2 часть (1/1)

Этим утром я проснулась с той же подавленностью, которая открыто читалась на моем бледном, безэмоциональном лице. Помню, как молчаливо и тихо прошел ужин, как поспешно я проводила до такси госпожу Диляру и как долгим укоризненным взглядом прожигала отца. Я никак не могла поверить, что дама, чье имя покорило заголовки всех газет и информационных сайтов, могла быть знакома с папой. Просто немыслимо. И до того открыто, легко и добродушно она вела себя с ним, будто подружилась с этим человеком довольно-таки давно и крепко. По странному прищуру ее томных глаз было заметно, с каким восхищением смотрела она на моего раскисшего перед ней отца. Наверняка она очаровала его. Диляра. Просто Диляра. И зачем только мне вообще ее как-то называть, если очередные встречи не планировались? Возможно, я чего-то еще не знала. Но признаться честно, я и не хотела знать больше необходимого, потому что мое нервно бьющееся сердце не выдержало бы ошибочной симпатии отца. Однако, в любом случае повлиять на ситуацию я не могла, поэтому выбросила из головы прошлый вечер и снова отправилась в школу. По той же дороге, с той же подругой, в той же маленькой машинке. Я понимала, как меня утаскивает в серую будничную рутину, и жить мне приходилось от выходных до выходных, преодолевая надоедливое учебное время. И все же сегодня день немного отличился, ведь мне предстояло впервые за несколько месяцев улицезреть Азру, загорелую и довольную. Ее волосы как всегда прямыми прядями спадали на плечи, хитрые глаза бегло изучали мимо проходящих учеников, но резко остановили свое внимание на мне, встретевшейся с Азрой в коридоре на втором этаже. — А вот и милашка Хазал! — с наигранным восторгом выпалила она, и меня едва ли не стошнило от ее визглявого голоса. Джансу, стоявшая рядом со мной, мысленно поддерживала, но продолжала молчать. — Я скучала. Как ты? Мама? Папа? — Иди к черту. — сквозь зубы процедила я, пытаясь сдержать себя. Мне невыносимо захотелось врезать ей, уничтожить эту надменную красоту перед собой, но я смиренно стерпела ее вызов. Она ждала моей агрессивной вспышки, я же не оправдала ее ожиданий. Пренебрежительно хмыкнув, Азра решила пройти мимо и проигнорировать мой ответ, и несколко заинтересованных, немного напуганных её дерзостью взглядов еще таращились на меня. Наверняка в коридоре ожидалась вызванная моей грустью и злостью драка. Но нет. Не сегодня. И все-таки когда-нибудь Азра нарвется и получит свое… — Какая же она противная. — оглянувшись вслед уходящей девице, которая уже заливисто смеялась с присоединившимися к ней подругами, озлобленно проворчала Джансу. Я же просто попробывала отвлечься. Видимо, теперь, дабы сдержать ужасную ярость, мне придется игнорировать все проблемы. — Крайне неприятная токсичная личность. — Перестань. — протяжно возмутилась я и, уставившись в пол, поддалась своим странным размышлением, из которых Джансу в очередной раз вытащила меня своими бесконечными разговорами. — Ты, между прочим, забыла мне позвонить вчера. Как прошел ужин? И кто эта женщина? — с ярым любопытством одолела меня шквалом вопросов Джансу, и я безмолвно упрекнула себя за то, что ничего не рассказала подруге. Совсем сошла с ума и отреклась от общества. Для меня это звучит вполне реалистично… — Просто вечером устала и сразу легла спать. — неумело отговорилась я и сразу припомнила прошлую ночь, которую до утра просидела на кровати в компании безостановочных и уже привычных слез. — Знаешь, такого знакомства я не ожидала. Отец привел в дом Диляру Эргуван.— Ну и кто она? Стоп. Что? Эргуван? Это та Диляра, про которую я думаю? — с искренним шоком переспросила Джансу и округлила от удивления свои голубые глаза. Ее реакция меня немного позабавила, и я кивком подтвердила ее догадки. — Да неужели… Как? Почему они вообще знают друг друга? Она же… Боже, не могу поверить. — Я тоже. И всё-таки это она. — вздохнув, отозвалась я. — Ей ведь не выгодно, что ее обвиняют в подстроенной смерти мужа. Поэтому она тоже ищет правды от правительства и авиакомпании. Хочет доказать свою невиновность. А мой отец просто озабочен целью добиться официальных извинений за смерть погибших. Вот они и помогают друг другу… — Да уж. Прости, но мой мозг отказывается такое воспринимать. — все еще находясь под вихрем эмоций, пробурчала блондинка, и я усмехнулась. Хотя бы в такой ситуации меня может кто-то понять. — А эта Диляра и твой отец… Они просто дружат или… Ну какие у них отношения? — Надеюсь, что никакие. — мрачно ответила я, и подруга поняла, что мой уровень просвященности подобен ее. На этом Джансу закончила свой допрос, но я на протяжении всего дня, проведенного в школе, замечала окрыленность и заинтересованность моей подруги. И это сподвигло меня решиться на, возможно, трудную беседу с отцом, чтобы прояснить ситуацию. Учебный же процесс ничуть не изменился. Все та же мягкость сочувствующих учителей и мое уединение на последних партах. Теперь уже смутно помнятся времена, когда я постоянно занимала первые места, проникалась темой уроков и успевала хихикать над тихими комментариями Джансу или Митхата, всегда близко подсаживающегося к нам. Надо признаться, у нас в классе был веселый квартет, состоящий из меня с Джансу, Митхата и Дамира. Другие ученики чуть ли не делали ставки, что после школы мы сыграем двойную свадьбу, однако наши взаимоотношения оставались дружескими, несмотря на всяческие попытки Дамира покорить сердце прекрасной блондинки. Сначала это просто казалось смешным и несерьезным, но позже подарки становились дороже, приглашения на свидание настойчивее, а взгляды Дамира на Джансу нежнее. И теперь странная молния неловкости разразилась не только между мною и Митхатом. И все же подруге влюбленность Дамира давалась намного проще, и пару раз они даже поддавались романтической обстановке и целовались, на следующий день обоюдно принимая решение об этом забыть. И вот, словно подумав, что для адаптации после трагедии и целого лета истерик мне хватит одного дня в школе, двое парней на перемене перед последним уроком подсели к нам на подоконник. Дамир чья улыбка как всегда походила на волчий оскал, самоуверенно приобнял Джансу за талию, но она шутливо ткнула его локтем в бок, вынудив отойти на приличную дистанцию. Митхат же воздержался от радикальных действий и спокойно сидел на месте, нервозно поправляя манжеты своего бомбера. — Что-то вы совсем затухли. — задумчиво начал говорить Дамир и обвел меня возмущенным взглядом, на что я закатила глаза и повернулась к окну, словно это помогло бы мне скрыться от людей да и всего мира. — Может, увидимся сегодня вечером в клуб?— Было бы неплохо. — поддержал его Митхат, но его смущение сразу выдало то, что их идея вытащить нас куда-нибудь была заранее обговоренной. — А что, больше не с кем сходить поразвлекаться? — игриво произнесла Джансу, намеренно дразня Дамира который лишь ухмыльнулся. — Я точно не смогу. — озвучила я отказ, и Митхат заметно погрустнел. Однако Дамир не собирался сдаваться, что довольно-таки веселило Джансу, уже почти согласившуюся. — Сможешь. А если и нет, то мы тебя насильно выкрадем из дома. Правда, Митхат? — упрямо продолжал Дамир и блондин, улыбнувшись, согласительно кивнул. Я бы не стала менять своего решения, и Джансу, уже мысленно склонившись к положительному ответу, посмотрела на меня долгим, упрашивающим взглядом. Он мне был хорошо знаком. Эта обидчиво-молящая мордашка. — Я, пожалуй, развеюсь. Хазал? — теперь Джансу окончательно сдалась, и три пары глаз выжидающе уставились на меня. — Ладно. Но недолго. — ворчливо сказала я, а Джансу почти танцевала от радости и все-таки позволила Дамиру аккуратно обнять ее. Я согласилась. Удивительно, но почему-то я решила провести этот вечер в клубе. Мой отец, конечно же, без каких-либо разрешений отпустил бы меня в этот клуб прослывшее на весь город самым спокойным и популярным. Пускай там и продавали алкоголь, но бармен никогда не наливал запретные напитки подросткам, из-за чего родители без обсуждений отпускали туда своих детей. В этом клубе безоговорочно была самая вкусная еда в городе, особенно пицца, но некоторые представители молодежи не хотели довольствоваться только съедобной пищей и незаконно проникали в какой-нибудь клуб. Обычно их выбор падал на ?Кайс?, о существовании которого мало кто знал. Должна признать, что однажды и я взбунтовалась и посетила то место с друзьми, с невероятным умением скрыв свое опьянение от родителей и сказав, что находилась как раз-таки в нашем клубе. Однако больше у меня не было стремления напиться и танцевать в компании неадекватных подростков, чего нельзя было сказать про Дамира, несколько раз потянувшего за собой и Джансу. Как только мы договорились, что Митхат на старом минивене своего отца заедет за Дамиром, Джансу, а потом за мной, школьный коридор сотряс шум звонка, и мы лениво поплелись на урок. Химию мы просидели как на иголках, ожидая когда уже разбредемся по домам. Джансу снова подвезла меня, но уже не осталась погостить, ссылаясь на то, что ей необходимо подготовиться к вечеру. Я не стала настаивать и только скрыто порадовалась своему драгоценному одиночеству, за время которого снова смогу побыть в своей комнате и поплакать, чтобы не дать волю слезам при друзьях. Меня до сих пор не отпускало. И зайдя в дом, пустой и тихий, меня мучали воспоминания о тех днях, когда на кухне аппетитно пахло маминой стряпней, она с объятиями встречала меня после занятий, а по вторникам мы ездили за покупками. Перестроить свою жизнь было очень нелегко. Но особенно тяжело привыкнуть к отсутствию любимого и родного человека, а точнее — невозможно. Скинув кеды в прихожей и бросив рюкзак в угол, я быстро поднялась по лестнице и ушла в свою комнату, устало свалившись на кровать. Белый потолок. Уже несколько месяцев я рассматривала его, и на этом белом полотне постоянно всплывал нереальный образ матери. Я скучаю. Я все еще невыносимо скучаю. Зажмурив глаза и снова их открыв, я разрешила слезам пробежаться по моим щекам. Всхлипывая, я поддавалась своим рыданиям, не боясь, что кто-то увидит мою слабость и боль, так хорошо прятавшуюся от людей. Тушь потекла, волосы спутались… Я даже не хотела смотреть в зеркало, понимая, сколько жалкого отчаяния увижу в собственных карих глазах. Но почему-то мне резко захотелось почуять свежий сентябрьский воздух, и я решила прогуляться. Прежде у меня никогда не появлялось столь сильного желания выйти на улицу и проветриться, однако сейчас это стало просто необходимым. Мда уж… И приспичило же мне пройтись именно тогда, когда заплаканное и опухшее лицо действительно было пугающим и некрасивым. Подскачив на ноги, я натянула на себя объемную серую толстовку и накинула капюшон, думая, что он как-то да поможет скрыть лицо от мимо проходящих людей. И вышла на улицу. Понятия не имею, что двигало мной в этот момент, но я медленными шагами шла вверх по улице, на которой жила, и пыталась не смотреть по сторонам. Ветер помогал успокоиться, и на душе сразу же становилось легче. Я брела, не разбирая дороги, и только мысли волновали меня в этот миг. Воспоминания, чьи-то образы, голоса… Все смешалось в голове, и я ощутила новую волну печали. И снова слезы… — Ты сумасшедшая, черт тебя подери?! — донесся вдруг до меня хриплый, яростный мужской голос, после напугавшего меня скрипа резко затормозивших колес. Меня сразу одолела головная боль после этого противного звука, и, задрожав от испуга, я осознала только что произошедшее. Меня чуть не сбили. Совсем отключившись от реальности, я случайно оказалась на проезжей части, и черный дорогой автомобиль чудом остановился передо мной. Хозяин машины, какой-то взъерошенный от злости и страха блондин, продолжал покрывать меня ругательствами, когда же я просто показала ему средний палец и, развернувшись, направилась к пешеходной тропинке. Но повстречавшийся мне психопат пришел в большее негодование и, кинувшись следом за мной, грубо схватил меня за запястье и вынудил обернуться. Все еще скрывая лицо под капюшоном, я незаметно для него ехидно улыбнулась, но он, еще крепче держа меня за руку, одним резким движением стянул капюшон. — Вообще охренела, дура? — гневно прорычал он, а я смогла его впервые рассмотреть. Голубые глаза прям-таки горели от раздражения, и весь его высокий силуэт был в напряжении от переизбытка сил. Теперь я перестала издеваться над его вспыльчивостью, начиная бояться, и высвободила свою руку из его хватки. — Отвали. — неохотно бросила я, а он, чуть успокоившись и смягчившись, обвел меня изучающим взглядом. — У тебя что-то случилось? Ты плакала… — задержав внимание на моих разьеденных солью слез глазах, мягче произнес он. — Под машины больше не кидайся. — Без тебя разберусь, кретин. — меня передернуло от очередной человеской жалости и очевидного сочувствия, и я поспешила удалиться от этого незнакомца, которого смогла так легко взбесить. Еще трясло от осознания того, что я могла попасть под колеса, и я стремительно направлялась к дому. Наверное, этому парню тяжело живется с таким-то характером и агрессией…