Глава 13 (2/2)

Октавий ошибся. Людям, плюнувшим на порядок, все-таки не хватало его. Как не хватало целей, перспектив и надежды – Васко даже произнес тост, и за чертовы перспективы с надеждой на лучшее Эндрю не мог вместе со всеми не выпить.

– Я еще вот что хотел, – напоследок Васко отозвал его в сторону, подальше от остальных. Помялся, поскреб татуированную шею. – Таким теперь хвастать не принято… но тебе-то сказать могу? Я раньше служил. Давно было дело. Лет двадцать назад. В НКР, – кивнул на безмолвный вопрос. – До капрала сумел дослужиться, а потом меня сначала разжаловали, а в итоге и вовсе выгнали, – усмехнулся. – С позором. В шестьдесят девятом. Помню, дождливое выдалось лето тогда… И вот что скажу. Эти армейские штуки – они ж в тебя намертво, блядь, вгрызаются. Рявкни мне сейчас ?смирно!? – и подумать ничего не успею, вытянусь, как флагшток.– И к чему это ты? – Эндрю отогнал слоистое вонючее облачко, перелетевшее через ползала.

– К тому, что не в свое дело я лезть не хочу. Но я не дурак, и глаза у меня на месте. И мне, если честно, насрать, как это так могло получиться… Я тебе, приятель, один лишь вопрос задам, – склонился пониже, дыхнул свежим спиртом. – Этот Октавий – он правда за нас? Свой на все сто?– Правда, – Эндрю ни мгновения не колебался. – Он свой. Верю ему как себе.– Ну, значит… и я буду верить, – нетрезвая рожа Васко расплылась в улыбке, бликнули стальные коронки. – Он мне понравился. Да и вообще… многим тут. Умеет с порога внушить, так сказать, уважение.Спорить и вдаваться в подробности Эндрю не стал.

Когда он поднялся наверх и постучал, ему не ответили, но дверная ручка легко поддалась. Было темно и тихо – ни шороха, ни приветствия. На ощупь скинув вещи, Эндрю снял разгрузочный пояс, выгреб из карманов весь мелкий хлам. Скрылся в ванной, где минут десять мерз под еле капающей водой, смывая с себя песок, табачную вонь, кислый запах старого пота. Плоским душистым обмылком водил по все еще чувствительным рубцам. Волосы не мочил – за ночь высохнут, сомнутся подушкой и будут нелепо топорщиться поутру.

Располагаясь на скрипучей кровати, он надеялся, что сон придет быстро.

– Если что, – прозвучало из темноты, – я не сплю.– Васко о тебе спрашивал, – Эндрю устроился затылком на жестковатой подушке и уставился в потолок.– Не удивлен. Ожидал. Что ты ему сказал?– Что ты свой. И что я тебе верю.

– Значит, я справился? Твое доверие оправдал?– Смеешься? – повернул голову. – Ты сделал столько всего… И все правильно. А я наверняка облажался бы.Положил ладонь на бурчащий желудок – жирное мясо с тушеными овощами переваривалось с трудом. Октавий и вовсе не ужинал, еще с вечера заявил, что в номере до сна перекусит. Кажется, тому, кто командовал воинами Легиона, новая компания не особо пришлась по душе.

– Я облажался бы, – уверенно повторил Эндрю. – Я всегда так делаю. Сначала творю херню, а потом пытаюсь исправить. Иногда получается, но чаще – нет. Я вечно что-то важное упускаю, смотрю в одну сторону, а в другой в это время происходит какое-нибудь дерьмо.

– В том, что случилось с Лиамом, ты не виноват.– Я знаю. Мы все недосмотрели. Я лично и не обязан был, но… Проклятье, – лицо скривила гримаса. – Если буду об этом думать, до утра не усну. Он же просто мальчишка. Почти ребенок.

– Мы в его возрасте воевали.– Да, но он… Он обычный пацан. А мы обычными не были. Ничего, – усмехнулся в ответ на молчание. – Я тоже не сразу понял, в чем разница. Но понял со временем. И ты тоже поймешь.Засыпая, он думал о предстоящем визите на базу, но эти мысли вытеснил город-гуль, огромными гнилыми зубами перемалывающий в кашу покорных, утративших всякую волю людей.

***Ночью Эндрю снился один из тех чертовых снов, от которых надолго остается ядовито-свинцовый осадок. В этом сне были широкие грунтовые дороги, ведущие через летний солнечный лес. Был лагерь с добротно сколоченными бараками и площадкой для тренировок – там, сверкая клинками, оттачивали мастерство воин Келси и воин Хирк.

Был декан Уалент – он сделал вид, что не узнал своего бывшего подчиненного, повзрослевшего на несколько лет, но во взгляде, скользнувшем по гражданскому облачению, мерещилось печальное осуждение. Когда двери командирского штаба открылись, оттуда вышел Октавий в броне ветерана, но, как это обычно и бывает во сне, Эндрю как-то по-особому вдруг учуял: Октавий здесь главный, других командиров нет. Их нет потому, что один давным-давно мертв, как и вечно всех защищающий Хирк, который сейчас бодро машет клинком на площадке. А второй, стиснув зубы, дослужился до консула и, должно быть, в итоге понял: все, чем он жил, утратило смысл.

Не стыкуется. Одна деталь с другой не склеивается. Значит, все это сон – и, едва осознав себя, Эндрю почувствовал, как просыпается. Вцепился сознанием в рассыпающиеся картинки, ухом – в ускользающие звуки, сватился за перекладину ограждения возле склада, где хранили еду.

Еще полминуты. Жалких тридцать секунд, чтобы все рассмотреть, впитать, ощутить каждой клеточкой тела…

Как всегда, не сумел удержаться. Очнулся с давящей болью в груди и жжением под сомкнутыми веками. Сжимал в кулаках не перекладину, а скомканную простыню, и сквозь зубы вырвалось шипящее ?блядь?, протолкнулось холодное ?ненавижу?.

Он действительно ненавидел такие сны. После них весь день ходил, будто придавленный гранитной плитой, путался в мыслях, проваливался сознанием в невидимые черные дыры. Анита шутила, что он виснет, как старый сломанный робот. Она не знала, что как раз старым сломанным роботом Эндрю себя в те моменты и ощущал.

Не помогал ни бодрящий душ, ни разговоры, ни попытки погрузиться в дела. До авиабазы ?Неллис? Эндрю, механически шагая в ногу с Октавием, почти ни слова не проронил. На вопросы о Келси отмахнулся: ?Потом?. На предложение обсудить тактику поморщился – какая, к чертям, тут может быть тактика? Не пристрелят у ворот – уже хорошо.

А если пристрелят?

Спутанное из-за идиотского сна сознание подсунуло вдруг неуместный вопрос: если пристрелят? Что будет потом? Не с миссией и не с этим несчастным городом, а с ним, с Эндрю Ноланом? На что будет похоже это ?потом??

И тут же в голове всплыл ответ: залитый солнцем лагерь последи летнего леса, звон клинков и Хирк, полный сил. Пусть там будут те парни, совсем мальчишки, погибшие десять лет назад при первой попытке взять проклятую дамбу. И Марк? Да, конечно, и Марк. А потом и остальные непременно подтянутся: Келси, Октавий, декан Уалент… Их не придется ждать долго, ведь там времени не существует.– Эндрю, – его тронули за плечо. – Остановись.Почему лагерь? Почему не Вайоминг?

Эндрю остановился, пялился на поблескивающую сетку высоких ворот, на спокойные лица за ней, а сам думал: почему его гребаное посмертие не может быть похоже на мирный Вайоминг? Неужели так трудно взять всех, кто при жизни навоевался, и отправить туда? Чтобы все были вместе, чтобы слились воедино разные, но в чем-то такие похожие друг на друга миры, и чтобы никаких войн – только вечное нежаркое лето.– Эндрю, – голос Октавия в самом ухе. – Ты собираешься что-то делать?В них не стреляли. Вечное лето отодвинулось на неопределенный срок.

– Здорово, – шагнув к воротам, выплюнул Эндрю в незнакомую рожу. – Я Эндрю Нолан. Мне нужен наш парень. Лиам.Он ждал чего угодно. Оскорблений или насмешек, приказа уебывать прочь. Ждал, что выйдет Устин, изрыгнет свой чертов ?салют?, а потом скажет еще какое-нибудь дерьмо, и снова придется напоминать себе: этот идиот в балахоне прошел крутую боевую подготовку и в драке способен дать нехреновый отпор…

Эндрю рассчитывал на долгие, мучительные переговоры на пределе натянутых нервов, но все случилось не так, как он себе представлял.

Их впустили. Велели ждать под темно-зеленым тентом, рядом с вышкой, на которой скучающий снайпер поблескивал сталью какого-то крутого ствола. За десять минут ожидания Эндрю успел рассмотреть типичные обжитые бараки на другой стороне дороги, оценил размеры двух гигантских самолетных ангаров, возвышающихся над почти целым и ровным асфальтным полотном.

С ветром донесся запах навоза – резкий и странный, будто жгли браминье дерьмо. Взгляд зацепился за группу рабов – одетые в характерные светлые туники, они волокли к другим, более мелким, ангарам, расположенным по левую руку, какие-то ящики и мешки.Лиама среди них не было. Он явился позже – в обычной рубашке с длинным рукавом и штанах, без конвоя. С виду целый, здоровый, все такой же субтильный: стукнешь раз – в лепешку размажешь. Вырулил из-за бараков, пересек широкую асфальтированную площадку, легко кивнул. Шагнул под тент, прячась от солнца, наливающегося жаром в небе к востоку.

– Эндрю, – улыбнулся одними губами, и на миг вокруг них обозначились светлые точки, похожие на почти незаметные шрамы. – Октавий. Привет.Встряхнуло ощущением нереальности. Он разве не в курсе, что чертовых полтора месяца уже прошло? Не понимает, как взволновало всех его внезапное исчезновение? Не догадывается, каким образом его здесь нашли?

– Жаль, что вам пришлось волноваться. Я не знал, что вы меня ищете. Думал, вы считаете, что я с Аксером ушел домой.Он сунул руки в карманы, уставился в землю – в тот же чертов асфальт. Тут все – от ворот до неразличимой ограды на севере – выстлано серым асфальтом, только возле бараков пробиваются из-под лестницы пучки жухлой травы.

– Как ты здесь оказался? – спросил Эндрю. – И почему ты до сих пор здесь? Почему не вернулся в Ниптон, если тебя тут не держат насильно? Тебя ведь не держат?Лиам качнул головой, отчего волосы – чисто вымытые, соломенно-золотистые – ссыпались на лицо.

– Я здесь добровольно. Потому что здесь безопасно. Извини, – посмотрел прямо на Эндрю. – В Ниптон я не вернусь.И снова подумалось: это все нереально. Какой-то сраный театр, а Лиаму, наверное, пригрозили, чтобы он правильно сыграл свою роль.– Никто мне не угрожал. Мне предложили здесь остаться, и я согласился. Здесь здорово, – он обернулся через плечо. – В ангаре есть настоящие авиасимуляторы. Ты садишься в такую специальную капсулу и надеваешь шлем, а потом там, внутри, будто управляешь настоящим самолетом. Бомбардировщиком или истребителем – можно выбирать. Я вчера впервые смог посадить истребитель во время пыльной бури.– Лиам, – Эндрю дождался, пока на нем остановится взгляд. – Тебе нужно вернуться к нам. Эти люди опасны. А Устин… Он просто ебнутый на всю голову, и ты даже не представляешь, с кем ты связался.– Он рассказывал, что был разведчиком в Легионе. И работал со шпионами, а потом… Он рассказывал, что после сражения на плотине, когда тут все улеглось, стали пропадать разные люди. В основном беспризорные дети, но иногда и взрослые. Об этом кто-то Легиону донес. И Устина его отец отправил выяснить, что происходит. Он сказал, что нашел какую-то банду, которая поклонялась Марсу, как Легион. Они приносили в жертву людей и пытались тренироваться, как легионеры. Потому что поняли, что сила богов на стороне тех, кто их чтит, кормит плотью и поит кровью…– Блядь. Лиам. Это же полный бред.– Это он мне сказал. Я не верю во все эти глупости. И Устин, кажется, тоже не верит. Но он умный, – улыбка скользнула по растерянному лицу. – И сильный. Он показывал мне приемы и сказал, что если я буду тренироваться, то больше никто мне не сделает ничего плохого. Не сможет. Но я не хочу тренироваться. Я просто… Я просто хочу домой.Голос дрогнул, лицо исказилось. Скривилось: так бывает от боли – за миг до того, как повлажнеют глаза. Но последнего не случилось. Мальчишка шмыгнул носом, потер его кончик, покусал себя за губу. Глаза его остались сухими.

– С тобой все в порядке? – тихо спросил Октавий.– Нет. Не совсем. Я домой хочу, – он посмотрел на Октавия так, словно тот обладал какой-то немыслимой технологией, способной моментально доставить человека из одного штата в другой. – Я сказал Устину, что мой отец хорошо заплатит, если кто-то меня проводит. Он ответил, что так делать пока нельзя. Надо дождаться его людей, которые ушли со всеми прочими. С нашими. Мне так жаль, что я их пропустил. Меня в это время здесь не было. Вы же знаете, где я был?Октавий поджал губы, покосился на Эндрю, и тот вздохнул.

– Вы видели этого человека? Его зовут Хьюго, – взгляд Лиама скользил по асфальту, словно искал, за что зацепиться на ровном, невыразительном полотне. – Он там один из главных. Я думал, он меня убьет. Он убил бы меня, если бы я не сбежал. Он говорил, что ему плевать на нашу миссию, и что если я его сестре хоть слово скажу, он вырежет мне язык, как другим рабам вырезают. И что вспорет мне живот, вытащит кишки и обмотает их вокруг моего горла. Чтобы проверить, от чего я умру раньше – от потери крови или задохнусь… Ты не видел его?– Не видел, – сознался Эндрю. – После того, как ты сбежал, он исчез.– Я ударил его отверткой. Он выжил? Плохо. – Лиам поправил непослушные, слишком отросшие волосы. – Если ты вдруг его встретишь… Можешь его убить?– Могу, – без промедления. В мыслях: ?С удовольствием?. – Ты расскажешь мне, что он сделал?Лиам качнул головой:– Я покажу.Он опять обернулся – убедился, что рядом нет никого. Потянул рубашку, вытащил ее из штанов. Приподнял – и вместо впалого, гладкого живота взгляду Эндрю преставилась мешанина рубцов: розовых и лиловых, бугристых и ровных. Круглых, как от сигаретных ожогов, и узких – от бритвы или ножа.

Прошибло холодным потом.

– У нас автодок заработал… – все, что получилось вытолкнуть из сжавшейся глотки.

– Один раз, чтобы я не кричал, он зашил мне рот. Пожалуйста. – Лиам заправлял рубашку в штаны. – Если увидишь его – убей. Он мне рассказывал, что делал с другими. Говорил, что собирается делать со мной. Убей его, чтобы он больше никогда никого не тронул. Такие, как он, не должны жить.

Эндрю ничего не ответил. Внутри разгоралось пламя, к горлу карабкалась тошнота. Голову вело от бессильной злобы, затопившей извилины, выдавившей все мысли, и даже мир вокруг на несколько секунд потемнел.

В таком состоянии общаться с Устином – верный путь на тот свет. Когда мудак соизволил явиться, пришлось стиснуть зубы, выдохнуть и медленно, глубоко втянуть воздух сквозь ком, придавивший легкие.В этот раз мудак приперся не в своем выходном балахоне, а в обычной одежде – чистых бежевых брюках, темно-синей футболке, надпись на которой давным-давно стерлась, но еще можно было опознать жирную букву ?U?. В подобном облачении Эндрю еще ни разу Устина не видел, и тот казался невыносимо нормальным. Обычный, опрятный, физически развитый мужчина под тридцать, похожих и в Вайоминге полно.

– Выгонять его я не собираюсь, – едва Лиам скрылся из виду, Устин высказался четко и по существу. – Он сюда прибежал среди ночи. Ему повезло, что охрана приняла его за нашего связного, не разглядела лица в темноте. Когда он сказал, что из миссии, я позволил ему остаться.– И какого хрена ты нам не сообщил?– Разве я был обязан? Он здесь в безопасности. Я о нем позабочусь, а ты другие свои проблемы решай.?Не стоит?, – полыхнуло во взгляде Октавия, когда у Эндрю непроизвольно сжались добела кулаки.

– Ему нужна медицинская помощь. Я видел его живот.– А… Живот, – Устин усмехнулся. – Ты еще остального не видел. Помощь ему оказали три недели назад.– У вас же тут нет лекарств!– Когда надо, у нас есть все. Или почти все. С травмами мы точно в состоянии справиться. А он славный парень, – оглянулся, будто надеялся увидеть Лиама где-то недалеко. – Любит авиасимуляторы. Заинтересовался оружием – винтовку держать не умеет, но с пистолетами обращается прилично. Я ему один подарил.Ну чисто добрый дядюшка. Старший брат, благодетель херов…

Эндрю снова выдохнул. И глубоко вдохнул:– На кой черт он тебе тут сдался? От него же никакого толку.– У парня, как я понял, любящая семья, – Устин приподнял уголки губ. – И я хочу, чтобы он вернулся к ним целым и невредимым. Мы рано или поздно придумаем, как это организовать. В конце концов, – понизил голос, – я ведь и сам отец. Я понимаю, каким ударом может стать потеря ребенка.– Да неужели, – фыркнул Эндрю. – Уверен, ты никогда не трогал чужих детей.Устин пожал плечами:– Трогал. И еще не раз трону, если придется. Впрочем, – посмотрел на Октавия, – не с вами мне это обсуждать. Парень останется здесь. Во всяком случае, до тех пор, пока сам не захочет уйти. А он не захочет.– Это смелое утверждение, – заметил Октавий.– Я, кажется, разговариваю не с тобой. Реджи, у тебя остались вопросы? Если нет, проваливай, у меня много дел.За бараками, вдалеке – там, где поблескивали солнечные панели, – что-то ухнуло, загудело, воздух сотрясся легкой вибрацией. Устин оглянулся, нахмурился, и Эндрю потратил эти секунды на размышления, прежде чем заявил:– Этот ублюдок. Хьюго или как его там. Мне плевать, что он на тебя или на Легион работает. Если я встречу его, то убью. Я с него шкуру живьем сдеру.– Без проблем, – равнодушно отозвался Устин. – Этот любитель молоденьких девок мне никогда не нравился. Но это ведь его рабы. Делает с ними что хочет, не было причин вмешиваться.– Девок? А что же насчет парней? Хочешь сказать, ты не знал?– Об этом не знал. Теперь знаю, но мне… Если честно, мне все равно, – в улыбке показалась знакомая черная прореха. – Если хочешь, вперед. Отправляйся на дамбу или на станцию к Келси. Донеси Легиону на грязного извращенца, но только учти: из-за одного куска дерьма никто войска поднимать не станет. Тебе это надо? Ты с этим и разберись. Но ?Аэротех? трогать не вздумай. Понял? Все понял? Прекрасно. Теперь скройся, ты мне надоел. Vale.Попрощаться с Лиамом не удалось. Да и сил уже не оставалось. Выйдя за ворота авиабазы, Эндрю позвоночником ощущал взгляд сквозь оптику снайперского ствола. С полмили прошагав в натянутом молчании, они с Октавием взобрались на холм, спустились к развалившейся хижине, рассохшиеся доски которой хранили следы от пуль. Спугнули какую-то мелкую тварь, юркнувшую в высокие кусты у подножья мрачного скального массива.– Твою мать. Это полный пиздец.Эндрю остановился возле опоры хайвея, закрыл руками лицо.

– Пиздец, – повторил. – Дерьмо! Сучье дерьмо… Я забыл спросить у него про ебучую рыбу! Не трогай! – дернулся, ощутив касание на плече. – Noli me tangere, блядь! Я спокоен. То есть… – убрал руки, уставился на хмурого, озабоченного Октавия. – Сейчас я нихуя не спокоен. Но там я проявил отличную выдержку, да?– Про какую рыбу ты забыл у него спросить?Вместо ухмылки получился оскал, Эндрю стер его с лица потной ладонью. Пнул опору, отказался от мысли врезать в нее кулаком. Кое-как унял дрожь, пробивающую изнутри. Сказал: ?Пойдем уже? – и зашагал к Фрисайду. Проходя мимо парка, подумал: как было бы здорово бросить через ограду пару-тройку гранат. Пару-тройку десятков гранат, а потом сжечь там все к такой-то матери. Все и всех, но сначала вывести оттуда рабов. Забрать чужое оружие и чужие продукты, накормить, вооружить своих до зубов. И навести здесь чертов порядок. Свой порядок – по застрявшему в памяти образцу. По тому, где на земле, перепаханной взрывами, строится крепкое государство. Развитие и покой. Безопасность и процветание. Мир через войну – иначе никак.

В ?Ковбое? их встретили знакомые лица – Васко, бывший капрал и почти что не сутенер. Рой – явно головорез, неохотно расставшийся с преступным прошлым. Ходил за Октавием как привязанный, ловил его взгляды, смотрел ему в рот.

Микки вернулся из какого-то Джейкобстауна, сказал, что видел живого супермутанта – издалека. Там, в горах, обосновалась община из трех десятков человек. Сбились в племя, придумали свои собственные законы, есть церковь и странный священник, который не ест мясо и охотно рассказывает про Судный день. А самое главное, там есть врач – гуль, но это ее ни капли не портит. Есть редкие лекарства, есть оборудование: наркозные аппараты, какие-то маски и такие специальные штуки, которые человеку в полной отключке помогают дышать.

Правда, отдать или даже продать их миссии тамошний доктор наотрез отказалась. А вот обменять что-нибудь на продовольствие – да.

К сожалению, вопрос с продовольствием в Ниптоне до сих пор решен не был, и возможная сделка отправилась в длинный список отложенных дел.

О Лиаме Эндрю поведал сдержанно, без подробностей. Дал отмашку отрядам – отбой. Поиск окончен, можно направить силы на решение других, не менее важных, вопросов. А что же до Микки…– У меня к тебе есть вопрос, – сообщил Эндрю, когда они остались на складе ?Ковбоя? втроем. – Что такое ?Гелиос ОДИН??– В смысле? – Микки прищурился, нацепил маску недоумения на по жизни небритую рожу. – Это электростанция. Ты что, приятель, забыл?– Я не забыл. Положим, электростанция. А что еще?В воздухе, насыщенном густым ароматом пива и запахом горелого табака, зазвенело от тишины. Микки прикурил очередную сигарету, подтянул к себе пепельницу, доверху забитую окурками.

– Электростанция, – выговорил едва ли не по слогам. – Солнечная. Панели там всякие, аккумуляторы…– И ?АРХИМЕД? – ее часть? Что это, на хрен, такое?– Да я без понятия, – честности в прямом взгляде мог бы позавидовать и святой. – Вроде в древности чувак такой был. То ли философ, то ли еще какой-то хрен бесполезный…Обернулся на Октавия, который как бы между прочим шагнул к двери, встал, загородил ее всей своей рослой фигурой.

– Так. Вы это серьезно, что ли? – Микки откинулся на спинку стула, осуждающе покачал головой, и Эндрю, глядя на Октавия, повторил этот жест. Не нужно никакого давления, здесь все друзья.– С чего ты вообще решил, что я в курсе? – Микки скорчил гримасу, стряхнул пепел раз, стряхнул два. Он нагорать не успевал, а палец нервно колотил по кончику сигареты, и казалось, что вот-вот отвалится уголек.– Ты же из ?Братства Стали?. И вы несколько лет занимали этот… объект.– Я был просто солдатом. Как ты, – Микки потянулся к бутылке. – Тебя во всякие штуки секретные часто посвящали?– Нечасто. Примерно так… никогда. Но ты знаешь, – Эндрю отхлебнул из своей бутылки. – Ты точно знаешь. И зря не хочешь мне говорить. Думаешь, я Келси все расскажу? Поверь, даже не собираюсь. Но девка, которая до этой штуковины докопалась, может ему сказать. Если там ничего важного нет, то… похер, – небрежно передернул плечами. – Но не было б там ничего важного, ты бы мне сразу сказал. И я делаю выводы…– Рожу ты лучше попроще сделай, – Микки огрызнулся и выпустил дым в потолок. Буркнул: – Ладно. Дай секунду подумать.Октавий под сердитым, настойчивым взглядом Эндрю неохотно отошел от двери.

– Черт, – лицо Микки перекосилось. – Все-таки раскопали. Ну… Наверное, лучше так, чем если прямо центуриону. Ты знаешь, что такое охранная система местного базирования?– Я знаю, – вступил в разговор Октавий. – Это и есть ?АРХИМЕД??– Да какие ж вы умные, блядь… Да, ?АРХИМЕД?. Активируешь его, задаешь цели – и он выносит их на хрен. Мокрого места не остается. Но только в радиусе объекта. Потому и ?охранная?. Потому и ?местное базирование?, сечешь? А вот задачка вам посложнее. Что такое ?орбитальный лазер?? И что такое ?искусственный спутник Земли??

Эндрю переглянулся с Октавием, прислушался: по ту сторону дверей было тихо. Васко с компанией ушел разгребать накопившиеся дела.

– Рассказывай, – кивнул. – Очень захватывающе получается.– Короче, – вздохнул Микки, – летает вокруг нашей планеты такая здоровенная хрень…