16. (1/1)

~ о сошедшихся путях ~Слухи о том, что Флинн Райдер появился в Короне, разнеслись по королевству, как будто за каждым углом и за каждым столом его только и ждали гонцы.Это было необходимостью, и принц с друзьями почти профессионально превратили решение проблемы во всенародный фарс.Они продали всё ценное почти сразу, как лишились своих сбережений и бумаг, но хватило не так уж надолго. Тогда пришлось искать деньги. Банальный грабёж по здравом размышлении отмели сразу, хотя Ланс что-то такое и предлагал, но принц оказался непреклонен, и настоял на грабеже небанальном.Поэтому первым делом они разделили горсть мелочи и прошлись с ней по кабакам. Не проиграли и не влезли в долги только благодаря большой удаче, а потому в следующий раз план обдумали тщательнее – до тошноты тренировались втроём, проиграли друг другу по очереди всех коней, сбрую, фамильный перстень Юджина, парадные камзолы, сапоги, последние подштанники и даже ошалевшего енота.Потом сыграли в несколько игр Тёмного Королевства и нашли систему куда более разумной. Вскоре Вэриан научился просчитывать вероятность выигрыша и, когда представление устраивали в людном месте, делал ставки.

На диковинных иностранцев собирались глядеть всей толпой, и ставки возрастали многократно. Особенно когда принц вспомнил про любимый маскарад, и в следующий город они въехали уже с шатром и дрессированным ручным зверьком, который умеет выдавать фишки.Во время одного такого захода они выиграли показавшегося таким знакомым коня – Коня – но на сбрую было предложено играть отдельно, и компания чуть не продула Лансова скакуна. Тут-то они и поймали за руку первого шулера, за что получили сверх положенного награду от хозяина трактира в благодарность за то, что пройдоха наконец прекратит обворовывать его клиентов. А потом, правда, оказалось, что их целая шайка, и компания наловчилась виртуозно вылавливать загребущие руки из чужих карманов ко всеобщей радости, чем заработала славу и собственный немалый выигрыш.На дорогах они были приметны – даже слишком – и понимали, что это небезопасно. Слишком многие узнавали их и уже заточили зуб. Юджин мог клятвенно заявить, что не тряс за руку каждого, чётко проговаривая своё имя, нарочно, но мимолётного упоминания или обращения к нему друзей хватало, чтобы это имя прогремело на всю Корону.Когда начались поджоги, они как раз собрались остановиться на ночлег в одном из сёл. Разбойники успели сбежать, но пожар потушили вовремя, и кто-то узнал Ланса, самого приметного в пёстрой компании, ещё по прошлой весне. Слава о спасителях от бандитов и их предводителе прогремела повторно.

Кажется, им доставляло удовольствие пересказывать собственные подвиги друг другу, потому что вряд ли они надеялись вовлечь в разговор Кассандру.

Она почти не ела и не спала. Во время коротких привалов, на ходу и в попытках на пару часов уснуть, глаза метались по стволам деревьев и скалам в попытке выхватить что-то среди однообразия. Она ловила себя на том, что нервно теребит пальцами то поводья, то плащ, и заставляла себя прекратить, но потом ловила снова.Дней через десять она поняла, что заблудилась окончательно. Кассандра ведь знала только, что её привезли откуда-то с пустыря, но дороги не видела, а той повозки уже давно след простыл. На карте на этот счёт был указан огромный и весьма абстрактный участок, попеременно с лесами, пустырями, ущельями и гребнем гор. Где-то там она сквозь подступающий обморок заметила шпиль. Потом, правда, ей мерещилась сама принцесса, и не раз, так что себе Кассандра не слишком-то доверяла.Спутникам она доверяла ещё меньше. Не находись она в таком лихорадочном состоянии, лёгкость, с которой они пошли вместе снова, вызвала бы массу вопросов. Очнулась Кассандра только на третий день – до того шла, не слыша даже обрывков разговоров и только стремясь выйти туда, где её нашли в конце зимы, и засыпала, только когда ноги уже не держали.В один такой вечер, пока разводили костёр, а она стояла, прислонившись к дереву спиной и пытаясь отдышаться, к ней подошёл Юджин.– Ты забыла во время своего прошлого… отъезда, – сказал он, и Кассандра замерла, переведя взгляд на свой старый заплечный мешок.После побега она спохватилась, что оставила не только все нужные в походе вещи, но и то, что не предназначалось для глаз посторонних. Но мешок, конечно, перетряхнули, не нашли ничего ценного, зато увидели много того, чего видеть должны не были. Она надеялась, что всё оставят на поляне, но перед ней стоял Юджин и протягивал её вещи – всё, что она взяла из дома, и по его взгляду было понятно, что он видел всё.– Я не показывал остальным, – сразу добавил принц.Она смотрела Юджину в глаза ещё несколько мгновений, пытаясь угадать, что у него на уме. В его глазах было какое-то гадкое понимание, но что он считает теперь за их общую тайну, сама Кассандра понять не смогла. Она никогда до конца не понимала людей.Взгляд предлагал рассказать, но она никак не отреагировала.В конце концов, Юджин ушёл к костру, а Кассандра постояла ещё немного и осела на землю, сжимая мешок мёртвой хваткой, пока не почувствовала резь в пальцах.

Утром она посмотрела на них по-новому, но не заметила никаких намёков в тактичном как подкова Лансе и Вэриане, у которого что не было высказано, то было написано на лице. Юджин, что бы там не надумал, ничего им не рассказал. Или они очень хорошо притворялись.С того вечера от Юджина Кассандра держалась подальше и сосредоточилась ещё больше, оставляя спутников далеко позади – лишь бы не остаться снова с принцем один на один.***– Может, перестанем нестись хотя бы на полчаса? – громко воззвал принц, придержав коня.Кассандра всё ещё лихорадочно озиралась и пыталась куда-то идти, просто чтобы не стоять столбом, но вспомнить направление это не помогало.Сбивали мысли о чёртовом маге и не давали ей покоя. Он неприкрыто следил за ними, но ни разу не показывался четверым одновременно. Вэриан не описал, как выглядел его противник в той первой таверне, его куда больше занимал сам спор, в отличие от Ланса, описавшего именно того человека, которого Кассандра видела в кузнице и на рынке.

Её он наоборот запутывал и намекал, что принцесса погибла – так, что Кассандра сама в это поверила. Но он же сказал её спутникам, что Кассандра нашла выход. Значило ли это, что он себе не противоречит или наоборот, путает следы ещё больше?Из его слов, будь они головоломкой или простой ложью, мало что можно было извлечь. Напрягал тот факт, что чародей, или кем бы он ни был, следует за ними с прошлой весны практически по пятам, и то ли хочет, чтобы они достигли цели, то ли мешает этому. Голова от возможных поворотов разрывалась, и в другой раз можно было бы заподозрить любую подставу.Но сейчас Кассандра видела перед собой только шпиль башни за очередным скальным уступом. То, что снег сошёл, изменило ландшафт до неузнаваемости – в прошлый раз здесь была только снежная пелена, а сама она не всматривалась в дорогу, потому что тащилась в полубессознательном состоянии. Сейчас найти то место можно было разве что случайно, хоть она и не сомневалась, что когда выйдет на пустырь, безошибочно его узнает – не каждый месяц ей доводилось…– Погибать, так после привала, – взмолился Ланс, и сел на пень, выражая всем видом, что сам прирос к земле корнями. – Угомоните эту буйную, пожалуйста, мы же с утра не жрали.Кассандра в другой раз бы проехалась по всем его перекусам на ходу и чавканью, от которого трещал подлесок, но сейчас она слышала разговоры вокруг только в пол-уха, ведя Коня под уздцы по очередной роще. Кони плелись медленно в последний час или два, и если бы Кассандра обратила внимание, заметила бы, что и спутники тоже.– Животные устали, – сказал Юджин. Конь жалобно всхрапнул ему в тон, и Кассандра всмотрелась – тот выглядел совсем измотанным. Она медленно опустила руку с поводьями и села под дерево. Раздались блаженные вопли Ланса и звук возни с седельными сумками.Она уставилась на тут и там раскиданные ветки, которые Вэриан собирал и натаскал собирать енота, когда подошёл принц.– Ты здорова? – с сомнением спросил Юджин, тоже садясь рядом.– Здоровее тебя, – огрызнулась Кассандра, хотя и сама почувствовала, что перед глазами у неё плывёт.Он пожал плечами и без вопросов пошёл вносить свою лепту в разбивку лагеря. Он вообще не задавал никаких вопросов. Или Кассандра прослушала всё в первые дни, а потом спутники поняли, что это безнадёжно, и просто пытались успеть за ней.Она подняла, не глядя, мелкую ветку, и стала крутить в пальцах. Стволы деревьев перед глазами рябили. Горы рябили тоже. Все дороги были неотличимы друг от друга, и Кассандра устала в них всматриваться за ещё один месяц, что пролетел после их отъезда с постоялого двора – он слился в хаотичное метание среди безликих ландшафтов, где уже давно перестали попадаться жилища и трактиры. Карта была исчёркана вдоль и поперёк на этом участке, и её спутники радовались, что у них есть запасная.Рядом раздался негромкий кашель, и Кассандра краем глаза заметила движение.– Вот, выпей это, – усталость давала о себе знать замедленной реакцией, и заговорил Вэриан прежде, чем получил по руке с протянутой склянкой. Кассандра от неожиданности сжала пальцы, и ветка в руке хрустнула.– Это что? – спросила она.– По… – он прочистил горло ещё раз. – Поможет. Я сам делал, это всегда помогает. Поддерживает силы. Спроси у Флинна – это не отрава.– Флинн – совсем не гарант безопасности, – вздохнула она, прикрывая глаза, – Да и смысл тебе меня травить.– Я не собирался, – угрюмо повторил тот. – Ты белая вся, и глаза блестят. Надо останавливаться хоть ненадолго. И мы устали, – добавил он, – и кони.Останавливаться нельзя вообще, как же он не поймёт, усмехнулась про себя Кассандра и привалилась к шершавому стволу. Вэриан понял, что ответа не дождётся, и ушёл к костру – Кассандра упустила момент, когда именно. Открыла глаза, когда уже начало темнеть, а костёр горел ярко. Возле её руки поблёскивала склянка. Кассандра покрутила её в руках, смотря, как на гранях отражаются блики, а внутри плещется прозрачная жидкость, в свете огня казавшаяся золотистой.Она всё-таки глотнула, рассудив, что раз её не взяли все те литры сомнительного качества алкоголя, то и микстура безумного учёного не возьмёт.Кажется, она не спала так крепко с самой болезни, но как только из глубокого сна без видений возник просвет, и Кассандра увидела оплетённую плющом невысокую скальную стену и движение среди зелени, сон оборвался, и она очнулась тут же, под деревом, полулёжа. Шея затекла, и она еле выпрямилась. С плеч скользнул накинутый кем-то плащ. От костра раздавалось негромкое пение явно похабного содержания, но голос Ланса всё чаще прерывался зевками. Кассандра посмотрела на звёзды – до утра оставалось несколько часов, и скоро Ланса сменит Юджин. Она передумала кидать в Ланса шишкой и отвернулась, закрывшись удачно оказавшимся тёплым плащом между корней. Сон затянул снова, но содержание сводилось всё к тем же блужданиям по однообразным тропкам, пока за её спиной не послышался звонкий голос: ?Ты идёшь??Кассандру подбросило, и она чуть не столкнулась лбом с подателем ночного концерта. Голос явно принадлежал не ему, у Ланса был густой бас, но слова – определённо. Тот картинно отшатнулся, моля не убивать его – дальше бормотание ушло под нос, а сам Ланс – к костру, но она расслышала что-то про свою стальную башку. Голос из сна всё ещё звенел в ушах, и она его знала. Что-то поднимало с места и гнало вперёд, что-то вводило в оцепенение и советовало отвлечься на тупую болтовню в лагере.Над костром в котле что-то варилось, и травилась очередная байка. Пересказывать их друг другу спутникам не надоедало, и Ланс в сотый раз поинтересовался, как ни в чём не бывало, слышала ли она и эту историю. Кассандра с расстановкой помотала головой, давая понять, что не слышала и слышать не желает, но услышит всё равно.***– Так это правда? – спросила Кассандра, чувствуя желание придушить храпящего с той стороны костра Юджина тем самым заплечным мешком.– Он решил распустить слух, чтобы посмотреть, что откроется. Если принцесса живёт в обычной семье, её могут узнать соседи, или если приёмные девушки вдруг возомнят себя принцессами, они смогут сами прийти во дворец.– А если её прячут?! – взорвалась Кассандра. – Он подумал о том, что упрячут ещё дальше, пока он там красуется и ждёт места в легендах?– Вряд ли, – ответил Вэриан, – то есть он, конечно, красуется, но это ведь так и выглядит, верно? Все серьёзные люди решат, что это просто бахвальство.– Никто не искал её целенаправленно, – угрюмо сказала Кассандра. – Все эти годы только отправляли патрули, и всё.Через неделю Вэриан впервые за их возобновлённый поход не сменил Кассандру после полуночи, а составил компанию с самого вечера – как прошлой весной, до побега. Она углубилась в свои мысли, когда услышала, что кто-то её окликает, хотя все уже улеглись спать. Кассандра не сразу сообразила, что обращаются к ней, и бессмысленно смотрела на него ещё несколько секунд. Тот замер с неловко сжатой у груди рукой.Не доверяют, подумала Кассандра, приставили мальчишку. До этого она почти не сидела на вахте ночью, падая и отключаясь после изматывающего метаниями и поиском дня. Сегодня пришла в себя, согнала Ланса с поста, потому что под его храп караулить было почти терпимо, а спать под пение – куда сложнее, и уставилась на лес. В голову лезло слишком много давящих мыслей, и появление мальчишки было кстати.Сам мальчишка, к слову, сильно вытянулся за прошедший год. А ещё, пока тот рассказывал, она заметила поблёскивающую в отсветах светлую прядь в его волосах. Неужто седина, подумала она, и, недолго думая, спросила. Вэриан как раз теребил отросшую чёлку, и смешался.– Всегда была, – сказал он, рассматривая прядь и хмурясь, – но поменьше.Вэриан перестал натянуто держать спину и говорить урывками – как будто не слишком вежливый вопрос сделал разговор проще. Кассандра услышала ещё несколько историй из путешествия своих снова-спутников, и на этот раз в них было меньше фатовства.Зима была очень сложной.Они чудом сбежали из города, в который зашли всего-то поменять колесо на телеге, и который перед их носом чуть не закрыли из-за слуха о вспышке чумы.Ланса начало лихорадить, и все опасались, что он успел заразиться, но вскоре оказалось, что это обычная простуда, хоть им и пришлось сбегать из одного трактира, едва успев схватить вещи и коней, потому что посетители подняли шум.Вэриана в одной из глухих деревень едва не сожгли как колдуна, но отбиться помогли двое вооружённых проезжих. Они и так торопились, и спутникам сильно повезло, что те остались для подмоги, и что до этого их задержали другие неведомые дела, потому что дороги в это время обычно были безлюдны. Вэриана отбили и сбежали от полоумных селян. Больше всего он оскорбился на формулировку обвинения, о чём в красках поведал Кассандре, а она не спросила, когда именно седины в его волосах прибавилось, или она прибавлялась постепенно.***Утром они продолжили путь.Лес сменили скалы, невысокие, но крохкие, и ноги, цепляясь за уступы, то и дело скользили вниз по ненадёжной породе. Один поднимался и осматривался, если другой дороги не было видно, и с высоты показывал, где можно обогнуть уступ и провести коней.Обойти очередную скалу не было возможности, хотя карта указывала на то, что дальше будет открытая местность, прежде чем они снова уткнутся в преграду.Ланс и Вэриан остались присматривать за конями и вещами, а принц, как самый ловкий – более лёгкий, чем оруженосец и более привычный к освоению местности в королевстве, чем книгочей, выбрал удобный для подъёма склон. Высота была с пару человеческих ростов, и он полез проверять, стоит ли смотреть там или лучше вернуться.Кассандре ждать надоело, и она увязалась следом под окрики остальных, что лучше подождать. Вскоре выяснилось, что лазить по деревьям – куда как легче, чем пытаться удержаться на крошащейся скале, и принцуже почти одолел расстояние. На Кассандру посыпались мелкие обломки и песок.Юджин уже забрался, подтянувшись на руках, и сел передохнуть на край обрыва – развернулся, и Кассандре в глаза попал блик, и она как в замедленном действии поняла, что срывается. Нога проехалась по крошащемуся склону, и она взмахнула руками, рефлекторно пытаясь удержать равновесие. Носок сапога пропорол выступ и ухнул вниз в тот момент, как Юджин больно и крепко ухватил её за запястье.Сердце колотилось в горле, когда Кассандра, перебирая в воздухе ногами, смогла наконец ухватиться второй рукой за край скалы, но запястье резануло, а потом треснуло и перестало. Она, замерев, проследила за точками, летящими вниз и отскакивающими от скалы, прежде чем её потянули вверх, и она смогла выбраться с принцевой помощью на твёрдую землю.

Юджин сидел рядом и бросил странный взгляд – на неё и на её руку, потом достал из отворота рукава мелкую жёлтую бусину, и ничего не сказал.Кассандра почувствовала, как вспыхнула. К счастью, она не краснела, но щёки на самом деле горели.– Всё нормально? – крикнули снизу.– Да, ждите там, – проорал принц и поднялся на ноги.Кассандра аккуратно вытряхнула из рукава всё, что там осталось вместе с обрывком нитки, и ей очень захотелось сорваться, откуда лезла.Она бы сделала вид, что ничего не произошло, но Юджин повернулся снова.– А теперь скажи честно...Если он спросит, кто она мне, промелькнуло в голове у Кассандры, я не сдержусь и сброшу его вниз.– … кто тебя…Нанял?Кассандра в два шага оказалась с ним лицом к лицу. Слов не было, и она, потеряв контроль над собой, схватила принца, больно сдавив воротник, и прошипела:– Хватит, – вышло негромко, и она надеялась, что не слишком безумно. –Просто. Оставь. Меня. В. Покое.– Я не задавал никаких вопросов, – сказал принц, с усилием разжимая хватку у своего горла. – И ждал, пока всё прояснится постепенно. Этого не случилось. Но это, – он освободил ворот, выпустил руки Кассандры и вытащил что-то из внутреннего кармана, – и это, – последовал кивок на неё, и Кассандра автоматически натянула рукав до самих пальцев, – всё равно вызывает вопросы.В руке у Юджина был свиток пергамента, и, распрямившись, явил старый выцветший рисунок. Взгляд Кассандры переметнулся с плаката на принца и на плакат снова. Она отчётливо помнила, что нашла на дне своего возвращённого мешка всё, что было до того вшито в потайной карман. Плакат тоже. Это был другой. Плакат Юджина – точно такой же, как у неё. Только хранила она его лет на семнадцать дольше.Рука Кассандры сама по себе потянулась к кинжалу на поясе, но принц не успел ничего заметить, когда из кустов неподалёку послышался треск. Кассандра посмотрела через его плечо.И увидела её. И застыла.