Глава 6 (2/2)

– До рассвета часа три.Эндрю хмыкнул, повертел головой. Светлой полосы над линией горизонта больше не было: темно-серое небо сливалось с зубчатой чернотой. Их союз радовал зудящие, раздраженные после сна глаза, успокаивал нервы, убаюкивал разум.

– Тогда я пойду еще посплю. Спасибо за разговор. Bonam noctem?.Уже возле самого навеса в спину прилетело что-то неразборчивое на латыни, но Эндрю не стал оборачиваться и уточнять.***Наутро возле навеса не стояло никакой охраны. Проснувшийся лагерь уже не казался кустарными декорациями, а выглядел по-настоящему живым. И грозный бык, шевелящийся на горячем южном ветру, поблескивал золотом. Скорее всего, он просто лоснился от грязи, но все-таки…Все-таки.

Мир вокруг был реальным – и знакомым до боли. До физической боли – в горле и сердце, стиснутых челюстях и сжатых кулаках.Ave, прошлое.Вот на маленькой пыльной площадке тренируются рекруты: так, будто у них есть цель. Так, словно готовятся биться и побеждать, а не застряли посреди мертвой пустоши на безлюдном отшибе цивилизации. Их инструктору лет вряд ли больше, чем Эндрю. Удивительный, с трудом умещающийся в голове факт.Вот полный контуберний взрослых воинов с варминт-винтовками направляется к стрельбищу…К стрельбищу?Да, к самому настоящему – с кругами-мишенями, с пробитыми пулями силуэтами, вырезанными из фанеры и похожими на людей.

Минувшим днем Эндрю на все это и внимания не обратил, а теперь замер. Уставился на мишени с невысокого естественного подъема, ведущего вверх – обратно к навесу с припасами. И вниз – к солдатским палаткам и кухне, на которой трудилась стайка худых загорелых рабынь.

В этом лагере есть стрельбище. Как знать: может, сейчас, в две тысячи двести восемьдесят шестом, они встречаются повсеместно?– Вовсе нет, – в ответ на осторожный вопрос декан Эмидий качнул головой.Он уже не выглядел настолько высокомерным ублюдком, каким показался при первой встрече. Разговаривал сдержанно, спокойно, и Эндрю отлично знал эту манеру – характерную для офицеров. Будто бы вместе с повышением каждый легионер получает особый приказ. Держать подбородок высоко, смотреть холодно и не демонстрировать никаких эмоций.

Об истинных чувствах и истинном отношении такая манера не говорит ничего.– Это инициатива нашего центуриона. Поставили в первый весенний месяц. Некоторые воины делают заметные успехи.?Зачем? – подумал Эндрю. – Зачем они их делают, какой в этом смысл??– А почему вы вообще здесь находитесь? – спросил вслух. – В стороне от шоссе, вдалеке от поселков и городов. Здесь же нет ничего стратегически важного, просто пустоши и…– Разве тебя это как-то касается?– Нет, но…– Тогда не спрашивай о том, что тебя не касается.Мелькнула усмешка. Не на лице, слегка покрасневшем после бритья, а в глазах. Или померещилось – наверное, просто свет так упал.

– В пятнадцати милях к югу есть поселок, – декан Эмидий шел рядом с Эндрю, заложив руки за спину, и смотрел прямо перед собой. – Всецело лояльный. Ваши люди направились туда с сопроводительным письмом. Собирались договориться с тамошней общиной и задержаться на несколько дней. Оказать помощь раненому в более… подходящих условиях, чем здесь. Возможно, они до сих пор там. Тебе и твоим друзьям стоит поторопиться. Путь отсюда считается безопасным.– Считается? – остановившись шагах в десяти от кухни и наблюдая краем глаза за рабынями, Эндрю предусмотрительно сдержался, не повысил голос. – То есть как?

– Инциденты вроде того, в котором пострадала основная часть вашей группы, случаются нечасто. Некоторые мерзавцы считают, что можно не только безнаказанно пройти по нашим землям, но и атаковать наши посты и лагеря. Иногда по глупости. Иногда из мести. Иногда…

Он умолк ненадолго. Серьезное лицо, иссеченное мелкими, выжженными солнцем морщинами, стало задумчивым и отстраненным.

– Иногда они пытаются захватить оружие, продовольствие, рабов… Как правило, им не удается. В этот раз, например, не удалось. Они отступили, но отпускать живыми их было нельзя.

– То есть они на вас напали и вы погнали их до ущелья? – Эндрю нахмурился. – Выходит, это были не рейдеры?.. Всё те же гражданские, которые сбиваются в отряды и творят… Творят черт знает что? Вы ведь так и не сказали, как собираетесь поступить с уродами на химзаводе! И… Вы знаете, что если выйти с восточной стороны того ущелья, то на руинах сгоревшей деревни можно встретить ублюдков… которые ловят и жрут людей?– Правда? – брови декана приподнялись. – Они сожрали кого-то из твоих приятелей?– Не сожрали, но…– Тогда не теряй времени, пока все целы.Возразить, что уже далеко не все, не получилось. Декан указал взглядом – и Эндрю увидел знакомые фигуры, бредущие мимо солдатских палаток. Значит, за утро никого не прирезали, не расстреляли и не распяли. Не самое дурное начало дня.Эндрю, позже всех встав поутру, Аксера, Дантона и Лиама не обнаружил, но всерьез разнервничаться не успел. Первый же встреченный воин сообщил, что те поднялись вместе с лагерем на рассвете, посмотрели на утреннее построение и отправились к озеру, чтобы смыть с себя грязь и вонь.

Эндрю собирался последовать их примеру, когда наткнулся на скучающего декана. И поговорил с ним – вежливо, но без субординации, статусных формальностей и прочего официоза, к которому за полжизни привык…Extra formam.Прошлое. Прошлое шепнуло эту фразу знакомым голосом. Улыбнулось широкой улыбкой знакомого центуриона – застывшего во времени, навсегда молодого и необратимо мертвого.Эндрю поморщился. Безмолвно и без формальностей швырнул ему: ?Заткнись и исчезни?.

Тот исчез.– Ну что? Проснулся? Живой?К моменту, когда Эндрю закончил разборку с воображаемым призраком, Аксер, Дантон и Лиам приблизились, остановились. Бывший ?хан? заговорил, справился о самочувствии, напомнил, что в рюкзаках и оставленных миссией коробках есть еда, вода и кое-какие лекарства.

– Вода в озере что надо, – заверил, приглаживая все еще влажные волосы. – Ты иди пока, окунись, а мы вещички начнем собирать. Возьмем все, что утащить на себе сможем. Декан говорит, чужого им тут не надо… Он, кстати, рассказал, что за мудаки на нас возле ущелья тогда налетели? Мне сказал. Потом, как в путь двинемся, обсудим…Эндрю кивал и тихо радовался: Аксер говорит с ним так же, как и днем ранее. Смотрит прямо, не хмурится и не скалится. Значит, ничего лишнего случайно – или специально – не всплыло.

– Нолан. На секунду, – проходя мимо, Дантон притормозил. Махнул рукой прочим – идите, мол, не задерживайтесь.Эндрю уставился на него с молчаливым ?что??.

– Короче. Две вещи, – тот поглядывал по сторонам. – Во-первых, у пацана на заднице во-от такущий след от зубов. Не только на заднице, дохера где. На боках, плечах, загривке… Но на заднице прямо охуенно четкий, каждый зуб разглядеть можно. То есть я не пялился, конечно, но там попробуй еще не заметь…– И к чему это? – перебил Эндрю, провожая взглядом двух взмокших после тренировки рекрутов, молча и гордо прошествовавших мимо.Дантон смешался:– К чему? Да ни к чему. Просто. Просто сказал, мало ли…– Ладно, – Эндрю вздохнул. – А что второе?– Второе… Ты плескаться же пойдешь, да? Ты там это тогда… аккуратнее, – Дантон скривил поздоровевшую, уже без черно-лилового синяка, рожу. – Не светись особо, если рядом кто будет. Меня спросили. Спросили, откуда шрамы. Нет ли случайно клейма. Типа в шутку, с ухмылочками… Я, блядь, в штаны едва не наделал. А ведь только-только отмылся считай…– А у тебя есть? – Эндрю несколько мгновений смотрел в озадаченное лицо. Уточнил: – Клеймо – есть?После паузы короткое ?нет? сквозь зубы.

– Я… Я там не придумал по-быстрому, что сказать. Сказал, что мой папаша был ебнутый и лупил меня почем зря. Вроде поверили, да и если проверять станут… Клейма нет, хер что докажешь. Но ты там все-таки смотри, если вдруг…Не закончил, сжал губы, уставился вроде бы и на Эндрю, а вроде бы и насквозь.– Хорошо, – тот кивнул. – Ты правильно сделал, что предупредил. Иди. Помоги собрать вещи. В мой рюкзак тоже можете что-нибудь кинуть. А я пойду смою с себя наконец эту вонь.Пока он стоял по пояс в теплой мутноватой воде и отмывался от многодневной грязи, стараясь не поворачиваться спиной к патрулирующим берег легионерам… Пока избавлялся от въевшегося в поры пота и с неприязнью разглядывал выпуклые шрамы от недавних ожогов, остальные успели собраться в путь. Укомплектовали по полной вещмешки: запихнули в них столько лекарств, воды и еды, сколько влезло. На имеющиеся динарии Легиона купили немного боеприпасов – для штурмовой винтовки Эндрю, на всякий случай. Ближайшие пятнадцать миль пусть и считаются безопасными, но здравая перестраховка еще никому не мешала.

– Кто из вас главный? – вопрос, который застал всех четверых врасплох. Вынудил с недоумением переглянуться. Эндрю чувствовал, как, нагревая мокрую макушку, с неба начинает уверенно припекать.

Кто главный? Из присутствующих –никто.

– Так не бывает, – декан Эмидий улыбнулся холодно и неприятно. – Всегда есть тот, кто берет на себя ответственность и принимает решения. Кто из вас?Снова быстрый обмен взглядами. Снова недоумение – ну никто ведь. Нет тут таких.– Ладно, – Аксер подбоченился, ухмыльнулся. Вел себя куда более раскованно, чем минувшим днем. – Предположим, я.– Тогда возьми это.Обычный бумажный лист, сложенный вчетверо.

– Если вас кто-нибудь остановит… Кто-нибудь из Легиона… то покажете эту записку. Назовете мое имя. И центуриона Рустика. Должно сработать.– Должно? – пока Аксер задумчиво вертел в пальцах лист, Эндрю не удержался, вклинился. – Это значит, что… Может и не сработать? Как это понимать?Вздернутый подбородок и приоткрытый рот. Декан несколько мгновений будто бы подбирал слова – или решал, стоит ли вообще отвечать на подобную дерзость.– Вопрос политики и авторитета, – четко произнес в итоге. – Власти и влияния. И немного личного… Ничего особенного, – махнул рукой, на предплечье которой под выгоревшими волосами проступалирубцы, похожие на следы когтей. – Маловероятно, что кто-то посторонний объявится в этих краях. Но я считаю своим долгом на всякий случай вас предупредить.?Нет, – думал Эндрю, покидая живой, пусть и немногочисленный лагерь. – Все-таки Эмидий не такой мудак, каким показался вначале?. Да, скрытный. Да, резковатый. От его улыбки мороз по коже – но только у самого Эндрю, а значит, проблема отнюдь не в декане, а в чем-то совсем другом.

Декан казался нормальным. Они все казались нормальными – не зловещие фантомы из прошлой жизни, не призраки, душащие чувством вины и чем-то еще. Чем-то таким, что порой как будто бы без причин начинает мучительно и горячо зудеть в костях, в горле, в извилинах и под кожей…

Нет. Просто люди. Живые, чужие, почти обычные.Почти. Лиам по пути к шоссе обмолвился, что легионеры выглядят не настолько страшными, как о них рассказывали. Заметил, что они, не считая странной одежды и своеобразных манер, кажутся такими же, как и все…

Эндрю хмыкнул. Сказал: ?Хрен там? – одновременно с Дантоном. Они переглянулись, и бывший раб даже усмехнулся слегка.

– Пятнадцать миль, – произнес Аксер, когда впереди обозначилась темная полоса шоссе, уже поблескивающая от зноя. – Это, считай, к вечеру доберемся. Не к закату, конечно, но если прибавить шагу…– Я не иду.Эндрю остановился рядом с крупной широколистной юккой, чей ствол напоминал букву Y. Постарался пристроиться так, чтобы крошечное пятно тени от листьев падало прямо на голову, поправил лямки тяжелого вещмешка. Южный ветер гонял раскаленный песок по равнине, недавно отмытое тело опять истекало горячим потом, а об металлический корпус винтовки скоро можно будет обжечься, как о чертову монтировку, извлеченную из огня.Чем дальше на юго-запад, тем злее солнце и жарче воздух. Надо бы разорвать на полосы какую-нибудь старую майку и сделать хоть самый символический головной убор.

– Я иду назад. За Намиром. Или вы о нем забыли? – Эндрю обвел всех взглядом, задержался на Дантоне. – Я не забыл. Я иду за тем парнем, который когда-то служил в НКР, – пялился не моргая в настороженные, чуть прищуренные глаза. – Потому что он мой друг. Потому что мы все на одной, черт возьми, стороне. И нельзя его просто взять и бросить…– Да смирись ты уже, – буркнул Дантон и принялся рассматривать что-то очень важное на земле. – Он же мертв.– Неизвестно.– Они бы живым его там не оставили. Нолан, ну хватит. Ну блядь. Ну подумай сам…– Четвертый день идет, да? – вмешался Лиам, который тоже выглядел куда живее и намного приличнее, чем сутки назад. Лицо подтянулось, краснота с опухших век сошла, а следы зубов на предплечье скрывались под слегка закатанным рукавом чистой тонкой рубашки. – Если он был ранен серьезно, то шансы невелики.– Но они есть. Кроме того, – Эндрю посмотрел на Аксера, – тот снайпер, о которым ты говорил. Из первого разведбата. Я знаю… Я слышал о них. Они добивали тех, кто выжил после взрывов в Боулдер-Сити. Они перебили половину твоего племени в Биттер-Спрингс. Они… стреляли с западного берега Колорадо в солдат, распятых на другой стороне. Избавляли их от мучений. Крутые ребята. Элита. И один из них при тебе заявил, что своих они не бросают…У Эндрю закончился воздух в легких, и он глубоко вдохнул. Рука нашарила сигареты, перекочевавшие из вещмешка в карман запасных – и последних – штанов. Спички тоже нашлись – значит, в пути будет курево.– Если Намир для него свой, – продолжил в тишине, – то шансы есть. Я постараюсь найти Намира, а потом… Выйдет или не выйдет, потом я по-любому вас догоню. Тебе, – глянул на Дантона, – со мной идти ни к чему.– А он и не пойдет, – наконец-то отреагировал Аксер. Шагнул вперед, сунул руки в карманы – не в поисках чего-то.Поза – вызов.

– И ты не пойдешь. Хватит уже. Набегались по ебаным пустошам. Тут несколько часов топать. Нагоним наших, тогда и решим, как дальше быть. Сейчас никто никуда не пойдет, будем держаться вместе…– Докажи, – Эндрю вскинул голову, уставился ему в глаза.Секунда, две. Непонимание.

– Что доказать? – между бровей пролегла складка-трещина.– Что ты вправе отдавать мне приказы. А если не можешь доказать, то и… катись к черту, – скривившись, Эндрю махнул рукой. Развернулся боком, отошел на полшага, солнечные лучи снова жаром выстрелили в макушку. – Я буду делать то, что считаю нужным. И ты мне ни хера не указ. Или ты и впрямь вообразил себя главным?– А ты, я погляжу, борзый сопляк.Аксер был ненамного выше, но шире в плечах, мощнее. Его туша загородила солнце, рука вылезла из кармана, легла на плечо – сжала его, сдвинув лямку. Бородатое, утыканное точками пор лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Эндрю.

– Ну и как же мне доказать? – дунуло прямо в нос.Эндрю поморщился:– Убери руку.Пальцы сжались сильнее.

– Ты же сам просил доказать, – между сухими губами мелькнули желтоватые зубы. – И если я…– Убери свою чертову. Руку.Кольнуло в виске, пробежало импульсом по извилинам.– Твою ж мать, а! Убери, – Дантон возник тут же, толкнул Аксера в плечо, потянул за короткий рукав кожанки. – Приятель, отойди, он не шутит.– И что? – тот дернул локтем, но хватку ослабил.Эндрю, давя клокочущую в горле злость, медленно вдохнул. Зыркнул на Дантона, стиснул челюсти, сжал кулак, проклял тяжеленный мешок за спиной.

– Что он мне сделает? Я… Я был воином своего племени. А он? Просто раб. Такой же раб, как и ты.– Да ни хрена не такой же…– Можно мне сказать? Эй, народ! Можно мне сказать? Можно?..В загустевшей от напряжения тишине Лиам сделал пару осторожных шагов. Встал так, чтобы его все видели.

– Я просто подумал… Четвертый день же идет. Если тот снайпер Намиру не помог… то он мертв. Иначе и быть не может, – мальчишка смотрел на Эндрю, обращался к нему. – А если помог, то все должно быть в порядке. И сутки-другие ничего не изменят. Совсем ничего. Может, они вообще уже… там, – он махнул рукой на юг. – В том поселке. Если так, то ты впустую потратишь время. А если нет… ну… У нас не сходится это все. Нам надо сейчас быть вместе…Пока он мямлил, пальцы на плече разжались. Аксер отстранился, и бурлящая злость начала остывать.

– Док Аддерли ранен, – Лиам протянул это жалобно и беспомощно. – И время идет. Давайте тоже уже пойдем?Эндрю посмотрел на Дантона. Тот пялился в ответ неотрывно. Ждал.

Взглянул на Аксера. На роже гребаного ?хана? застыла кривая снисходительная усмешка.

Такие усмешки легко стираются одним ударом, вот только вместо злости внутри теперь что-то другое. Похожее на смирение и бессилие.– Ладно, – Эндрю покачал головой. Не планировал поддаваться, но пацан был прав: не сходилось. Сейчас нужно вместе держаться, а не разбегаться опять кто куда. – Ладно, хрен с вами. Идем. Но только… К черту. Потом разберемся.Легко оттолкнув Аксера, первым зашагал к шоссе. Слышал позади тихие разговоры и чужие шаги. Позвякивание пряжек, шорохи, кашель. К моменту, как ноги ступили на потрескавшийся асфальт, уже начинало казаться, что пронесло…

– Так это… А что значит ?ни хрена не такой же??, – осточертевший мальчишеский голос из-за плеча.Эндрю на миг возвел глаза к чистому небу. Не пронесло.