8. ?Кругосветка. Сюрпризы не заканчиваются? (1/1)

Новости если и приходят, то не обязательно вовремя.— Что?.. Несколько минут Сонни собирался с мыслями, пытаясь найти нужные слова и хоть как-то нормально охарактеризовать свой шок. Как закон подлости, ей богу, только недавно отошёл от детей, напоследок насладившись их умиротворёнными мордашками, так тут сразу же выдали ?желанную? новость. И уж от кого, а вот от Ромала он подобного любопытства не ожидал. Ему казалось, что тот уяснил одну вещь: Селина останется с ним. А тут подобная новость о родителях, которые, скорее всего, были не самыми лучшими троодонами, в плане семейном уж точно. Потому что кем нужно быть, чтобы без всяких волнений и сожалений расстаться с милой и беззащитной девочкой? Явно не самыми приятными личностями. И встречаться с ними не было особенного желания, даже если это родственник, связанный с ними. Ожидал милой развязки дня, а получил ?пинок? от друга. Ничего так подарочек, тем более тогда, когда предстоит нудная работа с документами. Теперь же, с этим волнением, он не сможет работать. И за это надо ?благодарить? Ромала.— Зачем ты решил что-то проверять? Ежели Селину отдали мне, чтобы я её берег, то зачем ты ищешь связи с... ними?

Будь Сонни более эмоциональным, то у лучшего друга остался лишь синяк под глазом или, в лучшем случае, пощечина на самом видном месте. Однако он, обладая уравновешенным характером с небольшими приступами невроза, ничего подобного не сделал. Лишь недоуменно посмотрел на Ромала, готового провалиться сквозь землю, дабы не видеть его взгляда. Хотя, если подумать, Сонни и сам понимал, что иметь в наличии досье на её родителей совсем неплохо. Мало ли, вдруг у Селины обнаружатся проблемы с психикой, и будет понятна причина. Или же ещё чего-то подобного. Просто таким образом проводить расследования без его ведома крайне эгоистично.

Кто тут вообще отец для Селины? Он или Ромал? Как же не хочется ему оказаться в меньшинстве.— Я понимаю, что ты не хочешь думать о плохом именно сейчас, но пойми... что если кто-то из них захочет её вернуть к себе? А вдруг они привлекут к делу юристов? Или ещё что-нибудь сотворят? Я просто хочу, чтобы у тебя настала семейная идиллия, а не геморрой. Ничего так у него мотивация, солидная и не вызывает лишних вопросов, кроме одного...— Зачем тогда об этом нужно было говорить именно ночью?! Сонни всё крутился около сонного племянника, давая ему дельные советы и настоятельный приказ (не просьба) следить за Селиной. Раз уж они начали дружить и доверять друг другу, то ничего страшного нет в том, чтобы он присмотрел за ней. Тем более это так повысит навык общения Селины, ещё бы, половину дня проведёт с адекватным старшим братом. Может, начнёт позитивно смотреть на жизнь и будет побольше улыбаться. И, кто знает, ей понравятся смешные книги и романтика. А то её вкус в литературе его убивает наповал. Кто в её возрасте читает детективы и триллеры? Впрочем, тут уж он сам виноват, не проследил, что она берёт с его личной библиотеки. Всё это потом... Для начала ему бы самому избавиться от вредной привычки волноваться по пустякам, а дальше можно жить спокойно.— Не забывай, Гилберт, о завтраках, не давай сладостей, а то аппетит перед обедом перебьет. И сам не ешь сладостей, знаю я тебя. Ещё... если она не хочет играть с другими детьми, то отведи её в служебный вагон, пусть там почитает и займётся своими делами. Однако сам не забывай об её безопасности. Ежели она устанет и будет в полусонном состоянии, то проводи до спального вагона. Вроде всё... У кого-то утро начинается с кружки ароматного чая с бутербродами и сладостями под завязку, а вот у Гилберта оно выдалось не таким уж сладким, как леденец в виде петушка. Кому вообще может понравится серьезный разговор именно утром, когда мозги только начинают включаться, а логика срабатывает потом, при других обстоятельствах. И именно вот этот разговор, больше похожий на монолог, его встретил так рано.

Гилберт только и делал, что заторможенно кивал головой, когда было нужно согласие, и пытался не зевать в открытую. А спать ведь так хотелось...— Да, я всё сделаю. Нет, не брошу. Что за недоверие ко мне? Хотя причины беспокойства дядюшки он так и не смог понять, всё же торжественное обещание последить за сестрёнкой он дал. А что ему ещё оставалось делать, кроме как согласиться с требованиями и советами? Лучше уж убрать лишние хлопоты для дяди, которых и так полным полно. За пассажирами следи (а ведь они любят внимание, то у кого-то сиденье громко скрипит, то другой вспомнит об закусках, а третий вообще захочет высадку с поезда вне расписания), за чужими детьми наблюдай (и ещё отвечай на вопросы, не оставляй без присмотра и слушай их песни), племяннику внимание давай (и понимай потом, как он на этот раз к нему относится), за тихой дочкой поглядывай (хоть сидит на одном месте и делает своё дело без шума). Может, у него есть причины для неожиданного ухода. К примеру, ему предложили отдых на половину дня на каком-нибудь горячем источнике или пригласили на научное собрание, куда приходят только самые умные троодоны из своего же вида. Если дело обстоит именно так, то почему бы и нет? Тем более пассажиров на сегодняшний день будет маловато, так как в выходные дни почти все сидят дома, в своих временных периодах, охотятся или поедают в больших количествах травку. Да и не всем нравятся кругосветные путешествия, во время которых еда может и имеется, но от неё будет исходить нейтральный вкус. Все любят семейный уют, что тут скажешь. Только семья Птеранодонов любит путешествовать на поезде динозавров почти каждый день. Остальные же пассажиры просто доезжают до своих периодов, если это надобно.

Как только чуткий слух уловил информацию об некоем родственнике Селины, у Гилберта весь сон ушел восвояси, словно его облили ледяной водой и погнали на Северный полюс.— Дядя, неужели у нас её заберут? Это был бы худший вариант для него, так как он успел дать не самую лучшую характеристику самого себя, только недавно решил, что стоит взяться за ум, так тут приходит новость об троодоне, который может отнять её из семьи, хоть и приёмной. Несправедливо получается! И он был готов настоять на своём и даже, в порыве справедливости, сжал кулаки. Если понадобится, то он будет защищать её, хрупкую девочку, от всего мира. И никакой там родственник этого не изменит.— Не волнуйся, это просто проверка, мы с ним немного поговорим и сразу же придем. Она останется с нами.

Сонни покровительственно обнял своего племянника, размышляя о пользе разговоров и наличии нужных слов для воздействия на непредсказуемого троодона. С таким защитником Селина будет в безопасности, в конце концов, что она сможет одна против целого мира? И, конечно же, как тут можно забыть об самом главном? Сонни с чуточку нервной улыбкой подошёл к своей матери, дабы продемонстрировать, мол, ухожу с работы весь на нервах, так как без работы жизнь не мила, пойми, прости и отпусти на полдня. Кто знает, поняла ли Тамита всю его кодировку, ясно только то, что она была рада заменить его на работе. Ностальгия у неё воспылала на пять с плюсом.— О-о-о, сынок, надеюсь, ты сумеешь отлично повеселится. Поезд будет в целости и сохранности, уж поверь. Всё-таки я знаю толк в поездах, ха-ха-ха! И в это он безоговорочно поверил, так как его обнимали очень и очень крепко, словно он уходит навсегда. Её можно понять, исчезновение сына после прошлого ухода мужа она не выдержала бы.*** Дом, перед которым они стояли, представлял собой мрачное здание. Весь он состоял из заколоченных окон, покрытых тонким слоем пыли, похоже, иногда всё же протирают. На остроконечной крыше разместились статуи горгульи и другие диковинные статуи. Обычно в таких зданиях живут привидения и всякая нечисть, но нет, здесь и вправду проживал живой троодон, явно не любящий шумное общество. Неблагополучный район для строения домов. Зелени как таковой нет, всяческих водоёмов нет, красивых вещей, наподобие статуй и мостов в помине не было. Просто дом в глубине каньона, в который, при всём желании, травоядные никак не сунутся. Идеальное жилище для того, кому есть что скрывать. Ромал смотрел то на ?миленький? дом, на лучшего друга, еле-еле сдерживаясь от истерики. Откуда он мог знать, что у этого троодона настолько страшное жилище? Если бы знал, то не сказал бы ничего об этом родственнике и они не пошли бы именно туда. Жили бы спокойно и весело, а теперь придется зайти в это тёмное нутро и говорить с его владельцем. Скорее всего, тоже мрачная личность.— Сонни... может, убежим, пока не поздно? Тот ничего не сказал на это предложение. Никто ничего не сказал бы на то, что он вернулся пораньше с дела. Однако несправедливо это будет по отношению к прошлому Селины. Ежели пришли, то надо воспользоваться шансом. В конце концов, может, этот родственник не такой уж и плохой, просто с странным вкусом к жилищам и месту проживания. Тихий троодон видит такого же издалека, верно? Собравшись с духом, Сонни постучался, при этом удивившись, как эта древняя дверь выдержала лёгкого удара руки. Этот звук отозвался по всему дому гулкими ударами, словно внутри просыпался великан. Казалось, будто ответа придется дожидаться целую вечность, однако дверь потихоньку открылась на крошечную щёлочку. Сонни словно ударило током. На него испытующим взглядом смотрели темные глаза, пытающиеся понять, отчего его потревожили нежданные гости. Наконец, хозяин дома почти полностью приоткрыл дверь и пробормотал:— Входи. Внешность у владельца жилища была схожая с его окружением. Чешуя была несколько темнее, чем у Сонни, глаза были тёмного цвета, словно в них отражалась темнота ночи, и, что особенно привлекало внимание, чёрные перья были приторно блестящими, словно их давно не мыли. Само телосложение говорило о том, что тот предпочитает сам охотиться и, если понадобится, голодать. Когти у него были на вид слишком острыми, чем положено для цивилизованного троодона. Тёмная внешность... От подробного начала он приободрился и вошёл в дом, ожидая, что и Ромал тоже войдёт, однако, как только он сам сделал шаг к странному троодону, то дверь за ним быстро захлопнулась.— Сюда может зайти только один троодон. Видно, только ему одному и предстоит разговор с ним.*** Имея ночное зрение троодона, Сонни никак не мог нормально разглядеть внутреннее убранство дома, лишь ощущая, как под ногами хрустит бумага и что-то, отдаленно напоминающее кости. Торжество от вхождения в дом несколько поубавилось. Если он сейчас самого себя не может разглядеть, значит, на данный является лёгкой добычей. Видно, на то и был расклад.— Вы пришли сюда по поводу Селины, верно? Или чего-то ещё? Хриплый голос раздался позади него, из-за чего тот едва сдержал испуганный визг. Проклиная свое нервозное состояние, Сонни издал звук, отдаленно напоминающий двусмысленное мычание. Когда не надо, то страх сковывает движения и заставляет мысли идти медленно, тают, словно мороженое на солнце. Но он не может так просто показать, что он испуганный троодон. Собрав всю силу в кулак, Сонни спросил, чувствуя, как в голосе ощущаются визжащие нотки.— Простите, пожалуйста, но кто вы такой? И где её родители? Хозяин дома понял, что ему не врут попусту, и продолжил:— Меня зовут Сайлас и для Селины я являюсь дядей со стороны матери. Что касается её родителей, то, могу уверить, никто не придёт за ней. Мать уж точно не придёт, а отец и подавно.

Слишком хорошая новость, не правда ли? Он узнал всё, что было нужно и хотел было уйти подальше отсюда, да так, чтоб ноги сверкали во время бега, но не успел. Его схватила за плечо тонкая рука и притянула к себе. Неужто её дядя на самом деле любит общество, просто стесняется? Или же нет. Худая рука гладила его по лицу, словно драгоценность, и от этого становилось слишком жутко.— Вы боитесь монстров? Сонни пожал плечами, мол, от случая к случаю, и в зависимости от самой ситуации, то, наверное, что-то и ощущает.— А если я скажу, что Селина, этот беззащитный на вид цветок, насквозь пропитанный ядом, является монстром. Вы мне поверите? Совершенно дикий вопрос!