслись звоном маленьких колокольчиков по комнате. Мальчик невольно улыбнулся, заражаясь излучаемой девушкой энергией. Ленали покачала головой, смотря на Аллена, как на маленького мальчика. Потом она глубоко вздохнула и уже серьезно произнесла:— Мы такие же люди, как ты. Мы также спим, едим, страдаем от нехватки общения. Также умеем раздражаться и спорить о бытовых мелочах. У нас тоже бывает бессонница, — она улыбнулась. – Я правильно поняла твой вопрос?Аллен удивленно моргнул – эта девушка действительно рассказала ему то, что именно его волновало. Ему было интересно, кто такие экзорцисты не в роли спасителей, а в роли людей, личностей. Только он не сразу сообразил, как правильно задать свой вопрос, но Ленали поняла, прочитав его интерес между строк.— Если тебе интересен сам возраст – не проблема, — она улыбнулась. – Мне восемнадцать. Лет.— Я к себе, — сказал до этого молчавший Канда и, резко встав с дивана, направился к выходу.Ленали изменилась в лице, Аллен заметил это. Улыбка и задорные искорки в её глазах исчезли. Прошедший мимо кресла мечник невидимо ударил Уолкера потоком воздуха — легким ветерком, проводившим его из комнаты.Неловкая тишина повисла в воздухе.— Аллен, — после длительной паузы начала девушка, — ждать нам всё равно до утра, так что можешь прилечь, отдохнуть, — она улыбнулась, вставая с дивана. – Я уверена, что эта ситуация тебя вымотала.Мальчик улыбнулся:— Спасибо…— Могу принести что-нибудь накрыться, давай?— Спасибо, — вновь поблагодарил Аллен, чувствуя неудобство от своей потребности во сне.Ленали мило улыбнулась и вышла из комнаты.Аллен проснулся от сильного хлопка двери и звука чужих голосов. Он поспешно открыл глаза, отмечая, что сидит всё на том же кресле, лишь с небольшим изменением – легкое покрывало лежало на его коленях. Видимо, вчера он уснул моментально, стоило экзорцистам оставить его. Уолкер улыбнулся – настроение за ночь явно перетекло в лучшую сторону. Вызванная сложившейся ситуацией нервозность на данный момент не имела никакого смысла, померкнув на фоне новых чувств, связанных с ожиданием предстоящего разговора на тему его шрама и неординарной способности.— А говоришь, что он спит, — в комнату вошел молодой мужчина в белой рубашке и с нескрываемым любопытством уставился на застывшего мальчика. – Вот уж не думал, что встретимся с тобой здесь так рано.Стоявшая в дверном проеме Ленали удивленно вскинула брови.— А мы знакомы с Алленом, — улыбнулся темноволосый мужчина. – Я как раз о нем рассказывал, когда упоминал «странного мальчика».Ленали на миг задумалась, а потом кивнула.Аллен нахмурился: о нем здесь уже упоминали? Что значит «встретимся здесь так рано»? Что папин знакомый делает в этом Ордене? Отец вообще в курсе, что существуют некие экзорцисты, и что его друг, по всей видимости, тесно связан с ними?Непроглядный туман вопросов застлал все мысли в беловолосой голове.Комуи сел на диван напротив, попросив девушку принести проснувшемуся гостю чаю. Аллен не стал возражать, соглашаясь с желудком.— Я всё ждал подходящего момента, но не решался, — сказал мужчина. – Когда я впервые встретился с тобой у вас дома, я был крайне удивлен этим шрамом…— И поэтому вы уделили мне время для игры в покер. Из-за интереса, — Аллен усмехнулся, посмотрев собеседнику в глаза. – Вам нужно было пообщаться со мной, со странным мной, — он вздохнул. — Просто никто из знакомых отца не уделял мне никакого времени, а мне было все равно на это. Разве, что вы выделились на их фоне.Комуи наклонил голову вбок:— Смышленый мальчишка. А вот… ты сам, что скажешь о своем шраме?— Что скажу? – вопрос Аллена застал врасплох.— Мне Канда поведал историю о твоих возможностях. К сожалению, информации о шраме нет. Ни от Канды, ни от Маны.— Также и я вам не смогу ничего рассказать, — Аллен вздохнул. – Ничего не помню – ни откуда он у меня, ни об его создателе. Отец ничего не рассказывал о нем, а я не настаивал – я видел, как сложно ему давались эти воспоминания. Я не люблю давить на отца.— И всё?— И всё… — подтвердил Уолкер, как вдруг его взгляд наполнился странным огоньком. – Подождите… перед встречей с тем духом, мой глаз, то есть шрам, он… болел. Адски болел, — мальчик почесал затылок. – Я тогда даже стоять ровно не смог.— Ага… То есть, это перед «пробуждением», — кивнул Комуи. – А что насчет Ноя? Он говорил что-нибудь про твой глаз? Шрам?Аллен задумался, прокручивая встречу с Ноем, как кинопленку. Тогда он был не в лучшем состоянии, потрясение и шок овладели им в тот момент. Отзывался на реплики духа он почти машинально, хотя и под конец их разговора мог свободно думать. Свободно – по сравнению с начальными минутами разговора. Но вот что-то крутилось в голове…— Если память мне все-таки не изменяет, то… — Уолкер все вспоминал слова Ноя и наконец ответил: — Да! Он же сам сказал, что ждал, пока я смогу видеть его…Комуи удивленно вскинул брови:— Так-так…— Да, и это он пояснил мне то, что благодаря левому глазу я его вижу. Точно же, вспомнил, — улыбнулся Аллен. – Только на этом и ограничился разговор об этом…Блондин поднял свой взгляд на мужчину. Тот сидел нахмуренным и задумчивым. Его длинные пальцы отстукивали ровный ритм о подлокотник дивана.— А вот и чай, — в комнату зашла Ленали с двумя кружками в руках.Она подошла к Аллену, вручая ему напиток, а затем подала кружку Комуи, после чего снова скрылась в другой комнате. Чай был заварен крепко и пах ягодами. Пар, выходящий из чашки, поднимался вверх и растворялся в воздухе, разнося приятный запах и тепло. Аллен улыбнулся, смотря на зеркальную поверхность воды и видя в ней своё отражение. Оттуда на него смотрели два выразительных глаза уставшего юноши, но одновременно с этим наполненные какой-то особой энергией. Один из них был изуродован полосой шрама, так явно выделяющейся на фоне бледного лица. Дна видно не было – стенки кружки не пропускали свет и от этого чай казался еще темнее, почти черным.— Аллен, ты знаешь, Мана – хороший друг, — сказал Комуи, отвлекая Уолкера от созерцания собственного отражения.— Да, отец он тоже бесподобный, — тепло улыбнулся блондин, чувствуя, как горячая жидкость согревает его душу.— Мне кажется, он определенно знает о Ноях и твоем шраме, — сказал Канда, появившийся в дверях.Аллен поперхнулся, едва удержав кружку в равновесии и не опрокинув горячее на себя. Что он только что сказал? Мана каким-то боком связан с Ноями?Он повернулся к экзорцисту. Мечник стоял, скрестив руки и непринужденно облокотившись о дверной проем. Его лицо было спокойно, словно он сказал сейчас совсем простую, обыкновенную, ничего не значащую вещь. Хотя это и на самом деле было почти так, но только для Черного Ордена – не для Аллена. Мальчик много раз думал о своем шраме, подставляя под историю его появления все возможные слухи и свои собственные фантазии. В мыслях крутились такие соображения, как попадание в руки к садисту, или ужасные попытки матери убийства сына (о ней Мана тоже не любил говорить и запрещал упоминать слово «Мама»), а может это вообще такое удачное приземление лицом о землю… Мысли о том, что это сделал отец тоже были, но тут же отметались, как ненужная пыль, легко сдуваемая с ладони. Ведь папа ни за что такое не сделает, он ведь папа в конце-то концов!Аллен покачал головой:— Ты с ума сошел, — его голос прозвучал хрипло, и мальчик поспешил прокашляться. – Отец бы рассказал мне, будь это действительно так.— Ты просто не хочешь это принимать к рассмотрению, шпендель. Раскинь своими мозгами и сведи концы с концами. Мана Уолкер – носитель важной и секретной информации, отказывающийся что-либо рассказывать о таком таинственном шраме собственного сына, — Канда усмехнулся, заметив в серых глазах огонек гнева, и продолжил: — Он определенно что-то знает.— Канда, постой, — вмешался Комуи, заметивший гнев в лице Аллена.— Постою. Только вы ведь сами понимаете, что от данных аргументов не уйти, — хмыкнул мечник, проходя в комнату и усаживаясь на то же место, где сидел вчера.Аллен хотел что-то ответить, возразить, опровергнуть любые обвинения в сторону отца, но язык не повернулся – ему просто напросто нечего было сказать.— Аллен, — выдохнул Комуи и посмотрел на мальчика. – Канда прав… мы должны узнать у твоего отца эту информацию. Но нет еще доказательств того, что Ной не вернется к тебе снова. А если вернется – неизвестно для чего. Быть может, он захочет убить тебя.Аллен вздрогнул.— А ты – единственная нить, ведущая нас к Мане Уолкеру, — продолжил мужчина. – И мы не можем допустить ни вашей встречи с врагом, ни твоего побега от нас.— И… что? – тихо спросил Аллен, чувствуя, как внутри него поднимается чувство гнева и ненависти.— И то, шпендель, что ты будешь находиться под нашей опекой, — сказал Канда и усмехнулся, поймав на себе озлобленный взгляд.— А если я не хочу?— А придется, — экзорцист явно получал удовольствие от гневных взглядов в свою сторону.— Аллен, — позвал Комуи, — я понимаю, что ты обижен и на нас, и на сложившуюся ситуацию. Мы не можем тебя обвинять в содеянном, так как ты сделал это не специально. Но и ты пойми нас. То равновесие, что мы сохраняли сто лет, тот баланс, который теперь нарушен… — мужчина вздохнул. – Мы должны контролировать события, иначе мы ставим под угрозу жизнь. Жизнь – в самом широком понятии.Уолкер младший прикрыл глаза. Мысли тщательно старались избегать его голову, оставляя лишь пустоту. Все не так, не так!— Для того чтобы твоя жизнь не останавливалась в этих стенах, мы просто приставим к тебе Канду. Он присмотрит за тобой и Ноями.— Что?! – возмущенно заорал Аллен. – Этого?! Приставить ко мне?!— Не ори, мелкий, — скривился мечник. – Я и сам не в восторге.Аллен обреченно покачал головой:— Я и сам смогу постоять за себя…— Один раз ты уже постоял, нам после тебя разгребать теперь и разгребать, — зло бросил экзорцист, поднимаясь с дивана.— Аллен, — дружелюбно улыбнулся Комуи, — не волнуйся ты так. Это только до приезда твоего отца.Мальчик не знал, как возразить и что сказать. Жизнь точно повернулась к Уолкеру задом, так решил он.Уолкер со своим личным стражником-экзорцистом вышли из здания. На этот раз Канда не пытался отключить Аллена, так как все дружно сошлись на том факте, что мальчишка никакой угрозы не представляет.Улица встретила их холодным ветром и белым солнцем, зависшим на сером небе. Времени было немного — не более десяти часов утра. Аллен думал, что он задержится в так называемом Ордене дольше, но то, что он покинул его так быстро, не могло не радовать.Дорога домой была пропитана пустотой. Уолкер не думал ни о чем, концентрируясь на сухих листьях под ногами и прохладном ветре. Бледное солнце сочувствующе смотрело на него сверху вниз, невидимо гладя его своими лучами, словно жалея. Руки, спрятанные в карманы куртки, все равно мерзли. Щеки, подставленные пронизывающему ветру, тоже краснели от холода, а забравшийся под куртку холодок был причиной появления стаи мурашек, посетивших спину блондина.Канда шел рядом. Канда молчал. Канда был спокоен.Аллен посмотрел на брюнета и поймал себя на мысли, что как бы он сейчас хотел чувствовать то же спокойствие, что и мечник. Тоже идти ровно, не отгоняя от себя ненужные мысли. Просто шагать по мокрому асфальту, не опасаясь мистических встреч…Дома, всюду дома, дома! Кирпичные скалы, оснащенные яркими огоньками и стеклянными окнами. Дома, как же вам не холодно-то стоять в такую погоду и терпеть все её сюрпризы? Дома, разве вам не хотелось уйти от такой же серой массы навстречу теплому ветру, называемому «Свободой»? Кто вас держит? Кто ваш бог? Вы впускаете в свои объятья всех и никого не выгоняете. Всем рады. Если бы в вас билось человеческое сердце, то оно было бы непременно добрым.Подобные мысли разгоняли смятение, и Аллен улыбнулся:— Канда, а ты где-то учишься? – он устремил свой взгляд на идеальный профиль парня, идущего рядом.— Да, — коротко ответил тот.— А как же работа экзорциста?— Это не работа, шпендель, — огрызнулся брюнет, не поворачиваясь. – Это как должное.Аллен на мгновение растерял все вопросы, но быстро собрался с мыслями:— А как ты совмещаешь это с учебой? – он старался говорить вежливо, улыбаясь.— Тебе поговорить охота? – лениво спросил мечник. – Лично мне – нет.Блондин сжал кулаки, спрятанные в карманах:— Я ведь стараюсь как-то разрядить это напряжение, идиот! Мог бы и поддержать разговор для приличия, что ли! – мальчишку совсем не устраивала складывающаяся ситуация. Этот высокомерный тип, как ни старался Аллен наладить между ними хоть какой-либо контакт, всё равно его портил.— Чья бы корова мычала, — хмыкнул Канда. – Представь, что меня нет, приличный ты наш.— С радостью, вот только твоя черная аура мне мешает, — съязвил мальчик. – И мне неприятно, когда на нас смотрят такими глазами, словно видят самого Бога, снизошедшего до земли обетованной.Канда посмотрел на Аллена:— И на что был этот намек? – грубо спросил он.— Ты выглядишь, как палач, — сухо ответил блондин, пропуская угрожающий взгляд мимо себя.— Палач, который снесет голову шумному альбиносу…— Какая досада!..Странным образом этот разговор действовал на мальчика утешающе. Холодного ветра Аллен больше не чувствовал. Может быть потому, что он настолько замерз, что ледяной поток воздуха уже не казался различным по температуре с его телом. Или это из-за такого короткого разговора с Кандой, который помог уйти от терзающих его душу мыслей на пару шагов вперед. А может, ветер действительно стих…Знакомый подъезд пропах сигаретным дымом, который до сих пор витал в воздухе сизыми растекающимися фигурами. На самом первом этаже свет не горел, отчего появлялось тупое чувство непорядка. Аллен первым зашел в лифт, с неудовольствием отмечая, что Канда прошел следом.Канда вообще не выглядел озабоченным происходящим. Он — словно осенний лист на ветру, подчиняющийся каждому его порыву. Лететь вместе с потоком воздуха, кружиться под его ритмы, останавливаться, когда тот пожелает, взлетать вверх, выше остальных, или беспрепятственно падать на землю, утопая в грязи и холодной луже, — это были действия Канды. А ветром был Орден, сильным ветром, осенним. Точно таким же, от которого они оба сейчас спрятались. Орден сказал присматривать за Алленом – Канда не сказал «Нет». Он лишь скривил губы, показывая своим видом недовольство, но… он ведь просто осенний лист, гонимый холодным ветром.Когда двери лифта открылись, Аллен с деловитым видом выскользнул на лестничную площадку. Ледяными пальцами из кармана брюк выудил ключи на колечке от брелока. Послышался щелчок, и дверь бесшумно открылась. Из родной квартиры сразу же повеяло спокойствием и теплом, тишиной и запахом одиночества.Аллен специально не стал выговаривать приглашение войти, потому что знал – Канда церемониться не будет и пройдет даже тогда, когда его об этом не просят. Это мальчик усвоил из первой их встречи.Скинув с себя сапоги, Уолкер кинул ключи на комод, включая в прихожей свет. А вот Канда, перед тем как закрыть дверь, еще долго всматривался в клубы сигаретного дыма, оставшиеся на лестничной площадке этого недомерка…— Канда, будучи младшим хозяином этой квартиры, объявляю этот диван твоим пристанищем! – усмехнулся Аллен, разобрав диван отца, стоявший в зале.— Хм, — только и подал звук брюнет, оставляя свою катану у стены рядом с предложенным ложем.— Простите, мистер Экзорцист, но я не могу вам предложить что-либо помягче, — он усмехнулся, читая в темных глазах раздражение. – Мой отец любит твердые постели, поэтому Вам суждено их тоже полюбить. По крайней мере, до прибытия папы.— Замолкни уже, — устало выдохнул Канда, скинув кожаный плащ на кресло.Он поправил высокий воротник своего темно-синего свитера и подошел к невысокому столику, на котором стояли пустая ваза, наверное хрустальная, и светлый беспроводной телефон. Помимо этого, там находились несколько рамок. Канду заинтересовали именно фотографии.— Сколько тебе здесь лет? – спросил экзорцист, не отрываясь от снимка.— Четыре года, — сказал Аллен, обратив внимание на рамку, которую взял его гость.Брюнет кивнул и перевел взгляд на мужчину, обнимающего своего сына. Маленькие глаза, наполненные весельем, тонкие губы, пухлое лицо. Шпендель не такой. Они не похожи. Хотя, быть может что-то схожее есть… только что?Аллен никогда не смущался своих фотографий. Ему было глубоко плевать, как он вышел на снимке, хорошо ли, плохо ли, главное — сам момент, схваченный фотографом. Фотография несет для каждого свой смысл. Для кого-то – это миниатюрный и быстрый портрет одного человека или же нескольких людей, а для кого-то другого – это отрывок момента, воспоминание, запечатанное на листе или цифровом носителе, которое можно смотреть и дорисовывать совершенные действия в своей голове. Аллен относился ко вторым.Канда поставил рамку на место.Канда не относился ни к тем, ни к другим.Время спешило. Оно вообще никого не ждет, словно всегда опаздывает, как будто не успевает за чем-то. Стрелки могут остановиться, а сломанные часы могут быть разбиты и выброшены, но только время будет продолжать отмерять жизнь секундами, превращая их в минуты, в часы, в дни, в недели. Время – бесконечный механизм, не знающий усталости и границ. Оно не поддается никому. И сколько часов на свете бы ни было – ни одни не покажут правильного времени.А вечер опускал свой занавес.Окна были закрыты, и они не пускали злой ветер в квартиру. Желтый свет приятно грел душу. Горячий чай также способствовал всеобщему теплу.Аллен сделал очередной глоток напитка и посмотрел на брюнета напротив. Канда сидел расслабленно, листая учебник по праву, который взял на полке с книгами в комнате недомерка. Его тонкие брови сходились к переносице, придавая его лицу строгость и задумчивость. Трогать его, как думал Аллен, было бесполезно – его сосредоточенность была направлена в книгу. Мальчик улыбнулся – запах одиночества медленно угасал. Отчего-то ему была приятна компания апостола, несмотря на его грубость, прямолинейность, заносчивость… Может, это нехватка в общении, а может причиной этому являлась возможность разделить свои мысли по поводу странных привидений и экзорцистов с кем-то, кто не назовет тебя сумасшедшим.Канда оторвал свой взгляд от книги и посмотрел на Аллена:— Может, хватит?— Что «хватит»? – на автомате отозвался Аллен, не понимая вопроса.— Смотреть на меня таким тупым взглядом, — грубо сказал Канда, вновь принимаясь изучать учебник.Блондин скрипнул зубами – это он только что думал, что ему действительно приятна компания этого грубияна? Но в ответ он лишь покачал головой и произнес:— Мне завтра в школу. И на секцию…— Ничего страшного, — отозвался брюнет. – Побуду твоей нянькой.— Да уж, нянька из тебя… — Аллен красноречиво усмехнулся. – Пожалуй, не самая удачная. Я бы даже сказал – неудачная.— Прихлопни свой рот – много языком болтаешь.— На то он и язык, чтобы болтать им! – гордо заявил Уолкер.— Могу легко найти ему другое применение, — губы мечника расползлись в усмешке. – Куда приятнее твоей болтовни.Аллен тихо покашлял:— Ну и мысли… — он смутился, крепче перехватываясь за теплую кружку.Желание разговаривать мгновенно пропало, вытесняясь простым и таким неловким смущением. В наступившей тишине слышались лишь тиканье настенных часов и периодический шелест перелистываемых брюнетом страниц.Канда был доволен собой – как же легко было заставить стручка замолчать.