Глава 6. Тюрьма Порт-Ройал (1/1)

Возмущённая толпа разгневано зашумела, но Скользящие не слышали её. Живо рванувшись с места, они помчались прочь, оставляя позади проклятую площадь. Убегая от солдат, Декита едва не упала, запутавшись в длинных юбках. Увидев, что она мешкает, и услышав её ругательства, Томас быстро схватил её за руку и, поведя её за собой, резко свернул в узкий переулок. Одна мысль билась в их головах: бежать, бежать как можно быстрее! Позади раздавались голоса солдат и стук их каблуков, подгоняя Скользящих. Они то и дело встречали препятствия: то им приходилась оббегать прохожих, то юлить между проезжавших мимо телег. Но никакие препятствия не останавливали их, и, убегая от нагонявших солдат, молодые люди сворачивали в новые и новые переулки. На короткий миг им показалось, что крики солдат стали тише. Но испуганные Скользящие не останавливались. Не оборачиваясь назад, Томас бежал невероятно быстро, и Декита с трудом поспевала за ним. Он же всё продолжал убегать наугад, бездумно сворачивая из переулка в переулок. Он чувствовал, как сильно сердце стучало в груди, а в глазах рябило. Всё вокруг: дома, люди, вывески — слилось в единую пёструю картину. Стоило Скользящим завернуть на новую узкую улочку, как вдалеке вновь послышались громкие приказы. Декита на секунду обернулась — солдаты стремительно догоняли их. — Вон они! Не упустите! — раздался властный голос Харрисона. На миг Томас растерялся, и его испуганный взгляд забегал по сторонам. Он с ожиданием посмотрел на Декиту. — Быстрее! Сюда! — Она тут же повела его за собой, к одному из простеньких домов городка. Мигом Скользящие перемахнули через ветхий и невысокий деревянный забор. Пробегая по двору, они перепугали хозяйку, и та с охами выронила из рук корзину. Путаясь в разбросанном белье, Скользящие промчались мимо неё, разогнав всех кур. Оправившись от страха, милая хозяюшка пригрозила им вслед кулаком. — Туда, скорее! — Томас указал в другой конец небольшого дворика, и вместе они подбежали к краю забора. По очереди запрыгнув на стоящую рядом бочку, Скользящие вновь со всей живостью перемахнули через ограду. И тут же беглецы упали в телегу с сеном, запряжённую парой лошадей. Животные, испуганные неожиданным и шумным появлением пассажиров, с громким ржаньем резко бросились галопом по улице. Лишь негодующий хозяин повозки, вышедший в этот самый момент из соседнего трактира, крикнул им вдогонку пару-тройку страшных проклятий, гневно размахивая руками. Томас растерянно оглянулся: солдаты, прицеливаясь, мчались за ними по пятам. — Вон они, догоняют! — крикнул он. — Им не догнать нас! — бодро ответила Декита. — Готов к безрассудству? — с задором и шаловливым огоньком в глазах, спросила она, кивнув на не туго завязанные вожжи. — Мне кажется, я тебя понимаю, — усмехнулся Томас. — Тогда за дело! Декита решительно и без колебания вылезла из телеги на облучок и быстрыми движениями начала отвязывать одну из лошадей. Дрожавшие от волненья пальцы не слушали её, но упрямица не останавливалась. — Быстрее, иди сюда! — крикнула она, и Томас тут же перелез к ней. — Давай, отвязывай вторую! Эх, рискован был план! Прыгнуть сходу на неосёдланных лошадей — довольно-таки опасно, но выбирать не приходилось: свист пуль над ушами говорил о приближающейся погоне. — Отвяжи вожжи, но не отпускай! А теперь — прыгай, седлай её, чёрт побери! — скомандовала Декита, запрыгнув на лошадь. Томас всегда хотел вот так вот промчаться верхом на коне, на большой скорости рассекая воздух. Но совсем не при таких обстоятельствах: обернувшись, он увидел, что за ними выехала конница. Неужели их и правда считали такими большими преступниками, что настолько не жалели усилий? — Быстрее, мы должны ускориться! — крикнул он Деките. — Они догоняют! — Я тебе больше скажу, они ещё и стреляют! Но! — Та, путаясь ногами в подоле платья, всё-таки пришпорила лошадь. Вздымая пыль, они выскочили на широкую улицу, где люди с криками и проклятьями расступались пред ними. Но солдаты Её Величества не отступали: до Скользящих доносились и свист пуль, и звонкий топот копыт, и гневные возгласы Харрисона. Вдруг раздалось жалобное лошадиное ржанье, Декита обернулась и заметила кровавый след. Её скакун подкосился, готовый вот-вот упасть, и она закричала. Томас мигом оглянулся на её крик. Приблизившись к ней, он протянул руку. — Скорее, Эдисон, хватайся! Та быстро приняла руку помощи и запрыгнула на его коня. Лишь раненный скакун был оставлен позади, на секунды задержав солдат. — Быстрее! Вперёд! — нетерпеливо кричала Декита, на этот раз пришпоривая лошадь товарища. — Держись крепче! — сказал ей Томас, но она не замедлила ответить в своём стиле: — Заткнись и смотри, куда едешь! Томас ничего не ответил на её слова– сейчас было вовсе не до споров и ссор. Но совет, несмотря на грубость, был дельным — резвый конь едва не врезался в проходившую мимо женщину, которая испуганно, с громким криком отскочила в сторону, чудом не повредив высокой причёски. На закате множество людей шли по улице, торопясь к своим домам, но эта оживлённая погоня заставляла их разбегаться врассыпную, спасаясь от резвых коней безумных всадников. Томасу с трудом удавалось удерживать неугомонную лошадь и направлять её. Вдруг, вдалеке, но прямо на их пути, показалось препятствие: прямо посреди дороги, на перекрёстке с другой улицей, стоял экипаж. Из запряжённой красивыми и благородными конями, не спеша, выходил представительный мужчина в богатой одежде. Его лошади, увы, заняли всю дорогу — идти было некуда! — Давай! Погоняй её — она перепрыгнет! — уверенно твердила Декита, крепче держась за Томаса. — Нет, не сможет! Это опасно! — Нет слова ?опасность?, есть слово ?приключение?! Думаешь, лучше остановиться? Вперёд! Но! — настаивала Декита, сама погоняя лошадь. Томас лишь зажмурился. Ох этот прыжок, когда глаза закрыты в пугающем ожидании! Этот прыжок, когда решается всё! И это сладостное мгновение, когда, раскрыв глаза и обернувшись ты видишь: барьер взят, а преследователь там, позади! — Мы смогли! — весело вскрикнул Томас, обернувшись и не заметив преследования. — А ты сомневался, идиот! — с усмешкой ответила Декита. Казалось, теперь погоня была оставлена позади! Но Скользящие рано радовались: вскоре показались и солдаты, одарив беглецов новым залпом ружей. — Быстрее, они догоняют нас! — торопила спутника Декита. Дорога стала хуже. Лошадь спотыкалась о булыжники, чудом удерживаясь от падения. И всё же, этой погоне госпожа Фортуна не была на стороне путешественников. Ведь надо же было доброй лошади в конце концов всё-таки споткнуться о немаленький булыжник и повалиться наземь! С криком упав под громкое лошадиное ржание, Скользящие кубарем пролетели вперёд по пыльной дороге. От удара Декита вдруг почувствовала, как туман окутал её голову. Перед глазами всё поплыло, а в ушах зазвенело, и она не сразу пришла в себя. Приподнявшись и встряхнув головой, она схватилась за ушибленную руку и, шипя от боли и жмурясь, потёрла локоть в том месте, где дешёвая ткань её платья ободралась о камни. Вблизи раздался облегчённый вздох. Декита обернулась и подняла голову — Томас, слегка прихрамывая, поднялся на ноги. — Нам с тобой жутко повезло! — воскликнул он и, протянув девушке руку, тут же взволнованно спросил: — Ты как? Сильно ушиблась? — Вроде как, всё обошлось, — покачав головой, ответила Декита. Проигнорировав помощь, она встала с земли, и её затуманенный взгляд мигом заметался по сторонам. Декита пыталась сосредоточиться, но всё ещё стоявший в ушах звон мешал ей. — Надо бежать, — коротко сказала она, продолжая рассеянно озираться вокруг, и чихнула от поднявшейся пыли. Но не успели Скользящие и двинуться с места, как раздались щелчки взведённых курков: из пыльной завесы на них в упор глядели дула ружей, наведённых вмиг окружившими их солдатами. Теперь бежать не было смысла: оставалось лишь покориться своей участи. Харрисон притормозил коня, примчавшего его к беглецам. С гордо поднятой головой он поочерёдно посмотрел то на Декиту, то на Томаса. — Именем королевы, вы арестованы! — раздался его властный голос. — Ведите их в городскую тюрьму. Завтра утром проклятого изменщика казнят, — добавил он и, злобно сверкнув глазами, взглянул на Томаса. Томас почувствовал, как мороз пробежал по коже от этих слов и пронзительного взгляда командора. Он невольно вздрогнул, тщетно попытавшись вырваться из рук схвативших его солдат, но кандалы с силой сжали запястья. Тугие цепи замкнулись и на руках Декиты. — О проклятой ведьме мы ещё поговорим, — презрительно бросил Харрисон. — Молись, чтобы слухи не оказались правдой, — прошипел он. Декита от возмущения открыла рот, но не успела ничего ответить. Один из солдат с грубостью подтолкнул её прикладом ружья, и она пошла вслед за Харрисоном. Декита украдкой взглянула на Томаса. Тот уныло поплёлся за солдатами, время от времени вздрагивая, словно бы не оставляя напрасных попыток вырваться. Его глаза были опущены, и он изредка поднимал голову, осторожно поглядывая на Декиту. В этих пристыженных взглядах девушка читала один и тот же вопрос: ?Что теперь будем делать??. Было ли ей страшно? Чувство страха притуплено у иллионцев, так что Декита скорее ощущала ярость. Первый день подходил к концу при таких обстоятельствах, а ведь она ожидала увлекательных исследований! Хотя реальность дарила ей приключение: возможность испытать себя на силу, отвагу и смекалку. Всё то время, как они шли на побережье, к крепости, в которой и находилась тюрьма Порт-Ройал, Декита с живостью осматривалась по сторонам. Она будто бы хотела сохранить в своей памяти каждый кирпичик, каждое встречное окошко, каждый изгиб улиц. Ещё не попав в саму тюрьму, Декита думала обо всех возможных путях для побега. Наиболее привлекательным для неё было море. Это же её стихия! Каким путём не пришлось бы пользоваться, убегая от ложных обвинений и суда, она была настроена решительно. Томас, напротив, не думал о будущем: мыслями он возвращался к уже прошедшим событиям этого необычного дня. Не переставая, он ругал себя за собственную доверчивость. Но ведь он хотел сделать доброе дело и заработать немного денег для них с Декитой! Увы, все добрые начинания закончились печально. Томас считал себя виноватым во всём, и ему было ужасно стыдно перед Декитой. Ещё и её втянул в эти проблемы! Конечно, первой же возможностью побега он бы обязательно воспользовался, даже если бы это была самая безрассудная из всех самых безрассудных идей Декиты. Но сейчас, хоть тяга к свободе и любовь к жизни были сильны у Томаса, о побеге ему мешал думать стыд. К тому времени, как Скользящих довели до тюрьмы, на улице совсем стемнело. Ночь была тёплой, лишь с моря дул ветер, колыхая листья деревьев, и доносился плеск шумящих волн. По холодным, каменным коридорам их вели на второй этаж, и по дороге Декита не отказывалась от своих прежних наблюдений. На втором этаже было много свободных камер, лишь один человек, старик в лохмотьях, был пленником этих засовов и решёток. В бреду он кричал что-то о пиратах, но до увлечённой собственными мыслями Декиты дошли лишь нелепые выкрики о сокровищах Чужестранца, которым она не придала никакого значения. Скользящих поместили в разные камеры, но соседние, перед этим обыскав обоих и изъяв их единственное имущество: дельту, компас, деньги и, что было самым страшным для путешественников по параллельным Вселенным, их таймер. — Что это за дьявольский колдовской прибор? — спросил Харрисон у Декиты, внимательно рассматривая таймер. — Отвечай, ведьма! — Сэр, не вижу смысла объяснять вам. Но, повторюсь, я не ведьма, и все ваши предположения — ошибка! — с живостью ответила та. — Я учёная, служительница науки, и это — всего лишь моё изобретение! — Учёная? Ты? Женщине не дано познать науки! — возразил он. Лицо Декиты на секунду выразило гнев. Вся её сущность, так привыкшая к свободе и равенству, протестовала против таких слов. Увы, в этом мире человечество ещё находилось во власти предрассудков, и вольный и свободный ум этот факт не мог не задевать. — То, что я женщина, не делает меня ведьмой! — ответила она, подойдя вплотную к тюремным решёткам. Томас молча слушал их разговор. Будь Харрисон каким-нибудь местным торговцем, и проходи этот разговор где-нибудь на одной из улиц Порт-Ройал, он обязательно бы усмехнулся готовности Декиты, плохо знавшей о земных порядках прошлого, кричать о своих правах. Но здесь, среди сырых, толстых каменных стен, было совсем не до смеха. Томас отвлёкся от самообвинений: у него появилась мысль, как больше разузнать о двойнике Декиты. — Командор, ваши обвинения к этой девушке голословны. Это клевета, бесчестящая имя офицера! — уверенно и с упрёком в голосе сказал он, обращаясь к Харрисону. — Голословны? Да ты рехнулся, изменник! — вознегодовал Харрисон. — Тогда скажите, в чём же её вина, сэр! — упрямо продолжил Томас. До Декиты начал доходить смысл действий Томаса, и она едва заметно улыбнулась, бросив в его сторону беглый взгляд. — В колдовстве! — повысил голос Харрисон, обратившись от Декиты к Томасу. — Декита Эдисон — еретичка, враг церкви и гелиоцентристка! Она говорит о явлениях магических, называя их законами природы. Она отвергает все законы и традиции, считая себя умнее учёных мужей. Она — женщина, но смеет лезть в вопросы науки, носить мужскую одежду и подрывать веру в церковь, вместо того, чтобы наконец-то стать женой и матерью. Но главное: два года назад она обнародовала свои вздорные труды в Бирмингеме, за что была судима и повешена, как ведьма. И что же, сам Дьявол вернул её на землю! Видать, даже он не вытерпел возмутительных её суждений! Томас усмехнулся: с тем, что сам Дьявол не стерпел бы общества Декиты, он был абсолютно согласен! Слова Харрисона Декита слушала с гордой улыбкой. — С завтрашнего же дня начнётся разбирательство. Я не шучу — молись, чтоб оказаться невиновной, — пригрозив ей, добавил он. — А ты, — начал он, вновь повернувшись к Томасу, — и не рассчитывай на пощаду! Для пиратов наш закон жесток, но справедлив! С этими словами Харрисон покинул их, оставив лишь пару часовых солдат. И в кромешной тьме воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими стонами и всхлипами третьего заключённого. Томас молча сел на пол, облокотившись на стену. Декита же расхаживала взад-вперёд по своей камере, скрестив руки на груди. Она то замирала на месте, то подходила к окошку и с минуту смотрела сквозь тюремные решётки на ночное небо, усыпанное звёздами, и на едва волнующееся море. Декита вдруг подумала о Нийоте: и ведь честная девушка, наверняка, ждала её! Но долгими размышления не были. Шёпот соседа быстро отвлёк её. — Прости, я не знал, что всё выйдет именно так. Декита повернулась в сторону соседней камеры, от которой её ограждала решетчатая стена. Она прекрасно видела, как растерян, ошеломлён, смущён и пристыжен был Томас. Но это не вызвало у неё жалости. — Просто скажи: во что ты умудрился ввязаться? Что за проклятое письмо? — раздражённо спросила она, и в бледном свете луны её взгляд показался собеседнику ещё строже. — Мне предложил работу один мужчина в порту: доставить письмо за десять золотых, — вздохнув, ответил он. Глаза Декиты округлились. — И ты настолько глуп, что даже не почувствовал обмана? — в недоумении спросила она. — Он говорил, что это письмо к родителям от его брата, которого все давно считали пропавшим. Клянусь, Эдисон, он так искренне говорил это! –Томас тут же попытался объяснить всю ситуацию. — Прости, я не знал, что всё так выйдет… — Не знал? Да ты и с поганой дельтой ничего не знал. И что теперь? Ты для них стопроцентный преступник, а я — ведьма! — Декита говорила тихо, но не отказывалась от своих эмоциональных жестов: она, следуя своей привычке, с живостью всплеснула руками. — Тебя никто не просил вмешиваться. — Я помочь хотела. — Так я ведь тоже! Оба замолчали, даже старик перестал кричать и стонать. Настолько тишина поглотила камеры, что можно было услышать шаги солдат, несущих караул в коридоре. Но Декита решила нарушить это молчание шёпотом: — На время забудем об этом: сейчас у нас есть дела поважнее. У меня нет никакого желания торчать тут, пока они не проведут своё дурацкое расследование! Так можно и до конца Скольжения просидеть за решёткой! — с негодованием начала она. Слова Декиты возмутили Томаса. — Нет желания здесь торчать, серьёзно, Эдисон? Да меня уже завтра казнят! Она может до конца Скольжения просидеть за решёткой, какой ужас! Это, конечно же, в сотни раз страшнее виселицы! — с трудом сдерживая эмоции, ответил он. Декита примолкла, несколько пристыжено отведя взгляд в сторону. Томас же, успокоившись от первого порыва негодования, шёпотом добавил: — Нам срочно надо думать, как выбраться отсюда. — И вернуть таймер и компас. Забыл, кто мы в этом мире? — грубовато напомнила Декита, быстро забыв о былой стыдливости. Томас закатил глаза. Сил спорить с ней и поражаться её эгоизму и грубости на сегодня не осталось. Но она не собиралась так быстро прекращать разговор, поэтому села на пол у самой решётки, чтобы быть как можно ближе к своему соседу. — Тебе дорога твоя жалкая душонка, а мне — моё драгоценное время. А значит мы должны бежать, и как можно скорее! — с живостью начала Декита, а взгляд её забегал по сторонам. — Сейчас же! — чуть громче сказала она, на секунду забыв об осторожности. — Это глупо, Эдисон! — возразил Томас, про себя отчасти согласившись с ней. — Мы оба целый день на ногах, считай, что два дня! И отработали на GMV-96, и убегали от солдат, и падение это… Неужели ты не валишься с ног от усталости? Ты думаешь, у нас хватит сил на новую погоню? Декита призадумавшись, забарабанила рукой по отделявшей её от собеседника решётке. — Тогда вот чт: мы выспимся, чтобы иметь силы. Но мы уже сейчас должны подумать о побеге, — как можно тише проговорила она. — Есть мысли? — Только одна, — ответил Томас. — Заметила ли ты связку ключей Харрисона? — Да как-то не смотрела на неё. — Но я смотрел. Ключи, они были так просты: практически без зубцов! Эти замки, Эдисон, взломать проще простого! — А заметил ли ты ещё одну особенность этой тюрьмы, а? — весело спросила Декита. — Ты о чём? — Об окнах в коридорах. — Об окнах? — Да. На них нет решёток. И они довольно-таки широкие. — Похоже, в твоей голове возник ещё один безрассудный план! — усмехнулся Томас. — Что бы то ни было, я отвечу одно: это опасно. — А я скажу, что нет слова ?опасность?, но есть слово ?приключение?! И Декита, максимально наклонившись к нему, что-то прошептала ему на ухо. И это что-то вызвало у него улыбку: эта девушка вновь будила в Томасе настоящего авантюриста! Оставалось надеяться, что у них всё получится. В противном случае его ждало одно: казнь. Поделившись своим планом, Декита встала, отошла от товарища и продолжила глядеть в закрытое решётками окошко. Её взгляд, устремлённый в звёздное небо, был сосредоточен и строг, как никогда. Она больше не высказывала никаких слов осуждений, но Томаса вновь накрывал стыд, стоило ей нахмуриться и молча бросить в его сторону рассерженный взгляд. Декита не отдавалась панике, но она не могла не думать о той новой проблеме, подаренной ей Томасом. Ему же самому хотелось провалиться сквозь землю, и он не прекращал винить себя, задаваясь одним вопросом: зачем только он пошёл на эту сделку? Томас любил жизнь и хотел жить. Всё так же мысленно ругая себя, он в который раз взглянул на решительную Декиту. Та не выглядела человеком напуганным и отчаявшимся, она была настроена побороться за свою жизнь и свободу. Видя такую решимость, Томас думал о том, что завтра он отважится на всё, лишь бы им спастись, лишь бы загладить свою вину. Грядущий день обещал быть если не последним для него, то очень насыщенным. Томас облокотился на стену и закрыл глаза, пытаясь уснуть. И сколько бы мыслей о казни, о Скольжении, о двойниках, о сегодняшней погоне, о Деките, не роилось у него в голове, лишая сна, вскоре усталость наконец-таки сморила его… Для Томаса утро началось с громкого властного крика Харрисона, мгновенно разбудившего его. Едва открыв глаза, он тут же увидел этого надменного командора, гордо шагавшего к камерам в сопровождении двух солдат. В это утро Харрисон держался куда спокойнее и сдержанней, чем в вечер погони. Он шёл горделиво, с высоко поднятой головой. Всё в нём было безупречно: и накрахмаленный парик, и прекрасно сидевшая форма, и представительная осанка офицера. Харрисон однозначно чувствовал своё превосходство, первым делом одарив арестантов надменным взглядом пронзительных серых глаз. Вслед за ним нетвёрдыми шагами ступал пожилой священник, который то и дело поглядывал на Декиту с опаской, будто бы перед ним и вправду стояло настоящее дитя преисподней. Сама Декита, по всей видимости, уже давно проснулась. Она стояла у кованой решётки, опираясь руками на железные затворы. И, похоже, для неё не остался незамеченным страх священника. Декита специально припугивала святого отца, тараща на него глаза. Харрисон остановился напротив неё. — Сегодня утром я отправил в Лондон письмо с просьбой предъявить все документы о суде над Декитой Эдисон, бирмингемской ведьмой, еретичкой и осквернительницей всего святого, — холодно начал он. — Придётся долго ждать ответа, выяснений всех деталей дела и нового суда. Всё это время вы будете находиться под стражей, в этой камере. Приказ подписан самим губернатором, — он сделал паузу, но тут же, на миг поддавшись эмоциям, воскликнул: — Мы не позволим превратить Порт-Ройал в пристанище беглых еретиков! Декита нервно сжала руки в кулаки, не отводя от Харрисона гневного взгляда. Сам же командор, быстро, но не без труда вернув себе былую сдержанность, обратился к Томасу. Каждое слово, обращённое к нему, он произносил с плохо скрываемой неприязнью. — Ваш приговор вам давно известен, и он не подлежит обжалованию. Тот, кто встал на скользкий путь пиратства, не достоин помилованья, — плотно стиснув зубы, произнёс Харрисон. — Вы обвиняетесь в измене, связях с пиратом Ричардом Шандоном, пойманы на передаче письма, и у вас найдена их проклятая метка Чужестранца — этого достаточно, чтобы сегодня же, в полдень, устроить вам свидание с виселицей! Томас знал, что сегодня услышит именно эти слова и был готов к ним, но всё равно невольно вздрогнул и сделал шаг назад. В его взгляде, устремлённом на Харрисона, можно было прочесть и возмущение, и растерянность. Декита же, за это утро не успевшая проронить ни слова, всё же не сдержалась. — Вы не находите странным, что этому человечку выносят такой страшный приговор, не дав сказать ни слова в свою защиту? — неожиданно для всех дерзко вмешалась она. Голос её звучал твёрдо, будто бы она стояла в собственной лаборатории, среди любимых записей и приборов, а не в тюрьме, осуждённая на долгое заключение. Освещённая неярким дневным светом, попавшим в камеру через решётки на окне, её кожа казалась ещё бледнее, а синие глаза — ещё ярче. И хотя голос Декиты был спокоен, во взгляде её виделось волнение. В этот момент Томас поймал себя на мысли, что глядя на неё, он не мог не загореться этой целью: быть храбрым. Рядом с ней, вдруг вступившейся за него, он не мог быть трусом. — Не вмешивайся, ведьма! — ответил Харрисон, от злости сжав руки в кулаки. — Я более чем уверен в твоей виновности, что ты давно осуждена на смерть и жива лишь по милости Дьявола. А с изменщиками закон прост: казнь без права на помилование. И это справедливо! — Он в гневе ударил рукой о решётку камеры Декиты. — Меня обвиняют в измене, а как доказать вину без суда? В вашем приговоре нет ни капли справедливости! — возмутился Томас. Харрисон ещё сильнее стиснул зубы от злости, услышав такие слова. Он было уже открыл рот для гневных тирад, но вновь нашёл в себе силы сдержаться и ограничиться обычным ругательством. — Не тебе, пэдди, перечить мне! А оправдывать себя будешь перед Богом. Исповедуй свою грешную душу отцу Фергюссону, прежде чем отправиться на тот свет, — сказав это, Харрисон дал солдатом приказ удалиться и сам вышел вон вслед за ними. Отец Фергюссон проводил солдат испуганным взглядом. Он поправил очки на носу, нервно полистал библию, и лишь потом обратился к осуждённому. — Открой грехи свои Богу, покайся в них и умри с миром, сын мой, — сказал он Томасу. Томас растерянно взглянул на священника, даже и не зная, что говорить ему. Он обернулся и посмотрел на Декиту и, поймав её грозный взгляд, понял — если он не хочет через считанные часы проститься с жизнью, ему не следует молчать. — Для начала, я не виновен. Я никогда не работал на Ричарда Шандона, — начал Томас. ?Поразительно — он даже здесь негодяй!? — вдруг подумал он. — Моя вина лишь в том, что я поверил обману и по незнанию связался с пиратами. У меня не было намерения становиться их шпионом, и я не знал, что было в том письме. И я ни в коем случае не враг Её Величества, — продолжил он, борясь с желанием вновь взглянуть на свою спутницу. Едва священник заговорил с Томасом, Декита тут же сняла с рукава платья одну маленькую острую булавку. На её благо, она близко стояла к замку, и создавать шум лишними движениями ей не пришлось. Как оказалось, ковыряться в замке оказалось куда сложнее, чем ей могло показаться. Декита то и дело смотрела на Томаса и священника, надеясь, что у её коллеги хватит воображения затянуть исповедь. Подольше бы он ?каялся в своих грехах?, побыстрее бы поддался ей замок! — Раскаивайся во всех своих грехах, юноша, пока не поздно, — продолжал исповедь отец Фергюссон. — Я каюсь в том, что завидовал другим, ленился, унывал, гордился, хвастался, лгал. Я каюсь в том, что не всегда чтил отца и мать. Меня можно обвинить во всём, кроме одного: я никогда не был предателем. Декита наконец услышала этот тихий заветный щелчок замка. Довольно улыбаясь, она слегка приоткрыла дверь: да, у неё всё получилось, и она одной ногой уже была на свободе! Декита быстро взглянула на Томаса, подумав о том, что ему следует уже заканчивать перечислять свои грехи. — И тебе, сын мой, больше нечего сказать? — спросил священник. — Нет, сэр. Это всё. — Упокой Господь твою душу. Перекрестив юношу, отец Фергюссон неуклюжими шагами засеменил к выходу, искоса поглядывая на Декиту, вцепившись в библию. Та же с привычным любопытством взглянула на него, подметив слишком мягкие черты лица, такие свойственные для человека безвольного. Отец Фергюссон был слишком растерян, он слишком пугливо поглядывал на неё, шёл слишком нетвёрдой походкой. В тот самый миг, как он поравнялся с Декитой, она вдруг с усмешкой обратилась к нему: — Святой отец, позвольте и мне покаяться во грехе. Священник вздрогнул и замер на месте, на миг оцепенев. — Я могу покаяться в грехе? — повторив, спросила Декита, не отводя от него взгляда. — Д-да, конечно же, — вдруг опомнившись, ответил отец Фергюссон. — Покайся во всех своих грехах! — Для начала повторюсь — я никакая не ведьма, — начала она, схватившись за решётку. — Но за мной есть один грешок. Моя вина в неуважении к этому юноше: я взломала замок во время его исповеди! — усмехнувшись, она резко дёрнула затвор, ударив дверью священника. Отец Фергюссон упал на пол, очки в дешёвой оправе мигом слетели с его лица. Потирая ушибленный лоб и причитая, он растерянно, с криками о помощи, ползал на четвереньках, тщетно пытаясь отыскать свои разбитые очки. Декита быстро выбежала из своего заточения. Всё той же булавкой она принялась ковырять замок соседней камеры. — Давай быстрее! — поторапливал её Томас, нервно вцепившись в кованные решётки. — Не заткнёшься — оставлю тебя здесь! — сгрубила Декита, стараясь покончить с замком как можно скорее. Замок с щелчком поддался. Не дожидаясь приглашения, Томас пулей выскочил из камеры. Скользящие бросились в коридор, оставляя позади сырые камеры и крики отца Фергюссона. Оставалось лишь вернуть себе таймер, и с этой мыслью они побежали на первый этаж, к кабинету Харрисона. Они быстро пробегали мимо других камер, из которых к ним тянули свои руки арестованные пьяницы и пираты, умоляя их о помощи. Заприметив в конце коридора дверь, молодые люди помчались к ней. — Быстрее, нам туда! — шепнул Томас и, схватив Декиту за руку, побежал к приоткрытой двери, удачно минуя отдыхающих солдат, увлечённых хвастливыми разговорами о своих романтических похождениях. Вбежав в кабинет, они тут же захлопнули за собой дверь. На их счастье Харрисон в тот момент находился на улице, проверял петлю перед казнью. Времени на поиски было немного, но оно всё-таки было. Декита тут же бросилась к шкафу и, открыв его, принялась рыться среди бумаг. Томас подбежал к массивному письменному столу и, в поисках таймера, залез в ящики и переворошил все бумаги. — Здесь ничего нет, — раздосадовано доложил он. — Посмотри на полках, — отозвалась Декита, всё так же копаясь в шкафу Харрисона. Вдруг, громом средь ясного неба, в коридоре послышались быстрые шаги солдат и крики. — Бежали! Они бежали! Декита выскочила из-за шкафа, подбежала к двери и закрыла её на засов. — Живее! Мы должны найти таймер пока они не нашли нас! — шикнула она, торопя товарища. Томас всё также торопливо ворошил ящики стола, переворачивая бумаги командора. Вдруг, в самом последнем ящичке, за кипой документов, он нашёл резную шкатулку и, не медля, раскрыл её: там, помимо личных писем Харрисона, лежали все их вещи, за исключением денег: и таймер, и компас, и дельта. — Нашёл! Декита тут же надела себе на шею кулон-компас и положила таймер в карман платья. Томас, не побоявшись её сурового взгляда, вернул себе дельту. — Теперь надо бежать! — нетерпеливо воскликнул он. Декита скрестила руки на груди и принялась расхаживать по кабинету, задумчиво оглядываясь по сторонам. Томас с интересом наблюдал за ней, готовый как услышать очередное безумство, так и броситься в новую авантюру. Вдруг взгляд её упал на окно. — Есть способ… — прошептала она, открывая ставни. Декита взглянула вниз — прямо под самими окнами не было ни стражи, ни бездны с бушующим морем. Окна кабинета Харрисона выходили на задний двор тюрьмы, где солдаты держали лошадей. Одна из них и была привязана под самым окном. Декита довольно усмехнулась: у них появился отличный шанс! — Готов к новым скачкам, тогиотал? Впрочем, плевать на твой ответ, у нас всё равно нет альтернативы. С этими словами она запрыгнула на подоконник. И тут же Томас понял, что она намерена делать дальше. — Поедем вместе? — спросил он, смотря вниз, на привязанного скакуна. — Нет, ты побежишь за мной на своих двоих! Конечно вместе, у нас разве есть выбор? Сказав это, Декита спрыгнула вниз, седлая лошадь. Животное тут же заржало, и до её слуха дошли крики солдат с улицы. Не трудно было догадаться, что служащие Её Величества были готовы с минуты на минуту оказаться здесь. Нельзя было медлить! — Прыгай быстрее, нет времени! — скомандовала Декита своему спутнику. Словно зачарованный, Томас бездумно подчинился её голосу. Не прошло и полминуты, как добрый конь был отвязан и мчал Скользящих как можно дальше от тюрьмы Порт-Ройал. Солдатский конь скакал куда быстрее коня торговца. И снова эта погоня по улицам Порт-Ройал, снова испуганные прохожие! Как и в тот раз, до беглецов доходили крики догонявших их солдат, но сегодня, на этот раз они не планировали сдаваться! Скакун без труда преодолевал любые препятствия, что возникали на его пути, и не важно, была ли то выкатившаяся на дорогу бочка, проезжавшая мимо телега или увлечённая последними сплетнями дама с объёмной причёской: любой барьер конь брал мощным прыжком, унося молодых людей прочь от верной гибели. Солдаты тратили время впустую, стремясь поймать их, гоняясь за этой парой по всему городу. Однако не могли же они вечно гнать доброго коня. Поэтому, спрыгнув с коня и отправив его мчаться вдаль, уводя солдат по ложному следу, беглецы скрылись в одном из тёмных переулков на окраине Порт-Ройал. Едва почувствовав свободу, Скользящие искренне и от всей души рассмеялись. Для Томаса это был первый раз в жизни, когда они с Декитой стояли вместе, держались за руки и смеялись, как дети, радуясь общей победе. — Я же говорила: нет слова ?опасность?, есть слово ?приключение?! — В восторге всплеснула руками Декита.