2. (1/2)
Утро. Шесть, чёрт возьми, утра, если поточнее. Будильник предательски бьёт по каждому нерву, если они хоть остались после вчерашнего ужаса, который все ошибочно называли ?вечеринкой?.
Я неохотно встаю с постели, пишу режиссёру краткое ?буду к восьми? и тащу своё бренное тело в душ.
Холодная вода кое-как приводит меня в терпимое состояние, но голова продолжает упрямо гудеть, напоминая о вчерашней стыдобе. После того, как проплаченный моим заботливым партнёром таксист довёз меня дома, я ещё около часа ревела от безвыходности на кухне и только после, кое-как заставив себя раздеться, рухнула на постель и уснула в позе эмбриона. Кстати, об этом - моя шея тоже невозможно болит. Замечательное утро, ничего не скажешь.
На съёмочной площадке все, от помощника режиссёра до визажистов, в боевой готовности бегают из одного места в другое, наводя страшную суету друг на друга и на меня в том числе. Пару раз мой взгляд ловит теперь уже знакомое лицо того парнишки с вечеринки, и мне на минуту становится ужасно неловко - вдруг он неправильно воспринял то, что произошло? Что, если он подумал, что между мной и Чагларом, который вчера бесцеремонно ?отшил? его за меня, что-то есть? Нет, ничего подобного нет, абсолютно и стопроцентно.
Словно услышав мои мысли на расстоянии, из трэка вылезает мой партнёр. Кусман круассана, коим я наслаждалась всё то время, пока Эртугрул сидел преспокойно в своём фургончике, встаёт поперёк горла. Я не слепая и прекрасно замечаю, каким помятым, уставшим и сонным он выглядит сегодня. Мистер Дисциплина-и-Пунктуальность сегодня опоздал на целых полчаса - уже это насторожило добрую половину съёмочной группы. Как только объявили перерыв, он ринулся в свой трэк и так оттуда и не высовывался. До этого момента.
Не буду греха таить - мне до смерти любопытно, что с ним произошло, что вообще могло привести его в такое состояние и связано ли это с Кайлой. Или... со мной? Одёргиваю себя - ничего подобного. С чего он должен так реагировать на наш вчерашний глупый вербальный контакт? Всякое случается, а уж тем более в душных помещениях с доступом к алкоголю.
Вижу, как Серкай подходит к нему, хлопает по плечу, а Чаглар неохотно отвечает на его реплики. Поникший, он вызывает у меня вдвое больше эмоций, чем обычно. Мне тоже хочется вот так вот просто подойти и спросить, в чём дело. Снова будто затылком почуяв меня, он оборачивается, и мы встречаемся потерянными взглядами. Серкай, проследив траекторию, вникает в ситуацию и покорно валит. Чаглар, даже не посмотрев в его сторону, идёт ко мне.
Мне хочется крикнуть. Да, мне определённо очень хочется орать во всё горло, мол, не подпускайте его ко мне, я не выдержу и прыгну на него!
- Привет, - робко произносит мой партнёр, и мне приходится отложить мысли о криках и прыжках на потом.
- Привет, - отвечаю, улыбаясь. Я не уверена, на каком этапе неловкости мы находимся сейчас, и есть ли эта неловкость вообще, но судя по тому, что он улыбается мне в ответ, о ней нет и речи.
- Слушай, - он начинает нервничать, подбирать слова, - я хотел извиниться за вчерашнее.
Неужели так сложно было прикинуться, будто ничего не произошло? Ненавижу конфронтацию. Неловкость, привет!
- Я не хотел давить на тебя никоим образом, и я прошу прощения за то, что вёл себя как невыносимый... маньяк контроля, - выдыхает Чаглар.
- Маньяк контроля? Это что-то новенькое, - посмеиваюсь. - Я тоже прошу прощения. Вчера я, кажется, сказала, что выносить тебя не могу, - пожимаю плечами.
- Разве? - этот змей-искуситель опускает свой змее-искусительный взгляд, так что теперь я могу задержать свой взгляд на его, сука, идеальном лице. - Ты сказала такое? Не припомню.
Ему так чертовски идёт быть заросшим.
- Я хотела спросить у тебя...
Он оживляется, сразу же поднимает глаза.
- Да? - едва слышно спрашивает. - Что? То есть, о чём? - жмурится на секунду, улыбается. - Я слушаю.
Я влюблена в тебя. А ещё я хочу тебя. А ещё я готова расцарапать лицо любому, кто расстроил тебя, даже если это я. Я расцарапаю себе лицо, тебе стоит только сказать.
- Что случилось? - останавливаюсь на самом нейтральном варианте вопроса. - Я заметила... Мы все заметили, что ты сегодня не в духе. Что-то произошло? - я слежу за его лицом, вижу, как морщинка между его бровей с каждым сказанным мною словом становится всё глубже и глубже.
Он откашливается.
- Э, ничего особенного, - он пожимает плечами, а ещё он явно избегает зрительного контакта. Я задела нерв? - Просто некоторые неприятные обстоятельства. Я знаю, что принёс неудобства, опоздав сегодня...- Нет-нет-нет, - я спешу остановить его, на рефлекторном уровне протягиваю руку, чтобы положить её ему на плечо, но быстро одёргиваю себя. - Послушай, я... Мы просто переживаем за тебя. Дело не в опоздании. Если... захочешь поделиться, я...
Чаглар улыбается. Тепло-тепло, как это делают знающие люди.
- Я рад, что есть люди, которые готовы выслушать меня, но ты...
- Я? - сердце пропускает удар.
- С тобой я... Я не могу...
Только теперь, когда он явно смотрит на мои губы, я понимаю, на каком опасном расстоянии мы находимся. Люди вокруг всё шумят и копошатся, а для меня время словно остановилось, а воздух вдруг стал горячим и густым.
- Ты не можешь поделиться со мной? - мой голос сейчас напоминает писк, и я в курсе этого. Но заботит ли меня это? Нет.
Чаглар громко выдыхает. Мне так отчаянно хочется взъерошить его волосы и поцеловать каждый квадратный миллиметр его помятого лица, и я еле-еле держу себя в руках.