Глава 2. На пороге открытия (2/2)
— А ты поймёшь-то? Голова ещё не взрывается? — съязвила та.
Томас сел на пол, прислонившись к стене.
— Какая тебе разница? Говори! Усмехнувшись его упрямству, Декита взяла карандаш и бумагу и села рядом с Томасом.
— Тогда продолжаем твой экскурс в мир физики, тогиотал. Частица распадается на две, и их состояние — множество альтернативных состояний, — начала она, вновь делая небольшие зарисовки. — А вот отсюда уже и исходит теория о существовании не соприкасающихся друг с другом параллельных вселенных.
Декита отложила карандаш и бумагу в сторону. Стоило только ей заговорить о параллельных вселенных, как всё внутри затрепетало. Борясь с нараставшим возбуждением, Декита продолжила, пытаясь говорить, как можно медленнее:
— И в каждой вселенной альтернативная история распада частицы С. Вот смотри, — она встала, взяла со стола стаканчик с остатками чая и вылила его на пол. — Считай, частица С распалась.
Декита отбросила пустой стаканчик.
— Существует множество дальнейших продолжений. Я могу обойти лужу, могу забыть про неё, поскользнуться и упасть, — сказала она, топчась вокруг лужи. — Может быть синяк, а может и перелом. А может, эта жалкая лужа приведёт к летальному исходу. В любом случае, таких возможностей сотни! И… — Я понял тебя, достаточно, — перебил её Томас. — Поверь, я знаю, что такое параллельные вселенные. — Правда? В это с трудом верится! — усмехнулась Декита, вновь сев на стул. — Ты же основ не знаешь! — Основ чего? Этих парадоксов и безумных теорий? — возмутился Томас, вскочив на ноги и всплеснув руками. — Да, знаешь ли, я не учёный! И о параллельных вселенных я знаю только из фантастики. Да, ты всё чётко рассказала, но это как-то… — он примолк, подбирая слова. — Этого никто не доказал. Я не отрицаю все эти твои рассказы, но на данный момент — это невозможно! Настал черёд Декиты громко рассмеяться. Томас с удивлением посмотрел на неё. Разве он сейчас выдал что-то смешное? Но по озорному блеску в её глазах, он понял: она ещё не всё сказала, и в сегодняшнем споре, похоже, последнее слово осталось за ней. На мгновение Томас даже немного испугался — а что, если она сейчас убедит его в своей правоте? Декита расплылась в самодовольной улыбке. — Знаешь, я ведь в Академии изучала ЭПР парадокс в его многомировой интерпретации, — с деловым видом она сложила руки на груди и начала. — Точнее, его исследовал доктор Браун. Но на первом курсе он заметил во мне немалые способности к физике и предложил дополнительные занятия. Как раз-таки на них мы обсуждали возможности существований параллельных вселенных и путешествий по ним. Доктор Браун искренне верил — да и сейчас верит — в реальность этих предположений. Я всегда была беспристрастна: не опровергала, но и не свято верила, просто изучала факты. Мы решали уравнения, необходимые для создания моста Эйнштейна-Розена-Подольского, который и есть связь между мирами. Однако всё это были лишь теории, в которые я не верила, но старалась доказать… От скуки Томас начал разглядывать стоявшие на полках трикодеры. Но Декита даже не заметила этого, увлечённая своей ностальгией, и Томас несколько язвительно перебил её:
— История твоей научной карьеры, конечно же, интересна. Только вот мне до сих пор непонятно, с чего ты так улыбаешься. Декита улыбнулась ещё шире, ещё сильнее заинтриговав своего слушателя, отчаянно пытавшегося сохранить напускной скептицизм. — С того, что сегодня я поняла — доктор Браун был прав. Более того, один человек доказал, что параллельные вселенные реально существуют. Более того — по ним реально путешествовать. Более того, он сделал это! Декита говорила очень воодушевлённо. Было очевидно, всё это волновало её, овладевало её мыслями и чувствами. Её глаза буквально блестели, горели огнём энтузиазма. Что же касается Томаса, то его удивили и дико заинтриговали эти слова — теперь бы он и не подумал отвлечься на старые приборы. Точнее, он ничего не понимал. То, о чём она говорила, звучало как сказка! К тому же, кто этот человек, который, по её словам, доказал невероятные гипотезы о других мирах? Тысячи вопросов не укладывались в голове Томаса. — Тебе о чём-нибудь говорит имя Куина Мелори? — всё с той же самодовольной улыбкой спросила Декита. — Нет. Но, как понимаю, это он и есть — путешественник по вселенным? — предположил Томас, пожав плечами. — Да, только вот он называл ?путешественников по вселенным? Скользящими, а сам процесс перемещения из одной реальности в другую — Скольжением. Сегодня, в этом кабинете я нашла это, — Декита протянула ему толстую, потрёпанную тетрадь со старыми, пожелтевшими страницами. Томас бережно взял тетрадь в руки. — Древние манускрипты? — он попытался отшутиться, перелистывая страницы из хрупкой, осыпающейся бумаги. — Это дневник Мелори, — серьёзно ответила Декита. — В его мире, судя по записям — а их я хорошо изучила — на момент пребывания Скользящего здесь — а это XXII-ой век — был XX-ый век. — И что же он пишет? — напускной скептицизм на миг исчез. Как бы Томас не пытался этого скрыть, на самом деле его разъедало неописуемое любопытство, признать которое перед Декитой не давала гордость. Но с каждым мигом эта гордость отступала, давая место неподдельному интересу. — Что студентом открыл мост Эйнштейна-Розена-Подольского и с помощью вот этого прибора, — Декита взяла со стола некий прибор, похожий на пульт от телевизора, но с табло, показывающим цифры, — таймера, вместе с другими людьми перемещался в параллельные миры. В своих записях Мелори подробно расписал устройство этого таймера.
Декита забрала дневник и дала Томасу таймер. Тот взял его в руки с не меньшей осторожностью, внимательно разглядывая каждую его деталь, каждую кнопку.
— Оказывается, в расчётах этого человека была неточность: таймер сам определял время до следующего Скольжения, и попытка покинуть мир раньше времени привела прибор в негодность — произошёл сбой в координатах, и Скользящие не смогли вернуться в свой мир, — продолжила Декита, пока Томас рассматривал таймер. — Эти люди Скользили из вселенной во вселенную, но так и не вернулись домой. Все друзья Куина погибли в разных мирах, сам же он оказался в нашем мире, на базе GMV-96, в этом заброшенном кабинете, где он, старый учёный, проживший всю жизнь в Скольжениях, продолжил работать над уравнением. Он почти решил уравнение, но не достаёт одной переменной, чтобы всё сошлось, и таймер смог вновь нормально функционировать!
— То есть, этот таймер, сейчас всё же работает? — уже нисколько не скрывая своего интереса, спросил Томас, окончательно позабыв об их вражде. — Да, только вот воспользовавшись им, ты вряд ли вернёшься в свою вселенную — слишком мала вероятность, что попадётся именно она из миллионов альтернатив. Мне, знаешь, как-то не хочется покидать этот мир, — усмехнулась Декита, забрав таймер. — Но, если решить уравнение, найти все переменные, тогда…. — Всё ясно. Ты хочешь повторить судьбу Мелори и компании, — подвёл итог Томас. Декита мотнула головой.
— Нет. Я хочу решить уравнение, наладить работу таймера, и только потом совершить Скольжение, — твёрдо возразила она, тут же с восторгом добавив: — Ведь только представь: возможность заглянуть в альтернативную историю! Естественно, вернувшись домой. Я потратила день, изучая дневники, записи и чертежи Мелори и пробуя воссоздать уравнение в полном виде. И я уверена, у меня всё получится! Видя воистину детскую, мечтательную восторженность Декиты, не укладывающуюся с привычными ей грубостью и резкостью, Томас не смог сдержать улыбки. — Удачи, мисс Научная фантастика, — по-доброму засмеялся он. Беззлобный смех рассердил Декиту, её восторг вмиг исчез. — Ты не веришь, что у меня всё получится? — ударив кулаком по столу, прикрикнула она.
Увидев столь бурную реакцию, Томас не сдержался и, дразня её, весело ответил:
— Да, не верю. — Что ж, мы ещё это посмотрим! — оскорблённая словами коллеги, вскричала Декита. — Будь уверен, О’Коннор, я решу это чёртово уравнение и стану Скользящей! — в гневе она схватила со стола первый попавший под руку падд, уже готовая швырнуть его в Томаса. — Смейся сколько хочешь — ты не первый, кто смеётся над учёным на пороге открытия!
Боясь, как бы и в самом деле обиженный гений не потерял бы над собой контроль, Томас скорее попятился к двери.
— Мистеру Споку скажи, что я нашла здесь результаты любопытных исследований одной космической аномалии, проводимых в XXII-ом веке, и мне очень бы хотелось их изучить. Он поймёт меня, — бросила ему вслед Декита.
— Не хочешь, чтобы кто-нибудь ещё знал о Скольжении? — Да, как и о нашем споре. Не хочу лишнего шума. А теперь проваливай из кабинета, и поживее, — она указала в сторону двери, — у меня ещё много работы. Надеясь, что никакой падд не прилетит ему в голову, Томас развернулся и тут же, но, по иронии судьбы, поскользнулся на той самой луже чая, что была ему наглядным пособием. Чудом он не упал, успев схватиться за стену. — Вот такой и была судьба чайной лужи в нашей вселенной, — драматично произнесла Декита, язвительно добавив. — А ведь в другой реальности другой О’Коннор упал и нехило ударился головой о пол. Что, в общем-то, не страшно: в его рыжей башке всё равно нет ни грамма мозгов.
Томас лишь коротко усмехнулся в ответ на её остроту:
— А ведь в какой-то из реальностей Эдисон посочувствовала О’Коннору, а не съязвила ему!
Декита вдруг искренне рассмеялась:
— Не, ну это же точно фантастика!
Томас покинул кабинет и по белоснежным коридорам, полным учёных, спешивших отдохнуть от усердной работы, отправился в главный архив, побеседовать с мистером Споком. Идя к коммандеру, он не мог не возвращаться мыслями к разговору с Декитой. Теории учёной заинтересовали Томаса, даже несмотря на его нулевую осведомлённость в вопросах физики и квантовой механики. Но гордость не давала ему признать собственное желание убедиться в правоте коллеги. И всё же, он рассудил: решение этого спора в лю-бом случае будет выгодно ему. Он окажется прав — посмеётся над Декитой. Правда будет на её стороне — что ж, он будет одним из первых, кто увидит новую страницу в истории науки! Томас усмехнулся, лишний раз, подумав об этой странной, поглощённой наукой девушке. Девушке, что стояла на пороге открытия.