Глава 8 (1/2)

Удивительное. Четкое. Кристально ясное и фундаментально незыблемое ощущение. Будто все наконец-то встало на свои места. Теперь все будет хорошо. Сандерс, секта и Легион исчезнут, как если бы их никогда не существовало, мертвые воскреснут, больные поправятся, рыба, сбившись в гигантские косяки, сама поплывет по воздуху навстречу всем голодающим…Эндрю Нолан вернется в Вайоминг, женится, заведет собаку и целую кучу детей.К моменту, как стихли возгласы, вздохи и причитания, от этого чувства ни следа не осталось. Вспомнилось: накануне застрелился Уэс. Взял пистолет, который ему вручил друг, и пальнул себе ровно в висок в подсобке салуна. Перед тем, как это сделать, натянул на голову плотный мешок – чтобы мозгами и кровью всю комнатку не забрызгало.Уэсли всегда был практичным и аккуратным. И он любил этот чертов салун, порог которого никогда уже не переступит.Снова. Снова безальтернативное, всеобъемлющее ?никогда?. Во всем мире нет ничего страшнее этого короткого слова. Оно насквозь пропитано горечью необратимых потерь.Но, скорее всего, Эндрю Нолану Вайоминга не видать. Потому что со дня на день его приколотят к кресту – или примотают веревками, пожалев гвоздей. А на соседних крестах будут болтаться все те, за чьи жизни он опрометчиво взял на себя ответственность. К ним добавятся еще восемь нежданных гостей, и в их числе Анита, в которой по-прежнему заключалось все его, Эндрю Нолана, будущее.

– Энди, кто эти люди? – спросила она.Он держал ее за руку, гладил повлажневшими пальцами кожу, ощущая под ней тонкие, хрупкие косточки, касался запястья и считывал пульс.Живая. Настоящая.Анита вертела головой, озиралась по сторонам. Военный лагерь кипел: ?офицеры? Октавия тренировали бойцов, помощники Дантона хлопотали на полевой кухне. По тропе, уводящей в дикие пустоши, проскользнул охотничий отряд, отправился за добычей, будто все идет своим чередом и поблизости не валяется труп центуриона. Волоча ведра, заполненные водой, сползла с дороги и двинулась к лагерю девушка, чью шею обхватывал металлический обруч. При свете дня плохо видно, горит ли на нем огонек.Анита не заметила. Не обратила внимания.– Это разные люди. Они приходили сюда. И оставались. Работали, обустраивали жилища. А это, – оглянулся через плечо и заметил возле одного из костров фигуру Октавия. Порадовался, что с приличного расстояния уже может ее различить. – Что-то вроде маленькой армии. Здесь далеко не все. Есть бойцы и в других городах.– Армия? Но откуда? Кто ими командует?– Ну, как бы… – Эндрю пожевал губу. – В общем-то… я. Но на самом деле мой друг. Вон он, – опять оглянулся.Октавий беседовал с каким-то типом, всем корпусом развернувшись к городу. Стоял истуканом, пока тип оживленно махал руками и что-то яростно объяснял.– Я вас познакомлю позже. Но тебе, наверное, о нем рассказывали. Мистер Кит и остальные… А, нет, – усмехнулся. – Они же думали, что он мертв. Как они, кстати, добрались? И где…Замолчал. Что-то в мозгу не состыковалось, не склеилось. Пальцы сжались, Анита охнула, дернула рукой.– Где люди Устина? – спросил Эндрю. – Они тоже вернулись? На авиабазу пошли? Их двое было. И еще женщина с маленьким мальчиком. Совсем маленьким, ему года два. Пожалуйста, скажи мне, что они нормально до вас добрались.Внутри стало холодно. Тело протрясло фантомным ознобом.– Женщина с мальчиком? Нина и Энтони? С ними все хорошо.Из Эндрю разом вышел весь воздух. Легкие сдулись, ноги ослабли.– Боже всемилостивый, – выдохнул он в небеса. – Марс всемогущий и прочие там… Спасибо вам хоть за это.Небеса ни словом не отозвались.Мимо, на секунду задержавшись и отсалютовав, прошагали в направлении военного лагеря два легионера. Для них абсолютно ничего не изменилось две ночи назад. Ни смерть Рустика, ни его вопли и обвинения их, кажется, не коснулись, не заинтересовали.Анита повернула к Эндрю застывшее в немом вопросе лицо.– Это наши, – прокомментировал он. – Мои. Я все объясню. Только сначала вам стоило бы умыться и передохнуть с дороги. Дантон, – окликнул, – нам снова надо собраться. И накормить гостей.***Около полугода назад, в то время как миссия из Вайоминга еще обживала и обустраивала ранчо Вулфхорна, в Нью-Лимане от лейкоза умер бессменный мэр. Диагноз поставили слишком поздно, лечение начали сразу же, но оно, к сожалению, не принесло результатов.?Ты же знал его, – говорила Анита, поблескивая увлажнившимися глазами. Сидела справа от Эндрю, а он все трогал, гладил, сжимал ее руку, не мог отпустить. – Он то пожалуется на недомогание, то отмахнется, отшутится, сошлется на возраст… Я слишком поздно все поняла. Представляешь? Я. Врач?.Он мог бы почувствовать боль – но не чувствовал. Будто ее запасы исчерпались за минувшие дни. Все последнее, что скопилось на дне души, выплеснулось слезами в грязные волосы Аниты.И ничего не осталось, кроме тяжести и пустоты.?Врач, – деловито и сухо проскользнуло в мозгу. – Если док не вернется, город без врача не останется?.Люди Устина до Лимана дошли. Пробыли там неделю – и бесследно исчезли. Возможно, предположил Чейз, погибли на обратном пути. Это обычный риск, ничего из ряда вон выходящего. Задача убедить Устина в том, что с его близкими все в порядке, – одна из первостепенных, но далеко не самая главная.Есть проблемы куда серьезней, вопросы куда важней.Власти Вайоминга в лице одного, наделенного неоспоримой властью, хмыря конкретно обозначили свою позицию: миссионерам, оставшимся в Вегасе, они помочь не в силах. Конфликты с Легионом и какой-то агрессивной, до зубов вооруженной сектой никому не нужны.Помимо людей, пришедших в Лиман с мистером Китом, Вайоминг принял десятки беженцев. Того, что они наболтали, хватило бы на сотню отказов. И тогда Харланд Несбитт, глава индустриальной империи, поинтересовался: ?А где, черт бы вас разодрал, мой сын??Никто не смог ему вразумительно ответить. Мистер Кит был уверен: Лиам с Аксером раньше прочих вернулись домой. На то, чтобы уговорить разбушевавшегося отца не закидывать отряды наемников в Вегас, не привлекать внимание и не усугублять ситуацию, потратили несколько долгих дней.За эти дни Анита приняла окончательное решение. Тереза пыталась образумить ее, но не смогла.Они отправились в Вегас вдевятером: Анита и Тереза, которых в Лимане уже никто не удерживал. Четверо добровольцев, готовых помочь и защитить. И трое людей мистера Несбитта – один совершенно нелепо погиб в пути, прыгнув в мутное озеро с небольшого обрыва и ударившись головой о подводные камни. Умер сразу, Анита ничем не смогла помочь.– Лиам жив, – Эндрю сразу обозначил этот момент. – Сейчас он находится на авиабазе ?Неллис?. По своей воле. Их главный утверждает, что Лиама нам отдаст. Когда мы будем уходить отсюда.– Так он что, – Тереза нахмурила бесцветные брови, – там в заложниках?Эндрю без особой уверенности покачал головой.– Мы встречали беженцев по дороге, – говорила Тереза. – Каждый из них рассказывал что-то свое. Последние сказали о том, что у Нью-Вегаса новый лидер. Некто Эндрю Нолан. Мы даже не поверили, были крайне удивлены.На пустошах Юты, у подножья Делано-Пик, им встретился юноша. ?Совсем мальчик, – отметила Анита. – Не больше пятнадцати лет на вид?. Он представился Патриком, сообщил, что идет в Вайоминг. Нет, компания ему не нужна. Оружие есть – мачете и старый клинящий кольт. Но он и без пистолета, если что, справится. И без медикаментов. И без чужой еды.И нет – он скорее умрет в пустыне, чем вернется обратно.

На лице Эндрю расцвела улыбка. Мелкий засранец выжил. И избрал верный путь. Главное, чтобы ума хватило и дальше называть себя Патриком. Время на то, чтобы сочинить приличную легенду, у него точно есть.– Через авиабазу не шли, – говорила Тереза. – Нас предупредили, что там в таком составе лучше не появляться. К северу отсюда есть старый караванный путь. Он тоже контролируется, но мы назвались торговыми представителями Нью-Ханаана. О том, что мы из ?Последователей?, пока не знает никто. Мы сами не совсем понимаем, что здесь вообще происходит.– Да, – подтвердила Анита. – Тереза права. Все выглядит совсем не так, как мистер Кит нам описывал. Энди, – развернулась к нему. – Расскажи о ситуации в двух словах.В двух словах? Эндрю едва в голос не расхохотался. Сдержался, наморщился, прыснул в кулак. Переглянулся с Дантоном, Чейзом, Октавием…Где же шляется этот проклятый док? Вторые сутки его нет, и снова давит, скребется в ребра дурное предчувствие.– В общем… Не знаю, с чего начать. Возможно, в ближайшие пару дней нас всех убьют.– Но есть варианты, – добавил Октавий.Эндрю видел, как посмотрела на него Тереза. Как Анита бросила напуганный взгляд.

***– Я поверить во все это не могу, – Анита голос не повышала, но Эндрю знал ее хорошо. Видел, как напряглось лицо, как стали нервными, порывистыми движения. Она, обхватив себя руками, ходила по гостиной взад-вперед.Среди скудной мебели, по тонкому ковру с затоптанной, истрепанной окантовкой. В крошечном доме, который Эндрю считал своим, пусть он и не полностью соответствовал статусу ?нового лидера Вегаса?. Дворца Эндрю Нолан пока что не заслужил.– Это просто в голове не укладывается. Как ты все это сделал? Почему и зачем? Цель миссии была совершенно другой.– Помогать людям. И с этим я справился.– И в итоге подставил десятки человек под удар!– Сотни. Но это Уэс стрелял, а я был, знаешь ли, несколько связан.– Уэс… Боже мой, – она остановилась, закрыла руками лицо. – Мне мистер Кит про него говорил. Я так плакала, когда узнала. Не верилось, что его больше нет. А потом я прихожу сюда и узнаю, что он только вчера погиб… Мы, выходит, опоздали всего на день.Она будто искренне верила, что их присутствие могло бы все изменить, и Эндрю терялся: не знал, возражать ли. Он не хотел возражать – он хотел снова ее обнять. И держать. Крепко, долго, вечно. Не отпуская. Все заботы отодвинув на задний план.– Объясни, – она смотрела ему в глаза, и казалось: коснешься – ударит током. – Что ты здесь натворил?– Я вроде бы объяснил. Еще там, в ратуше.– Нет. Мне. Лично мне объясни. Что… Что это за дом? – она огляделась. – Он чей?– Мой, – ответил Эндрю. – Вернее, наш. С Октавием.– С Октавием? Который преторианец?– Бывший.– Легионер.– Дезертир. Он мой друг. Без него меня уже в живых не было бы.– И он тебе подчиняется?Эндрю задумался. Будто юркую рыбешку в бурлящей воде, ловил в голове какую-то мысль.

– Не совсем. Скорее, мы вместе принимаем самые важные решения. Но последнее слово всегда остается за мной.

– То есть он тебе подчиняется. Энди, – она посмотрела на него то ли с иронией, то ли с сочувствием. – Это не дружба.Искрой по нервам проскочило острое раздражение.

– Ты не знаешь. Ты не можешь ничего утверждать.Он хотел до нее дотронуться, растворить раздражение в близости, которой был долгие месяцы лишен. Возможно, найти кратковременное, но такое необходимое утешение…– Я могу на него посмотреть? На Уэсли. Надо с ним попрощаться.Не нашлось ни единого повода ей отказать.Прощание состоялось в просторном, украшенном паутиной подвале, где густым облаком висел узнаваемый запах смерти. Вместо дряхлой мебели и мелкого скарба – расстеленный брезент и четыре тела на нем. Чтобы добраться до Уэсли, пришлось обходить трупы легионеров. Тереза хмурилась, старалась взглядом не задерживаться ни на ком. Анита – доктор, ей к трупам не привыкать.

Тихие слезы, сдавленный голос, короткие, ничего не значащие слова, которые мертвец уже не услышит. Бессмысленный, но столь важный для всех ритуал.– Так странно, – присев, Анита без брезгливости прикоснулась пальцами ко впалой щеке. – Худой. И без руки. Будто совсем другой человек.Смерть еще больше заострила черты лица, обтянула кости разгладившейся, заблестевшей кожей. И как было бы здорово, если бы это оказался не Уэсли.– Я не могу поверить, – в очередной, сотый, раз.Эндрю тоже не мог поверить – в то, что она здесь. Смотрел и смотрел на нее, уверяя себя в реальности происходящего.Мертвый Рустик сверлил пустоту единственным уцелевшим глазом, залитым кровью, утопленным в глазнице. Выстрелом ему выбило второй глаз и кусок щеки. На выходе – полчерепа разворотило, сорвало макушку и снесло шлем. Осколки кости и желейные кусочки мозга раскидало вокруг креста. Что-то попало на Эндрю, плеснуло в лицо, и он был уверен: если постарается, сможет вспомнить, каков центурион Рустик на вкус.Уэсли и правда стрелял экспансивной – метко, эффектно, наверняка. Сам ушел куда более эстетично.?Кретин, – мысленно шепнул Эндрю Рустику. – Так долго боялся снайпера. И смотри, как ты в итоге подох?.

– В городе, – сказала Тереза на выходе, – совсем нет детей. Вы прячете их?– Отправили в ?Коттонвуд-Коув?. Это симпатичное место. – Эндрю усилием воли прогнал не успевшие потускнеть воспоминания. – На берегу реки.– Там безопасно?Дурацкий вопрос. Здесь, черт возьми, нигде уже не безопасно.

– Там два десятка солдат. И обычных охранников несколько человек.– Разве этого хватит, чтобы защититься от Легиона?Как у рыбы. Эти ее прозрачные глаза – они как у рыбы, навыкате, водянистые.

– Не хватит, конечно. Но мы сделали все, что могли.?Нет, – шепнуло внутри. – Уже не все?.– Вы устали с дороги, – сказал Эндрю, наблюдая, как к нему уверенно чешут двое незнакомцев: женщина и мужчина. С таким видом, будто собрались его к стенке прижать. – Начинает темнеть. Выспитесь здесь, отдохните, но с рассветом вам придется покинуть город. Я думаю, что ?Коттонвуд-Коув?…– Вот еще, – решительно оборвала Анита. – Я останусь. С тобой.

– Здесь завтра может настоящая война развернуться.– А все эти люди, – Анита окинула взглядом улицы, затянутые мягкими вечерними сумерками. – Они остаются?– Это их выбор. Они знают, что может случиться.– Я тоже знаю. И тоже могу выбирать. Я остаюсь.– Черта с два. С утра я прикажу…– Эндрю, а почему этот ребенок здесь? – снова Тереза вклинилась в разговор. Проводила взглядом мелкого рейдера, который, таращась в землю, куда-то спешил по делам. – И что у него на шее? Вы ошейники с рабов не снимаете??Ну блядь, – пронеслось в голове. – Началось?.– Короче. Я рассказал вам еще не все…– Эндрю Нолан, – высокая худощавая женщина, приблизившись, бесцеремонно перебила его. – Мистер Нолан? Или как? Я не совсем понимаю, как к вам обращаться.?Только не "босс", ради всего святого?.

– Мистер Нолан сойдет, – решил Эндрю до того, как ввернулась в мозг ненужная, неуместная ассоциация с Сандерсом.– Мистер Нолан, нам с вами надо поговорить. Мы представляем здесь интересы мистера Харланда Несбитта. Вы ведь знаете, кто это такой?Эндрю рассказал Аните и Терезе действительно не все. В формат неожиданного собрания, заполненного вопросами и сбивчивыми, поверхностными впечатлениями, кое-что не вместилось. Он не придумал, как в беседу пропихнуть историю Лиама Несбитта, как объяснить, почему он на базе сектантов и не желает ее покидать. Быть может, по удивительной, жестокой иронии Лиам останется последним живым миссионером.Сандерс тоже не влез – Эндрю не представлял, с какой стороны подойти. Не знал, в курсе ли Анита и Тереза, что Легионом в этой войне рулил человек, в существование которого спустя годы уже просто не верят. Не знал, сколько времени придется потратить и какие слова подобрать, чтобы объяснить, как он, миссионер из Вайоминга, с этим человеком связан. Насколько прочна, как глубоко уходит корнями эта проклятая связь. И почему их жизни сейчас зависят от какого-то гребаного курьера.Все, что случилось за минувшие месяцы……многие годы.…сложно вложить в один разговор.– Он не пленник, – объяснялся Эндрю с представителями Несбитта-старшего. Анита с Терезой внимательно слушали. – И не заложник. Он там находится потому, что это сейчас самое безопасное место во всей Мохаве. Если хотите, можете сами сходить и убедиться. Если пойдете, повяжите на руки красные повязки, как у наших охранников. Тогда, может, вам на подходе не вышибут мозги. Люди с авиабазы нежданных гостей недолюбливают.Эта парочка всерьез подумывала туда наведаться, но у Эндрю на их счет были другие планы. ?Коттонвуд-Коув?, избавившись от гниющих трупов, превратился в небольшой, сравнительно безопасный оазис. Есть шанс, что Легион не в курсе случившегося там. Возможно, до сих пор думает, что побережье занято людьми Устина. По расчетам Эндрю, это должно удержать легионеров на расстоянии и дать время для…

Хоть для чего-нибудь. А потом, когда все уляжется, Анита со всеми прочими вернется в город. И жизнь наладится. Они вместе уйдут в Вайоминг, чтобы заводить детей и собак.

Идеальный сценарий. В идеальные сценарии Эндрю по-прежнему не верил. Как и не верил в благосклонность богов, которые, сколько их ни проси, все равно продолжают играть в свои беспощадные игры.Впрочем, и веру в богов Эндрю давно потерял. И они, оскорбившись, перестали верить в него.– Что значит ?так и задумано?? – спросила Анита поздним вечером, когда город, взбудораженный ?свежей кровью?, уже отходил к беспокойному сну. – У вас здесь рабы? Ты имеешь в виду… настоящие?– Это рейдеры, – Эндрю ответил сухо.– Там же мальчик. Сколько ему? Как его зовут?– Оливер. Ему двенадцать. И он тот еще мелкий кусок дерьма. Ты смотришь на ошейники. А ты посмотри на них. Они – вонючие отбросы пустошей. Ты бы видела пленников, которых мы из их лап спасли.– Вы спасли пленников – и что? – Анита, вымотавшись за не самый простой и короткий день, уселась на диван в гостиной. Откинулась на спинку, задрала подбородок. Эндрю залюбовался изогнутыми линиями ее ключиц. – Банду взяли… в рабы?– Не всю. Только этих троих. Там есть еще один, но он… Он не из этих. А что нужно делать было? Убить? Отпустить? Ты же сама когда-то воевала в Вайоминге с бандами.Эндрю пристроился рядом. Почувствовал исходящее от нее тепло.– Я в рабство никого не брала. И это было давно.– Так что мне надо было сделать? Убить двенадцатилетнего парня?– Ты же сам сказал, что он просто кусок дерьма.Ему не нравился ее тон – уставший и бедный на чувства. Не нравилось дрожание полуприкрытых век. Ее бедро напряглось под его ладонью.

– Я убил всех прочих, – сказал Эндрю. – Тридцать ублюдков. Но оставил в живых семью. Даже Дантон сказал, что я все сделал правильно.– А Октавий?Очередной идиотский вопрос. Не вопрос даже – нелепая пассивная провокация.– Кстати, а где он спит?– На этом диване, – Эндрю поерзал, пружины что-то простонали в ответ. – Но сегодня он не придет. На случай внезапного нападения ночует в лагере.– Ты живешь в одном доме с бывшим телохранителем Цезаря, – сказала Анита, и ее голос звучал тихо, сонно. – У тебя здесь армия и рабы. У тебя целый город… Нет, несколько городов. И ты готовишься к войне с Легионом. Все твои друзья знают, что ты бывший легионер. Потрясающе, – и снова ни отблеска, ни всплеска эмоций. – Я рассказала о тебе Терезе. Когда мы сюда шли. Прости, – ее веки снова дрогнули, но глаза не открылись. – Так получилось, что… папа не знал. Он даже при смерти вспоминал и переживал за тебя. И я ему ничего не говорила. А она рассердилась, но была не слишком удивлена. Ей теперь очень хочется с тобой многое обсудить. Без лжи и притворства. Ей так будет проще помочь тебе.– Мне сейчас помогло бы войско в пару тысяч хорошо обученных солдат. И полный грузовик оружия. А уж никак не разговоры с Терезой.Она молчала. И он молчал, всматриваясь в родные черты лица, разглядывая подсушенные солнцем губы. С трудом сдерживался, чтобы не наклониться, не поцеловать.

Плохо сдерживался – поцеловал. Коснулся губами губ, толкнулся кончиком языка. Анита ответила. Слабо. Он продолжил, понимая, что совсем забыл ее вкус, почти не помнит, как забавно она сопит во время долгих поцелуев, как щекочет кожу ее дыхание…– Энди… – улучила момент. – Нет, подожди…Он гладил ее бедро, второй рукой зарывался в волосы, удерживал, направлял. Не позволял увернуться или хоть на дюйм отстраниться.– Энди, стой.Его рука легла ей на грудь, вторая прошлась по внутренней стороне бедра.

– Нет, – Анита вывернулась всем телом, сжала колени, замотала головой, ускользая из-под его губ. – Не сейчас. Я устала. И у меня… те самые дни…– Да и похер, – Эндрю хрипло выдохнул ей в лицо. – Я что, крови не видел?– Что? Энди… Черт, я же сказала, нет!Толчок в грудь –безболезненный, но обидный. И отрезвляющий. Эндрю отшатнулся, с края дивана едва не сполз на пол.– Твою мать, – потер ладонями вспыхнувшее лицо. – Извини. Пожалуйста, извини.Анита неожиданно бодро вскочила – движением воздуха задело висок.– Я просто… Я так соскучился по тебе. Я даже не представлял насколько. Пока тебя не увидел.– Ты как Уэсли, – она замерла возле журнального столика. Потолочная лампа угрожающе и некрасиво подсветила ее лицо, нарисовала под глазами густые утомленные тени.– В смысле, мертвый? – тупо пошутил Эндрю и тут же проклял себя.– В смысле, сам на себя не похож. Я пойду. Заночую в этом вашем доме для гостей. Там, где Тереза.Она развернулась, устремилась к выходу, и он бросился за ней с отчаянным, болезненным ?подожди!?.

– Не трогай, – она вывернулась из его рук. – Мне надо подумать. Подумать там… Там, где рядом не будет тебя. Прости.Выскользнула за дверь до того, как он успел прочувствовать, осмыслить услышанное. Когда все понял – было поздно за ней бежать.