Раскрывая карты (1/2)
Бард рухнул на колени напротив изголовья кровати. Геральт выглядел ужасно – синее вены испещряли его мертвецки бледное лицо, а на разбитых губах чернели язвы. Смотреть ниже, на в кровь истерзанное тело, Лютик не решился, боясь потерять самообладание, которое и так колебалось на грани - пожалуй, это был первый раз, когда он почувствовал, что в груди теплится настоящая ярость, не сравнимая с той наигранной неприязнью, которую он питал к Вальдо Марксу. В этот момент менестрель был готов самолично броситься за Риенсом, чтобы придушить, но осадил свою злость – прежде всего надо было заняться ведьмаком.
- Боже, Геральт, ты выглядишь паршиво, - попытался съязвить Лютик, чтобы взбодрить себя и показать другу, что всё под контролем. На же самом деле на смену гневу пришло чувство растерянности и толика страха. Легкая дрожь электричеством прошлась вдоль позвонков барда. Его беспокойный взгляд мазнул по зелёным флаконам, стоящим на прикроватном столике:
- Эта сволота тебя отравила, - заключил Лютик. Ведьмак глухо прохрипел в ответ, не в силах связать что-то внятное онемевшим языком, и посмотрел на друга непонимающим взглядом.
- Геральт, ты же обычно принимаешь Иволгу в таких случаях?.. Курва, от тебя никакой помощи не дождешься, когда надо! Уф, будем надеяться, что у меня хорошая память, а у тебя в сумке есть этот чёртов эликсир. С памятью у барда были особые отношения. Он великолепно запоминал жизненно необходимые ему вещи, такие как тексты популярных баллад и собственное творчество, имена близких и дальних родственников великосветских особ, веяния моды в том или ином сезоне и другие мелочи, полезные в ремесле менестреля, но мог напрочь забыть что-то другое, что было малопригодным для вдохновения и сочинительства. Удивительным образом знания о ведьмачьих эликсирах также нашли своё место в голове Лютика, чему он был бесконечно рад – мужчина без особого труда отыскал знакомый прозрачный бутылек, в котором плескалась насыщенно красная жидкость с яркими всполохами, напоминающая лаву.
Бережно, чтобы не потревожить раны, бард обхватил лицо Геральта, приоткрыл его губы большим пальцем и влил внутрь живительный эликсир. Всё это время руки предательски тряслись. - Так, теперь нужно тебя развязать, - пробормотал под нос Лютик и суетливо обернулся, вспомнив, что в комнате они с Геральтом были не одни. Однако Филиппы нигде не наблюдалось, а на полу, раскиданные в разные стороны, лежали бесчувственные наёмники в количестве трех штук. По кровавой слюне, стекающей изо рта одного из них, бард понял, что в ближайшее время можно спокойно заниматься ведьмаком.Неловко пошарив рукой в голенище сапога, бард выудил оттуда потайной кинжал, который прибрел со вступлением в ряды шпионов на всякий случай, но так никогда и не использовал, и принялся разрезать канат на руках друга, приговаривая, что ?самолично убьет эту падлу чародейскую?.
Геральт всё ещё был беспомощно слаб. Действие элексира наступало не сразу, однако часть симптомов начинала спадать – бугристые вены на теле ведьмака разгладились, и он понемногу вышел из паралича: - Лютик, что ты?.. – начал было он, но осекся, и в глазах его мелькнуло какое-то безумие. – Они и тебя поймали... Лютик, оставь меня! Спасайся сам! - Геральт, у тебя токсикозный бред, - перебил друга бард, делая последнее усилие. Канат треснул, и затекшие руки ведьмака, привязанные ранее к изголовью, упали на матрас. – Я вообще-то пришёл тебя вызволять, дубина, и убегать никуда не собира… Рывок за ногу, и менестрель оказался распластанным на полу. Он резко перевернулся, пытаясь освободиться из цепких лап нападавшего, его взгляд уперся в незнакомую ехидную рожу. От испуга неожиданности Лютик замахнулся рукой и всадил кинжал воскресшему наемнику в плечо прямиком в стык доспехов, так и оставляя его торчать внутри вогнанным по самую рукоять. Нападавший взвизгнул и отшатнулся назад, пугая Лютика ещё больше. - Ах ты гнида!.. Да я ж тебя твоим же, - мужчина нащупал здоровой рукой черен кинжала и выдернул его, не заботясь о кровопотере. Лютик сразу же осознал свою ошибку, оказавшись зажатым между взбешенным противником и царгой кровати без оружия в руке. Повезло хотя бы в том, что у наемника не было меча – его отбросило в другую часть комнаты магией Филиппы. Разъяренный мужчина рванул вперед. Бард же, повинуясь инстинкту, попытался отпрыгнуть в бок и подставить под удар бедро вместо грудины. Пахнуло пламенем. Наемник с пронзительным воем вскочил и слепо бросился в сторону, хлопая по горящим волосам руками. Описав круг по комнате, подкошенный болью, он упал, и больше уже не поднимался. - Геральт?.. – менестрель поспешно отвернулся от сгоревшего бедолаги, чтобы узреть, как ведьмак, истощенный пытками, а теперь ещё и применением игни, теряет сознание. И если до этого в душе Лютика жила надежда, что он перекинет руку Геральта на свои плечи, помогая тому стоять, они вместе покинут особняк, одолжат у Риенса кобылу и поскачут в безопасное место, то теперь приходилось ожидать Филиппу с её магическими порталами – всё-таки, тащить вырубившегося Белого Волка на себе барду было не под силу. Пока чародейка не вернулась, Лютик обрубил второй канат, связывающий ноги Геральта, и решил наконец заняться открытыми ранами на его теле – обильно полил Ласточкой, как это временами делал и сам ведьмак. После этого, полагая, что неучтиво оставлять друга в чём мать родила перед глазами Филиппы (да и, признаться, Лютика самого смущала эта внезапная нагота), менестрель стащил с одного из наемников покрупнее штаны и натянул их на ведьмака.
Филиппа возвратилась в пыточную так же незаметно, как и ушла – менестрель был слишком занят размышлениями, и чуть не подпрыгнул от резкого ?Он сбежал?. Выглядела женщина безупречно, лишь только одинокая прядь, выбившаяся на лоб, была свидетельницей недавних событий.
- Что?.. Но каким образом? – опешил Лютик. Риенс, судя по наблюдениям барда, не спешил пользоваться магией, что обычно делают сильные чародей, а значит, с большой вероятностью являлся второсортным выходцем из Бан Арда.
- Портал.
- Подожди, разве порталы не требуют особого мастерства?..
Чародейка задумалась, недовольно сжав губы: - Этот портал был создан не Риенсом, а человеком намного более могущественным. Бард лишь закатил глаза и пробурчал себе под нос: - Конечно же, мне ты об этом ничего не расскажешь. - Конечно, - усмехнулась женщина. - Говорить будем позже. А сейчас нужно отправить Белого Волка в безопасное место. Как ты сам верно подметил, бард, я за тобой следила, и смогу создать портал в Университет, в твои покои. Какое-то время ведьмака там не догадаются искать.
В словах чародейки был смысл – вряд ли Дийкстра или Риенс сразу поймут, что Геральта спрятали в наиболее очевидном месте. Проследить же за магическим перемещением ни они, ни их пособники не смогут. А как Геральт отлежится, можно будет вернуться за лошадьми и продолжить свой путь. - Ох, погоди, - опомнился Лютик, тщетно озираясь по сторонам. – Нам же ещё нужно найти его доспехи.
*** Просыпаться не хотелось. Ведьмаку казалось, что стоит ему открыть глаза, как тут же обманчивое спокойствие и окутывавший его приятный запах растворятся без следа, и Геральт снова окажется один на один с больным на голову Риенсом, посягающим на его честь и достоинство. Несвязные воспоминания роем закрутились в голове ведьмака –предсмертный крик, привкус металла, магический портал, Лютик. С глухим рычанием Геральт рванул вперёд и сел на кровати, обнаруживая себя в незнакомой комнате.
У окна за небольшим столиком сидел менестрель, он тут же бросил водить гусиным пером по листу бумаги и развернулся к другу: - О, слава богу! Я уже было подумал, что влил в тебя что-то не то, - он поспешно встал и подошёл ближе с легкой улыбкой на губах. – Ты выглядишь куда лучше, чем вчера, Геральт. - Лютик, - прохрипел ведьмак. – Какого чёрта?.. Менестрель присел на край кровати и удивленно захлопал глазами:
- По правде говоря, я ожидал услышать слова благодарности, - признался он с наигранной обидой в голосе. – Между прочим, ты, Геральт, сейчас не крутишься на вертеле как загнанный кабан не без моей помощи. - Лютик, блять, – чуть не брызнул слюной Геральт, - ты, что, не понимаешь?! Это я ведьмак, я создан, чтобы терпеть боль и унижения, я, не ты! Что если бы с тобой что-то случилось, а?! Я бы никогда себя не простил!..