Большерецк. Ничего впереди. (1/2)
Анастасия вся замерла перед открывающейся дверью:
"Главное, самой не подавать виду, что его внешний вид навсегда испорчен! Смотри ему быстро в глаза, затем на грудь и пояс! Потом как-нибудь незаметно рассмотришь увечья!" — так твердила она себе. Дверь отворилась.
"Глаза... Нет, но я же не могла их забыть... Сколько раз я смотрела прямо в них, когда мое сознание отключалось от страсти и ничего больше не было вокруг нас...
Открывший им человек был в явном ненастроении без новой выпивки... Всклокоченные волосы, борода, скрывающая половину жуткого шрама и кривобокая фигура, опирающаяся на костыль...— Не он... — ее прошибло холодным потом.
"Боже, но что во мне говорило, когда надумала себе эту сумасшедшую мысль, просто из желания поскорее найти любимого? Даже планы дурацкие успела построить... - думала Анастасия, ухватившись за дверной косяк, и оторопело уставившись на открывшего. — Да как смела я подумать, что Александр мог так низко опуститься... Боже мой, как же стыдно! Камердинер лучше знает его характер, чем я, жена? Но... медальон! Откуда ону этого убогого?"Видя замешательство барыни, Иван решительно вступил в разговор:— Милейший, а не покажешь нам медальон, что хранишь у тебя? Хотим взглянуть на вещицу... - спросил слуга, возвышаясь на полторы головы над согбенным хозяином.
— А вам зачем? - с подозренем спросил тот, приосанясь, и угрожающе поднимая костыль... — ограбить хотите калеку?
— А ты меньше спрашивай, милок, а то мне твой костыль, что тот прутик, — он уж было взял его за воротник.
— Постой.. - Анастасия жестом прервала Ивана и обратиласьвзволнованным, но вежливым голосом.
— Сударь, я ищу пропавшего мужа. Мне сказали, что видели у вас его личную вещь. Прошу вас, я готова выкупить, за сколько скажете. Только расскажите, как он к вам попал?
— И пригласи даму в дом зайти, невежа! Не видишь разве, что моя госпожа еле на ногах стоит... Да хлам свой убери, дай присесть. - пробурчал Иван. — Пойдемте уж, Настасья Павловна, уж в эту берлогу, а то продует вас здесь.
Анастасия прошла внутрь. Глаза ее после солнечного света с трудом привыкали к темной комнате, заваленной всем подряд, от остатков еды до грязной одежды.
Окинув взглядом ее не по-здешнему богатый, столичный наряд, обитатель жилища признался, как полтора года тому нашел на побережье некоего острова бездыханные тела русских моряков, разбившихся на прибрежных скалах. Они были раскиданы по берегу, троих он точно увидел и рядом с ними валялся сей медальон, а уж кто хозяин его был, так непонятно вовсе...— Я по-любопытству исключительно, подобрал его да только вот переслать все не знал кому, имен там ведь не было...Иван угрожающе хмыкнул, заметив его бегающий взгляд."На самом деле-то, золотая крышка от удара об острый камень прогнулась да камушки осыпались, так и не удалось продать до сих пор", — деловито бурчал про себя мужчина, роясь под напряженным взглядом женщины и ее спутника в своем скромном жилище.
— Что? Экспедиция? Не знаю никакой, просто я там рядом охотой промышлял.
— Как остров, спрашиваете, назывался? Э, да его вообще на карте пока нет, от Танаги недалеко... Только знаю, что там корабль тогда мимо проплывал, может, с него они были...
— Вы узнаете это лицо? Вы помните, может, у этих людей какие-то приметы были? — допытывалась Анастасия с оборвавшимся сердцем, открывая портрет.
Калека деловито пригляделся, скрывая бегающие глаза:
— Да не вспомнить мне так... вроде вообще не помню такого. И какие приметы? Когда тело все отбито, лицо залито кровью, как те приметы упомнить... Да еще у всех сразу... Так что, денег дадите за вещицу? — заискивающеспросил нахал. — ведь не зря я подобрал, никак признали?
После уплаты медальон был отдан в дрожащие руки Анастасии. С погнувшегося портрета на нее смотрела счастливая молодая девушка с влюбленным взглядом кисти венецианского художника.
— И вы... вы даже не попытались оказать им помощь, проверить, живы ли, узнать имена? - сжав находку в побелевших пальцах, прошептала Анастасия.
Она готова была принять сейчас что угодно, любую нелепость, лишь только бы узнать, что Саши не было среди этих двух несчастных...
— Ей богу, сударыня, после ударов о рифы они пролежали там еще целую ночь! Говорю вам, покойники они, точно были!
Да и не успел... потом аборигены-то откуда ни возьмись сбежались, а я и в лодку да утек, пока сам живой. — суетливо оправдывался он, поклонившись за мешочком с деньгами, которые стал тут же пересчитывать ...
И мысленно вспоминал:"А покойником ее благоверный был, или полупокойником - а шут его знает... Ох, надоел мне этот чёртов праведник со своими вечными запретами, девок насильно не тронь, да воровать не смей...Пред этим ухо мне так больно отбил, сволочь, увидел, как русскаябабенка подо мной вопить начала...
Говорил, де, не позволит никакому отродью, чтобы женщину иметь противу ее воли, тьфу!! А Белову этому сия упрямица прям в глаза заглядывала, да еще руку после юшки моей потом протирала, тут знать, ейна воля была! Так ведь сам не попользовался, гад, и нам, скромным матросам, не дал!
Да кабы только эта, мною присмотренная, так ведь и другие взгляды на него томные кидали, да явно бестолку... Уж ребята думали, не так что-то с нашим доблестным офицером...
Оно-то ясно теперь - у самого-то вон какая дома красота, брезговал там, значит!!"Он вскинул завистливо-похотливый взгляд на женщину. Она этого не заметила, ибо закрыла глаза, чтобы сдержать подступившие слезы.
"Эх, вот бы мне такую хоть раз... Почему одним дано все, а другим ничего? А верзила-то глаз не спускает....Каков хозяин, таков и холоп...
Хоть поживился с него, чем смог... Перстень на харчи обменял... Вот, медальон, наконец, продам... Да кафтан еще сгодится... Эх, жаль, рожу мне после копьем раскроило — так хлестало, что теперь и вовсе не отмоешь..."
События, произошедшие далее, вспоминать бывшему матросу и вовсе не хотелось.
Не имея смысла возвращаться на корабль, присвоив себе кое-как уцелевший во второй лодке товар, он, будучи опытным камчадалом, добрался до обжитого острова.
Да только не долго было радоваться удаче, подвела таки страсть к легкой наживе! Бобровые туши, что дикари на охоте в закрома припрятали, забрать себе захотел, да пресекли его владельцы так, что не до хищений стало.
Доплыв на подобравшем его ботике с острова Беринга на свои берега, оселился мошенник в Большерецке и весь оставшийся навар пошел прахом. Да еще прятаться пришлось, как прибыла сюда через полгода брошенная команда...
"Нет, уж, господа любезные... Не стану вам все это рассказывать, всем спокойнее будет. И вдовушка пусть еще годков пять думой помается, неча ей мерзавца оплакивать... И так слишком много ему чести от баб досталось... да и мне тут лишняя слава не нужна".
"Неужели среди них был Саша... А что какмедальон был украден матросами? Ведь их как раз было трое? Неужто я опять ошибусь? Что же теперь делать?"Анастасия минуту постояла, потрясенная, сжимая в руках медальон, уже собираясь покинуть жилище. Смрад от немытого тела, выпивки и лука сводили с ума, хотелось снова на воздух, вдохнуть соленого, свежего ветра.
Что-то забылось в тех ошибочно сложенных приметах и все время не давало ей покоя.
"Медальон, участие в некой экспедиции, о которой он почему-то скрыл, Алеуцкие острова... Что же еще меня зацепило?"
Она задумчиво осматривалась по сторонам. Глаза, смоченные слезами, постепенно привыкли к темноте и она различала детали скромного убранства, мусор, сваленную в кучу одежду...
— Анастасия Павловна, чегой-то не нравится мне этот тип, а? Скользкий больно, скрывает он что-то... Может, еще раз потрясти его как следует, вы только скажите? - шепнул ей на ухо Иван. — Вор он, да брехун, чую я сердцем...— Право, Ваня, что ты сможешь доказать? — устало ответила она, повернув голову к слуге — ведь он больше не скажет... Ну что твоё "потрясти" решит...
И вдруг они оба глянули, почти одновременно, на груду вещей.
Прямо перед ними, второпях прикрытый во время поисков медальона тряпкой, лежал красно-зелёный гвардейский кафтан с отделкой, перешитый в срочном порядке накануне отъезда Белова в экспедицию.
Она тогда решила получше утеплить подкладку и точно помнила цвет. Да и камердинер, подававший барину много раз, помнил неплохо."Ну, конечно, вот что было главным! Ведь они описали его как офицера!"
Анастасия взялась за рукав и притянула к себе, вся сжавшись от характерных бурых пятен, сплошь покрывающих всю ткань спереди.
— Да ведь он снял это с НЕГО! Снял вместе с медальоном! Да уж, прав ты был, Ваня, он, действительно — вор и мародер! — прошептала она с ужасом, прижимая к себе найденную вещь.