Не приезжайте в сказочные города (2/2)

Голодные,

Бездонные на вид.Моими-то речами лишь утешать бродяг:"Приятель, не пора ли тебе бросить якоря?"Была бы моя воля, я был бы вечно пьян,— не сдержавшись, подмигнул уже открыто веселящейся юной принцессе,— Поскольку только пьяному по колено океан!

Цирилла фыркнула, стараясь замаскировать этот неподобающий королевской родственнице звук кашлем.Стоящий рядом с ней солидный господин явно друидской профессии (было в него во взгляде что-то такое) неодобрительно покосился, но смолчал. А Лютика было уже не остановить:— Была бы моя воля, я б разобрал тебяНа солнце, сахар и любовь(Ну, вот такая уж воля моя).

А из волос твоих соткал бы полотно —Поверь, дороже золота,

Поверь, богаче золота,

Гораздо лучше золота получится оно.

Обладательница искомых златых локонов как раз вынырнула из подсобки. Вообще-то песня, конечно, не была посвящена Эсси, но, пожалуй, стоило попробовать спеть с ней вместе. Выглядеть должно эффектно. Ей даже необязательно петь — пусть просто играет.Музыкант окончательно расходится, демонстративно одаривая Эсси парой десятков своих лучших улыбок. Пусть думают, что поется о ней (и, может, она наконец догадается его подменить!).

— Моими злыми пальцами — по струнам изо всех сил.Я буду шутить и петь, даже если меня никто не просил.

— Ну вот тут уж не поспоришь, — тихо буркнула Трисс, замешивая коктейль. Невероятным усилием воли Лютик сдержал рвущийся наружу хохот.

— И если ты думаешь вдруг, что я прав, и если я прав — тогдаСлушай,

Смотри,

Мои струны искрят, как будто бы провода.

Ты не боишься электричества? Я не боюсь.

Да, таких электричество не берёт, лучше сразу на плаху, — промелькнула мысль, и стало еще смешнее. Черт, ну вот невовремя... Впрочем, это вообще могла бы быть тоскливая баллада. Так что все прекрасно.

— Весь мир, кроме тебя и гитары, —Просто ненужный груз.

Давай, дорогая, роняй мой якорь прямо в океан,

Привяжем на ленту твоих волос — никуда не деться нам!

Эсси схватила свою миниатюрную гитару и совершенно разбойничьим жестом ударила по струнам. Закончили они уже дуэтом:— Мы останемся здесь, в пустоте, вдвоём – ничего не нужно нам.

Куколка уселась на высокий барный стул, задумчиво поглаживая гитару. Лютик облегченно выдохнул, сползая с такого же стула. У него уже порядочно пересохло в горле и слегка рябило в глазах.

— Трисс, солнце моё, налей мне чего-нибудь мягкого и л?гкого. А потом я пойду подышу.

— Что, глотка устала рваться? Бывает. Но ты молодец, правда.

Хмыкнув, девушка поставила перед ним обычный стакан с неопознанным содержимым. Он выпил, не раздумывая.

— Оу... Кажется, мне лучше! Спасибо, Трисс, ты просто волшебница.

Поэт радостно умчался к дверям и не заметил, как улыбка баристы-слэш-бармена стала натянутой.

Ночной воздух приятно холодил кожу.

— Я тоже не боюсь электричества.

Лютик чуть заметно вздрогнул, оборачиваясь. У перил крыльца стояла Цирилла, вглядываясь в темноту. Она даже не обернулась.

— А чего тогда боитесь?

— Дядюшка Весемир говорит, что я ничего не должна бояться, — принцесса наконец поворачивается, смешно сморщив нос. — Не говори мне вы.

— Не буду. Меня зовут Лютик.

— Не бывает таких имён, — она хмурится, всматриваясь в буквы на всё ещё приколотом к одежде Лютика бейджике. Том самом, разрисованном... Ну, лютиками, да. Куколки работа.

— Это не имя. А как мне называть тебя?

Девочка оценивающе разглядывает его, решая, стоит ли доверять незнакомому, хоть и довольно обаятельному взрослому.

— Фион... Нет, Цири.

— Цири?..

— Цири! — пророкотало из тени соседнего дома. — Сколько раз тебе говорили, не болтай с незнакомцами.

В ночи зажглись желтые глаза. Лютик вздрогнул уже гораздо ощутимее.

— Чему тебя вообще Мышовур учит? — продолжил соткавшийся из тьмы ведьмак.

Цири снова смешно сморщилась.

— Манерам. И умением держать себя достойно принцессы.

Последние слова сопровождались кривлянием. Вероятно, упомянутый Мышовур не пользовался у Цири уважением.

— Принцесса не позволяет незнакомцам обращаться к себе на ты, — невесть зачем влез Лютик. Наградой ему стал усталый стон "ну ты-то куда" от Геральта.

— А ведьмаки позволяют, — палец принцессы обличительно ткнул в грудь подошедшего мужчины.

— Ты не ведьмак.

— Я ведьмачка!

Честно говоря, Лютик получал от их перепалки ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Соплячка ты. С перспективой на принцессу, — Геральт неожиданно тепло улыбнулся. — Почему одна?

— Я не одна.

— Певец не сможет тебя защитить.

Ему только послышалось это презрение в голосе?

— И все же я не одна.

— Лучше бы была одна. От бардов сплошные проблемы. Помнишь Дрогодара? Старый уже, а неприятностей твоей... хм, родственнице приносит будь здоров. А этот ещё и несерьезный, судя по песням.

— В Итилтоне Цири ничего не угрожает! — обиженно буркнул Лютик. Часть про неприятности и прочее решил проигнорировать, хотя уже начал закипать. Больше всего на свете он ненавидел, когда лезли в его музыку. И если этот бесцеремонный человек не заткнется...

— Не тебе о том судить, — улыбка ведьмака погасла. — Я же не лезу со своим мнением в твою музыку, хотя по мне так лучше пирог без начинки, чем песня без смысла. Пойдём, Цири.

Лютик подавился воздухом. Как вообще настолько грубый мужчина мог ему понравиться?

Ведьмак и девочка скрылись в дверях.

— Геральт, это было грубо. Лучше извинись— Молчи, сам понял. Не знаю, что на меня нашло. Потом.

***— Отрубили мне голову**И отправили вниз по течению:Пусть плыв?т по закатному золотуВниз, до следующего воскрешения.

Унеси, река, в дали дальние...

Лютик был зол, но злость свою успешно скрывал: пальцы не дрожали, голос тоже, даже кровожадность из глаз уже ушла.Но — о, Мелитэле, — как же Лютик был зол.

— Раствори всё, что было завещано,

— ладонь яростно ударила по струнам, —Расплети косы ясному солнышку,

Передай вести ворону вещему,

Что...

Пауза в долю секунды и ещё более яростное:— Раскатана изба по бр?внышку!

Пирог без начинки, говоришь? Смысла тебе в моих песнях не хватает, а, ведьмак? Ну так вот, вот песня специально для тебя, ешь и наслаждайся, она начинена первосортным, добротным стеклищем — смотри не порежься.

— На могиле не рыдай, моя хорошая,

Пока с песней не встал, не разорвал пласты...

Ч?ртов ведьмак даже не реагировал, любезничая с Йеннифэр и периодически грозно зыркая на явно приунывшую Цири. Цири демонстративно жалась к друиду — как оказалось, его звали Мышовуром. Трисс и Эсси что-то пили вдвоём, Хиреадан из угла провожал жадным взглядом каждое движение начальницы (ничего нового, это мы уже проходили). Остальных гостей Лютик вообще не знал.

— И пусть упырицы присоседятсяК неостывшему трупу ведьмачьему,

С ними тело душою поделитсяИ угаснет по-настоящему.

На пару секунд в кафе воцарилась абсолютная тишина. Во взгляде Геральта наконец мелькнула заинтересованность.

— Ветер воет да ноет на суглинке:"Что ж ты, брат мой родимый, поддался им?"На "что молчишь? Иль внизу не колдуется?" Геральт отмер и снова повернулся к Йеннифэр, которая, кажется, уже отчаялась получить ответ на вопрос о том, что же именно довело его до роли принцессиной няньки. И никто их не подслушивал, нет, конечно нет.

— Брат мой ветер, осиновый кол во мне,

И головушка срублена до срока.

Улетай, да гуляй себе в вышине,

Да забудь о брате своёмЖелтооком...

Лютик насладился не вполне заслуженными аплодисментами (все же песня принадлежала не ему), бросил гордый взгляд на ведьмака и покинул импровизированную сцену — все тот же барный стул.

Геральт отловил его у дверей подсобки.

— Неплохая песня, — он задумчиво разглядывал поэта, чуть склонив голову. — Твоя?

Искушение было велико.

— Нет. Не моя.

— Я знаю, слышал однажды фрагмент. Думал, не признаешься.

Лютик гордо фыркнул.

— А если бы я сказал, что песня моя, но настолько популярна, что её по всей Темерии поют?

— Я слышал её не в Темерии, — мужчина спокойно пожал плечами.

— Ясно. Что ж, ты, видимо, привык думать о людях хуже, чем они того заслуживают.

— Это полезно. Помогает избежать разочарований.

Геральт хотел что-то добавить, но Юлиан молча ушёл в подсобку, обогнув по дуге фигуру ведьмака. Он бы, на самом деле, ещё тут поошивался, но некоторые дела не терпят отлагательств.

Кормление Пегаса, например. Днём к нему забегала Эсси, но то ж когда было..

— Шеф, я домой.Йеннифэр отвлеклась от бокала с чем-то золотистым.

— Так рано? Зачем?

— Мне нужно. У меня...

— Кот?

Чёрная бровь изогнулась насмешливой линией.

— Вообще-то да. Его кормить нужно.— Избавь меня от подробностей, — она отмахнулась воистину царственным жестом. Однако Лютику было не до восхищения.

— Так я пошёл?

— Пошёл ты, — ухмыльнулась явно слегка захмелевшая Йеннифэр. Никакой грубости в её словах слышно не было, чародейка просто изволила шутить.

Да, чародейская природа Йеннифэр ни для кого не была секретом. Магичек не то чтобы любили, но отрицать их пользу было бы глупо. Так что со второй профессией своего администратора персоналу ТШ пришлось просто смириться.Впрочем, в данный момент Лютика меньше всего волновали странные увлечения посторонних женщин. Неявка домой вовремя могла быть расценена Пегасом как объявление войны, тем более что в это время суток он пребывал на пике активности.

***Придя домой, Лютик первым делом перелез в пушистую пижаму с капюшоном в виде кошачьей морды.

Кигуруми было идиотским подарком Эсси (он, кстати, в ответ презентовал ей треники и майку-алкоголичку), причем почему-то на Йоль***, который они оба до прошлого года не праздновали.

Соскучившийся кот привычно приземлился на его колени, потоптал мягкую ткань, наплевав на гневное шипение своего якобы хозяина.

— Ну как ты, животный? — Лютик потрепал кота по щеке. Пегас охотно затарахтел и, вытянув шею, принялся сосредоточенно вылизывать кончик его носа. — Эй, прекрати!

Засмеявшись, Лютик упал на кровать, ожесточённо наглаживая кошачьи бока и спину.

В такие моменты он чувствовал себя абсолютно, совершенно счастливым.