Глава 12 (1/2)
Лиам Несбитт был расстроен и озадачен. Прямо не жаловался, но и недовольства своего не скрывал.
– С ними даже поговорить не о чем, – вертелся возле потухшего костра, помогая Эндрю перекладывать закопченные теплые камни, чтобы собрать из них новый, более широкий и высокий, очаг. – Мартин вообще не разговаривает, будто немой. А Патрик отвечает, только если задать вопрос. И так, будто ему совсем неинтересно.– Джек говорил, что у Мартина это давно. После какой-то неприятной истории он перестал говорить. Мистер Кит уже предлагал им свою помощь, но Джек пока не соглашается. Передай мне вон тот булыжник.– Я у Патрика об этом спрашивал. Он ответил: ?Не твое дело?. Разве так правильно? – Лиам протянул камень, и взгляд Эндрю в очередной раз зацепился за шрам от укуса на голом предплечье. Заметив это, Лиам отвел руку, беспомощно подергал короткий рукав.Автодок все еще не работал. Даже проверить его не получалось: старому генератору и ?свободной? ядерной батарее попросту не хватало на него мощностей. Если использовать сразу несколько, то могло бы хватить, но тогда придется обесточить значительную часть ранчо: отключить холодильник, старую и шумную стиральную машину и строительный прожектор у караульной вышки. Вырубить свет возле трейлеров и оставить без питания компьютерный терминал.
– Неправильно, – вздохнул Эндрю. – Он не должен тебе грубить.Лиам устал от взрослых – сам признавался. Он помогал врачам, наблюдал за работой хирурга, учился работать с ранами, старался изо всех сил… Но о чем поговорить четырнадцатилетнему парню со взрослыми мужчинами и женщинам, по уши утонувшими в своих взрослых делах?– А этот Нейтан? – Лиам рассеянно поправил пару неровно уложенных камней. – Он как? Нормальный?Эндрю вскинул голову, почувствовал, как напряглось лицо.
– Видимо, нет, – вздохнул Лиам. – Я слышал, что о нем рассказывают. Что он немного тронутый. Но с ним хотя бы можно поговорить. О той же медицине. И о грибах.– Держись от него подальше, – пробормотал Эндрю, ползая по черной от сажи земле. – Серьезно. Лучше не надо к нему лезть.– Я и не собирался лезть. Я просто подумал… Ему там, наверное, одиноко в этом его туннеле. Я бы к нему сходил, сухпайки бы отнес. Ему же нравятся наши пайки? Он только с гулями из Серчлайта общается. И с Рубеном. Сандерсы тоже недавно к нему ходили.Эндрю остановился. Удивленно спросил:– Зачем?– А я откуда знаю? Наверное, за грибами. Я слышал, как Джек Сандерс о Нейтане говорил. Называл его необычным и интересным. И я подумал…– Джек был учителем. Ему, наверное, и правда интересно, – Уложив последний камень, Эндрю поднялся, отряхнул руки, оценил, насколько ровным и аккуратным вышел круг.
– А чему он учил?
– Истории. – Эндрю обошел очаг, осмотрел свою работу со всех сторон. Остался доволен: хоть какую-то пользу за последние дни принес. Как консультанту ему тут было решительно нечего делать. – Он обучал каких-то детей истории. Так он мне сам сказал. Дай им немного времени, – посоветовал. – Может, Мартин и Патрик пока просто… неуютно себя чувствуют в толпе незнакомцев. Я бы на их месте тоже в стороне держался.– Аксер говорит, что ты и так держишься. Что только с Октавием и Дантоном нормально общаешься. И с Сильвией еще иногда.– Ну и с тобой сейчас, – улыбнулся Эндрю. – Еще с Чейзом. И вообще… Не слушай этого Аксера. Я ему не особо нравлюсь.
Лиам усмехнулся:– Ну да. Не особо. Ты же ему нос едва не сломал. Еще и при всех.Эндрю пожал плечами: ну не сломал же. Просто разбил о крепкий садовый стол. Вспышка ярости – короткая и резкая, как трещина молнии в темном небе. Сверкнуло, громыхнуло – и вместо грозы воцарилась привычная тишина. В этой тишине Аксер, договорившись с миссис Аддерли и прихватив с собой пару помощников из местных, отправился в экспедицию к каньону Ред-Рок.
Эндрю его ухода не видел, но надеялся, что он не вернется. Не погибнет, конечно же, – просто решит, что все это ему не нужно. Помашет миссии издалека – и исчезнет. Вернется в Вайоминг или просто свалит похер куда.– Октавий пока уходить не собирается?Эндрю покачал головой:– Вроде нет.– А если уйдет? Что тогда будет?– Я не знаю, – Эндрю вздохнул. – Консул Уалент… Он весьма недоволен. А это, если честно, хреновый знак.
– Он похож на моего отца. Немного. Внешне. – Лиам тоже поднялся, вытер грязные ладони о светлые штаны, с недоумением посмотрел на разводы. – Да и просто… чуть-чуть похож.В этих словах тоже не было ничего хорошего. Если старший Несбитт и впрямь чем-то смахивает на консула, его отпрыску категорически необходимо в целости и сохранности вернуться домой.
– Если что-то случится… – Эндрю хмурился, подбирал слова. – Если начнется что-то похожее на массовое убийство, к примеру… Не строй из себя героя, понял? При первой же возможности беги со всех ног.
– Куда? – Лиам пялился своими серо-голубыми глазами, круглыми и очень серьезными. – Куда я здесь убегу?
– В Серчлайт, – Эндрю бросил взгляд на восток. – Легионеры близко к нему не подходят. Там фон высокий, но шанс у тебя будет. Сразу ты не умрешь. А в подвале церкви пещерные грибы растут. Тебе ясно?
Лиам, недолго помолчав, кивнул.
С Рубеном о грибах Эндрю все-таки побеседовал. Наутро после стычки с Аксером улизнул еще до того, как солнце всплыло над горизонтом. Обнаружил на полупустой ферме Нейтана – сонного и уставшего, всю ночь проведшего под капельницей с антирадом. Казалось, с какой стороны ни встань, от паренька несет жуткой смесью земли и протухшей крови. Несет смертью, в какую бы сторону ветер ни дул.
Невзирая на смуглую кожу, Рубен тем утром был бледен. Его лицо дергалось, будто от тика, пальцы нервно теребили пуговицы на одежде. Он путался в словах, соскакивал на испанский, а Нейтан, сидя на складном стуле, исподлобья смотрел то на Эндрю, то на своего личного доктора, время от времени облизывал сухие губы и по большей части молчал.Рубен умолял Эндрю ничего не рассказывать миссионерам. Да, он обо всем с самого начала знал. В тот день, когда впервые увидел Нейтана после неудавшегося пути в Могильник, застал его за разделкой давно сдохшего койота. С облезлого трупа осыпались личинки, вонючая шкура соскальзывала с гнилой плоти, а мальчишка, даже не позаботившись от перчатках и маске, соскребал это месиво тупым ножом и бережно раскладывал по деревянным ящикам, поверх уже заготовленной увлажненной земли. Объяснил: в подвале церкви Серчлайта обнаружил мелкую грибную колонию и знает, что с теми грибами делать. Не только с ними. Уже договорился с кем-то из местных гулей: они прогуляются по окрестным пещерам и раздобудут ему еще.?Но это же просто кошмар какой-то! – Эндрю хватался за голову, дергал волосы, надеясь, что боль поможет сосредоточиться, сделать мысль четче. – Как ты там живешь вообще? В туннеле воняет так, что дышать невозможно?.Нейтан пожимал плечами: ?Я привык?.Он занимался этим уже два года. В то время, пока Эндрю в Лимане вместе с любимой женщиной обустраивал жилище и планировал будущее, за семь сотен миль от него мальчишка разделывал трупы людей и животных, скармливал их грибам, чтобы те быстрее и лучше росли.
?Они перерабатывают все. Преобразуют во что-то… Во что-то другое. Даже токсины из сгнившей плоти, даже бактерии. Удивительные организмы. Я не знаю, как это работает. Я не ботаник, – объяснялся Рубен. – Но мальчик знает. Его грибы и гулям, и обычным людям столько раз жизнь спасли. Понимаешь??С какой-то стороны Эндрю и правда его понимал.Две чашки кофе, сухая лепешка, несколько нервно скуренных сигарет – и тогда им все же удалось договориться. Эндрю пообещал молчать: сделать вид, что не было трупа старого Карлоса в зловонном чреве туннеля. Не было миазмов, выедающих глаза. Он сам к этим грибам ни за что теперь не притронется, но признаёт: они и правда полезны. Миссионеры добавляют грибы в еду, чтобы подстраховаться от лучевой болезни. Их уже несколько раз использовали для остановки несильных кровотечений и лечения кишечных расстройств.
Хорошо, пусть будет так, но Рубен и Нейтан должны поклясться: больше ни один умерший пациент не отправится на корм грибам. Животные – пожалуйста. Или какой-нибудь дохлый рейдер. Или жрец из Коттонвуд-Коув, но только не пациенты.Рубен поклялся именем пресвятой Девы Марии. Нейтан, источающий запах смерти, кивнул и сказал: ?Угу?.
Предполагалось, что в ближайшее время Рубен, собрав у себя все последние урожаи, переселится на ранчо Вулфхорна. Да, тесновато и многолюдно, но найдется десяток крепких мужчин, которые перетащат его трейлеры – два уже перетащили, в них обустроили места для больных. А когда миссии придет пора покидать Нью-Вегас, Рубен отправится вместе с ней. Воссоединится с ?Последователями? в Вайоминге и забудет Вегас как страшный сон.Нейтан и до ранчо дойти не сможет. Что-то в голове у этого парня – что-то такое, чего Эндрю совершенно не понимал, – прочертило невидимые границы. И эти границы он просто не в силах переступить.– Ну что тут? – вернувшись, Эндрю подловил Дантона на пути к уличной кухне под недавно сколоченным навесом. – Аддерли сильно злится?
Тот похмурился, скорчил рожу, поскреб красноватую щеку, раздраженную свежим бритьем.
– Да не особо, – произнес с очевидным сомнением. – Сильвия с ней говорила. Выдала все как есть. Все, что Аксер по дурости наболтал, вроде как сам нарвался… Но тебе, Нолан, такие фокусы народной любви не прибавят.
– Да я и не сделал ему ничего… Октавий где? – взгляд Эндрю залип на вышке: там торчал кто-то из местных помощников.
– Да вроде тут где-то терся, – Дантон огляделся. – Черт, пропал, что ли? А я ведь предлагал его на виду привязать.Шутка, которая не успела прокиснуть. Предложил привязать Октавия вроде бы действительно Дантон – естественно, когда тот услышать его не мог.
Эндрю помнил: люди склонны глупо шутить, когда чертовски напуганы. Условия консула перепугали всех.
– А, да вон же он! – палец Дантона указал на хижину, из которой Октавий вышел, осмотрелся, нацепил солнечные очки. Солнце сегодня во всю мочь палило – лето близилось к завершению, но здесь, в Мохаве, это не значило ничего. – Он тебе сам-то обо всем этом что сказал?Эндрю мотнул головой:– Ничего. Я с ним больше не разговаривал.– Ты серьезно?Кивнул:– Серьезно.– Бля, Нолан. Поговори лучше. Он же здесь, считай, из-за тебя.– В смысле, я виноват, что ли? – снова злость ужалила изнутри. – Знаешь, Аддерли мне уже говорила…– В смысле, разосрешься с ним – он уйдет. И тогда нам пиздец настанет. Он здесь из-за тебя, врубаешься? Ни хрена его тут больше не держит.Эндрю нахмурился:– Думаешь, ни хрена?– Он за тебя держится. Ты для него сраный мостик. Между теми, – большим пальцем Дантон ткнул куда-то на запад, – и этими, – опять указал на хижину. – Рухнет мост, и он с этими не останется.Губы Эндрю скривила ухмылка.– Ты сам этот бред придумал?– Да конечно не я. Мистер Кит, – Дантон сплюнул под ноги, вытащил пачку сигарет из кармана. – С утра как раз с ним болтали. У меня с ним вроде как… – почесал висок. – Терапия. Я сказал ему, на чем мы с Терезой остановились… Ну да похер. Я вот вчера послушал его… И знаешь о чем подумал? Нет? – прищурился, помолчал. – Подумал, что ты за этого хрена тоже держишься. С самого начала как уцепился, так и… Короче, лучше поговори с ним, ладно? Так, будто вы с ним охуеть какие друзья. Fraters, sic?Пока Эндрю под скрежет извилин сочинял достойный ответ, Дантон успел полсигареты скурить.
– Этот консул – твой командир бывший, верно? – выпустил струю дыма. – Да ладно, я ж помню, как ты про декана своего говорил. А тот твой приятель с ружьями и воронами… сын Курьера, выходит? Того самого Курьера, который… Охренеть. – Докурив, Дантон затушил окурок о балку навеса, оставив на ней черный штрих. – Веселая у тебя жизнь была. Мне аж завидно.– Ты, блядь, записываешь за мной, что ли?Со стороны колодца к ним направились две рабыни. О чем-то беззаботно болтали, и даже легкие улыбки играли на их загорелых лицах. В первые дни Эндрю этих улыбок не видел.
– Да не, – Дантон тоже заметил рабынь, следил за их приближением. – Просто ты болтаешь много. Болтаешь, а я слушаю. Внимательно слушаю. И… Между нами, Нолан. Не только я.– А кто…– Дантон! – девичий голос с расстояния в десяток шагов. – Там с колодцем опять проблемы. Напора нет, вода еле капает.Последним, что Эндрю услышал от Дантона, было ?гребаное дерьмо?.***Ночью стреляли. Вдалеке, в той стороне, куда вечером укатилось темно-красное солнце. Кто-то тревожно сказал: ?В Ниптоне палят?, но ему возразили: вряд ли. Ночь разносит звуки на много миль, пальба в Ниптоне звучала бы ярче, звонче. А тут – будто налитые смолой доски негромко постреливают в костре.
Эндрю дежурил до двух – вызвался сам, отправил на отдых Чейза. Никого не спрашивая, решил немного в охранниках походить. Один черт, консультант сейчас никому не нужен, некого тут консультировать, всем и так все понятно. А что непонятно – то местные объяснят. Их немало уже собралось на ранчо – кто-то явился за помощью, а кто-то пришел помочь.
Миссис Аддерли еще в обед велела: больных брать только самых тяжелых. Добровольцев-помощников не пускать, всем прочим раздать лекарства и выпроводить от греха подальше. Меньше людей – меньше возможных жертв.
Двое все равно просочились и умудрились остаться: мужчина и женщина, серьезные, но приветливые. Рассказывали: их сына, еще совсем маленького, забрали несколько лет назад. В какой-то из учебных лагерей отправили, но в какой, куда – разве станут об этом родителям сообщать? Вот и ходят они с тех пор от города к городу, от одной военной базы до другой. Ищут своего ребенка и никак не могут найти. А им бы знать просто, жив он вообще или нет, ведь это самое важное – просто знать. К миссионерам они напросились на пару дней. Обещали ночлег и еду отработать чем смогут. А что черная туча над ранчо нависла – так на это им наплевать.