3. (1/2)
Это не может происходить со мной. Не буду лгать, я представляла подобное в своей голове, но мои фантазии были куда более милостивы ко мне. Реальность же, напротив, сразу же фокусирует моё внимание на предисловии, которым меня запутал Чаглар перед тем, как ударил по голове огромным чугунным... признанием.
- Ты...
Нет, не так.
- Я...
И не так.
Я потерянно хлопаю глазами и смотрю на него, он - на меня. Начинаю думать, что он проиграл спор и теперь расплачивается за это. Нет, вряд ли, он слишком "джентльмен" для такого.
- Что же в этом плохого? - выдыхаю эти слова, словно это даже не я сама произнесла их, а кто-то за меня.
Его выражение лица меняется за секунду. Я не могу его прочесть, не могу заглянуть в его мозг и прочесть мысли. Кажется, он сам в этом не преуспел – он выглядит смущённым, сметённым, потерянным даже. Почему он вдруг решил сказать мне те слова? Почему сейчас? Почему таким образом? Ещё ни один мужчина не признавался мне в любви вот так. Поверьте, у меня есть опыт, но все его сухие остатки улетучились в тот момент, когда Чаглар произнёс то, что произнёс.
- Не думай об этом, - меня в реальность возвращает его тёплый, пронизанный какой-то ироничной снисходительностью голос. - Скоро финал, - вдруг добавляет он как будто между делом, - и я решил...
- Решил, значит, - не могу сдержать горькой усмешки. Он чуть хмурится, недоумевая, почти боясь моей предстоящей реакции. - Решил, мол, так уж и быть, скажу ей, да?
- Бурджу, я не хотел путать тебе мысли этим. Я никогда раньше... Я никогда раньше через такое не проходил. Ни с одной из девушек, с которыми снимался, понимаешь? Для меня отношения с партнёршей никогда не были каким-то табу, нет. Просто раньше ни к одной я... - он вздыхает, явно пытаясь осторожно подобрать свои следующие слова. - Отношения с Кайлой длились долгое время, - просто превосходно, думаю я, а я как раз собиралась спросить о ней. - То, что я сказал тебе... Я бы не сказал, я бы держал это в себе до последнего, ждал бы, пока пройдёт, но, Бурджу...
Я с замиранием сердца (буквально, чёрт) слушаю, впитываю своим больным мозгом каждое его слово, смотрю на него так, будто мысленно прожигаю дыру в его черепной коробке, невольно задерживаю дыхание. "Но, Бурджу...".
- Не проходит... - шепчет он.
Выдыхаю. "Не проходит".
- Ты никак не обязана реагировать на это. Я тебя ни к чему, абсолютно ни к чему не обязываю. Я знаю, что поздно это говорить, но я не хочу, чтобы твои мысли путались, чтобы ты думала, что стала причиной чего-то...
- Причиной чего? - почему-то именно этот вопрос вдруг появился в моей голове среди всего остального хаоса. Я, кажется, знаю ответ, но хочу услышать это от него.
- Причиной того, что я разбил сердце своей бывшей девушки, - после затянувшейся паузы произносит Чаглар.
Я опускаю глаза. Как отреагировать? Что сказать, не показавшись при этом ехидной сукой, для которой такой расклад дел - просто предел мечтаний? Я бы не хотела оказаться на её месте, это точно. Женская солидарность - это такая штука, что будь то даже невыносимая бабёха мужчины, которого ты обожаешь, так или иначе ты найдёшь способ посочувствовать ей. Три года отношений насмарку... Что ж, это жизнь.
- Это жизнь, - механически произношу эту часть своих мыслей вслух. Чувствую, что только это подходит под ситуацию. Под любую.
- Это жизнь, - эхом отзывается его голос надо мной. Я поднимаю глаза.
- Ты тоже мне нравишься, знаешь? - говорю это, глядя ему в лицо, не позволяя себе опустить взгляд ни на секунду. Вижу, как глаза Чаглара округляются, а рот приоткрывается в немом изумлении. - В последнее время я вела себя с тобой так странно как раз по этой причине. Я очень плохо справляюсь в таких ситуациях. Ты заметил, я думаю. Я не могла даже предположить, что ты... - делаю глубокий вдох. - В общем, я не стану врать. Не в этот раз, во всяком случае. Скажу честно, что не особо расстроилась из-за разбитого сердца Кайлы, но я не злорадствую, не праздную свою победу, ничего подобного. Мне жаль, что я стала причиной чьего-то разочарования, но... Я не знала, что такое может произойти, ладно? То, что ты в меня... Чёрт, - я сдаюсь, опускаю, наконец, глаза, чувствую, как идут слёзы, но не планирую оставлять свою речь без должного заключения. - Мне жаль, что ты считаешь себя плохим человеком из-за того, что ты влюбился в меня. Мне жаль.
- Бурджу, нет! - впервые с того момента, что мы пришли сюда, он прикасается ко мне - ловит за руку, когда я вот-вот собиралась было убежать прочь и оставить его наедине с его джентльменскими помыслами, которые когда-то подсказали ему никогда не говорить мне о своих чувствах и перешагнуть через них с завидным хладнокровием. - Бурджу, нет, - повторяет он, - я не жалею о том, что...
- Бурджу! Чаглар!
Я вздрагиваю и одергиваю руку, освобождаясь от его стесняющего прикосновения. Чаглар оборачивается на оклик, я же просто смотрю в пол. Это Эмре, помощник нашего режиссёра.
- Мы вас везде ищем, друзья, а вы тут, - разводит руками мужчина. - Пора работать, хватит болтать, давайте, за дело.
Чаглар переводит взгляд на меня, я не решаюсь ответить тем же. Заявись Эмре чуть раньше, когда я так отчаянно хотела уйти, вот тогда, может быть, я не возненавидела бы ничего не подозревающего помощника режиссёра. "Я не жалею о том, что...". О чём он не жалеет?
~
Оставшиеся часы я провожу целиком и полностью в работе, на съёмочной площадке, в перерывах между примеркой новых порций спонсорской одежды и повторением выученного наизусть сценария. Я стараюсь не взаимодействовать с Чагларом вне съёмочной площадки, если нет особой нужды. Под "особой нуждой" я имею в виду быструю репетицию какой-то рандомной сцены. Он замечает мою холодность, но не повторяет мой манёвр и не закрывается в себе на все замки, как это предпочла сделать я. Чёрт возьми, у меня есть веская причина, и он знает её. Несколько раз он пытается подойти ко мне, но я ловко лишаю его такой возможности, начав судорожно искать своего стилиста, который, между прочим, теперь разрывается между мной и Чагларом. Кайла поспешно уволилась ввиду очевидных причин, как оказалось. На монотонные причитания Джана, моего стилиста, по этому поводу я отвечаю ровным "вот, значит, как". Ощущаю себя невольно втянутой в какую-то грязную историю, в которой ещё несколько часов назад мне не было места.
То выражение лица, с которым Чаглар произнёс те слова, всё ещё чётко стоит перед моими глазами. Он чувствовал себя виноватым. Виноватым в том, что разрушил трёхлетние отношения из-за какого-то глупого наваждения, у которого, оказывается, моё имя. Виноватым в том, что увидел во мне что-то большее, чем хорошего друга, партнёра, близкого товарища.
Я замираю с чашкой горячего кофе в руках. Джан вертится вокруг меня, но всё, о чём я теперь могу думать, это...
- Чаглар у себя? - спрашиваю суматошного стилиста, поднимаясь с места.
- Ага, - отвечает тот, и я мчу к бело-синему фургончику, отложив чашку на ближайшую поверхность.
Вхожу без стука и расплачиваюсь за это – Чаглар стоит в одних джинсах, а его ничем не прикрытый торс буквально приковывает взгляд.
- Прости, - выдавливаю наконец и заставляю себя отвернуться.
- Джан должен был принести мне мою рубашку, - сообщает мне голос за моей спиной. - Ты не похожа на Джана.
- Мне сейчас посмеяться нужно?
- Было бы неплохо для моего эго.
- Я пришла спросить о кое-чём.
- Слушаю. Ты можешь повернуться, кстати. Это не первый раз, когда ты видишь мой прекрасный живот.
Действительно, не первый, но сейчас всё видится по-другому, Чаглар бей. Вместо того, чтобы произнести это вслух, я пожимаю плечами и, взяв себя в руки, поворачиваюсь.
Голый торс на том же месте, ничего не изменилось, рубашка чудесным образом не появилась. Что ж, я просто задам вопрос и свалю прочь.
- Кайла знает, что это я?
- Нет, - сразу же отвечает Чаглар. Он, словно и был готов к подобному вопросу, не выглядит раздражённым или расстроенным из-за того, что я вернулась к теме, явно не приводящей его в восторг.
- Что... Что ты ей сказал? - позволяю себе ещё один, дополнительный вопрос.
- Просто объяснил, что чувств больше нет, что всё... - он сглатывает, опускает глаза лишь на мгновение. - Всё происходило уже механически. Я не стремлюсь к таким отношениям.
Гадкая, ехидная моя часть так и норовит спросить "А к каким отношениям ты стремишься?", но я мысленно щёлкаю себя по лбу и проглатываю этот вопрос.
- Понятно.
Чаглар улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Это не ехидство, не подлое торжество, не радость. Два человека улыбаются друг другу, и этого достаточно.
В этот момент приходит Джан с долгожданной рубашкой в одной руке и моим недопитым кофе в другой.
- Дорогая, ты не против? - спрашивает он, явно подразумевая сразу две вещи: "Ты не против дать парню переодеться?" и "Ты не против дать мне допить этот кофе?".
Я коротко киваю и, бросив последний взгляд на Чаглара, ухожу.
~
Чаглар, как оказалось, был дезинформирован насчёт скорого финала сериала. Прошло два месяца с вышеописанных событий, и только теперь можно свободно и уверенно сказать, что до окончания сериала остаются считанные дни. Все эти два месяца мы (и это можно сказать без преувеличения) старались не перейти негласные границы, которые своими же руками расчертили по очевидной причине.Когда я остыла и начала соображать более ясно и твёрдо, то поняла, о чём именно не жалел Чаглар и почему выглядел таким виноватым, когда признавался мне в любви. Он не жалеет о том, что влюбился в меня, нет. Хотя бы в этом я твёрдо уверена, и этого мне достаточно для того, чтобы не чувствовать тупую боль в груди каждый раз, когда вижу его.
Два месяца - достаточный срок для проветривания головы и ментальной уборки. К своему огромному удивлению, я не потеряла надежду, не потеряла острое желание, граничащую с одержимостью мечту, томное волнение при мысли о том, что может быть, захоти я этого, захоти он этого всем своим сердцем.
~
Съёмки одной из сцен финальной серии проходят в привычном месте - локации "Модаму". По сценарию Керем встаёт на одно колено, "окольцовывает" Айше, они целуются. Последний поцелуй, который мы снимаем. Может быть, это наш самый последний поцелуй. Последний поцелуй Керема и Айше, последний поцелуй Чаглара и Бурджу.
- Вы готовы? - спрашивает Сердар.
Я смотрю на своего партнёра, он - на меня, и мы киваем в унисон. Так, словно говорим друг с другом, а не с режиссёром. Я откладываю папку со сценарием куда-то в сторону и встаю на нужное место. Чаглар делает то же самое.
Боже, как же он чертовски красив. Сегодня как-то по-особенному. Эта синяя рубашка с закатанными рукавами, его глаза, руки, пальцы, губы...
Мой мозг всегда славился тем, что заставлял думать о самых непристойных вещах в самые неподходящие для этого моменты. Как сейчас.
Что будет, если я положу свою голову на его грудь? Что будет, если я обниму его, крепко прижмусь к его телу, так, будто хочу навсегда запомнить его рельеф? Что будет, если я поцелую его? Глубоко, пылко, не отрываясь ни на секунду, растворяясь в нём, отдавшись полностью, позволив делать со мной всё, что только придёт ему в голову. Что будет?
- Итак! Раз, два, три! Поехали!
Чаглар начинает, я подхватываю. Всё идёт так, как надо. Всё идёт так хорошо, что мне вдруг хочется нарочно испортить дубль, чтобы переснять его, затем снова и снова проделать то же самое. Только для того, чтобы растянуть это, растянуть это удовольствие - играть с ним.
Когда он хватает меня и прижимает к себе, мне приходит в голову то, что тогда, почти год назад, когда я, мокрая из-за дождя и запыхавшаяся из-за судорожного бега, стала объектом беспощадных шуток своего новоиспечённого партнёра, я и подумать не могла о том, что когда-нибудь посмотрю на него другими глазами.
Сначала он стал моим официальным партнёром, ничего личного. Я видела его как очередного мужчину, любовь к которому мне нужно будет сыграть перед камерами. Затем, он стал мне другом. Другом, рядом с которым было невозможно находиться в плохом настроении, даже если ты поспала всего три часа из трёх возможных и похожа на человека только благодаря литру кофе. Я никогда не смеялась так, как смеялась с ним. И я не заметила, как вдруг стала смотреть на него совершенно другими глазами. Я не знаю, в какой именно день, в какой именно момент я влюбилась в него, в его мальчишескую улыбку, ясные глаза, чистое сердце, открытое далеко не для всех, кто хотел бы в нём оказаться. Я всегда думала, что и мне суждено было остаться одной из тех несчастных.
-Ты и на съёмки так будешь опаздывать?Мужчина улыбается и протягивает мне руку. Так, будто только что не съязвил в мой адрес.
- Чаглар Эртугрул. Чаглар.
- Бурджу.
- Бурджу, - он хмыкает, кивает, оглядывает меня. - Ты промокла насквозь. Позволь.
Не дожидаясь моего ответа, он снимает с себя пиджак и набрасывает его на мои плечи. Я вздрагиваю, когда его уверенные пальцы касаются моих плеч, и это почти заводит.
- Не самый комфортный вариант, но лучше так, не то простынешь, а у нас съёмки на носу.
Я киваю.
- Спасибо, спасибо.- Спорим на сто лир, что Эмре сейчас споткнётся?
- Откуда такая уверенность?
- Я споткнулся в том месте.
- Просто ты неуклюжий.
- Так спорим?
- Спорим.
Мы внимательно наблюдаем за Эмре, и спустя пару секунд он не просто спотыкается, а полностью теряет равновесие и падает на землю. Чаглар гогочет, и я смеюсь от души, не думая о том, что только что так бездарно потеряла сто лир.- Кайла, сфотографируй нас.