Глава 2 (2/2)

Ему нужно было дождаться самого главного события этого утра. И он дождался: когда солнечные лучи выскользнули из-за высокого здания и начали покусывать кожу, подбежал паренек из охраны и выпалил: ?Все! Идут!?Две повозки катились по дороге, ведущей от Ниптона к ранчо Вулфхорна. Одну, чем-то с верхом заполненную, накрывал темно-красный брезент, сильно смахивающий на полотно легионерской палатки. Во второй кто-то сидел. Эндрю ожидал увидеть там Устина, едущего, словно сам Цезарь, к месту своего маленького триумфа, однако Устина в повозке не было. Он вышагивал рядом – сунув руки в карманы нелепого балахона, взглядом уткнувшись в землю и не пялясь по сторонам.

На входе в город повозки притормозили. Четверо крепких мужчин, облаченных в гражданские бронированные комплекты, развернули браминов, вручную выправили телеги, чтобы не перегораживать выходы на шоссе.

Из второй, не накрытой, повозки выбралась женщина. Обычная женщина –молодая, невысокая, хорошо сложенная. Одетая в армейские брюки и футболку, перетянутую оружейным ремнем. Темные волосы до плеч выглядели чистыми, блестели на солнце.Не рабыня. Никак не рабыня. Наверное, кто-то из чокнутых, верящих в незнакомых чужих богов.

Эндрю замер, когда взгляд Устина скользнул по нему. Ждал чего-то, как всегда, унизительно мерзкого. Какой-нибудь глупой шутки, командного окрика или опостылевшего ?салют!?Устин, повернувшись к женщине, что-то произнес. Указал на Эндрю, выслушал ответ и, помедлив, кивнул. Без тени улыбки, без гримасы издевки – поднялся не с той ноги?Завидев в толпе мистера Кита, двинулся к нему, и в этот момент женщина – в голове не укладывалось – ухватила его за рукав балахона. Потянула назад, оглянулась на пустую повозку. Она говорила с ним, но Эндрю не умел читать по губам, и поэтому рискнул приблизиться еще чуть-чуть.Там что-то шевельнулось. Там, откуда выбралась женщина, за высоким деревянным бортом. Мелкое, вроде собаки или…Устин запустил в повозку обе руки и вытащил это на свет.

Мальчик?

Эндрю моргнул и перестал дышать.

Крошечный мальчик. А может, девочка. От силы лет трех. Или двух. То ли в майке, то ли в рубашке – длинной, как платье, туника или сектантский балахон. С короткими волосами, выбившимися из-под съехавшей красной банданы, и с черным широким браслетом на пухлой руке.

Босые пятки сверкнули в воздухе, когда Устин, перехватив ребенка поудобнее, поправил бандану – жестом настолько естественным и привычным, что к горлу подкатила волна тошноты.–А где твои сандалии, приятель?Спросив себя: ?Это какого хера??, Эндрю сделал еще пару осторожных шагов. Кто-то, проходя мимо, случайно его задел, чье-то быстрое ?прости, Энди? коснулось уха.– Ave! – в образовавшуюся вокруг Устина пустоту храбро шагнул мистер Кит. – Доброе утро. Рад, что вы так рано пришли. До отправления у нас еще есть время, а… Что это за маленькое чудо у вас на руках?– Это ребенок, протри очки. Вы двое, – не повышая голоса, Устин окликнул кого-то из своих. – Выгрузите припасы. Живо. И посмотрите, нет ли там детских сандалий… Где же ты их потерял?Устин и ребенок. Ребенок и чертов придурок Устин. Эндрю легко мог вообразить Устина, бросающего крошечное тельце в костер или на растерзание псам. Отчетливо представлял, как бывший курсор Легиона ломает тонкую шею или втыкает в беспомощного младенца нож. Фантазия рисовала целую кучу вариантов того, что мог бы сделать Устин с хрупким человечьим детенышем…?Если только это не его детеныш, ведь так??– Ave, – от звука женского голоса Эндрю вздрогнул. – Или просто привет? Привет. Ты ведь Реджи? Мне о тебе очень много рассказывали.Она была ниже его на голову и – проклятое воображение! – чем-то неуловимо похожа на Аниту. Ладная, симпатичная, темноволосая, с явной примесью латиноамериканских кровей.

– Да уж могу представить, – вместо ответного вежливого ?привет?. – А это… – Эндрю обернулся туда, где Устин, из-за детского плеча приглядывая за своими людьми, о чем-то еле слышно говорил с мистером Китом. – Это… Это…Будто со стороны, видел себя конченым идиотом, но не мог выговорить ничего.

– Реджи. Или как там тебя теперь. Сюда подойди. Я хочу, чтобы ты это тоже слышал.Он хочет. Этот охреневший мудак, видите ли, чего-то хочет.

Эндрю скрипнул зубами, улыбнулся по-идиотски – не разрушать же образ, – кивнул девушке с оружейным ремнем и, чувствуя, как леденеют руки, приблизился к охреневшему мудаку.– Два человека, – лаконично и сухо обрисовал Устин. – Женщина и ребенок. Доберутся до безопасного места целыми и невредимыми. Трое моих людей, – кивок в сторону, – сопроводят. Обеспечат охрану и не доставят хлопот. Когда на месте все будет улажено, вернутся сюда. И тогда я позволю уйти остальным. Если, – пауза повисла в воздухе, сдавила виски. – Если хотя бы волос упадет с этой головы, – осторожно коснулся красной банданы, – или с той… – глянул на женщину. – Нужно ли говорить, что я тогда сделаю?– Не нужно, – заверил понятливый мистер Кит. – Я клянусь: все от нас зависящее…– Я вас найду, – перебил Устин и деликатно высвободил ворот своего балахона из цепких детских пальчиков. – Если с ними что-то случится, сначала я разберусь с теми, кто здесь остался. А потом найду вас в Вайоминге. Всех вас. И, смею заверить, я приду туда не один.– То есть… – собрался с силами Эндрю. – Выходит…?…ты тоже стал настоящим мужчиной? Ха, да быть не может!?– …это твоя семья?От взгляда в упор желудок стянуло льдом.

– Тебя это разве касается?– А разве нет?Ребенок повернул к Эндрю щекастое личико, издал негромкий писк и растянул рот в широкой белозубой улыбке.

У него карие глаза, как у матери. Или как у консула Уалента.

– И еще кое-что, – Устин придержал малыша, не позволяя тому вывернуться из рук. – На случай, если мои слова не показались вам убедительными. Консул Уалент очень любит своего внука. Уверен, мне можно не продолжать.Пронизанное согласием молчание звучало красноречивее любых слов.

– Мы сандалии нашли, – негромко сообщили сбоку. – И припасы все выгрузили. Какие будут приказы?Короткое ?разберите? и еще один радостный писк.

Застыв в стороне, Эндрю растерянно наблюдал, как люди Устина ковыряются в куче мешков и коробок, сваленных на асфальт. Самое важное – консервы, воду, какие-то бумажные свертки – они пихали в повозки миссионеров. Прочее оттаскивали к медпункту, складывали под широкий навес.

Мудак не соврал – он расплачивался авансом. Давал миссии необходимое – и даже чуть больше: броню, патроны, несколько сверкающих смазкой стволов. Пару ящиков с инструментами бросили возле вышки, отнесли в тень с полдюжины крупных ядерных батарей. Эндрю готов был поклясться, что видел красно-белые сигаретные блоки, – неужели и курево эти люди притащили с собой?

Следовало радоваться – теперь у каравана больше шансов добраться до Калиенти. У оставшихся появилась возможность принять новых страждущих и не передохнуть самим.

Радости не было – лишь ощущение неотвратимого. И понимание: его не бросают, но скоро, невзирая на Дантона, дока Вануччи и еще пару десятков местных, он, Эндрю Нолан, останется здесь один.

– Ты думаешь, он говорил о тебе всякие гадости?Пока Устин таскался с ребенком, девушка снова возникла рядом. Встала близко, и можно было рассмотреть тонкий шрам на ее щеке.

Выглядела нормальной – не похожей на помешанную сектантку. В прямом и открытом взгляде не было страха и обреченной покорности, какую всегда видно в глазах рабов. Но разве нормальная женщина свяжет жизнь с чокнутым мудаком? Разве родит от него по собственной воле?– А он не говорил?– Конечно же да, – улыбка мимолетная и тревожная. – Но еще он рассказывал, что ты спас жизнь его отцу. Скажи… В этом Вайоминге… Там действительно безопасно?Поколебавшись недолго, Эндрю кивнул.Воля Марса.

Следя за перемещениями Устина, Эндрю мысленно фыркал: вот же лицемерный урод! На все воля Марса – бог древних римлян здесь, в пустыне Мохаве, решает, кому умереть, а кому остаться в живых. Он судит, карает и награждает, он благоволит сильнейшим, а слабых превращает в корм для падальщиков и червей.

Воля Марса на то, чтобы сектанты дохли от травм и болезней, а их лидер получил помощь квалифицированных врачей.

Воля Марса на то, чтобы эта женщина и ребенок пребывали под защитой и в безопасности.

Воля Марса на то, чтобы Эндрю остался здесь.

Как Ланий Цезарь вообще допустил все это? Как это допустил, черт бы его подрал, Курьер? И что бы сказали мормоны – куда все это время смотрит их божество?

– Энди… Ну вот и все.Мистер Кит и последние слова напутствия. Повозки уложены, люди собраны, голосистую шавку взяли на поводок.– Мне жаль, что так вышло с Октавием. Я знаю, он был тебе больше, чем просто другом. Братом по духу. Товарищем по оружию. Единственным, с кем ты здесь ощущал тесную связь. Прошлое в нас сильнее, чем настоящее. Это нормально. Так происходит у всех.– Я не… Блядь, – Эндрю выдохнул, ненадолго прикрыл глаза. – Значит, она вам все-таки рассказала.

– Ты воин, – мистер Кит торжественно бликнул стеклами покалеченных очков. – Но еще ты миссионер. Прошу тебя, не забывай об этом. И тогда всё… и у всех будет здесь хорошо. И еще кое-что. Я оставил Рубену инструкции и особые препараты. Если он будет действовать правильно, в ближайшее время Нейтан сможет перебраться сюда. Позаботься о нем, парню и так досталось. Гули из Серчлайта тоже про вас не забудут. Если потребуется помощь – смело обращайся к ним. Твое письмо Аните Бланко я передам. И расскажу ей, как сильно ты нам помог.– Про Уэса… – Эндрю свой голос едва услышал. Пришлось откашляться, прежде чем продолжить. – Расскажи ей про Уэса. И про Намира с Реган. Скажи ей: мне очень и очень жаль. И умоляю. Ради всего святого, – покосился по сторонам. – Сделайте все возможное, чтобы женщина и ребенок оставались в живых. Иначе…Не закончил, лишь тяжело вздохнул.

Исход состоялся в районе полудня. Четыре брамина, загруженные повозки, почти сорок изнывающих от жары человек, включая новых, прибывших на днях. Чуть дальше на север, неподалеку от Новака, их встретят жители Нельсона – и тогда караван разрастется. Чем больше людей – тем безопаснее путь.

Эндрю видел, как Дантон поправляет брезент на повозках, прежде чем отойти в сторону и махнуть рукой.

?Но ты же можешь! Ты можешь идти домой!?Видел, как Чейз прощается с Чеви – девчонкой, которую все это время было почти не видать. Девчонка ушла – после себя оставила несколько голодисков с программами для все еще неработающего автодока. А Чейз, перехватив вопросительный взгляд Эндрю, молча развел руками и юркнул под караульную вышку, спрятался в ее тени.

Стараясь слишком откровенно не пялиться, Эндрю заметил, как Устин приобнял за плечи мать своего ребенка, как он коснулся губами ее лба. И как двое его людей протиснулись в авангард, в то время третий, вооруженный солидным стволом, каких Эндрю раньше не видел, направился в конец колонны.Где-то здесь, в Ниптоне, крутился еще один.

Джек Сандерс и его сыновья тоже остались в городе – вышли на проводы, но держались, как всегда, в стороне. Эндрю мало пересекался с ними в последние дни. После пожара и инцидента с деканом он перебросился со старшим Сандерсом парой слов, попытался объяснить ему, что случилось. В ответ услышал совершенно внезапное ?Господи, мистер Нолан! Вы идиот??Когда рядом мелькнуло бело-красное одеяние, Эндрю с места не сдвинулся. Замер столбом возле вышки, молча смотрел уходящим вслед. Устин, сложив на груди руки, остановился рядом и тоже ни слова не говорил.

– Я тебя ненавижу, ты в курсе? – Эндрю не выдержал первым.Тут же услышал:– Конечно я в курсе. Но мне на тебя плевать.