4.26 (1/1)
Этот город был не похож ни на какой другой. Он словно не стоял на твердой земле, как любой другой нормальный город, но, лишенный фундамента, будто висел в воздухе. Такое впечатление создавалось благодаря обилию невесомых арок, тончайших колонн и высоченных шпилей, преобладавших в застройке.Весь город был жемчужного цвета, отчего мягко светился на солнце, как перламутровая внутренность морской раковины. Легкий, устремленный вверх, он готов был оторваться от своей хлипкой опоры и воспарить в небо, раствориться в его звенящей синеве и оставить такой же след в памяти видевшего его, какой оставляет мираж в белой пустыне.—?Где мы? —?спросила Диана, завороженно глядя на город с высоты холма.—?Лирн,?— ответил Элеско совершенно спокойно. —?Столица изящных искусств. Место скопления исключительно талантливых и исключительно больных на голову эльфов.—?А зачем мы здесь?—?Для развлечения. Считай, что сегодня и у тебя, и у меня выходной. Твой хозяин тебя не хватится, твоя хозяйка думает, что ты с Аваллак’хом, так что целый день принадлежит тебе.—?А если потом Аваллак’х скажет ей, что он меня не забирал?—?Ну и что? Ответишь, мол, ждала его целый день, умаялась, заснула в лесу, а проснулась только под вечер.—?А если он поймет, что я вру?—?Пусть поймет,?— улыбнулся Элеско. —?Ты ни в чем не виновата. Я пришел и увел тебя против твоей воли. Так и скажешь.Диана пожала плечами: все вот так вот просто и без затей? Какая разница, узнает ли Аваллак’х или нет? Узнает ли Лаэль? От стоящего рядом эльфа исходила такая невозмутимая, непоколебимая уверенность, какая бывает только у личностей, давно почивших и преспокойно лежавших в своих гробах.—?Ты готова пройтись пешком? Или предпочла бы верхом?—?А нельзя просто перенестись?—?Нет,?— покачал головой он. —?В городе тысячи хрупких построек и скульптур. Телепорт в город запрещен.—?Тогда пойдем своим ходом,?— решила Диана. —?Я с Лаэлью и так целый день на ногах, привыкла уже.—?Тем более что путь наш пролегает под гору, идти будет легко.В высокой траве эльф легко отыскал уводящую вниз тропинку и возглавил их маленькую процессию.—?А эта твоя Лаэль, что она из себя представляет? Магичка?—?Не, травница она. Магии, по-моему, в ней нет никакой.—?Она плохо с тобой обращается?—?Хм. Иногда бьет по лицу и рукам, но только когда я что-то забываю или делаю не так.—?А как обращались с тобой дома? Родители поднимали на вас с сестрой руку?—?Бывало. Мне прилетало чаще, чем Селене.—?Выходит, твоя нынешняя хозяйка ненамного и строже?—?Не слишком. У отца рука потяжелее будет. Да и мама не сказать что с нами нянчилась.—?Значит, с Лаэлью тебе должно быть лучше?—?Нет. Мама с папой нас любят, а Лаэль…—?Я понял.Не заметив спрятавшийся в траве корень дерева, Диана споткнулась, не удержала равновесие и упала на колени.—?Ой, черт!Ее странный спутник оглянулся и посмотрел на нее сверху вниз. На его лице не отразилось ни малейшего сочувствия, ни желания помочь. Лишь только любопытство.—?Ушиблась?—?Нет,?— ответила она, поднимаясь.—?Тогда пойдем дальше. Я, честно говоря, уже проголодался.Они ступили в город через огромную арку, служившую главным входом. Примечательным было то, что Лирн не защищали стены, которые отделяли бы его от внешнего мира. Отсутствовали стены, и отсутствовали ворота. Отсутствовала стража. Отсутствовало ощущение безопасности, как отсутствовало и ощущение потенциальной угрозы. Лирн не противопоставлял себя окружавшей его природе. Он гармонично вырастал из нее, впитав все самое совершенное и незыблемое.Диана посмотрела себе под ноги и первым делом заметила, что городская плитка сплошь исписана узорами трав и цветов, очень похожих на те, которые она только что видела за пределами Лирна. Узоры также оплетали стены всех зданий, обвивали каждую из колонн, дотягивались до каждого балкончика. По обеим сторонам главной улицы выстроились старые, могучие деревья: плотно сплетая друг с другом густые кроны, они образовывали над головами прохожих плотный лиственный шатер. Дышалось под такой естественной защитой от солнца легко и приятно.Диана на миг остановилась и прикрыла веки.В воздухе переливались трели ручьев?— это шумели вездесущие фонтаны. Откуда-то сверху, вероятно с балконов и террас, доносились голоса флейты и струн. В крытых галереях журчала певучая Старшая Речь. Отовсюду пахло свежестью и случайно разлитыми духами. Пахло нескончаемым праздником и праздностью. Пахло красотой и бессмертием.А эти эльфки?— О, боги! —?как они были прекрасны и практически неприкрыты. Их платья, прозрачные до невозможности, легкие до неприличия, таких нежных оттенков,?— они едва ли могли называться одеждой. Их волосы, длинные, у многих до пят, у одних распущенные, у других собранные в сложные прически, вызывали в Диане черную зависть. Их точеные, высокие фигуры были словно фигуры нимф. Их глаза неестественных оттенков, их лица, золотистые от пудры, внушали благоговейный трепет. Это не были обычные жители земли, это были дочери Даны, Девы Полей. Такой красивой, как они, была лишь одна только Францеска Финдабаир. Но ее Диана никогда не видела в столь бесстыдном облачении, со столь беспечным выражением лица. Она на мгновение представила, как бы выглядела самая красивая женщина мира в подобном ничего не прикрывающем платье в подобной расслабленной позе в огромной чаше фонтана. Руки она бы сложила на каменном бортике и так же мечтательно смотрела бы в никуда, будто не видя рисующих ее.—?Они что, все пьяные? —?спросила Диана, озадаченно глядя на расположившихся у фонтана художников за мольбертами и их прекрасных моделей в фонтане.—?Хм, нет, не все. Некоторые просто ?убитые?.—?Что? Что это значит?—?Это значит порошок. Знаешь, что это такое?—?Фисштех? Это который в десны втирают?—?Не только. Его куда только не втирают. Наверно, нет такого места, куда бы у нас его не прикладывали. Ты пробовала его?—?Нет, и не хочу. Говорят, от него умом тронуться можно. И зубы выпадают.—?Насчет зубов я бы не сказал, а вот что касается ума, то тут бы я спорить не стал.—?А ты сам пробовал его? —?она подняла на него серые глаза и увидела, что эльф улыбается, не улыбаясь.—?Естественно.—?Ну и как? Понравилось?—?Недурно, но есть вещи поинтересней, так сказать, не для всех.Диана снова перевела взгляд на эльфок в фонтане:—?А эти зачем там сидят?—?Нравится им и сидят. Это их призвание, и этим они и занимаются целыми днями: они здешние музы или по-простому натурщицы. Только и делают, что одеваются, красятся и позируют всем желающим.—?Им за это платят?—?Конечно, нет. У них и так все есть: досталось в наследство от родителей. А если бы и не так, они своей красотой заслужили все, чего душа пожелает… Ты хотела бы быть, как они?—?Сидеть голой в фонтане? —?удивилась Диана. —?Чтобы все на меня пялились?—?Я слышал, что в вашем мире тебе подобные стесняются неприкрытой красоты.—?Это непринято, да. Голыми женщины могут ходить только в одном месте, и то это не на улице.—?В домах любви? У нас такое тоже есть, но это не считается чем-то зазорным. Скорее, вид искусства.Диана живо представила себе этот вид искусства и густо покраснела.—?Значит, ты не смогла бы найти в этом свое призвание. А чем бы ты хотела заниматься?Диана задумалась, но не смогла быстро найти ответа на вопрос Элеско.—?Ну уж точно не прислуживать Лаэль.—?Ясное дело. Ты сладкую вату любишь?—?А что это?—?Все с тобой понятно, luned. Пойдем в квартал прислуги, перекусим. А потом зайдем во Дворец Искусств, там всегда выставляют что-нибудь забавное.