Глава 13. Наказание (1/1)

С приходом капитана на палубе воцарилась мёртвая тишина. Его грозный голос, проревевший раскатом грома, заставил пиратов в исступлении попятиться назад, не смея ни поднять на него головы, ни проронить ни слова. Испуганней всех выглядел Роб, поспешивший затеряться в топе, скрыться от капитана среди товарищей. Про себя он молил небо пощадить его и скрыть от взора Шандона. Увидев, что капитан и не глядел в его сторону, Роб на мгновение позволил себе спокойно выдохнуть. Зорким глазом Шандон вмиг подметил оставленный остриём шпаги кровавый след на бледной щеке своего гостя, и это ввело его в ярость. —?Кто это сделал? —?строго спросил он, глядя Томасу прямо в глаза. Но Томас промолчал и отвёл глаза в сторону, взглядом ища своего обидчика. В толпе он без труда отыскал испуганного Роба, чей озверевший перед страхом смерти безмолвный взгляд громче слов кричал о пощаде. Томас помедлил с ответом, чем ещё сильнее разозлил и без того злого Шандона. —?Отвечай! —?прикрикнул он, тут же тихо добавив:?— Тому, кто выгораживает своих врагов, одна дорога?— на тот свет! —?Я сам, случайно,?— неуверенно соврал Томас. —?В море я впервые, к качке ещё не привык, вот и упал в кубрике… Шандон резко перебил его. —?Что я говорил про ложь? —?проревел он. —?Я не вру! —?тут же воскликнул Томас, решив, что стоит быть решительней. В эту секунду Роб выронил шпагу, и она со звоном, показавшимся всем в тишине пушечным залпом, упала на палубу. Шандон обернулся, испытующе глядя на свою команду?— все стояли с опущенными головами, не смея во всём сознаться. Тогда он вернулся к Томасу. —?Не врёшь, потому что врать совсем не умеешь. Но говоришь чушь, пытаешься пыль мне в глаза пустить,?— строго ответил ему капитан. —?Что тогда это? Кто это сделал? —?с этими словами он коснулся царапины, смахивая кровь. —?Говори сейчас же! Томас покачал головой, не собираясь отвечать. Поняв, что от упрямого Чужестранца ему не удастся ничего услышать, Шандон схватился за пистолет и направил в сторону своей команды. —?Кто это сделал? Пристрелю первого попавшегося, если не выдадите мне подлеца! —?крикнул он, угрожающе размахивая пистолетом. Перепуганные пираты в это же мгновение расступились перед Робом, дружно, чуть ли не пальцами указывая на него. Со всех сторон начали раздаваться подлые выкрики: —?Это Роб! —?Да, Роб! —?Роб, скотина, дрался с Чужестранцем! —?Капитан, клянусь, мы ему говорили, я ему говорил, не трогать этого мальчишку! —?Это всё он! Выданный товарищами Роб в страхе сделал шаг назад, тщетно пытаясь скрыться от сурового взгляда капитана. Шандон в упор глядел на него, чувствуя, как его единственный глаз наливался кровью. —?Чужестранец, это правда? Это он? —?спросил капитан, в гневе сжав в руках пистолет. Взведённый курок щёлкнул и Томас вздрогнул. Он быстро взглянул на рассвирепевшего Шандона, на остолбеневшего от ужаса Роба, на команду, замершую в ожидании развязки, и вдруг понял, что и сам оцепенел и растерялся. —?Темно ведь, я не разглядел… —?вновь соврал Томас, стыдливо опустив глаза. Шандон повернулся к нему и окинул с ног до головы взглядом, полным презрения. —?Жалкий трус,?— сквозь зубы прошипел он, пригрозив кулаком. Томас промолчал. Шандон же сделал шаг навстречу Робу. —?Ты, подлец, неужто мой приказ прозвучал неясно? —?закричал он, направив на него пистолет. При виде дула, взведённого курка и остервеневшего взгляда капитана, Роб быстро попятился назад. —?Капитан, клянусь золотом, я не хотел! —?воскликнул он, живо замахав руками. —?Я не поднял бы на него руки, но тогда он бежал бы! Мальчишка хотел сбежать, и плакали бы тогда сокровища! Всё для дела! Капитан, пощадите! Шандон, казалось бы, не слышал его оправданий. —?Ах ты, дрянь, от тебя ведь ромом пахнет, ты пьян! —?закричал он, учуяв запах алкоголя. —?Выходит, слова капитана для тебя ничего не значат? Что ж, я предупреждал. —?Нет, капитан, помилуйте, я ве… Роб не успел договорить?— раздавшийся выстрел прервал его на полуслове. Безжизненное тело с грохотом упало на палубу, и кровь мигом обагрила сырые доски. Пираты опустили головы, Томас вздрогнул и, увидев труп, с отвращением отвернулся. Шандон убрал пистолет. —?Пусть только кто теперь посмеет нарушать мои приказы! —?злобно прошипел он, сжав руки в кулаки. —?Пристрелю любого, как этого мерзавца! Никто из пиратов не посмел ответить на эти слова?— никто не издал ни шороха, замерев на месте. Вдруг Шандон резко обернулся, и Томас почувствовал на себе его разгневанный взгляд. —?Ты! —?крикнул он, шагнув к нему. Не успел Томас повернуться, как капитан резко схватил его за одежду. Он задёргался, пытаясь вырваться, но тщетно?— Шандон вцепился мёртвой хваткой, испепеляюще глядя своей жертве прямо в глаза. —?Убежать пытался? Думал обмануть меня? Решил вести игру, дрянь? —?в неистовстве кричал он. —?Да кем ты себя возомнил, щенок! Вот, гляди, что ждёт тех, кто смеет пропускать мимо ушей мои приказы. Гляди, поганый ты мальчишка! Гляди! С этими словами капитан с силой швырнул Томаса на палубу. Зажмурившись, он твердил самому себе не открывать глаз, не глядеть на бездыханное тело, чтобы не растерять пред грозным капитаном остатков мужества, но, случайно коснувшись рукой ещё тёплой крови, не выдержал, широко распахнув глаза. Отвратительная картина предстала его глазам! Выпущенная пуля обезобразила лицо Роба, не оставив ничего, кроме огромной лужи крови. Его ещё не похолодевшие руки были крепко сжаты в кулаки, в последнем отчаянном порыве. Оцепенев, Томас в ужасе глядел на окровавленный труп. Не сказать, что его пугал вид крови, но представшая пред ним картина была омерзительна до тошноты. —?Знай же, я не для того годами за этим сокровищем гоняюсь, чтобы какой-то жалкий юнец мне палки в колёса ставил! —?над ухом раздался гневный голос Шандона. —?Я не потерплю лжи и дерзости! Вздрогнув, Томас очнулся от минутного оцепенения. Он поднял голову, глазами встретившись со вставшим над ним капитаном. Жестокий, полный крови взгляд, злоба, слышавшаяся в каждом слове, хищный оскал?— всё это дало Томасу понять: ему уже не выкрутиться. Он дерзнул, отважился на побег?— попытка оказалась провальной. А, значит, раз терять уже нечего, лгать и лукавить нет смысла. —?И не терпите. Но вам не прочесть карту и не найти своих сокровищ без меня! —?не сдержавшись, ответил Томас и поднялся на ноги. —?Вы готовы сейчас же избавиться от своего ключа к такому долгожданному золоту? Нет, вы одержимы этим сокровищем, вы до безумства хотите завладеть им. Но сами не можете! И я ваш шанс! Вон, посмотрите, из-за меня вы только что убили человека! Поэтому условия ставить буду я! Вы сейчас же… Томас не договорил. Шандон быстро прервал дерзкую речь, с силой схватив его за волосы. —?Довольно! Ты на моём корабле, Чужестранец, где я Господь Бог и высший закон! И твоя никчёмная жизнь здесь в моих руках, и условия здесь ставлю только я! —?крикнул он, дёрнув назад так, что Томас закричал от нестерпимой боли. —?Видит Бог, я хотел договориться по-хорошему, но ты?— трус и лжец. И раз ты не согласился по-хорошему, согласишься по-плохому! —?Не соглашусь! Я не стану читать вашу карту, капитан, сколько не кричите! —?сквозь выступившие от боли слёзы ответил Томас, всё пытаясь вырваться. —?Ни один жалкий мальчишка у меня на пути не встанет, а если и встанет, то недолго простоит. Ты прочтёшь её и точка! —?прошипел Шандон, разжав руку и грубо толкнув Томаса. Томас не удержался на ногах и упал на палубу, но всё равно нашёл в себе храбрости твёрдым голосом ответить: —?Нет. Как хрупки ваши планы, капитан, раз их может разбить один жалкий мальчишка! Шандон сжал руки в кулаки и хотел было тотчас же собственноручно разделаться с Чужестранцем, так нахально глядевшим на него, словно бы насмехавшись. Но морем усилий он взял себя в руки. В этот момент он невзначай взглянул на команду, и взгляд его сразу же поймал старпом. Уолл сдержанно кивнул головой с самым что ни на есть надменным видом. В ответ на это Шандон, всё глядя ему в глаза, отрицательно покачал головой. Однако что-то в глубине души его вздрогнуло от суеверного страха. На миг он зажмурился?— пред ним снова предстал образ давно казнённой ведьмы. Шандон открыл глаза, не меньшими усилиями вернув себе мужество и хладнокровие. —?Ты прочтёшь карту, я не потерплю такой дерзости. Разговор окончен,?— холодно произнёс он, и тут же поспешил с живостью добавить:?— Чужестранец, ты не захотел быть мне гостем, значит, будешь пленником! Пью! —?крикнул он, подозвав боцмана. Мистер Пью мигом выскочил из толпы и учтиво закивал головой, готовый внимать капитанским приказам. —?Десять ударов плетью ему, а после?— в трюм, к крысам,?— продолжил Шандон. —?Посмотрим, как тогда он заупрямится! —?Так точно, капитан! —?ответил услужливый боцман. Шандон окинул взглядом свою команду, до сих пор безмолвно наблюдавшую за ним, и, видя в них трепет и страх, на короткий миг позволил себе самодовольно усмехнуться, но быстро вернул былую строгость. —?Как и прежде, любой, кто без моего позволения посмеет навредить ему, увидится с Создателем! А этого пьянчугу?— за борт, рыбам на корм! —?во всеуслышание приказал он, удаляясь к себе в каюту. —?Вы слышали приказ капитана? За борт его, сейчас же! И приведите-ка ко мне ?капитанскую дочку?! —?с деловитым видом начал командовать мистер Пью, едва капитан скрылся на юте. Команда, выдохнув спокойно, тут же зашевелилась?— остывшее тело их буйного товарища с плеском упало в воду, и пираты поспешили вернуться к своим оставленным занятиям: кто к вахте, кто к оружию, а кто к прерванному сну, спустившись в кубрик. Но прежде всего, от греха подальше, самые хитрые из них избавились от припрятанного по тайникам рома. Томас стеклянным, затуманенным взглядом глядел, как пираты выбрасывали труп за борт?— у него перед глазами до сих пор стояла та отвратительная кровавая картина, а в ушах ещё всё звенел грозный голос капитана. Он никогда не отличался огромным везением, но сейчас Томас попал так, как ещё никогда не попадал! Всё, он потерпел неудачу, теперь пути назад не было?— только пиратский плен, только жестокость и боль! Можно ли было рассчитывать на милосердие Шандона? Логичный ответ, данный самому себе, вверг Томаса в отчаяние. Но о чём была первая мысль, посетившая его в минуту столь печального осознания? Как бы банально то не прозвучало, но о побеге. Умирать Томас, как и прежде, не хотел, и, как и прежде, он не видел, откуда могла бы прийти помощь, кроме как от него самого. Но удар плети, со звоном рассёкший воздух, оторвал его от размышлений. Обернувшись на звук, Томас увидел пред собой мистера Пью, сжавшего в руках тонкий хлыст. Мигом опомнившись и вскочив на ноги, Томас бросился прочь, тщетно убегая от него. —?А ну, стоять! —?крикнул мистер Пью, пригрозив плетью. —?Схватить его, не дайте ему убежать! Пираты, побросав снасти и оружие, набросились на беглеца. За считанные секунды поймав упрямца, они привели его к мистеру Пью. Томас отчаянно вырывался, не смотря на ту боль, которую дарил каждый рывок. —?Мистер Пью, постойте! —?сопротивляясь, крикнул он, в который раз дёрнувшись в напрасной попытке освободиться. —?Сам видишь, непослушания капитан не терпит. А я следующим быть не хочу,?— с усмешкой ответил тот. —?Раздевайся давай, с тобой ещё чертовски добры. Привяжите его! Не оставлявший попыток сопротивляться Томас не успел и опомниться, как сорванная одежда была мигом отброшена в сторону, а его руки?— надёжным морским узлом привязаны к мачте. Мистер Пью подошёл к нему и замахнулся. Испугавшись, Томас не выдержал. —?Нет, стойте! —?закричал он, дёрнувшись. Мистер Пью опустил руку. —?Неужто ты уже согласен? Так быстро? —?с усмешкой спросил он. Этот вопрос обескуражил и пристыдил Томаса, и он не замедлил обвинить самого себя в трусости и отругать за сиюминутное малодушие. —?Нет, не согласен! —?ответил он, неумело стараясь скрыть свой страх. —?Тогда какие разговоры? Томас уныло опустил голову, смирившись с мыслью о том, что избежать наказания за свой дерзкий, необдуманный побег всё-таки он не сможет. Видя, что пленник принял свою участь, мистер Пью с насмешкой сказал ему: —?Всего десять ударов, глазом моргнуть не успеешь! Словно бы уже ощутив удар, Томас зажмурился. Раздался свист хлыста. В это же мгновение острая боль пронзила всё тело, и Томас громко закричал, не сдержав выступивших слёз. За первым ударом, разрывая кожу, последовал второй. Огромными усилиями, кусая губы в кровь, Томас сдержал отчаянный крик. Тогда мистер Пью замахнулся и ударил ещё сильней, казалось, вложив всю силу, что только могла быть в тяжёлой руке бывалого пирата. Томас тщетно попытался сдержать новый крик и слёзы. Где был третий удар, был и четвёртый, и пятый. С каждым новым взмахом узлы на плети всё сильнее впивались в спину, раны становились глубже, кровь мелкими брызгами капала на палубу, и в громких криках Томаса слышалась уже не только боль от ударов?— громче было отчаяние от собственного бессилия, охватившее его целиком и полностью. Секунды унижения и боли показались ему вечностью. Но вот Мистер Пью остановился и смахнул кровь с плети. —?Это будет тебе наукой,?— коротко сказал он, развязывая узел на руках пленника. Томас не слышал его слов. Выдохнув и закрыв глаза, он, весь дрожа, не в силах стоять на ногах, опустился на колени и опёрся на мачту. Он склонил отяжелевшую от боли голову, переводя дух. Слёзы сами по себе текли из глаз, и Томас почувствовал, как тёплая кровь тонкими струйками побежала по разодранной спине. Глубокие раны, казалось, жгло адским пламенем. Так отвратительно Томасу ещё никогда не было! От жгучей боли и полного отчаяния захотелось громко закричать, взвыть, но сил у осталось лишь на тихие всхлипы. Томас был потерян. Неожиданно, кто-то швырнул в него одежду. —?Одевайся и поднимайся,?— раздался строгий, не знающий жалости приказ мистера Пью. Томас неосознанно повиновался его громкому голосу, донёсшемуся до него как будто бы издалека, через охвативший голову гул. Держась за мачту, он поднялся на ноги. Но ноги не слушались. Томас со всех сил пытался игнорировать резкую боль, пронзившую всё тело. Дрожащими руками подобрав одежду, он поспешно оделся, и не успел сделать ни шагу, как мистер Пью вновь заговорил: —?А теперь иди, и отмывай кровь?— как-никак, по твоей вине она пролилась! И поживее! —?подтолкнув Томаса, добавил он. Томас плохо осознавал всё то, что происходило с ним в тот миг, когда он, сжимая в руках тряпку, оттирал с палубы почерневшую кровь, то и дело жмурясь и шипя от боли. Эта боль затмевала все мысли, и голова его была окутана туманом. Когда на досках наконец-таки не осталось ни единой капли, мистер Пью довольно произнёс: —?Вот это другое дело, мальчик мой! Слышал приказ капитана? Давай, в трюм! Превозмогая самого себя, Томас с трудом поднялся на ноги. Каждый шаг давался ему большими усильями, и он медлил. Это рассердило мистера Пью и, не выдержав промедлений, он грубо схватил пленника за руку и повёл за собой, к люку, ведя в трюм. На ходу, когда окутавший голову туман вдруг рассеялся и Томас наконец очнулся от недолгого оцепенения, он вновь попытался вырваться. Но стоило ему дёрнуться, как раны дали о себе знать?— боль вновь пронзила спину, убивая все попытки освободиться. Ему не оставалось ничего иного, кроме как послушно идти вместе с мистером Пью, надеясь, что госпожа Фортуна сжалится над ним и предоставит ему ещё один шанс к спасению. Приведя Томаса в трюм, мистер Пью приказал ему сесть, крепким морским узлом привязав его руки к деревянной балке. —?Да, Чужестранец, дурак ты,?— приговаривал он, сильней затягивая верёвки. —?Был бы смирен и тих, глядишь и уцелел бы. Шандон-то спуску тебе не даст, учти?— замучает до смерти. —?Ему не нужна моя смерть,?— неосознанно ответил Томас и зажмурился, почувствовав, как верёвки сильно стянули запястья. —?Зато ему нужно, чтобы ты перестал упрямиться. Видишь, всё в твоих руках. А значит, впредь не будь дураком,?— ответил на это мистер Пью и, похлопав его по плечу, пошёл прочь. Вскоре его тяжёлые шаги утихли, а люк закрылся над головой, и трюм погрузился во тьму. Лишь слабый лунный свет проникал к пленнику сквозь узкие щели между досок. Здесь, во мраке, в сырости и прохладе, слыша плеск волн, поглощённый отчаянием Томас не мог не думать о той опасности, что новой угрозой повисла над ним. Попытка побега оказалась провальной, доверие Шандона рухнуло, и как итог, он променял кубрик и общество пиратов на тёмный сырой трюм и компанию крыс и тараканов. Собственное положение казалось Томасу крайне печальным?— здесь, перед лицом опасности, он совсем один, никто не придёт к нему на помощь, и ему нечего и надеяться на спасение! Мысли о неудаче затмили первые порывы вновь рискнуть и предпринять ещё одну дерзкую попытку бежать, оставив позади Шандона и его проклятое судно. Узел мистера Пью сжимал руки, раны на спине заболели с новой силой, и чувствуя всю эту боль, Томас не мог ни о чём здраво мыслить, то в отчаянии дёргаясь, вырываясь и крича, осыпая Шандона и его боцмана всеми ирландскими ругательствами, то в полном унынии и бессилии замирая, свесив голову. Не мог Томас и сомкнуть глаз, несмотря на слабость и усталость, что охватили его?— нервы его были накалены до предела. В конце концов, ближе к утру, он, как могло показаться, склонив голову на грудь наконец-то задремал, но на самом деле впал в забытие. ?Форвард? продолжал мчаться вперёд на всех парусах, упрямо рассекая волны. Погода стояла благоприятная, попутный ветер со всей уверенностью нёс судно к долгожданным берегам Сент-Мартона. Всю оставшуюся ночь моряки трудились не покладая рук, предвкушая, как вскоре заветная карта, ключ к сундукам, полным золотых монет, окажется у них в руках. Сильнее всех мыслями о сокровищах был охвачен капитан корабля. Созерцая далёкий горизонт, Шандон придавался различным думам. В первую очередь, мыслям о пленнике. Итак, на борту его ?Форварда? находился Чужестранец, единственная живая душа, способная прочесть карту и озолотить её владельца. И вот?— мальчишка обманул, заупрямился, поставил под угрозу всё их предприятие! Это выводило Шандона из себя. Неужто какой-то юнец возьмёт, и так легко потопит все его честолюбивые стремления? Но стоило ему подумать об этом, как воспоминанием вспыхнули и слова самого Чужестранца, и усмешливый взгляд Уолла, и недавний сон. Шандон встряхнул головой, прогоняя скверные мысли. Он твердил себе, что сосредоточиться стоит на том, что важнее суеверий?— на золоте. Пускай Чужестранец упрямился, пускай сопротивлялся?— но есть ли такое упорство, которого невозможно было бы сломить? Само собой разумеется, доверять ему как прежде, позволять гулять по палубе, Шандон уже не мог. Раз уговоры и дружелюбие не убедили мальчишку, он решил прибегнуть к угрозам?— от своих жестоких приказов, данных команде накануне в порыве гнева, Шандон не отказывался. Как и от веры в успех своего плавания.