Глава 15 (1/1)
… Глорфиндел не любил людей. В них не было ничего особенного на его мнению. Ничего, что могло бы привлечь взгляд. Неуклюжие, узколобые, упрямые, невежественные… грязные. И подлые. Подобно гномам, они теряли разум и честь при виде золота. А сломать их было еще проще. — Ты предвзят, Глорфиндел, – с укором говорил Элронд. – Ты не желаешь увидеть даже тех, в ком горит Искра Создателя. Они скоротечны, да, и в них есть недостатки, но среди множества их встречаются те, кто стоит всех остальных. Владыку Ривендела звали Мудрым, но Глорфиндел полагал его слепцом.
— Это слова и не больше, – едко отвечал эльф ему. – По кому вы судите?
— Я знал многих человеческих королей… ?И своего брата,? – этого не было сказано вслух, но взгляд упрямца перед Владыкой, говорил яснее слов. Может, потому он не стал продолжать. — А я знаю их не королями или воинами, я видел их города и жилища, их жадность и лицемерие, видел спящими в грязи, пьяными и грязными. Видел их женщин, не знающими ванн и чистоты. Короли? Лучшие из лучших? Судить по ним? По мне, это не верно. Я прошел столько дорог среди них, что не стоит убеждений. Он не стал более ничего говорить ему. Стоило ли оно того? Кто, как не Глорфиндел, говорил всегда открыто, не играя словами в учтивость? Но он был уязвлен впервые за долгое время. И сомнения тревожили.
Ривенделл прекрасен и тих, вдали от тревог и людей. Как давно он видел тех, кого защищал перед воином? Мог ли он их оправдывать? Судить? Память, не знающая проклятья забвения смертных, неумолимо представляла видения из прошлого. ?— Изулдур, нет!? ?— Будь проклят, остроухий!? – плевок под ноги от связанного ангмарца. Неприкрытая зависть от полукровки, внука его брата… Элроса. Тот, имея треть их крови, так мечтал о бессмертии…
Судить по тем, кто поддался страстям и тьме желаний? Судить по прошлому или по сегодняшнему дню? Это бессмысленное и бесполезное дело кого осуждать, но… но.
Возможно, он слишком долго не покидал свои владения.
— Отец? Миг он медлил, прежде чем обернуться. Элладан смотрел с той уверенностью, что всегда отличала его от брата. В этом была не его самоуверенность, а просто понимание вещей и происходящего вокруг. Подчас, он больше заслуживал прозвания ?Мудрый?. — Вы уезжаете… я могу помочь? Он невольно улыбнулся. Элладан не спрашивал ?почему?, не предлагал себя в спутники… нет, он никогда не задавал глупых вопросов.
— Не в этом, – мягко отказался он, садясь в седло. – Ривенделл оставляю на тебя. Эллрохир на охоте? — Как всегда. В это время года, – отвечал сын. – Что мне сказать Арвен? — Я привезу ей подарок, когда вернусь, – пообещал Элронд. Элладан улыбнулся. — Тогда она будет ждать вас с особым нетерпением. Удачи… чтобы вы не искали, отец. И все же, он не ошибся. Из них двоих лишь один мудрец.*** *** *** *** *** *** *** … мир пронизан дорогами, но не все они открыты людям и иным смертным. Скрытые тропы могут провести тебя через сотни миль за короткое время и не придется переходить в брод реки, пересекать горы или идти в обход пропасти. Эльфы часто пользовались скрытыми путями, лишь направляясь к людям они пользовались лишь их дорогами. Но сейчас он собирался добраться до их земель быстрее, а потому выехав из долины, направил коня на тропу. Мир привычно изменился – быстротечное время замедлилось, воздух стал плотным, а звуки почти стихли.
Тропа имеет свои недостатки. Мир вокруг обесцветился. Вот почему эльфы поют, когда путешествуют иными дорогами. Это радует сердце и не дает тому гнетущему ощущению поблекшего мира добраться до души, тоской и унынием отравляя её. Люди вступившие на ?эльфийскую? тропу могут уснуть навсегда. Что касается других рас… их судьбы при этом Элронд не знал. ?Пожалуй, эта загадка стала бы по душе Митрандира,? – подумалось ему мимолетно. Впрочем, и мага он не видел много лет. Тропа привела его к землям дунадан, что упрямо держались за эти места. Старый друг, Митрандир, упоминал об их договоре с местным народцем – хоббитами, как сказал маг. Сойдя с тропы, он с облегчением вздохнул. Мир заиграл красками и пение лесных птиц оглушало сквозь шелест листвы над головой. Улыбка невольно тронула его уста и Элронд провел рукой перед лицом, накидывая колдовской морок. Теперь ни одеждой, ни обликом, он не отличался от обычного человека. Скромная темная одежда охотника да лук за спиной, скрытый ножнами меч у пояса и рог на цепи у другого бока – довершали его образ простого путника. — Стой! – требующий оклик остановил его через несколько часов. Он натянул поводья, оглянувшись на человеческий голос. Приближающихся людей он заметил давно, вернее услышал, но не подал виду. Теперь же он спокойно смотрел, как несколько дунадан вышли из-за стволов деревьев и подошли к нему. — Кто ты и как твое имя? – вновь потребовал ответа один из них. — Я Элрос, – он всегда назывался именем брата (как он ранее назывался его именем), – я держу путь из Гондора. — Долгую дорогу вы проделали, – подозрительно заметил главный среди следопытов. – Что за дело у вас? — По делам Наместника, – уклончиво отвечал эльф, и тень недовольства впервые коснулась его. – Что за допрос? Разве я враг? — Гондор нам не враг, – поспешно заверил его дунадан. – Ныне плохое время и местные места неспокойны. Мы рады встретить посланника Наместника нашего Короля. Они еще верят в то, что их король вернется… спустя столько веков! Тому, кто служит Наместнику, это вряд ли пришлось по сердцу. — Короля? – сухо спросил он. Лица дунаданцев омрачились. — Разве Гондор не ждет своего короля? И разве Наместник не хранит его Корону? – с вызовом спросил главный. Что за глупец… но нужна ли ссора ему? Нет, Элронду она не нужна. — Мы храним его престол, – уклонился он от ответа. – И все же, вы от всех требуете ответа о их делах? — Нет, уважаемый, – неохотно качнул головой дунадан. – Вы свободны продолжать свой путь. Ответьте лишь – не встречали вы рядом странных путников? Или мальчика одного в лесу? Вот теперь Элронд удивился. — Нет, никаких ?мальчиков? я не встречал в этом лесу. Кого вы ищете?
— Колдунов. И их тварь. Что? … Решение покинуть Ривенделл ранее казалось ему менее разумным, нежели сейчас. Вызвать дунадан на разговор и узнать все, что творилось в их землях, оказалось просто, но одновременно тревожно. Слишком многое поднялось из глубин памяти, развеивая надежды на домыслы. Слова следопытов не были простой выдумкой. Похищенные дети. Дети, измененные магией. Колдуны, прячущиеся в долине, скрытой в глубине леса. Странный мальчик, с черными бездонными глазами. И гномы, защищающие оного. — Я пойду с вами, – решил он. – Мой меч не помешает вам, а Наместник признает это полезным. Следопыты против не были. *** *** *** *** *** *** *** … С его опытом найти человека и одного ребенка в лесу оказалось делом скорым. На второй же день он и дунаданы окружили их. И одного взгляда на мужчину вблизи оказалось достаточно, чтобы стрела сорвалась с тетивы быстрее разума. Стрела вошла аккурат в горло и тело, еще падая на землю, уже было мертво. А разума коснулось сожаление. Не стоило так спешить. Годы покоя его подводят. Но лицо мужчины до боли напоминало то, что века назад принадлежало тысячному войска Ангмарца. И он до сих пор не мог похоронить в памяти тех эльфов, что были распяты им на столбах и следы пыток на их телах. Тогда его стрела нашла горло человека, и нашла сейчас возможно его потомка. Мальчик застыл перед ними, и в глазах его – обычных, человеческих, – эльф видел лишь страх и усталость с обреченностью. Он попятился, когда один из людей пошел к нему, но не стал сопротивляться, когда тот схватил его. — Как твое имя, мальчик? – спросил он. — Кэр… – он болезненно вскрикнул, когда следопыт выкрутил ему руки, связывая. — Не важно, как зовут это отродье! – хмуро бросил глава следопытов. – Мы доставим его в Бри, и когда бургомистр города увериться в нашей правде, он будет казнен. А стража города поможет нам против колдунов. — И как вы уверите бургомистра? – мрачно спросил Элронд, с сожалением отвернувшись от ребенка. Мальчика было жаль, но… если он ангмарец… Может ли он вмешиваться в судьбы людей и законы этих земель? — Мы заставим его показать свое колдовство, – прозвучал ответ. – Не волнуйтесь, уважаемый, мы отдадим его бургомистру, а у него хорошие палачи. Элронд замер. Рука его легла на рукоять меча у его пояса, в то время как взгляд его опустился, рассматривая землю у ног.
?Они невежественны и злы? – будто наяву прозвучал голос Глорфинделла.
— … мы не можем чинить правосудие, к сожалению, – донесся до него голос человека.
— За что?! Я же ниче… – отчаянный вскрик мальчика за спиной и звук оплеухи, оборвавший отчаянный крик. — Заткнись! – мальчишку по имени Кэр протащили мимо. Он посмотрел вслед и молча подошел к телу ангмарца. Наклонился и вырвал стрелу из его горла. С наконечника на землю упали капли крови.*** *** *** *** *** *** *** … от горящего костра доносился разговор людей. Он не слушал, смотря на звезды над головой. На душе была горечь. А люди были воодушевлены. И спокойны настолько, что скоро он услышал звуки лютни и разудалую песню про купца и как обманывала его жена с кузнецом-гномом. Он не любил гномов, но поморщился, слушая похабные куплеты. Союзы супружества для подгорников были священны, чтобы не думали люди. — Эй, мальчишка! – оклик заставил его вздрогнул и эльф обернулся в неясной тревоге. Один из дунадан с лютней в руках подошел к связанному мальчику, сидящему у дерева. — Я слышал, как ты пел в таверне, – заявил дунадан. – Споешь нам, а? — Гэрт! – сердито окликнул человека главный из следопытов. — Пусть споет, Арен! – возразили ему тот час. – Все равно его повесят! Следопыт издевательски протянул лютню мальчишке. Тот вдруг поднял голову, смотря на него прямо. Несколько мгновений он просто смотрел, а потом тихо сказал: — Мои руки связаны, – он поднял руки, показывая свои запястья, и грубую веревку на них. Следопыт рывком поднял его на ноги, схватив за руку и толкнул к костру. Мужчина вытащил нож и предупредил: — Даже не дергайся, понял? – он разрезал веревку и мальчик тут же болезненно поморщился, растирая руки. Ему вновь протянули лютню.
К удивлению Элронда, мальчик взял ее и тронул струны. Что он делает, этот мальчик? Как он может заставить себя петь этим людям? Мальчик тронул струны и первые, еще набравшие силу, звуки наполнили вставшую тишину, а потом начатая мелодия набрала звон и силу, вылившись в незнакомую мелодию: — Каждый выбирает по себе… женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
каждый выбирает для себя.
Что за дикость? Что он поет?! Каждый выбирает по себе слово для любви и для молитвы. Шпагу для дуэли, меч для битвы каждый выбирает по себе.
Эльф отшатнулся в смятении, сжимая руки. Каждый выбирает по себе щит и латы, посох и заплаты. Меру окончательной расплаты каждый выбирает по себе. О, Элберет! Мир рассыпался на куски. Он не пел так, как поют лучшие из менестрелей эльфов. Этот странный мальчик не завораживал своим голосом, магию он почуял бы сразу… но что он делал?! Как он мог петь здесь и сейчас?! Перед ними, перед своими… палачами? И он помогал этим людям… А мальчик пел: Выбираю тоже, как умею, ни к кому претензий не имею - каждый выбирает для себя. Последние слова обжигали. Человеческий мальчик будто прощал его… его, благодаря кому жизнь его могла, должна была оборваться! Его, эльфийского владыку! В оглушительной тишине эльф и люди смотрели на мальчика, а он опустив голову, смиренно протянул лютню Гэрту. — Привяжите его к дереву, – разрезал молчание слова главного. – И не думай, мальчишка, что тебе помогут! В смятении Элронд отступил от круга света костра, скрываясь в лесу. Ему нужно было побыть одному. Что же это? Нет, ты не прав, Глорфиндел. Ты не знаешь людей, ты не видел этого мальчика. Такого слабого внешне, но при этом столь благородного, что хватило бы на нас с тобой поровну. Неужели этот мальчик наследие Ангмара?
Он бы не удивился, если бы этот Кэр был ЕГО потомком. — Маленький принц, – сорвалось с губ со вздохом. Как давно… он не чувствовал стыд за себя.