Глава 6 (1/1)

Не то чтобы Эндрю не был готов сражаться. Напротив – он был готов. Жаждал испытать в деле не только ПП, к которому несколько дней пристреливался, но и силовую броню – каково это, идти в бой, ощущая себя внутри непробиваемого мощного танка?Но того, что наземная часть ракетной базы встретит их шквальным пулеметным огнем, он не ожидал.Остальные тоже не ожидали, хоть и выходили со стволами в руках и в боевой готовности, – мгновенно рассредоточились, едва зазвучал грохот выстрелов. Эндрю поспешно спрятал голову в шлем. Радар вспыхнул красным, а в песчаной полумгле впереди метались смазанные, едва различимые силуэты.– Двое на одиннадцать! – крикнули слева. – На крыше! Сниму!Это снайпер – его винтовка громыхнула в паре шагов. В руках Сандерса запрыгал такой же, как у Эндрю, ПП.Из прикрытий – только невысокая каменная гряда, обрамление асфальтной дороги. Дорога уходила вниз под резким углом, изгибалась в сторону здания, явно бывшего автозаправкой.– Я вперед пойду! – рявкнул Эндрю и не был уверен, что его сквозь динамик услышали.Плюнул на все, покрепче сжал новый ствол, дал очередь наугад – и устремился навстречу с красными маркерами. Молился, чтобы у них ничего электромагнитного импульсного не оказалось с собой.– Объект ушел вперед! Повторяю, объект ушел вперед! – сквозь пальбу заорали сзади. – Прикрываем!Не успев додумать обиженное ?сам ты объект?, Эндрю услышал металлический грохот. Ощутил нехреновый удар в стальной панцирь, чуть ниже солнечного сплетения. Затем еще один – в нагрудник. С силой чиркнуло по шлему, отчего голову резко качнуло назад – и в шее что-то нехорошо, болезненно хрустнуло.Неродные, будь они прокляты, позвонки.Первого нападающего Эндрю увидел возле крупного, опрокинутого набок контейнера. Вскинул ПП, словил несколько пуль в бронированный живот и выпустил очередь прямо по черно-красному. С ужасом понял, что мятый клок черных перьев на голове – истрепанный деканский шлем. И тут же ощутил еще больший ужас. Враг, скошенный мощной очередью, был обязан упасть…Но он не упал. Он тяжело привалился к днищу контейнера, освежеванная рука в беспалой перчатке скользнула по ржавому металлу – и меченый распрямился неестественным для человека рывком. Что-то хрипло выкрикнул, подхватил с земли выроненный ствол.Броню сотрясло от серии прямых попаданий. Эндрю, лихорадочно перезаряжая ПП, напрягся – Микки прикончит его. Как пить дать прикончит, если увидит хотя бы одну крошечную вмятинку на безупречной металлической глади.– Ахр-р-р-р… – прошипел враг.– Ad victoriam, твою мать.Новой очередью декану разворотило лицо. То, что от него оставалось, – кровавое месиво с двумя вытаращенными глазами превратилось в кровавое месиво без глаз. Днище контейнера окрасилось поблескивающими розовыми мозгами. После такого ни один чертов зомби не встанет – и этот декан не встал.?А может, и не декан, – рассуждал внутренний голос, пока Эндрю, пробираясь вдоль измочаленной ветром рабицы, выслеживал очередной красный маркер. – Может, это какой-нибудь рекрут, выловивший из радиоактивной лужи офицерский шлем. Или солдат НКР, решивший, что теперь уже все равно, а вороньи перья на голове смотрятся привлекательно?.Мысль о том, что воины Республики и Легиона слились в нечто единое, наводила темную, тоскливую жуть. Будто здесь воплотилась в жизнь – в смерть – извращенная, вывернутая наизнанку идея Цезаря, над которой беспощадно надругался Разлом, поиграв с тезисами и антитезисами, как сумасшедший ребенок играет с изувеченными куклами. Синтез, диалектика Гегеля…– Ну нахрен, – сказал Эндрю и выпустил очередь в обнаруженного за каменным уступом врага.То, что эти твари падают с двух магазинов, не внушало ни толики оптимизма. Эндрю старался экономить патроны, целился в головы и в лицо – сшибал энкаэровские шлемы со скальпированных затылков, легко пробивал легкую легионерскую броню, целясь туда, где, как надеялся, у этих существ все еще бьется сердце.Его отряд зачищал местность вокруг казарм.Да, это точно были казармы – совершенно обычные, типовые, вроде той, которая в Ниптоне сгорела дотла. Казармы – а между ними половинчатые цилиндры ангаров с наглухо заколоченными входами, обугленные стены офисных зданий, перевернутые, разбросанные разрушительной силой грузовики. Гильзы, стекло, осколки бетона, хрустящие под стальными подошвами. И ветер. Долбаный ветер здесь почти так же силен, как над бездной, в которую непреодолимо тянуло всмотреться.Возле одной из казарм захлебнулся треском дозиметр – радиацией лучился здоровенный пролом в стене и умеренной ширины кратер с оплавившимся краями. Из ?Толстяка? тут, что ли, стреляли?– Мистер Нолан! – к Эндрю, сгибаясь под порывами ветра, приблизился один из солдат. – Мы закончили. На радаре все чисто.Четверо раненых. Таков был весьма недурной итог первой схватки с порождениями Разлома. Вломившись на относительно чистый – почти без мусора, почти без разбросанных по углам скелетов – оружейный склад, подстреленные бойцы безропотно передали себя в руки медика, а остальные, нервно поглядывая на Пип-бои, озвучили закономерную мысль:– Так это что, засада была?Устраивают ли меченые засады? Даже Сандерс задумался – и долго думал, прежде чем неуверенно покачать головой.– Точно не скажу. Я видел нечто похожее – они скрывались и будто ждали меня… Или кого-то другого. Но они должны знать, кого ждать. У меня есть теория. – Он прошелся по складу, прикрыл дверцу опустошенного оружейного шкафа. – И теория эта заключается в том, что… Кто-то прошел через ШПУ Хоупвиля незадолго до нас. Возможно, твари решили, что кто-то еще появится. Стерегли выход. Поняли, что он куда-то ведет.– И не проверили? – проскрежетал зубами один из бойцов, чью рану обрабатывал медик, хирургическими ножницами подрезая обугленные края и вытаскивая из плоти обрывки ткани.– Они уже пытались проверить. Когда-то давно. Дальше охранной системы продвинуться не смогли. Не знают, что я ее отключил. Это и к лучшему.– Значит, – сделал вывод медик, – память у них работает.– Память, – согласился Сандерс. – Или инстинкт.– Если они припрутся в Мохаве… – задумался Эндрю.– Ничего страшного не случится. Их тут несколько сотен. Может быть, тысяча-полторы. В Нью-Вегасе мало радиоактивных зон, а без радиации меченые слабы. Армии Мохаве мокрого места от них не оставят. Есть проблема куда серьезнее, чем горстка освежеванных полутрупов. Ну? – обвел взглядом маленький, забитый бойцами склад. – Никто не догадывается?– Ветер? – прозвучало робко.– Идиот. При чем тут ветер? Ветер бушует над Разломом вот уже десять лет. Эта проблема носит локальный характер, она никуда не двигается. В отличие от монстров, прокладывающих пути под землей.– Туннельщики? – недоверчиво прищурился сапер, чья рыжая борода сверкала в свете двух самых стойких люминесцентных ламп. – Разве с ними наши армии не смогут справиться?– Смогут. Если туннельщиков будет тысяча. Или две. Или десять.– А их сколько? – спросил Эндрю.Сандерс несколько мгновений молчал, прежде чем уронить в тишину:– Есть версия, что миллионы. И они двигаются. Медленно, но двигаются. В ту сторону, откуда пахнет едой. И откуда на многие мили распространяются вибрации тысяч и тысяч ног.– Твою мать, – присвистнул сапер. – У нас когтей смерти столько не наберется, чтобы прокормить всю эту ораву.– Очевидно, – заметил медик, – они способны долгое время обходиться без пищи. Иначе здесь уже не осталось бы ни меченых, ни когтей. Было бы интересно такое существо изучить.– Тебе скоро представится возможность. Только времени много не будет. Все? –Сандерс посмотрел на раненых бойцов. – Мы закончили здесь? Пора двигаться. Кто слаб из-за кровопотери – примите что-нибудь. До заката нужно успеть выбраться на дорогу. Готовьте фальшфейеры и светошумовые. Идти придется через обрушившийся автомобильный туннель.Об истинных масштабах Разлома Эндрю все еще имел весьма смутные представления. ?До войны был крупный промышленный центр, сросшийся с военной базой?, – объясняли ему. Но насколько крупный? Можно ли судить о его истинной величине по разбитым на тысячи мелких кусков останкам старинных многоэтажек на пути к обрушившемуся туннелю? По широкому драному полотну шоссе, к обочинам которого жмутся искалеченные взрывами здания – невысокие, в два-три этажа?Местность была плотно застроена. И, наверное, густо заселена – ни меченые, ни буйствующие ветры не убрали с улиц выбеленные временем кости. Куда ни посмотришь, на чем ни остановишь взгляд – непременно увидишь поблизости или насаженную на ржавую арматуру грудную клетку, или череп, покоящийся на кабине грузовика. Перемешанные с мелким мусором человеческие позвонки совершенно обыденно валялись под уцелевшими стенами, лишний раз напоминая о том, что всё вокруг – тлен и что родившийся от земли к земле в итоге и возратится. Станет частью ландшафта, истории, облика умерших городов.?Ты за этим сюда приперся? – строго поинтересовался внутренний голос. – За новой дозой отчаянья??Это не отчаянье. Это всего-навсего понимание, что если он, Эндрю Нолан, погибнет здесь, его тело не успеет истлеть внутри силовой брони, ее растащат на трофеи безумные меченые, а труп, брошенный посреди обезображенной улицы, будет лежать и гнить, пока череп не превратится в игрушку для ветра и не покатится по наклонной дорожной ленте – мимо мертвых домов и вон того расколотого унитаза. Разлому будет плевать, кем был и с какими целями сюда приходил глупый маленький Эндрю Нолан – за дозой отчаянья или надежды.– Квадрат А обыскали, – доложили ему. – К сожалению, пусто, сэр. Только следы стоянки. Скорее всего, меченых.– Квадрат Б тоже осмотрен. Там нашли один странный подвал. В фундаменте того, – снайпер указал рукой, – здания. Внутри много свежих останков. Ну как свежих… Уже воняют.– Меченые? – без особого интереса спросил Эндрю.– Не уверен, сэр. Может, вам самому взглянуть?– Может, взглянуть, – согласился Эндрю, решив, что лишние полчаса ни на что существенно не повлияют.Это, пожалуй, удача – найти что-то целое среди руин. Пусть даже подвал. Пусть даже заставленный разделочными столами и жестяными ведрами, в которых маслянисто поблескивала загустевшая кровь.Эндрю, все еще привыкающий к своим габаритам, случайно задел одно из таких, стоящее рядом со входом. Перевернул – и черная лужа растеклась по половым плиткам.Кто-то выругался. Кто-то сказал: ?Я сейчас блевану?, а нашлемный фонарь выхватил из темноты сначала груду черно-сизых кишок, затем – отрезанную, небрежно обтесанную человеческую руку, на которой еще оставалось ошметки плоти и пальцы с овалами посиневших ногтей.Возле стены, насаженное нижней челюстью на прикрепленный к потолочным балкам крюк, висело тело. Мужское, полностью голое, без обеих рук, без одной ноги, с пустым распоротым животом, над которым в волосатой груди красовалось два черных пулевых отверстия. Ведро на полу было заполнено до краев, по темной поверхности плавали размазанные блики и пятна.На ближайшем столе в коричневой луже лежал почти целый, тоже мужской скелет. Его верхняя часть – голова, торс, обе руки и хребет. С костей тщательно счистили мясо, обнажив ровные линии ребер. Внутренности были извлечены, с лица срезали щеки – в дырах поблескивали ряды целых зубов.Эндрю склонился, посветил нашлемным фонарем в приоткрытый, залитый кровью рот…Так и есть – удалили язык. То ли вырвали, то ли очень грубо отрезали.?Конечно, – обронил внутренний голос вскользь. – Язык – это ведь самое вкусное?.– Это не меченые, – прозорливо заметил кто-то. – У них есть кожа.Действительно, кожа. Серая кожа, проступающая на лбу сквозь засохшую кровь. И волосы на месте – темный короткий ежик.С разделочного стола все еще стекало на пол. Крови тут столько, что ведер не хватило на всю, и она, собравшись в густую лужу на краю, размеренно капала.– Матерь божья, – медик прижал к респиратору обтянутую перчаткой ладонь. – Ну и воняет же тут. Даже сквозь фильтры пробивается. Как на скотобойне.

– Да. У наших друзей определенно был пир. Одежда. – Сандерс, вытащив боевой нож, потыкал им в кучу кишок, подцепил что-то длинное, скользкое – и оно шмякнулось на пол. – Поищите одежду и вещи. Надо бы выяснить, кто это.Какие-то неподготовленные бедняги, которых за каким-то хреном сюда понесло. Может, в поисках редкого дорогого оружия и технологий, как говорил Сандерс. Или в поисках приключений. А может, кто-то и понятия не имел, куда ведет узкое ущелье, погребенное под обломками довоенного транспорта, а когда понял – уже было слишком поздно.– Мы нашли, сэр. Пробитая боевая броня, пустой пояс, два респиратора. И еще какие-то тряпки. Нижнее белье или вроде того. Оно разодрано и все в крови.Или эти парни все-таки понимали, куда идут. Понимали, но не сумели верно рассчитать свои силы – и Разлом с удовольствием ими отужинал.– Я сказал бы, с момента смерти где-то сутки прошли, – сообщил медик, закончив рассматривать и ощупывать висящее тело. – Точно не больше двух.– А воняет так, будто бы две недели, – выдохнул зеленоватый радист.– Потому что внутренние органы при извлечении были повреждены. Печень, желчный пузырь, кишечник… Если тебя так распотрошить, тоже будешь вонять. Человек вообще весьма вонючее существо. Особенно изнутри.Эндрю повидал немало расчлененных, разорванных, выпотрошенных тел, но отчего-то на эти ему смотреть было особенно неуютно. Какое-то общее ощущение неправильности скрывалось в том, как неаккуратно, но в то же время практично человеческую тушу разделили на компоненты.Закончив изучать жуткий подвал, отряд с облегчением высыпал наружу – под оранжево-бурое небо и беспощадные плети ветра. Проверили радары, пояса, фонари. Эндрю, укрывшись за кирпичной стеной, снял шлем, чтобы глотнуть немного настоящего воздуха, – и вдруг почувствовал, что здесь не жарко. Здесь даже, черт возьми, не тепло: кончик носа моментально похолодел, как и влажная от пота шея. Не мороз, конечно, и вместе с пылью в воздухе не носится мелкий снег, но все равно – куда холоднее, чем обычной зимой в Мохаве.Десять лет без солнца. Естественный результат.– Далеко еще до туннеля?Сандерс отвлекся от своего Пип-боя:– Минут двадцать. Может быть, полчаса. Стоит приготовиться к бою – возле входа в туннель у наших безкожих друзей когда-то была аж целая база.?Организовать базу по силам лишь разумным созданиям?.?Ага, – огрызнулся Эндрю на себя самого. – Разумным созданиям, которые рвут на части и пожирают людей?.

?Можно подумать, ты раньше такого не видел?.

– Сэр, мы там еще кое-что нашли.?Еще кое-что? оказалось ничем не примечательным трупом возле опрокинутого мусорного контейнера. На этот раз труп был сравнительно прилично одет – в рваную, местами прожженную солдатскую куртку, в умело подпоясанные штаны. Лежал ничком и мало чем отличался от обычного трупа обычного, слегка потрепанного вояки-республиканца. От трупа солдата-республиканца, которому ползатылка снесло.– Тоже сравнительно свежий, – прокомментировал медик, подергав мертвеца за руку. – Трупное окоченение не прошло.– Отчего погиб?– Вот от этого, – медик, уцепившись за воротник, поднатужился и приподнял верхнюю часть окоченевшего тела. Позволил всем увидеть дыру во лбу. – Крупный калибр. Это его или свои, или те парни из подвала.– А вот тут, – раздался голос сапера, – недавно был мощный взрыв. Руку даю на отсечение – плазма рванула. Смотрите, арматура поплавилась. И стекло с асфальтом спеклось.– Ты руку лучше бы поберег, – хмыкнул Эндрю, а сам уже понял: в этих руинах недавно велось сражение.Огляделся, заметил в стене выбоины – вроде свежие. Приблизившись, подковырнул одну стальным пальцем – посыпался кирпичный порошок. Опустил взгляд, заметил металлический блеск среди кирпичных осколков.– Интересно, – к дырам подошел огнеметчик. – А вдруг этих парней было больше? Не двое?– Да, – подхватили справа. – И вдруг они нам не друзья?– Если они пришли из Мохаве, то вряд ли враги, – логично, как ему самому хотелось бы верить, заявил Эндрю. – Смотрите внимательно на радар.Это было излишне – от радаров бойцы и так взглядов не отрывали. Минут через десять-пятнадцать уверенного продвижения на восток их внимание опять привлекло тревожно-красное мельтешение. Двенадцать отметок – за гигантским проломом в асфальте, где, засыпанные черным песком, тонули два вставших на дыбы военных грузовика – лишь ржавые кабины и верхние части кузовов выглядывали.– Дай мне свою винтовку, – велел Сандерс снайперу. – И патроны. Пару полных обойм. Смелее. Я знаю, как с ней обращаться.Дождавшись от Эндрю кивка, снайпер без особого энтузиазма расстался с винтовкой и боезапасом. Вытащил из кобуры пистолет.– Вы пойдете вперед, – сказал Сандерс. – Я вас отсюда прикрою. Взберусь вон на те развалины – оттуда отличный обзор. До первого моего выстрела с места не двигаться.Эндрю, нахмурившись, припоминал, кто и когда успел назначить этого гада командиром всего отряда.– У них, – продолжил Сандерс, – может быть многозарядный реактивный гранатомет. Или свой снайпер. Прикончу – хорошо. Смогу вывести из строя оружие – еще лучше. Или пристрелю первого, кто попадется мне на глаза. Тогда вы начнете штурм. Обходных путей нет, только лобовая атака. Понятно?– Понятно, – буркнул Эндрю. – Всем ясно? Я в броне иду первый, остальные – за мной.– Я и сам мог бы прикончить гранатометчика, – пробормотал снайпер.– Разговоры, – процедил Эндрю.Долго маяться в ожидании не пришлось. Прозвучал одинокий снайперский выстрел, ему почти тот час же ответили рокочущими очередями и плазменными вспышками в полумгле. Эндрю скомандовал: ?Вперед!? – и начался бой.Второй бой меньше чем за три часа – Разлом развлекал гостей на полную катушку. Чтобы гости не заскучали, разнообразил программу ослепительными всполохами плазменных гранат, плавил песок на лету под стрекот энергетических пушек.База меченых оказалась руинами. Тут все, черт подери, было руинами – огромными, монолитными, перекрывающими обзор. Чтобы ориентироваться здесь, Пип-боев с их метками ни хрена не достаточно, нужно рентгеновское зрение или что-то вроде того…Тепловизор! Точно. Эта штука называется тепловизор. Увы, он не предусматривался встроенными системами силовой брони, поэтому приходилось руководствоваться показаниями радара, собственным опытом и интуицией.Эндрю первым достиг развалин с обвалившимися стенами, изрешетил меченого, перегородившего дверной проем, взлетел на второй этаж по скошенным набок ступеням – вскинул ПП, целясь очередному противнику в безносое, лишенное губ лицо.Нажать на спуск не успел: голова противника взорвалась кровавым фонтаном. Мимо шлема просвистела пуля, пробившая голый череп насквозь, брызнуло мозговым веществом и костным крошевом в окуляры.– Ну спасибо, – сквозь зубы адресовал Эндрю Сандерсу, скрывающемуся за пеленой.Как он, черт подери, видит, куда стрелять? Отсюда его позиция сквозь пыльную завесу вообще не просматривается.Окуляры пришлось вытирать. Несколько секунд на то, чтобы отодрать здоровенный лоскут от вражеского тряпья, еще несколько – чтобы очистить пуленепробиваемое стекло от останков, пока вокруг продолжалась бойкая перестрелка.Со второго этажа Эндрю попросту спрыгнул вниз – износившийся асфальт под его ногами содрогнулся и треснул. Взвыли сервомоторы, отзываясь на бег.Телу было тесно. Оно хотело вырваться из стальной клетки, хотело самостоятельно двигаться, реагировать, откликаться на малейшие внешние сигналы. Мозг отзывался на схватку лениво и вяло – видимо, помнил, что риска для жизни нет. А где нет риска для жизни – там нет необходимости в особых режимах.Не тот бой, не те ощущения, к которым Эндрю привык.К своим он подоспел очень вовремя. Успел прикрыть двоих от плазменного огня – подставил реакторный блок, но Микки утверждал, что защита там мощная, многое выдержит. Подождал, пока снайпер и огнеметчик укроются за обломком стены – и в следующую секунду рядом рвануло.Ослепительной вспышкой врезало по глазам. Броню подкинуло над землей. В шлеме замигал интерфейс, полыхнуло жаром сквозь респиратор, потянуло горелым – наверное, там все фильтры к чертям пожгло.Эндрю едва успел закрыть от взрыва ПП. Чтобы убедиться в его работоспособности, дал очередь по безумному взрывнику – спуск поддался туго, но все же поддался. Следом из-за обломка высунулись свои. Добавили огневой мощи, погасив еще два красных маркера на радаре.Оставался один. Где-то за пределами прямой видимости, за разрушенными стенами и обвалившимся этажами.Прозвучал одиночный снайперский – последняя метка метнулась вправо. Переместилась на два часа, и к ней с разных сторон устремились зеленые.

Еще один выстрел – и метка исчезла.– Все? – Эндрю напряженно всматривался в радар. – Вроде все.Надо бы водички попить. Проверить, что там с фильтрами шлема, оценить нанесенный отряду ущерб, провести быстрый обыск этой отвратительной местности – и двигаться дальше…?Десять?, – шепнул внутренний голос, и Эндрю застыл.Еще раз внимательно пересчитал зеленые маркеры на радаре.Десять.– Блядь, – сжал челюсти и кулак.Октавий отобрал очень хороших бойцов. Текущий счет 1:19 – не в пользу Разлома. Но все-таки, когда на заляпанных кровью обломках нашли прошитое пулями тело сапера-подрывника, Эндрю проклял эту дыру и каждую тварь, что рыщет по ее фонящим руинам.

– Напомните, как его звали? – спросил.– Коннор, – ответил медик. – Боб Коннор. Тридцать один год. Черт, жаль парня. Надо бы как-то похоронить.Снял с мертвеца очки, шлем, стянул с головы балаклаву, чтобы все увидели спокойное рыжебородое лицо и застывший взгляд, устремленный в темную бесконечность.Неподалеку над тлеющими угольками костра буднично поджаривалась человеческая нога, на вертеле, выточенном из арматуры.Подоспевший Сандерс отрезал:– Нет времени хоронить. Здесь рано темнеет, надо пройти туннель и засветло выбраться на дорогу.– Но как же…Эндрю вздохнул:– Оставь его здесь. Он станет частью Разлома. А значит – частью истории.Звучало неплохо. Лучше, чем ощущалось внутри, – от перспективы самому стать частью такой истории холодело под сердцем.

– Если меня вдруг грохнут, – попросил огнеметчик, – можно на мой труп хоть плиту бетонную положить? Не хочу, чтобы меня на кусочки тут разделали и сожрали.– Хорошо, – пообещал Эндрю. – Твое пожелание я учту.?А представь, они все погибнут за твой имплантат. Это стоит того???Это – стоит того?. Эндрю ощутил, что опять смотрит в бездну.Зализав раны, приведя амуницию в порядок и осмотрев близлежащую территорию на предмет спрятанных медицинских складов, отряд из одиннадцати человек двинулся дальше. Рюкзак, набитый брикетами С-4, Эндрю теперь тащил на себе, как и альпинистское снаряжение – тяжеловатое для тех, чьи мышцы не поддерживает конструкция из сверхпрочной стали.Эта конструкция за два боя почти четверть заряда блока умудрилась спалить, но поводов для беспокойства пока вроде не было. Ну не придется же, в самом деле, тут с кем-то сражаться каждые два часа!Перебравшись через невысокий рухнувший мост, продравшись сквозь завалы из сваленных кучей машин, отряд остановился перед дырой, ведущей в туннель. Глядя на подозрительно потемневший асфальт и размазанную черную полосу, уводящую под обрушенный бетонный свод, Эндрю понял: возможно, придется. Придется и сражаться тут каждые два часа, и терять одного за другим членов своего сильного, подготовленного, но такого беззащитного перед Разломом отряда, огорчаться, отчаиваться, скрежетать зубами и психовать.Главное – дойти до конца. До самого конца – и вернуться.– Не понял, – всматриваясь в Пип-бой, протянул один из бойцов.Эндрю тоже не понял. Маркер – один. Только что был красным – и вдруг зеленый. И снова красный, а через несколько мгновений позеленел. Будто устройство никак не могло решить, враг или друг скрывается в зловещих недрах.– Норы, – сказал Сандерс веско. – Увидите здоровую дыру в земле – будьте особенно бдительны, держите светошумовые наготове. Идти придется быстро. Внутри – тяжелый грузовой транспорт, военный и гражданский. Я иду первым, показываю путь. Из виду меня не терять. Отстающих не ждать, на поиски не возвращаться. Эй ты, с огнеметом, – кивнул. – Замыкаешь. Затычки для ушей есть у всех? Пока не используйте, но наготове держите.Про ?не топать и не говорить? помнил каждый. Стоило отряду углубиться в туннель, как все разговоры – даже самые осторожные перешептывания – стихли. ?Идти быстро? и ?идти беззвучно?, особенно в силовой броне… Оказалось, это не так-то просто совместить: под ногами сыпались, постукивали, перекатывались мелкие камешки и осколки бетона. Привычно и оглушительно хрустело стекло, а подошвы стальных сапог ничего не знали о бесшумном передвижении.Эндрю, ожидая кромешную темень, включил ПНВ – и увидел проступившие из зеленоватого сумрака груды расколотых плит, через которые предстояло перебираться. Кривые металлические мачты, перевернутые, частично погребенные под завалами остовы грузовиков. Не один, не два и не три. Как будто здесь похоронило и законсервировало навсегда целую транспортную колонну – может, во время Великой войны. А может, после, когда пробудились и заговорили боги Старого мира.Туннель был огромен. Его потолок – высок, и оттуда, сверху, сквозь дыры в обрушившемся полукруглом своде пробивался мертвенный свет. С ПНВ – ослепительно яркое, всезатмевающее пятно, как и расходящиеся лучи фонарей, которыми отряд озарял себе путь через недра туннеля.– У тебя ночное? Немедленно отключи, – Сандерс, следуя впереди, обернулся. – Если рванет светошумовая, ты просто ослепнешь.Говорил почти шепотом, то и дело поглядывая на Пип-бой. Эндрю, обозвав себя дураком и отключив ПНВ, тоже приглядывался к радару. Один неподвижный маркер никуда не исчез. Все так же не мог определиться со своим отношением к приближающемуся отряду.– Сэр… Мистер Сандерс… – зашипел кто-то за спиной. – Извините, а вон там… Это не нора случайно?Сандерс, остановившись на высокой насыпи, из которой выглядывала фара грузовика, высветил фонариком что-то странное шагах в десяти. Что-то вроде пирамиды высотой в половину человеческого роста, собранной из обломков стен и кусков асфальта.?Усеченный конус?, – откуда-то выплыло в голове.Верно. Не пирамида – усеченный конус с широкой дырой в вершине.– Да, – сказал Сандерс. – Это она. А вон еще, – повел лучом. – И еще. И еще. Но пока на радаре чисто, гранаты не…– Помогите… – вдруг простонало во тьме, и Эндрю почувствовал, как волосы на руках встали дыбом.Тут же успокоился. Оно – говорит. Говорит вполне человеческим голосом, значит – не меченый и не туннельщик. И точно не коготь смерти. А призраками в Разломе Сандерс вроде бы не пугал.– Помогите… пожалуйста… – опять раздалось впереди. Откуда-то с той стороны, где почти вертикально застыл грузовой прицеп, изъеденный ржавчиной.Метка на радаре определилась с цветом – уверенно зеленела: там друг. И голос этого друга набирал силу, заставляя беспокойно оглядываться на норы.– Тихо, – приказал Сандерс, направив луч перед собой. – Молчи.Первым спустился с насыпи – и отряд заторопился следом. Эндрю, карабкаясь по руинам, вздрогнул, замер на миг – показалось, что сбоит радар: на долю секунды заполнился красными метками, которые вспыхнули – и пропали. Должно быть, система повредилась в бою.Единственной настоящей меткой радара оказался мужик. Обычный мужик, молодой. Может, чуть старше Эндрю – по серому осунувшемуся лицу возраст сложно было определить. Одетый в усиленную металлическими вставками кожаную броню, он, скорчившись, полусидел-полулежал на обломках плит, сложенных высокой стопкой. Спиной опирался на внушительную стальную балку, видимо свалившуюся с потолка.– Эти твари… – прохрипел мужик.– Тихо, – шикнул Сандерс. – Отвечай шепотом. Кто такой? Всем прочим – не спускать глаз с радаров.– Ранен? – вылез медик. – Кровотечение, переломы?– Да ногу… Чертову ногу сломал. Пытался взобраться… Чтобы от тварей спрятаться… Они вылезают… из-под земли…– Кто такие? Что здесь делали? Сколько вас?– Нас.… Помогите мне выбраться, я прошу…Эндрю посветил по сторонам – ни вещей, ни оружия. Странно.– Пить хочу, – просипел мужик. – Дайте пить.Пока он с жадностью хлебал воду из выданной медиком бутылки, Сандерс тоже осмотрелся, издал тихое ?хм?.– У нас нет на это времени, – сообщил. – Говори, кто такие, откуда. Сколько вас было, сколько осталось в живых. С какой целью вы здесь?– Да… не было никакой такой цели. В живых… не знаю. Может, кто-то сумел уйти. Не бросайте меня здесь. Я заплачу, если надо…– Прошу прощения, – вклинилось из-за спины. – Я не хочу никого пугать, но радар ведет себя странно.Эндрю собирался сказать то же самое – очень странно ведет себя чертов радар. Пять секунд назад он был пуст, не считая кучки зеленых меток. А теперь появлялись одна за другой красные – и на этот раз они не исчезали, уверенно двигались. Пять, десять, пятнадцать, двадцать… Уже не отдельные метки, а сплошное, мать его, красное полотно!А вокруг – темнота. Тишина.– Гранаты, – хрипло шепнул Сандерс. – Фонари. Огнемет. Всё оружие на изготовку.– Не бросайте… – прохныкал мужик.– Затычки в уши! – Сандерс уже не шептал. – Светошумовые достать!Хрустнув воспламенителем, в его руке вспыхнул фальшфейер, и чрево туннеля озарилось розово-красным. Грузовики, обломки каких-то ящиков, стекло, истлевшие трупы, холмики нор.На вершине одного из них что-то зашевелилось. Сначала показалась сплюснутая, глазастая, чем-то похожая на змеиную голова, обвитая шипами-отростками, будто светящейся короной. Следом из дыры вылезло целое существо.Существо не выглядело угрожающе. Размером с собаку, покрытое тускло поблескивающей чешуей, оно больше напоминало озерника-недорослика, чем Великий Ужас Разлома. Недорослика с двадцатидюймовыми шипами, вырастающими из плеч. С хилыми и кривыми задними конечностями……и Эндрю едва успел подумать ?И чего в них такого страшного??, как существо повернуло свою вытянутую морду и распахнуло широченную зубастую пасть.Эндрю уши заткнуть не успел, поэтому услышал его – звук, похожий на стон рвущегося металла. Крик, шипение, скрежет, звериный рев…Сигнал. Боевой сигнал, призыв – и на него откликнулись с разных концов туннеля. Твари хлынули из соседних нор, одна за другой, стремительным бесконечным потоком, окрашивая красным всю ленту радара.– Светошумовая, – заорал кто-то, – пошла!Вспышка, хлопок – уши заполнились звоном. Твари отпрянули, а навстречу им устремилось пламя из огнемета. Несколько монстров, объятые огнем, с пронзительным визгом заметались во тьме.

– За мной! Живо! – взмахнул фальшфейером Сандерс.– Умоляю, не бросайте меня! – прокричал незнакомый мужик, и последнее, что Эндрю увидел, прежде чем рвануть за Сандерсом, – как несколько тварей прыгнули. Сиганули прямо через струю огня, преодолев по воздуху футов пятнадцать, не меньше.– Твою мать! Валим! – Эндрю вспомнил, что вообще-то он тут командир.Перед глазами выплясывали ярко-красные и белые пятна – а нечего было пялиться на взрыв светошумовой. В ушах стояли звенящие пробки. Скользили под тяжелыми стальными сапогами фрагменты плит, стен, асфальта и потолка, пока Эндрю взбирался на насыпь, подстегиваемый какофонией в спину. Фигуру Сандерса из вида потерял бы только слепой – фальшфейер сиял во всю мочь, озаряя захламленный туннель и все новые и новые норы, кишащие кошмарными тварями.Едва впереди показался наконец дневной свет, Эндрю вспомнил еще кое о чем. Остановился сам, остановил длинной очередью двух монстров, выбравшихся из-под бетонно-металлического завала.– Где вы?! – крикнул, оглянувшись.Видел яркие отсветы огнемета, слышал вопли…?Ты кретин? У них же затычки в ушах!?Там, позади, звонко хлопнули и ярко вспыхнули еще две светошумовые. За красными метками на радаре зеленых было не разглядеть – и Эндрю обрадовался, когда вживую увидел вползающего на насыпь медика, размахивающего фальшфейером.– Туда! – рявкнул так громко, как только смог. – За Сандерсом!Для убедительности взмахнул стальной ручищей, поколебался секунды две – и бросился назад.У кого силовая броня – тому всех спасать. Неписаное правило, которое в одну секунду сформулировал для себя Эндрю Нолан. Уже подозревая, что стало причиной задержки, он съехал по груде обломков, – и, конечно, был прав. Снайпер и радист волокли на себе мужика с переломом, а огнеметчик в компании еще двух солдат из последних сил прикрывал – сопло уже не изрыгало мощную боевую струю, лишь вяло поплевывало дохленькими огоньками.И где только Октавий набрал таких сострадательных идиотов?!Позади идиотов мертвый туннель ожил. Твари были повсюду – переливающимся чешуйчатым ковром устилали пол, ловко взбирались по остовам грузовиков, висели на гнутых фонарных столбах, торчащих из бетонных нагромождений.– Живее! – проорал Эндрю, осознавая, что это бессмысленно. Дал очередь над головами отставших, сжал гранату в руке – быстро вспомнил, что сжимать нельзя, чревато.И тут же что-то налетело на него со спины. Сдавило шлем, перекрыло обзор, заскребло по металлу когтями. Мелькнули на периферии светящиеся шипы, и Эндрю, молниеносно решая, что бросить, выронил под ноги светошумовую. Успел вцепиться освободившейся рукой в вертлявую, костистую конечность – и громыхнуло. Застучало бодрой дробью по пластинам брони.К счастью, обзор был прикрыт. Шлем гасил звуковую волну – но, увы, не так эффективно, как хотелось бы. В левое ухо вбился горячий гвоздь. Правое просто отказалось работать, и туннель перед глазами, качнувшись, поплыл. От прилива тошноты свело челюсти.

Что-то связанное с совместной работой ушей и мозга.Двое солдат и подбитый настойчиво карабкались вверх. Прикрывающие едва сдерживали натиск монстров, пока Эндрю, содрав с себя за ногу бьющуюся, наверняка визжащую тварь, пытался решить, как с ней быть – и заодно не блевануть прямо в шлеме.Ничего лучшего не придумал, как только замахнуться и от души приложить монстра о разбитые плиты. Затем для верности еще пару раз – размазывая черную кровь по озаренному огнем и фонарями бетону, разгоняя дым светошумовой. Когда тело перестало дергаться – отшвырнул его прочь.От резких движений туннель кренился с удвоенной силой. Рвотные массы подступали к гортани, в глазах темнело, кругом шла голова. Но он в силовой броне. Значит, должен стоять до последнего.Последнего уже буквально толкнул вперед. Толкнул несильно, как самому показалось, но солдат едва не упал. Приказ понял без слов – прибавил шагу. Огнеметчик на ходу заменял опустевший контейнер с напалмом. Эндрю старался не смотреть на радар – твари, стеснительно скрывающиеся во тьме, пугали не так, как сплошная красная полоса.Но хуже всего были не те, которые, встревоженные выстрелами, вспышками и огнем, предусмотрительно соблюдали дистанцию. Хуже всего оказались другие – те, что ждали отряд впереди. Недалеко от выхода, нисколько не опасаясь сумеречного света Разлома.Весь пол перед выходом был изрыт. Чертовы норы на каждом шагу – и ни одна из чертовых нор не пустовала. Догорающие фальшфейеры, брошенные возле них, монстров уже не вгоняли в ужас, не жгли их огромные сверкающие глаза. Эндрю, пошатываясь, устремился вперед, чтобы отвлечь внимание тварей от более беззащитной добычи, показать, кто здесь главный, принять на себя удар…Шагах в пяти от него нелепо рухнул боец – вскинув карабин, пальнув в потолок. Оступился, не заметил дыру в куче мусора – и провалился в нее ногой. Эндрю прочим махнул:– Идите! Вперед! – Не слышал своего голоса, только щекочущие вибрации внутри черепа.Сам кинулся на помощь солдату. Впереди сквозь дым и поднятые взрывами клубы опять замелькали всполохи светошумовых, тонкие лазерные лучи и короткие вспышки огнестрела. Несколько силуэтов на тускло-оранжевом фоне показались на миг – и исчезли.Эндрю ухватился за ушедшего под землю бойца. Потянул – ни хрена. Застрял накрепко. Пытался сам вылезти, цепляясь за элементы брони, но сильно тянуть Эндрю, зная мощь сервоприводов, опасался. Зато кто-то менее щепетильный, живущий в изрытой норами глубине, тащил бойца на себя – и ситуация за считаные секунды из опасной и угрожающей стала патовой. То есть безвыходной.Эндрю держал его сколько мог. Видел, как бессильно стучат кулаки здорового мужика по стальному панцирю, как закидывается – наверное, в отчаянном крике – к потолку голова. Не видел лица, скрытого за очками и балаклавой, но каково это, когда тебя заживо рвут на куски, представлял.Иных вариантов, кроме единственного, не оставалось. Заставил себя разжать пальцы, Эндрю скосил очередью тварь на подлете, прицелился в голову несчастного – но выстрелить не успел. На его глазах вторая нога солдата неестественно вскинулась вверх – и через мгновение сломанное тело исчезло в черной дыре, будто его и не было. Только карабин и граната валялись снаружи. Граната, которая рванула, как только Эндрю взглянул на нее.Что там Микки говорил про ?броню береги??Наверное, именно так чувствует себя человек, огретый по затылку кувалдой. Адская боль внутри головы, горячая пульсация в оглохших ушах, высокий пронзительный писк – давящий, монотонный, грозящий взорвать виски. Полная дезориентация – непонятно, где низ, где верх, непонятно, куда идти, прокладывая себе путь сквозь кишащих монстров.Монстры брали количеством – налезали со всех сторон. Снаряженные магазины вышли. Эндрю отмахивался пустым ПП, отбивался рюкзаком со взрывчаткой, повисшим на локте, и отчаянно надеялся, что на ощупь бредет в сторону выхода, а не обратно в черную ловушку туннеля. Стальной экзоскелет неуклонно сдавал, теряя устойчивость: монстры висели на мощных поножах, скребли по нагруднику, долбились в реакторный блок…?Сдохнешь тут?, – констатировал внутренний голос.?Сдохну и сдохну… зато как воин… в бою…?В бою – а не в инвалидной коляске и не под манипуляторами автодока.Сквозь мешанину из плоти и чешуи Эндрю вдруг что-то увидел. Яркую красную вспышку – фальшфейер. Опять. И тут же почувствовал серию мощных ударов – огнестрельную очередь. Кто-то расстреливал монстров, облепивших силовую броню, сбивая их вниз, позволяя делать шаг за шагом вперед по скользкому живому ковру, похрустывающему под сапогами.И еще одна красная вспышка. Рядом – третья. Красный огонек, нарисовав дугу, упал рядом с Эндрю, спугнул кучку тварей.Двоящийся силуэт впереди. И вроде бы еще несколько – на фоне желтого пятна во всю стену. Первый, размахивая сигнальным огнем, уверенно шел вперед, ствол в его руке плевался свинцом. Оставшиеся позади поддерживали и прикрывали.?Нет! – запаниковал внутренний голос. – Нет-нет-нет, не позволяй этому ублюдку снова тебя спасти!??Пошел ты?, – огрызнулся Эндрю и, собравшись с последними силами, оторвал повисшую на шее тварь, прибил сапогом к бетону. Потащился навстречу красному огоньку и свинцовым плевкам. Туда, где его уже ждали, готовые подхватить под руки.Трое бойцов помогли Эндрю выбраться из туннеля, кое-как вытащили на свет. Сандерс с ПП и фальшфейером сдерживал беснующуюся стаю и отступал последним. Перед выходом что-то зашвырнул в темноту – и взрыва Эндрю не слышал, но почувствовал, как в спину толкнуло волной и асфальт задрожал под ногами.Не светошумовая, что-то серьезнее и мощнее.Они вышли на дорогу, к которой двигались с самого утра. Эндрю с удивлением понял, что это не просто дорога, а настоящий, неведомым чудом уцелевший хайвей. Но понял не сразу – лишь после того, как, стащив шлем, обильно проблевался остатками завтрака и горькой желчью.В забитой гулом, пульсирующей голове сразу же полегчало и прояснилось.Медик что-то вколол ему прямо под челюсть. Влажной тряпкой обтер лицо и шею, по которой текло из поврежденного уха. Сунул в зубы горлышко пластиковой бутылки – и несколько больших глотков снизили распирающее давление внутри черепа.– Слышите меня? Мистер Нолан, вы меня слышите? – еле-еле пробилось сквозь вату и звон.Мир вокруг все покачивался, отголоски тошноты ворочались под стальным панцирем.– Слышу, – Эндрю кивнул и, упершись перчатками в ограждение, посмотрел вниз.Отпрянул – высота этажей семь! Голова закружилась, в глазах потемнело.– Вы можете идти, мистер Нолан?! – снова докричался до него медик. – Давайте! Тут недалеко!***Две схватки с мечеными, погибший сапер, бой с туннельщиками, стоивший жизни двоим.Дерьмово для первого дня в Разломе.Сидя на ржавом полу закрытого грузового прицепа и слушая, как за его стенами бесчинствует ветер, Эндрю по-быстрому прикинул: за шесть часов потеряли троих. Если так и дальше пойдет, то до конца экспедиции, рассчитанной дня на три-четыре, никому дожить не удастся.Разве что Сандерсу. Он уже здесь бывал. Гулял по кругам ада, сокращая численность местного населения, любовался пейзажами, будил старых богов. И через этот драный туннель он ходил.Через проклятую адскую нору – пристанище демонов. Эндрю чувствовал себя так, будто вся погребенная там колонна проехалась по нему. Дважды, вперед-назад, со смаком и удовольствием.Спасенный незнакомец потерял сознание и долго не приходил в себя. Эндрю успел вдоволь напиться воды, прополоскать рот, вытерпеть несколько регенеративных инъекций. Ждал, пока полностью восстановится слух. И пока спасенный мужик, чью ногу медик, использовав драгоценные ресурсы отряда, уже подлечил, очнется от забытья и расскажет что-нибудь увлекательное. Какую-нибудь чудесную, полную захватывающих приключений историю путешествия через Разлом.– Живой? Очухался? – на полу прицепа его разыскал Сандерс.Присел на корточки, сдвинул на лоб очки. Тихо поинтересовался:– Теперь понял, насколько они опасны?– Понял.Миллионы. Миллионы таких тварей – гарантированная гибель всего.

– Хорошо. – Помолчав, Сандерс добавил: – Никогда больше так не делай. Помни: ты пришел сюда не за смертью.Эндрю едва не сказал ?извини?, но вовремя сообразил, что это неуместно и глупо. Вместо этого шепнул: ?Спасибо?.– Надо же, – серьезно кивнул Сандерс. – А я уже думал, что не дождусь. Пожалуйста.Наверное, это такой ангел-хранитель теперь у него. Эндрю знал: некоторые люди почти всерьез верят, что существуют высшие силы, которые присматривают за ними и оберегают. Эти силы посылаются небесами каждому человеку, явившемуся на свет.Только у всех нормальные хранители. Ангелы. А у Эндрю Нолана – Сандерс.Должно быть, еще в материнской утробе он чем-то насолил небесам.– Я пытался помочь, – сказал Эндрю, когда медик к нему вернулся и принялся светить фонариком в глаза. – Я хотел вытащить, но не получилось. Тянул бы сильнее… мог ногу ему оторвать. Мне жаль. Как их звали?– Того, которого первым загрызли, Мэтт Дженкинс. Стюарту Прайсу вы пытались помочь.– Я пытался, – Эндрю закрыл глаза, как только медик убрал фонарик.Медик. Какого черта?

– А тебя как зовут?Они представлялись. Каждый представился дней пять назад, когда экспедиция готовилась к отправлению. Эндрю поприветствовал каждого, но имена почти сразу забыл. Как и лица – он редко их видел, они почти все время были закрыты.

Обезличенные, как легионеры. И точно так же идущие на смерть по прихоти своего вождя.?История повторяется??– Джеймс. Джимми Уорд. Для меня честь с вами познакомиться, мистер Нолан.У Джимми Уорда ярко-серые, почти голубые глаза и копна светлых волос, примятых балаклавой и армейским шлемом.

– Эндрю. Мне тоже очень приятно, Джимми. И мне жаль, что я ничего не смог… Что я не вытащил… Стюарта. Из той ямы.

– Послушайте, мистер Нолан. Эндрю, – Джимми Уорд обернулся через плечо. – Мы все… Каждый из нас знал, куда и на что мы идем. Господин Октавий лично с каждым из нас беседовал. Мне он сказал, что в моих руках ваше здоровье, поэтому я стараюсь лишний раз не подставляться. Но я готов к тому, что обстоятельства могут быть… какими угодно. К этому каждый из нас готов. Конечно, мы все хотим выжить, но если придется погибнуть… К этому мы тоже готовы. Для всех нас это тоже своего рода честь.?И все из-за твоего сраного имплантата?.

– А ты хоть понимаешь, ради чего?– Да, мист… Эндрю. Я понимаю, – ответил Джимми. – Ради будущего. И ради того, чтобы исполнить свой истинный долг. Мы все очень встревожились, когда вы задержались в туннеле. Пожалуйста, в следующий раз берегите себя.Эндрю следующего раза совсем не хотел. Еще недавно он всей душой тосковал по хорошему бою, но сейчас понял, что четвертого за день не переживет. Если только не вольет в свои вены что-нибудь подстегивающее, стимулирующее.Он видел в сумках с медикаментами и аптечных коробках не только безобидные стимуляторы, инструменты и перевязочный материал. Там лежит что-то еще – какие-то безликие банки с неизвестными порошками и заполненные инъекторы в специальных контейнерах. Вроде бы даже ингалятор с винтом.Или Октавий не знал, или одобрил, в очередной раз поступившись своими легионерскими принципами. Надо бы вызвать его на разговор. Узнать не что он думает, а что чувствует, раз за разом жертвуя частью себя ради импульсивного, резкого, невыносимого Эндрю Нолана.Пока Эндрю об этом с неудовольствием размышлял, на противоположном конце прицепа Сандерс тоже кое-кого вызвал на разговор. Спасенный мужик наконец-то очнулся, недоверчиво ощупал излеченную ногу. Поблагодарил медика, сделал пару глотков воды – и бутылку вырвали из его рук.– Имя, – произнес Сандерс.– Мое? Э… Джон. Джон Паркер.– Что здесь делаешь?– Мы сюда… Мы сюда просто пришли. Росс… Это приятель мой. Ему несколько лет назад девчонка одна на аванпосту рассказывала про то, сколько в Разломе осталось добра. Ну и так народ говорит. Тут и там. Кто-то здесь до катастрофы жил и работал. Мы и подумали: может, стволы какие-нибудь дорогие найдем. И чертежи. Чтобы на завод потом продать, деньжатами немного разжиться…– Сколько вас?– В начале было семь. Вроде как положено собрались. Оружие взяли нормальное, лекарства, броню… Через бункеры мы спокойно прошли…– Срать в кладовой зачем было? – Поблизости огнеметчик заканчивал чистить свой огнемет.– Ну а… там же сортиров нет! Или есть, но мы не нашли. Вылезли, по казармам и складам там пошарили. Почти ничего интересного. Двинулись дальше. А дальше – они. Эти гули. Или не знаю… С обычными гулями как-то попроще, – лицо мужика страдальчески искривилось. – Они пристрелили Эрни и Брайта. Их было так много… Нам пришлось удирать. Назад не пробились, нашли вот… туннель. А там эти твари.Эндрю заставил себя подняться. Придерживаясь за железную стенку, сотрясаемую порывами ветра, подошел ближе:– Сколько ваших осталось в живых?– Не знаю, – заверил Паркер. – Честно, не знаю. Когда эти твари из-под земли полезли, там такая свалка была… Я не видел, куда остальные делись. Надеюсь, им удалось сбежать. А я, кретин, с перепугу попытался на грузовик взобраться. Свалился – и нога сразу хрустнула. Думал, меня тут же сожрут. Едва успел на те плиты вскарабкаться, твари меня из виду потеряли. Думал, там и подохну. Сидел, наверное, сутки. С этой ногой, без еды и воды… А потом вижу: кто-то идет. Не иначе как боги вас ко мне послали.– Знаешь меня?– Да… Да, мистер Нолан. Я знаю, кто вы. Но что вы делаете здесь?– А кто я такой, знаешь? – Сандерс склонился над ним. – Нет? Джек Сандерс. Когда-то прославился как Курьер. Если я узнаю, что ты, Джон Паркер, сейчас мне соврал… Ты пожалеешь, что не остался в туннеле.– Я не лгу, – буркнул Паркер. – Но уже начинаю жалеть.