15. (1/1)

~ о второй весне и ещё одном шансе ~– Поднимайся, Кэсс, – кто-то раздвинул шторы, и комнату залил неожиданно тёплый утренний свет. – Ты слишком долго спала.Кассандра пробормотала что-то невнятное и перевернулась на спину. И замерла, упершись враз прояснившимся взглядом в потолок.В комнате, это стало понятно сразу, никого не было.Она осторожно вытащила руку из-под одеяла и зачем-то пошевелила пальцами. В горле запершило. Откашлялась, механически закрыв рот рукой, посмотрела на ладонь и пропустила вдох. А потом выдохнула протяжно и глубоко. И вдохнула снова.***Кассандра сидела, облокотившись на барную стойку, и разглядывала заново наполненную кружку.Прошёл неполный месяц с тех пор, как её подобрали на пустыре. Вольфганг выбежал на дорогу, когда по ней проезжала повозка – так её и заметили. Привезли под первую попавшуюся крышу и даже не увели в уплату коня, он дожидался в конюшне. Сердобольные хозяева дали отлежаться, и из их рассказа Кассандра поняла, что обошлось даже без лекаря. Она не спрашивала ничего, вот только кашель с тех пор был чистым. Уехала она сразу же, как только смогла встать на ноги, но слегла с новым жаром на постоялом дворе за пару дней пути, и задержалась уже дольше.Очнувшись от долгого забытья в небольшой комнате на втором этаже, Кассандра не помнила ни людей, ни дороги. Долго не могла пошевелиться, и пролежала, смотря в потолок, пока солнце не склонилось к закату.Единственное, что она понимала – её не должно здесь быть. Её не должно было быть нигде. Что это, снова сон? Она сейчас лежит в снегу, и тепла в ней не больше. Она вспоминает детство, общее с Рапунцель, которого отродясь не было. Она не в чистой протопленной комнате, а там, на пустыре, ждёт весны, когда её отроют.Драматизм момента испортила трактирщица. Нагрянула в комнату, объявила Кассандру выздоравливающей, завалила градом новостей и сказала, чтобы Кассандра спускалась в зал, потому что ей надо поесть.***В последние пару дней она протирала табурет у барной стойки и собиралась с мыслями. Не думала, что придётся идти куда-то снова, и поэтому решила основательно напиться, а потом уже всё обдумать.Не план, конечно, плана больше не было. Рапунцель слишком часто виделась ей, когда сама она была на грани. Кассандра медленно перевела взгляд на потолок и комнату, на чьих половицах отчётливо слышала топот босых ступней. Она старалась не думать о том, почему видела Рапунцель как живую утром и тогда, в метель, так что решила выбросить из головы всё и сосредоточиться на своей дурацкой судьбе, это было хотя бы смешно.И вообще, куда ей спешить теперь? Всего этого предприятия, которое началось с героических порывов и кончилось в забрызганном кровью сугробе, попросту не было, потому что о нём никто не знал. Подвиг бестолковый и кривой. Неучтённый. Легенду точно не напишут.Это поступок должен был сделать значимой всю её никчёмную жизнь, но самое смешное заключалось в том, что знала об этом только она сама, и не вывези её случайные встречные, никто бы не узнал. То, что было для неё смыслом всего, пропало бы без следа. Никто бы даже слова в память об этих вырванных годах не сказал. История всей её нелепой жизни и ещё более нелепой смерти осталась бы пустым звуком. Возможно, принцессу спасли бы без неё, возможно, не спасли бы вовсе. При условии, что было бы, кого спасать.Сколько героев так и не попало в историю? Сколько самонадеянных выскочек подыхают в первой же канаве, поправилась она мрачно. Она положила жизнь на подготовку и поиски, но вряд ли бы кто-то, подумала Кассандра, когда-то стал искать её саму.Она уставилась в кружку – нет, всё-таки она не в сугробе,она сидит на совершенно реальном кривоногом стуле и хлещет совершенно мерзкое дешёвое пойло, но на самом деле Кассандры нет и, в сущности, никогда не было.Хорошо, что она догадалась продать дорогую заграничную сбрую Вольфганга одному из купцов-постояльцев. Та была без изысков, но достаточно качественная и дорогая, чтобы ездить в таком седле ради франтовства, когда можно разменять его на обычное. Так что она решила оставить за барной стойкой солидную сумму, в награду за приют, разумеется, и сейчас мутноватым взглядом рассматривала свою руку. Разум в целом оставался почти ясен, но вот изображение двоилось.Дверь отворилась, задувая в зал позёмку и запах снега.Когда от меня останется лишь пыль, что вспомнят обо мне?Кассандра поморщилась – она прочла много рыцарских романов, и как ни было увлекательно, только пафосные цитаты въедались нещадно, и, усугублённые выпивкой, полезли наружу. Кажется, она даже задалась этим вопросом вслух.– Вспомнят, что была она скора как на расправу, так и на побег с чужим добром, – послышалось сбоку.Сознание порядком прояснилось, она машинально взялась за рукоять кинжала, а потом уже узнала небезызвестного потомка королей.– Добро твоё тебе вернули, – ответила она флегматично, удивительно быстро потеряв к явлению какой-либо интерес.Кассандра вернулась к своему пойлу и попыталась на нём сосредоточиться. Юджин ответить не успел. Дверь снова открылась.– Во погодка, – послышался знакомый бас, а потом на Кассандру налетели и сдавили в объятиях.– Кэсс! Наконец-то мы тебя нашли, – раздалось у неё над ухом.– Дам по зубам, – предупредила она, сейчас, впрочем, сомневаясь, что попадёт.Вэриан осёкся и быстро убрал руки чуть ли не за спину, выглядя при этом настолько смущённо, что Кассандре стало смешно. Хотя после таких-то мрачных дум смешно было всё, даже сами думы. И собственные недавние планы.– Вам что надо? – устало спросила Кассандра. – Или просто поздороваться зашли?Сплетни о похождениях компании, из которых можно было узнать что-то о поисках, за последний месяц до неё, понятное дело, не доходили. Спрашивать не хотелось. А то вдруг Рапунцель с ними, а она не знает, вот будет забавно. Или они подтвердят её догадки. Этого Кассандра слышать не хотела.Она осушила кружку залпом, сказала, что ей совершенно неинтересно, как принц с друзьями развлекался этой зимой, прихватила со стола бутыль и прошла мимо, не слушая, поплелась на второй этаж и закрылась в комнате. Глядишь, и это окажется очередным сном или бредом.***Спустившись через три дня, обнаружила всех троих в зале, как будто и не уходили.Под её ногами скрипнули ветхие ступени, и Вэриан вскочил, собираясь что-то сказать.– Потом, – отмахнулась Кассандра, намерившись вернуться за барную стойку и так просто свой пост не покинуть, хотя при одном взгляде на бочки и бутылки поняла, что от выпивки её воротит.– Идём, – тут же возник Вэриан с другой стороны, сияя, и потянул её за локоть, – идём, кое-что покажу.Кассандре настолько не было ни до чего дела, что она просто пошла следом. В дверях конюшни он, ещё сильнее лучась от радости, указал на одно из стойл. Кассандра молча уставилась на Коня. Рядом чуть не приплясывал Вэриан, и она махнула рукой в дальний конец помещения. Вэриан потоптался, но потом всё-таки пошёл смотреть.Конь был в отличном состоянии и выглядел довольным жизнью. Интересно, признает её? У Вэриана животным жилось куда как лучше. Кассандра протянула руки и прижалась лбом к морде Коня. Скоро из дальней части конюшни раздались радостные вопли, и Кассандре снова стало почти неловко за измученного Вольфганга. Но она, в конце концов, сделала всё, чтобы тот тоже пережил зиму, а было это ох как сложно. Решив так, Кассандра посчитала обмен равноценным, а долг выполненным.Вдруг стало неуловимо легче – и уже совершенно всё равно. Она потрепала Коня по шее и вышла на улицу. За крышей постоялого двора вдалеке виднелись горные хребты. Кассандра глубоко вдохнула. Юджин с Лансом стояли тут же во дворе и о чём-то совещались.– В этом нет смысла, – ровно сказала она, подойдя. – Мы опоздали со своими поисками, уж не знаю, на сколько лет.Те переглянулись. Кассандра вернулась в зал, выбрала себе свободное место, откинулась на стуле и прикрыла глаза, но вокруг тут же послышался раздражающий звук отодвигаемых стульев. Прямо как в старые времена.– Слушай, – примирительно начал Юджин. – Дело общее, и нас всех, как я вижу, потрепало. Может поговорим? Или так не хочешь раскрывать карты?– А по мне видно, будто я знаю, куда идти? – огрызнулась Кассандра. Стала бы она иначе тут сидеть.– В одном городе мы столкнулись с тем магом... – начал принц и поправился под осуждающее шипение подошедшего Вэриана, – с шарлатаном, с которым Вэр когда-то устроил прилюдный диспут. Ещё весной, когда мы имели честь...– Короче, – попросила Кассандра.– Он упомянул о вещах, о которых знать не мог, – неопределённо ответил принц. – Любой бы прислушался, мы и спрашиваем.– И он вам напел, что я иду по следу? – изогнула бровь Кассандра и повернулась к Вэриану. – Совсем нет зацепок, что даже ты уверовал?– Сказал, что наша спутница – видимо, ты – нас опередила, хотя сама об этом не знает, но если ей сказать, то вспомнит, – Юджин закатил глаза.Кассандра передёрнула плечами, готовясь разочаровать общество, когда в беседу встряли.– Хотя рожа у него мерзкая, – скривился оруженосец принца. – И этот выговор...– А что с рожей? – зачем-то переспросила Кассандра.– Вытянутая, – передразнил её Ланс. – Акцент какой-то дурацкий и манеры, как будто он со званого обеда, а не в захолустье по колено в помоях стоит.Кассандра посмотрела на него. На долю секунды перед глазами что-то ярко вспыхнуло и погасло. Она поперхнулась и зашлась в кашле, ударив рукой по столешнице.– Ну так что, – спросил принц, в который раз переглянувшись с друзьями, – выходим завтра?Она откашлялась и громко отодвинула стул.– Выходим сейчас.