Часть вторая, комическая (1/2)

?У тебя поживут пару недель два путешественника во времени??"Эээ. Не вопрос""Из будущего?"?Прошлого?"Жаль…15 век, как в Пришельцах?"?19?"Боже мой, как они тебя терпят!"***Первым, кого Брайан увидел, когда они с порядком позеленевшим прадедушкой спрыгнули на землю возле медицинского корпуса, был Брюс Марвик с рукой на перевязи. Оперативник нервно курил, неловко держа сигарету левой, явно злился и заметно страдал. Причем заметно же — не от раны.— Макнаб!!! — заорал он, заметив вновь прибывших. — Брайан, слушай, будь человеком, вот что хочешь от меня после, богом клянусь, но забери меня отсюда!!! Костоправы окончательно охренели!Личный состав медсанчасти в SAS почитали отморозками почище бойцов опергрупп и заслуженно недолюбливали. Схлестнуться с костоправами не за себя было подвигом, за который действительно можно было просить чего угодно.— Разберемся, — буркнул Брайан. — Как тебя угораздило? Под пулю попал?— Ага. Под заложника твоего. Черт, Брайан, ты мне, конечно, друг, и я тебя уважаю всемерно, но почему в каждой нашей совместной операции мне прилетает сильнее, чем в предыдущие месяца три. Может, ты мне несчастья приносишь?— Утихни хоть на мгновение. Как это заложник? Он ударил тебя?Честно признаться, идея о безобидном гражданском нравилась Брайану гораздо больше. Не хотелось думать, что предок врал.— Тю! — развеял его сомнения Брюс, оскорбленный самой идеей, что его кто-то может ударить. — Он меня собой заслонил. От ?тюрбанов?. Брайан, прекрати ржать, убью! Меня в жизни так не унижали. Я не знаю, где ты этого психа взял, вечно от тебя одни неприятности, но с какого-то перепуга он и правда попытался меня закрыть вместо того, чтоб лежать спокойно. А пока выясняли, кто тут кого от кого защищает, мне и прилетело. Хорошо — не ему, отчаянный идиот! А переговорщик из него все равно лучше, чем из тебя, я всегда говорил, из тебя глава группы — курам на смех. Вытащи меня отсюда, черт побери!— ?Трофей? где? — вставил Брайан, дождавшись паузы.— Да, у костоломов, — Брюс обреченно махнул рукой в сторону корпусов.— Ранен?!Предок переменился в лице.— Говорю же, что нет, — обиделся Брюс. — За кого ты меня принимаешь?Он пожевал губу и с виноватым видом добавил:— Он им интересен.Брайану стало тоскливо и холодно. Это было гораздо хуже.— Чем? И зачем? В смысле, что они с ним хотят делать?— Судя по воплям, — печально сказал Брюс, — свежевать.***Брайан уже видел такое однажды: когда кузен Нед с маниакальным блеском в глазах рвался из его рук:— Не держи меня! Ты что, не понимаешь, это был не описанный в медицинской науке случай атипичного протекания желтой лихорадки. И я пойду за ним в джунгли! Без оружия! Один!Здесь таких было много. Все они были молоды и все, как один, шизики: ради своей науки хоть под пули — других в медчасть SAS и не брали. И все они сейчас толпились вокруг кровати несчастного освобожденного, горели глазами и утробно гудели что-то о диссертациях. Брайану стало не по себе. Предок, напротив, похоже, ощутил себя в своей стихии. Бодро отодвинул плечом ближайшего медика, который был выше его на целую голову, между прочим, вклинился в самую гущу и негромко так бросил: ?Молчать!? И все заткнулись!Брайан на всякий случай вытащил пистолет.

— Оперативная группа, — без зазрения совести соврал он, потому что они были информационно-аналитической. — Это наш заложник. Какого хрена тут происходит?Несчастный викторианец съежился на кровати, одной рукой отчаянно прижимая к груди одеяло, другой — изо всех сил вцепившись в запястье своего майора. И, честно говоря, Брайану захотелось сделать то же, когда они все снова начали галдеть. Одновременно. Что-то о великой ценности для науки.

— По одному! — рявкнул Брайан, поднимая ?зигзауэр? в воздух.

Первым оказался заложник.— Я не буду раздеваться, — насупив брови, выдохнул он. — Не буду отвечать на их вопросы. Не буду принимать лекарства. Я вообще в медицинской помощи не нуждаюсь. Скажите им!Толпа зомби от медицины издала разочарованный стон.

— Я его заберу для допроса, — объявил Брайан, внутренне содрогнувшись.

— Не имеете права! — вылез вперед тот, высоченный, которого прадедушка отпихнул с дороги. — Он принадлежит науке!— Да ну? — Брайана начала охватывать холодная спокойная ярость, в которой никакие буйнопомешанные не страшны. — В первую очередь, он принадлежит разведке. А во вторую, он человек, нуждающийся в медицинской и психологической помощи, для которой вас тут и поставили, олухов! Человека только из застенков вытащили, с какой радости вы на него наехали, дармоеды?— И усыпляющие таблетки я пить больше не буду! — вставил пленник, и Брайану чисто по-человечески стало его жаль.

— Он психический, — высокий костоправ с неуловимо восточными чертами лица, неосознанно раздражавшими Брайана еще больше, надвинулся на него. — И может быть опасен для общества. Допрашивать же вы его в таком случае не имеете права.— Вот как? — Брайан сжал кулаки и решил стоять до последнего. — А вы тут, я погляжу, сплошь психиатры собрались. Особенно вон тот, здоровый, с планшетом.— Нет, — бухнул здоровяк неожиданно певучим басом, — я антрополог. И научный образец мы вам не отдадим!— Он человек…— О, да спецназ заговорил о гуманности!— А то для вас люди — не расходный материал!— Что вы понимаете во благе человечества!!!— Да они его замордуют допросами, а у нас…— Не отдавайте, Мехди! Его хватит на две-три диссертации!— Один шанс на миллион!— Их тридцать восемь, — негромко сказал предок. — По девятнадцать на каждого из нас.Приятеля своего он, очевидно, в расчет не брал. И, как ни странно, от его спокойного голоса разрывавшее перепонки галдение на секунду умолкло. Брайан словно почувствовал прилив свежего воздуха и с благодарностью оглянулся. Превосходящие силы противника сжимали круг, молчали и пялились, вцепившись в свои планшетики и блокноты. Зловещая тишина готова была обратиться бурей.

— И подписывать я ничего не буду! — прорезал тишину высокий голос пленника, и Брайана осенило. Словно силы подкрепления вдруг явились в самый пропащий момент.— Согласие на операцию выбивали? — спросил он, нехорошо сощурив глаза. — Может, и вердикт о психической неполноценности так же ставили?— Я н-не позволю, — ?восточный? медик невольно шагнул назад и тем подписал себе приговор.— Я от вашей богадельни камня на камне не оставлю! — Брайан махнул пистолетом, и вокруг опять загалдели, но это уже было не страшно. — Молчать! — рявкнул он. — Заложника я забираю.Викторианец выдохнул и расправил плечи. Главный из костоправов поморщился:— Послушайте, вы не можете его забрать без моей санкции, иначе сядете за самоуправство. Мне тоже лишний скандал не нужен. Может, поговорим?Брайан с сомнением обвел взглядом толпу.— В моем кабинете, — быстро добавил противник. — Без лишних ушей. Вы и я.Брайан подумал и кивнул. Толпа упырей взглянула на двух пришельцев из прошлого и плотоядно улыбнулась, предвкушая отсутствие главврача. Брайан показательно щелкнул предохранителем и протянул пистолет прадеду.— Рискуете, офицер, — безразлично заметил главный.— Сколько зарядов? — прадедушка изучил механизм одним длинным и цепким взглядом.Брайан ответил.— Но это на самый крайний случай.***Кабинет был обставлен скудно до аскезы. На окнах — грязно-белые жалюзи. На столе — фотография худой женщины и двух мальчишек. Хозяин кабинета развернулся возле стола и протянул Брайану руку.— Гомер Мехди, — представился он. — Из Бирмингема. Я заметил, как вы на меня смотрите. Нет, я не местный.— Брайан Макнаб, — он подчеркнуто ?не заметил? протянутую ладонь. — Абердин.Гомер достал из ящика стола сигаретную пачку, щелкнул зажигалкой, предложил гостю. Брайан покачал головой. Мехди уселся сбоку от стола и скрестил длинные ноги.— Мне не нужен конфликт, — откровенно сказал он. — Я не живодер. Но и терять интересного пациента не хочу.— Пока что козырь за мной. У вас прокол.— Не докажете, — лениво отмахнулся Мехди. — Пациент-то ваш уверен, что родился в девятнадцатом веке. Любая комиссия мои выводы подтвердит.Брайан хмыкнул и сложил на груди руки:— Ну и?— Гм, — сказал Мехди, — я вообще-то ожидал возмущений и отрицаний — или уж признайте тогда, что он псих.— Вы его и сами таким не считаете.— Не считаю... То есть, по-вашему, я должен бы ему верить?— Не должны. Но почему-то верите. А отчего, доктор?Мехди склонил по-птичьи голову на бок, задумчиво оглядел его с головы до ног, зачем-то кивнул и выложил на стол стопку свежераспечатанных снимков:— С первичного осмотра, — коротко пояснил он.— Ё... — сказал Брайан, наскоро их проглядев. — Я бы после такого тоже отказался перед вами раздеваться.— Очень смешно.— Что это за хрень?— Если очень упрощать — татуировки...— А не очень?— Скорей порезы. Добавляется краска, получается цветной шрам. Суть не в этом, точней, не только в этом. Оуэн Бернет, вы его видели, — антрополог по смежной специальности, пишет по традиционной медицине малых народностей Полинезии. Он определил это как обрядовые мотивы одного из маорийских кланов северо-западного побережья Новой Зеландии. Татуировки играли большое значение в примитивной культуре, были случаи, когда подобные почести доставались и европейцам, угодившим в те места. Кораблекрушение там или еще что. Вот только...— Так и знал, что будет ?вот только?.— Случаи эти зафиксированы преимущественно между 1642 и 1872 годами.Брайан поднял бровь.— Клан, которому принадлежит этот конкретный узор, был полностью истреблен в 1860-х, в англо-маорийских войнах. А само искусство нанесения ?моко? на все тело сегодня считается почти полностью утраченным. Короче, это такая редкость...— Что вы решили снять шкуру с моего заложника и повесить у себя в кабинете вместо амурского тигра? — Брайан зевнул. — Не пойдет.— Скажите, офицер, — Мехди устало потер висок, — а вы давно были в отпуске?— Только попробуй, — Брайан напрягся. — Сам в отпуск пойдешь. В бессрочный. По непригодности.— Грубо, — парировал Мехди. — И неубедительно. Но мне недосуг заниматься вашим воспитанием. Вы печетесь о благополучии вашего заложника, я — о сохранности научного образца. Наши интересы совпадают в том, что не годится держать его в зоне боевых действий. Я бы мог оформить перевод в один из ведомственных госпиталей в Европе. Возможно даже, установить амбулаторный режим — скажем, явки раз в неделю для обследования. Ваша задача — обеспечивать эти явки. К сожалению, у нас нет баз в Абердине...— Военный госпиталь в Ренне, — быстро сказал Брайан. — И переводите вы двоих.Мехди помедлил.— Я согласен.— Я тоже, но теперь пойдем спросим у самих фигурантов.Мехди поднял бровь.— Надо же, рад видеть, что спецназ Альянса действительно становится человечным.

Брайан неопределенно хмыкнул.***В палате, к его удивлению, все еще было тихо. ?Упыри? расселись кто на чем вокруг пресловутой койки и, не переставая пожирать ее обитателя глазами, усиленно что-то строчили в блокнотах. Пленник настороженно обводил их взглядом, подтянув к груди прикрытые одеялом длинные ноги, и время от времени непонятно чему улыбался. Прадедушка…Прадедушка, черт его возьми, курил! Брайан не сомневался, что снабжение медиков вполне позволяло им добывать электронные сигары, но делиться ими с заложниками… Предок сидел на приставном стульчике возле кровати, безмятежно смолил антиникотиновый суррогат и диктовал. Брайан прислушался:— ... что, с принятием на вооружение модели ?Снайдер-Энфилд?, значительно упростило жизнь полевым хирургам. Дальше, раны от турецкого ятагана. Даже в мое время уже почти не встречались, но, тем не менее, если вы видите кривой разрез и особо широкое зияние, а раненый, паче чаяния, все еще жив...Брайан был почти готов услышать продолжение: ?то его следует добить?, — но прадед понес что-то о способах перевязки.Пистолет лежал на прикроватном столе среди лотков и склянок с лекарствами, и время от времени все взгляды встречались на нем.— Так, — сказал Мехди, вошедший в палату следом за Брайаном. — Всем вольно. Освободить помещение.?Упырята? утробно завыли, но разошлись.— А теперь вы нас отсюда заберете? — прадедушкин приятель поднял на него глаза с такой надеждой, что Брайану стало неловко. Он молча подтащил к кровати второй стул.— Значит, расклад такой, — рассудительно начал он, и прадед нахмурил брови. — Вариант первый: нас сейчас отсюда выпускают, и мы едем в гости к моему другу, но с условием, что вы раз в неделю являетесь к вот их коллегам на обследование. Вариант второй: нас отсюда не выпускают.Пленник вскинул брови, собираясь что-то яростно возразить, но прадедушка опять успел первым.

— Если мы останемся здесь, каковы наши шансы вернуться в то место, через которое мы, гм, сюда попали?— Ну, — Брайан развел руками, — лет через пять, если война закончится, от той крепости как раз останутся живописнейшие руины…— Тогда, если мы хотим найти способ вернуться домой, нам выгоднее хотя бы шесть дней в неделю быть на свободе.Пленник закрыл рот, так ничего и не сказав.***— Брайан!!! — опять завопил Брюс, когда они втроем появились в воротах медблока. — Да ты, чтоб мне сдохнуть, парламентер!!! Зря я в тебе сомневался. Можешь же, когда захочешь! Куда летим?— Заткнись и быстро иди за нами, — сухо скомандовал Брайан. — Насчет тебя я как раз ни с кем не договаривался.Недостачу пытуемых заметили, когда они уже садились в ?вертушку?.— Эй! — ударило в спину. — Пациента верните, ***!!!— Стартуй! — заорал Брюс. Пилот, долгое время ходивший под ним, среагировал, вертушка рванула, Брайан и пришельцы из прошлого повалились на ее дно в кучу-малу.— Убью, — прорычал Макнаб, с трудом поднимаясь. Прадедушка снова медленно зеленел. — Тебя сдам на гауптвахту, а тебя — верну этим для опытов. Чего рот разинул — набирай высоту уже, раз стартовал!Брюс, не глядя на него, торопливо помогал пассажирам пристегнуться. Молодой пилот стремительно покрывался испариной.— Куда летим-то, шеф?— В аэропорт, — буркнул Брайан, рухнул в кресло и закрыл глаза.***В стекле отражалось неподвижное лицо предка с закрытыми глазами. Его приятель, доверительно склонившись к нему, насколько позволяли ремни, то ли ободрял, то ли делился впечатлениями. Последние сорок минут.— Ага, — вполголоса подтвердил Брюс, перехватив на стекле его взгляд.— Что ?ага?? — возмутился Брайан.— Ты подумал, неужели он не заткнется всю дорогу до Европы отсюда. Так вот, ага. Я проверял. Странно сознавать, что я не самый разговорчивый в твоем окружении?— Ты уж несколько лет, как не самый, — буркнул Брайан и изо всех сил попытался заснуть. Не получилось.***— А вот если предположить, что мы ?выпали? в ваше время в той же географической точке, через которую вошли в — давайте назовем это ?темпоральный тоннель? — в 1868 году… Это ведь так?— Угу, — рефлекторно поддержал разговор Брайан, за последнюю половину суток начавший искренне сочувствовать террористам.— … а сейчас находимся на севере Франции, — с энтузиазмом продолжил прадедушкин приятель, — это означает, что мы проделали более трех тысяч миль всего-то за…— Пятнадцать часов, — металлическим голосом подтвердил Брайан и покрепче вцепился в руль.

Брюс был прав: в разговорчивости со спасенным заложником ему было не тягаться. За время полета в ?вертушке? тот, казалось, полностью отошел от пережитых потрясений и, не успели они ступить на поле в закрытой части столичного аэропорта, налетел на Брайана с радостным:— А я же вас знаю! Вы — Голос с небес, не правда ли? Спасибо вам, вот спасибо! — и от души потряс обалдевшему ?спасителю? руку.Брюс обидно заржал и от души двинул Брайана по плечу. Тот только вздохнул, сказал ?гм? и потащил обоих путешественников во времени к зданию аэровокзала.Все, происходившее дальше, он воспринимал как в тумане. После завершения операции Брайана, как правило, накрывало отходнячком, и по-хорошему, в таком состоянии следовало бы рухнуть, где стоял, и как следует отоспаться. Но приходилось оформлять бумажки и добывать билеты, переодевать пришельцев в ?цивильное? (оглядев ассортимент местного дьюти-фри, подлец Марвик опять заржал и заявил, что французские знакомства на Брайана плохо влияют), забрасывать Брюса в штаб, дожидаться посадки, объяснять попутчикам, как открывается контейнер с обедом, пытаться заснуть, брать билеты на поезд, арендовать машину… Хорошо отточенное чутье гнало его вперед, заставляя быстрее убраться из мест, где могли догнать и вернуть. Словом, последние пятнадцать часов — по мнению Брайана, это было очень много.— Потрясающие скорости! — не прекратил восхищаться его неугомонный подопечный. Как и Жак, он считал своим коньком географию, бывают же совпадения, и, как и Жак, умел блеснуть совершенно неожиданным знанием в самый неподходящий момент. — А известно ли вам, сколько занял бы этот путь в наше время с учетом графиков отправления транспорта по всему маршруту?— Неизвестно! — рыкнул Брайан и резко крутанул руль, обнаружив, что едет в отбойник. Голова гудела, и слипались веки. В зеркале заднего вида он поймал понимающий взгляд предка, тоже, пожалуй, успевшего все проклясть за время пути. Его молчаливая поддержка на удивление придавала сил. А потом шоссе Ренн — Анже осталось за спиной, они свернули на тихие улочки Випер-сюр-Иль, и на душе неожиданно стало спокойно.***Жак застыл на верхней ступеньке крыльца с ворохом каких-то подушек в руках. ?Уборку делает?, — ехидно и сонно подумал Брайан, потому что Жак и уборка — это был тот еще анекдот. Географ-из-прошлого, беззастенчиво бодрый, первым выбрался из машины, покачнулся от непривычки на длинных ногах и радостно поскакал к крыльцу.Жак-Франсуа распахнул глаза, вздрогнул и выронил подушку.Пришелец тоже замер у нижней ступени, но, пока Брайан гасил мотор, педантично проверял машину и выволакивал из багажника рюкзак… короче, когда они с прадедом подошли к крыльцу, эти двое уже о чем-то оживленно трепались. Предок снова подарил правнуку понимающий взгляд.

— А я до последнего думал, ты шутишь! — завороженно выдохнул Жак, сгрузил на него несчастные подушки прямо поверх рюкзака и ухватил чужого географа под руку. Брайану ужасно захотелось дать тому в ухо — для профилактики.— Я никогда не шучу, — буркнул он в спину Жаку, уводившему гостей в дом. В его дом, между прочим. То есть, конечно, совсем не его, но единственное место на свете, которое Брайан целых двадцать дней в году был готов называть своим домом.— Мне очень жаль, — задумчиво доносилось сверху, — но здесь только одна гостевая спальня.— Ничего-ничего! — радостно отвечал вечно бодрый пришелец. — Правда ведь, что поверхность Земли к настоящему времени ужасающе перенаселена?— О да! — подхватил Жак где-то на середине лестницы. — Да, конечно, хотя, может, не так чудовищно, как предполагали в середине девятнадцатого века. Нас сейчас семь с половиной миллиардов, но в больших городах это ощущается сильней…— Семь миллиардов!!! — с придыханием повторил путешественник во времени. — Не может быть!..Прадедушка ждал его у подножия лестницы, небрежно привалившись к стене.— Это надолго, — резюмировал он, подняв глаза к потолку, и Брайан подумал, что не одного его сейчас мучает ревность собственника.

— Ага, — согласился он, потому что про Жаковы ?надолго? мог рассказать больше, чем кто-либо другой. — Может, виски?***Кровать в спальне тоже была одна, и будь они в своем времени, майор Мак-Наббс углядел бы в этом намек, но с обитателями мира будущего невозможно было понять, что именно для них нормально. Уловив его взгляд, хозяин дома, тем не менее, покраснел до ушей и, путаясь в словах, обещал, что утром доставят другую кровать, разборную.— Ничего-ничего! — снова заверил его Паганель, для того, чтоб его смутить требовались средства пострашнее бытовых неудобств, — мы отлично поместимся. Помнится, во время путешествия по Аргентине спать приходилось...У хозяина опять загорелись глаза, родственные души взялись за бурное обсуждение Аргентины, и вопрос с кроватями себя исчерпал.Когда дверь за хозяином закрылась, майор тяжело опустился на эту самую кровать и обхватил ладонями подбородок.Паганель обернулся, привалился к двери спиной и посмотрел ему в глаза. С вызовом, как смотрел всегда, когда чувствовал себя виноватым.— И вовсе не обязательно было так обо мне волноваться, — запальчиво начал он, когда затянувшееся молчание стало свинцовым.— Это точно, — признал майор, с силой провел ладонями по щекам и закрыл ими глаза.— Все уже хорошо, — неуверенно сказал Паганель, и по лакированному дереву пола его шаги простучали звонко, как по камню. — Я здесь, и мы оба живы. И я не малое дитя, за каждым моим шагом у вас проследить все равно не получится, а обо всем беспокоиться — жизни не хватит.— Извинения неубедительные, — майор поднял бровь, не отнимая рук от лица.На щеку ему легла теплая ладонь:— А так?— Руки убери, искуситель.— Или что? — Паганель уже откровенно смеялся.Майор зыркнул на него исподлобья. Напряжение сил, смертельная опасность обостряли телесный голод — он помнил это еще с войны — и лучшим способом снять напряжение всегда было... Но в конце-то концов!— Мы не у себя дома, — отрезал он, когда чужое теплое дыхание мазнуло по губам, решительно взяв за плечи, отодвинул Паганеля от себя и встал на ноги. Ноги держали с трудом.— И что с того? — насмешливо понеслось за ним.Майор тяжело дошагал до окна, настороженно оглядел маленький двор, улицу, расчерченную тенями фонарных столбов и горящие мертвенно-разноцветными бликами окна — и решительно задернул штору. Обернулся — Паганель опять стоял слишком близко, а он даже не успел расслышать, как тот подошел.— ?Что с того?? — прошипел он, понизив голос. — Да то, что мы и без того уже слишком беспечны. Мы совсем не знаем этой страны, не знаем ее обычаев и пределов допустимого. Что, если за непристойное поведение тут принято сжигать живьем?Паганель моргнул и отступил на шаг.— Не принято! — упрямо возразил он, тоже перейдя на шепот, и в его глазах опять начала разгораться смешинка. — Иначе ваш дальний потомок не привел бы нас в дом своего любовника.— Что?!Француз наконец рассмеялся и, вновь подойдя, положил руки ему на плечи.— И кто-то обвинял в отсутствии наблюдательности меня! В этом доме одна гостевая спальня. Мы сейчас именно в ней.Майор нахмурился и отвернулся. Паганель, склонив набок голову, заглядывал ему в лицо.— Но мы все равно будем вести себя очень тихо, — пообещал он. — Ну пожалуйста, милый мой.За стеной, словно вторя его словам, что-то грохнуло и зазвенело.***Брайан честно пытался вести себя тихо. Поэтому ночник с прикроватной полки он сверзил, еще снимая носки, и та же участь чудом не постигла гардину. Обошлось.