Часть вторая, комическая (2/2)

— Вот какого ты выключил свет? — шепотом огрызнулся он в темноту, хотя осуждать его никто и не думал. — Можно подумать, я помню, где что стоит!Где-то в углу обиженно вякнула кошка.— Блин! — Брайан крутанулся на месте, наткнулся на угол кровати и зашипел. — Тварь эту убери!— Брайан, —Жак-Франсуа вздохнул и поежился, — угомонись уже. Она за дверью.Жак страдал. Пытающийся быть тихим Брайан напоминал слона в посудной лавке куда сильней, чем обычно. А слонов Жак не любил. Не в том смысле любил. Не в своей постели. Короче, отпуск летел к чертям.Отпуск летел к чертям, и идея приютить у себя пришельцев из прошлого уже не казалась такой удачной. Брайан чувствовал себя нескладным подростком: тебе тринадцать, ты зажимаешься с девчонкой, забежавшей ?учить уроки?, и в любую минуту могут войти родители, и руки-ноги кажутся тяжелыми и не своими, а от сосредоточения шумит в ушах, и сквозь этот гул с трудом пробиваются все другие звуки.— ***! — все-таки расслышал Брайан. — Это еще что?

— Кровать скрипит, — грустно буркнул Жак и закусил губу.— Кровать? — Брайан замер в исключительно неудобной позе, причем Жак мог бы поклясться — неудобной и для него тоже. — Наша?— Нет, — мстительно отрезал Жак. Зря. Потому что после этого Брайан просто завис.— То есть?..— Слушай, — сдался Жак-Франсуа, — если ты уберешь локоть от моих ребер, я даже вспомню, как по-научному называется то, о чем ты думаешь в данный момент.— Что называется? — Брайан сел. Выглядел он в точности как ребенок, которому рассказали, что Санта-Клауса не существует.— Шок, — Жак поджал ног, садясь с ним рядом, — тот, который наступает от осознания, что родители или значимые взрослые занимаются сексом. Психология дошкольников, третий курс.— Иди к черту! — отрезал Брайан и прижался к нему плечом. — Извращенец.— С кем поведешься. Осмыслил?— Нифига ж себе, — Брайан сжал зубы, — прадедушка!Кровать скрипела. Это, в конце концов, уже было совершенно невыносимо.— Ну что, в машину? — с ухмылкой предложил Жак, когда звуки за стеной стихли.Брайан покосился на него.— Мою машину завтра сдавать, а в твоей мы поместимся, только если ноги в окна высунуть. Все четыре — в разные.Жак многозначительно поиграл бровями. Потом не выдержал и заржал.— Учитель! — осуждающе сказал Брайан. — Школьный! Черт возьми, с кем я общаюсь?***Проснулся Брайан много часов спустя, в своей постели, один и от шума. Шумело негромко, но с той настораживающей периодичностью, которая позволяет заподозрить за источником звука чей-то злой умысел. Пока Брайан пытался сообразить, на каком он свете, куда делся Жак и откуда доносятся писк зуммера и мерные хлопки, где-то бухнуло особенно громко, и сразу же следом раздался испуганный крик. Глаза Брайан открыл на нижней ступени лестницы. Наглое солнце успело подняться достаточно высоко. Кухня полнилась дымом.

У стола под окном растерянно хлопал глазами из-под закопченных очков прадедушкин географ. Воняло горелым и жженой пластмассой.— Я в-все ис-справлю! — придавленный тяжелым взглядом, упрямо заявил гость, сделал неловкий шаг в сторону — и Брайан увидел микроволновку. Выглядела она как после пары граммов тротила. Почерневшую обугленную дверцу снесло с петель. В верхней крышке зияла оплавленными краями сквозная дыра. В проем видна была развороченная консервная банка, на уцелевших стенках налипли ошметки плоти.

— ***! — с чувством высказал Брайан, и в этот миг запоздало сработала пожарная сигнализация. Резкий писк рубанул по ушам, из диспенсеров под потолком хлынула еле тепленькая водица, заливая обозленного Брайана в пижамных штанах, белую рубашку викторианца, ряды аккуратных кастрюль, рюшчатые занавесочки и груду бумаг, с вечера оставленную на столе.Брайан зарычал, словно раненый зверь, и ринулся на виновника катастрофы.— Ты хоть понимаешь, что Жак с нами сделает, ты, доисторический недоумок!Пришелец быстрее захлопал глазами и метнулся назад, чуть не своротив со стола кофеварку.Брайан успел сделать еще только один шаг.— Отойди от него, — нагнал спокойный уверенный голос, от которого сами собой разжались кулаки.Прадедушка, судя по виду, тоже только слетел с кровати, и Брайан поздравил себя с тем, что бегает по лестницам быстрее. Вот только посреди разоренной кухни толку от этого было мало. Он тяжело опустился на стул и обхватил голову руками.— Жак меня убьет, — обвиняющее сказал он. — Вот просто убьет!— Мы все уберем, — пискнул географ, не слишком, правда, уверенно.***— Ого! — весело сказал Жак-Франсуа, заходя на кухню с охапкой багетов. К этому времени прокопченные и вымокшие занавески уже были отправлены в стирку, листы учебного плана висели для просушки на бельевых веревках, а пол и кастрюли успели заблестеть. — Наконец это место выглядит так, как выглядело, когда я жил тут один. Что у нас взорвалось?Главную улику успели похоронить в глубинах мусорного контейнера на заднем дворе, так что Брайан мужественно соврал, что ничего.

Жак хмыкнул и выразительно закатил глаза к потолку. Посреди огромного черного пятна там предательски сверкала прилипшая крышка консервной банки. Брайан сглотнул и придвинул к хозяину дома инструкцию от павшей микроволновки.

Гости из прошлого молчаливыми свидетелями защиты застыли рядом. На странице ?Меры предосторожности? возле списка того, что можно и нельзя делать с кухонным агрегатом, убористым витиеватым почерком были вписаны пояснения:— вода в открытой емкости — доходит до кипения за 1 минуту 05 секунд;— вода в закрытой емкости — давление пара срывает крышку;— сырое яйцо — расширение содержимого разрывает скорлупу на куски — приблизительно 38 секунд;— сухой хлеб — горит;— шоколад в герметической упаковке — срывает упаковку, переходит в жидкое состояние;— металлическая посуда — появление искр, не наносящих, впрочем, вреда печи;— металлическая плотно закрытая емкость — искры и ВЗРЫВ.Слово ?Взрыв? было дописано уже рукой Брайана и подчеркнуто дважды или трижды.— Ого! — восхитился Жак-Франсуа. — А я так и не решился поэкспериментировать сам!— Да ну? — Брайан с независимым видом сунул руки в карманы. — И что же тебя останавливало?— Сперва мама, — пожал плечами Жак. — Потом ты.— Да на здоровье! — обиделся Брайан. — Сейчас пойду куплю новую печку — и можете продолжать развлекаться. Только объясни на всякий случай своему горе-напарнику, что будет, если запихнуть в микроволновку живое существо.— За кого вы меня принимаете! — теперь обиженно взвился викторианский географ, и прадедушка профилактически опустил руку ему на плечо. — Закипят телесные жидкости, разумеется. Кому это может быть непонятно?— Кстати, — светским тоном осведомился Жак, — а где моя кошка?***Два часа спустя багеты закончились, на окна вернулись отстиранные занавески, а новенькая, нетронутая микроволновка заняла свое законное место в углу стола. Жак пообещал показать новому приятелю пылесос. Брайан заявил, что присутствовать при этом безобразии не будет, и позорно сбежал. Прадед, напротив, заявил, что с интересом посмотрит, и нахально устроился в кресле. Но расслабиться после обеда никому опять не удалось. Дневным поездом в Випер заявился Роб Грант, осмотрел диспозицию, сказал ?ну вы, блин, даете!?, согнав с кресла белую кошку, выгрузил из рюкзака несколько школьных учебников по новейшей истории и началам механики и занял последний свободный диван в гостиной, убедительно попросив окружающих не шуметь. Юный хакер, как и многие его собратья по ремеслу, вел ночной образ в жизни и днем впадал в спячку на любой пригодной горизонтальной поверхности.— Это ты его пригласил? — обвиняющее спросил Брайан, замерев, со скрещенными руками на пороге гостиной.

— А Робер говорит, что ты, — невозмутимо ответил Жак.— Чего?— Он позвонил вчера ближе к вечеру. Сказал, что ты ему обещал от моего лица экскурсию по злачным местам Парижа. Брайан, не хочешь объяснить?— Я ему не то обещал! — Брайан с размаху опустил ладонь на лицо, откровенно чувствуя себя загнанным в угол.— В любом случае, — пожал плечами Жак, — в злачных местах Парижа я в последний раз бывал лет пятнадцать назад — когда учился. Могу обещать разве что ретро-тур.— О, а можно мне тоже? — злополучный географ подкрался без предупреждения, и Брайан опять пожалел, что не оставил его в медчасти.— Что тоже?— Тур по злачным местам Парижа. Это должно быть необычайно интересно — видеть, как все изменилось за последнюю сотню лет.У Жака весело заблестели глаза. Брайан сжал зубы и глухо застонал.***— А вот это, — объяснил Жак-Франсуа, полагавший долгом хозяина все-таки познакомить гостей со всеми удобствами современной цивилизации, — душ. Поворачиваете вентиль…— И льется вода, — подхватил мсье Паганель, смело выкручивая рукоятку на максимум. — Мы же не совсем дикари… о, она горячая!Жак-Франсуа подавил улыбку.— А за счет чего происходит нагрев? — не отставал его любознательный гость.— Газовая горелка размещена на кухне, — продолжил объяснять Жак. — Она нагревает общий котел. Из него вода поступает в душ наверху и к кухонной раковине. Уходя из дома горелку необходимо гасить. Все просто. А газ подводится к дому по трубам.— Я понял, — гость серьезно кивнул. — В мое время это делалось так же. Для освещения, я имею в виду. И, по крайней мере, в Париже.Жак рассмеялся.— В Париже за последние сто пятьдесят лет научились использовать электричество. А вот Випер живет, как жил при наших дедах. Мы, французы, все-таки ужасно консервативный народ.Взгляд его в последний раз скользнул по переключателям душа.— Да, бак все-таки имеет ограниченный объем, — сказал он и отчего-то покраснел. — Поэтому теплой воды хватает минут на двадцать. Но обычно этого достаточно…***Когда Роб проснулся, на город уже опускались непривычно ранние сумерки. Жак и Брайан смылись из дома, отовравшись, что в библиотеку — ну как дети, честное слово! Один из Брайановых странных гостей под шумок увел у Роба учебник истории и заперся с ним на втором этаже, второй чем-то шуршал на кухне. Непогашенный телевизор бубнил непонятное, но долгая жизнь со старшей сестрой приучила Роба игнорировать любые источники неинформативного шума. Он вытряхнул из рюкзака оставшиеся пожитки, включил ноут и с головой ушел в код.

Громкое ?Ах!? за левым плечом едва не заставило его подпрыгнуть. Высокий пришелец стоял в дверях, вытянув шею и приоткрыв рот, на его порозовевшем лице застыло выражение шока, смущения и горячего болезненного интереса. Круглые очки, съехав на кончик носа, сверкнули, отражая свет телевизора, Роберт стремительно обернулся и испытал острое желание провалиться сквозь землю. На экране целовались два мужика. Высокий мужчина с полуседыми висками нежно обнимал плечи худенького черноволосого юноши, обводил подушечкой большого пальца его щеку и контур подбородка, а сверху неостановимым водопадом лил дождь, серебрился каплями на висках, разделял волосы на отдельные текучие пряди и, как слезы, склеивал ресницы парня, делая их во много раз длиннее.— Извраще-енцы! — от души припечатал Роберт, потому как не знал, что еще сказать — и кадр сменился.Иномирец за его плечом громко сглотнул.— Э-э, — сказал Роб, чувствуя себя совсем не в своей тарелке, — понимаете, ну, у нас это как бы нормально.— Да-а? — оживился пришелец, усаживаясь на диван рядом с ним. Он продолжал коситься на телевизор. Там, как назло, показывали пейзажи. Потом сцена сменилась вновь, теперь старший из двух любовников суетился на кухне, готовя завтрак. Гость из прошлого вздрогнул, снова покраснел и отвел глаза.— Нет, — испугался Роб и на всякий случай отодвинулся дальше. — То есть, да. То есть, я не уверен, как вам объяснить, но французы, по-моему, все равно оборзели! Слушайте, — наконец сдался он, — а давайте вы у Жака спросите? У него хорошо получается… э-э, говорить!Пришелец покосился на него, на телевизор, покраснел еще сильнее и попросил Роба научить его управляться с этим занятным устройством. Роберт искренне понадеялся, что Жак не держит в удобном доступе закодированных каналов, и отчего-то подумал, что надежда эта слаба.***Вечером, уже после того, как вернулись хозяева, закончился ужин, все разбрелись по комнатам и в доме стихло, Паганель осторожно пробрался в душевую.Он еще раз в задумчивости повертел рукоятки душа, посмотрел, как из лейки по одному его мановению брызжет россыпь тропически теплых струй, удовлетворенно улыбнулся и отправился искать майора. Тот нашелся в их общей комнате, с головой погруженный все в тот же учебник. Паганель замер в дверях, потихоньку наблюдая за ним.— Ну? — потребовал Мак-Наббс, хотя географ был убежден, что подошел совершенно бесшумно.— Я, признаться, хотел бы вам кое-что предложить, — сказал Паганель и улыбнулся.— Гм? — майор поднял бровь, не отрывая взгляда от книги.— Но, боюсь, это кое-что совершенно непристойное.***Утром Брайан, который вставал позже всех, если не считать одного малолетнего полуночника, застал в кухне идиллическую картину семейного завтрака. Жак в злосчастном переднике с рюшами деловито поджаривал гренки: молоко, яйца и мед. Брайан походя вынул из холодильника пакет с беконом и положил на стол перед ним. Жак обиженно фыркнул и вытащил вторую сковородку.Предок с невозмутимым видом угнездился в углу, потягивая какао. Угол был стратегически верный, Брайан сам любил там сидеть: из него легко просматривались оба выхода и часть лестницы. Дверь в гостиную была закрыта, за ней дрых Роберт. Прадедушкин географ, зажав в углу рта стебелек сельдерея, склонился над энциклопедией по физике, которую Жак вчера утянул у своих шестиклашек, и, поминутно с нею сверяясь, выводил на листе бумаги какой-то сложный чертеж.— Конструируете машину времени? — спросил Брайан, усаживаясь с чашкой кофе в противоположном углу.— Да если бы! — улыбнулся тот, не замечая подначки. — Я пока что взялся за задачу попроще. Посмотрите, если собрать котел таким образом, можно при прежних расходах газа подогревать в два раза больше воды. Двадцать минут, в конце концов, это просто смешно!Спина Жака вздрогнула, и, Брайан мог бы поклясться, под пушистыми волосами пламенно заалели уши.— Вам что, времени не хватило? — восхитился Брайан. — Уважаю!Жак-Франсуа закашлялся. Ученый географ то ли ничего не понял, то ли очень умело сделал вид. Прапрадедушка весомо хмыкнул, подошел и хлопнул Брайана по плечу. Тоже весомо. Рука у него была тяжелая, Брайан не ожидал.

— Что, воду вы тоже экономите, как чистый воздух? Несчастный мир!

— Между прочим, вода — очень ценный и практически невосполнимый ресурс… — обернулся Жак-Франсуа, поймал взгляд Брайана, окончательно покраснел и смешался.

В кухню, потирая глаза, выполз Роб и спросил, зачем все так шумят, чем его будут кормить и где его учебник.

Прадедушка цветисто извинился и книгу вернул. Брайан фыркнул и во всеуслышание сообщил, что в намерения Роба по ней готовиться верит слабо. Роберт надулся — или же опять начал засыпать, уткнувшись в чашку. Жак, счастливый, что тему душа оставили в покое, поторопился спросить, что думает пришелец о современных подходах к истории его века.— Очень… необычный взгляд на восстание сипаев, — мягко заметил предок, царапнув корешок ногтем.Роберт поднял от чашки сонный взгляд и недоуменно хлопнул ресницами.— Вот! — обрадовался Брайан, в которого историю войн вбивали накрепко, и обвиняюще указал пальцем на Жака. — А я говорил! А помнишь, я говорил? Ты воюешь-воюешь, а учебники будут писать толерантные идиоты, которые все извратят!— Брайан, — устало вздохнул Жак и положил руку ему на плечо, — я тебя уверяю, к тому времени, когда о твоих операциях можно будет писать в учебниках, тебе уже будет все равно…— Потому что ты давно будешь в маразме! — радостно подхватил Роб, наконец уловивший нить разговора. — Ой, а можно...— Какие идиоты? — успел вставить мсье Паганель.— Худшие из всех возможных, — отрезал Брайан, но развить мысль не успел.— А можно вы мне расскажете, как было на самом деле! — Роберт встал, чтобы быть заметнее, и повысил голос. — У меня эссе по истории не сдано. А битву при Гастингсе вы случайно не помните?Прадед смерил его тяжелым взглядом, потом, видно, понял, что мальчик не шутит, улыбнулся одними глазами и коротко сказал: ?Нет?.— Я помню взятие Бастилии! — заявил его приятель и утащил себе последнюю гренку. — Мы ставили пьесу в колледже. Спрашивайте, молодой человек.