3. сон и реальность (1/1)
Проснувшись от холода, проникнувшего под его футболку и голые ступни, Нил недовольно зашевелился, одним лишь глазом высматривая одеяло, а другим всё так же не покидая сонное царство, так крепко держащее его после немалой дозы алкоголя с вечера. Его внимание резко привлекли рыжие кудри, выделяющиеся на белых простынях и Лютов, постепенно вспоминая вчерашний вечер, скорчил страдальческую мину, с силой возвращая голову на подушку. Едва не ударив себя за то, чему он сам позволил случиться, Нил ещё раз с немым негодованием воззрился на огненные пряди, но решил не уходить, оставшись камнем лежать с тяжелыми думами. Решив таки накрыться верхним одеялом, которым он застилал постель, и сделать вид, что он ещё не просыпался, Лютов случайно разбудил Милу, которая сразу же резко подорвалась, удивленная соседством с кем-то в кровати. В её сонных глазах он увидел отражение собственных эмоций?— ужас от происходящего, неловкость и злость на самого себя. Он отвернулся, не выдерживая отвращение, промелькнувшее в её глазах, пытаясь сдержать рвущуюся наружу эмоциональную катастрофу в виде жесткости. Стоит просто… —?Какого чёрта, Лютов? —?воскликнула Мила, поднимаясь на локте и заглядывая под одеяло проверить наличие штанов. —?Ты воспользовался моим нетрезвым состоянием, чтобы иметь, чем унижать меня? Ты совершенно ненормальный… Стоит просто убить Рудик. —?Это ты ненормальная, если думаешь, что я тобой пользовался,?— прошипел он со злостью, подрываясь на кровати. —?Ты была пьяна и накурена, Рудик, уснула просто здесь. Скажи спасибо, что я не отдал тебя опекунам, дура. Они сверлили друг друга взглядом. —?Как я могу тебе верить? - прошипела она, скрестив руки на груди. Нил долго смотрел на неё, не веря в то, что действительно говорит с ней о сексе. —?Ты меня не интересуешь, Рудик,?— холодно сказал он, глядя ей просто в глаза. —?Ни как девушка, ни как человек. А теперь?— вали отсюда. Мила еле сдерживала слёзы, глядя на него, как раненая птица. Большие серые глаза подозрительно блестели, а нижняя губа дрожала. Рудик заламывала руки, словно борясь между желанием влепить ему пощечину или использовать Бомбардио. Она развернулась, чтобы уйти, и Лютов, сам себя не понимая, вдруг почувствовал застрявшую в горле горечь. Он регулярно боролся с внутренним Нилом, который правда ненавидит девушку. Ненавидит не за семилетнюю обиду или за уродливые рыжие волосы, а за то, что она оказалась чертовски привлекательна. Заутонченную линию губ, нуждающейся в настоящем поцелуе. За тонкою талию и округлые бёдра. За то, что ему весь август приходится бороться с желанием накинуться на неё, как дикое животное и вести себя грубо. До отметин укусить её за бедро, устроившись между ног, но ласкать её максимально нежно. Он был уверен, что девушки там никто не касался. И от желания быть первым у него срывало крышу. Преодолев три шага, разделяющие их, Лютов остановил девушку возле самой двери, грубо оборачивая её к себе и буквально чувствуя её страх руками. Больно прижав Рудик к стене, он совершенно без колебаний нахально прижался к её губам, рыча от того, что она плотно сжала губы, не отвечая ему, а лишь зло глядя своими серыми светилами в самую душу. Не сдержавшись, ударил кулаком с перстнем в стену, просто возле головы, слыша негромкий треск. —?Целуй меня, Рудик! —?прорычал он требовательно. И она ответила. Лютов сначала удивился, как быстро она сдалась, но мозг парня отключился, как только её язык переплёлся с его и он ощутил бархат её рук на своей щеке, а уста?— её сласть. Сжав её бёдра, он прижал к себе девушку настолько близко, что мог чувствовать биение сердца. Но его интересовало совсем другое. Переместив её на кровать, волшебник навис сверху, неистово целуя губы Рудик, словно не мог насытиться ею. Его рука уверенно двигалась вверх по бедру рыжей, но остановилась в желании снять её джинсы. Одним движением освободив Милу от штанов, он прижался к её опаляющему руку месту, перемещая пальцем чёрную ткань. Отодвинув половые губы, он одним движением проник в неё, наблюдая изумленное лицо рыжей, наслаждающейся манипуляциями его рук, играющих чувственные, доводящие до исступления танцы с жаждущей ещё большего плотью. Он продолжал доводить Милу до грани, пока Рудик, выгнувшись на встречу, словно кошка, переживала свой первый в жизни оргазм. Глядя на него затуманенным взором, Рудик потянулась к нему за влажным, грубым, но таким необходимым поцелуем, позволяя ему снять с неё блузу резким движением. Единственной преградой перед желанным объектом его ласок был бюстгальтер, который он ликвидировал похожим образом. Глаза парня, чёрные, как сама бездна, потемнели ещё больше. Он припал страстным поцелуем к её губам, нежно спускаясь к шее, заставляя Милу выдыхать остатки воздуха. Тёплые, мягкие губы парня ласкали столь привлекательные ключицы, исследуя кожу миллиметр за миллиметром, останавливаясь на груди. Целуя и слегка покручивая соски, он опустился ещё ниже, поднимая её ногу так, чтобы удобнее расположиться к её девственному органу, начиная сладкую пытку губами и языком. Рыжая извивалась у него в руках, моля о пощаде. —?Нил… Именно произнесённое ею имя стало моментом кульминации его терпения. Стало жарче, воздух смешался, дыхание было сбитым. Быстро сняв с себя джинсы, Лютов очень осторожно вошёл… —?Просыпайся, Нил! —?громкий голос Платины заставил его вздрогнуть. Он резко, почти испуганно раскрыл глаза, тяжело дыша, не в состоянии перевести дух. Биение собственного сердца казалось ему слишком громким, холодный пот пропитал футболку. Несколько секунд тупо глядя в потолок над кроватью, Лютов чуть ли не застонал, наконец успокаиваясь после столь мучительного сновидения. Чёртово осознание реальности накрыло парня с головой и он, не сдержавшись, начал громко бранится, проклиная Рудик, Платину и собственную плоть, возбуждённую до предела. Он никогда не занимался самоудовлетворением, ему всегда было с кем сбросить своё напряжение, а сейчас же, кроме смятого следа лежащей рядом ночью девушки, ничего не было. Принимая холодный душ, Лютов пытался осознать масштабность возникшей ситуации: он хотел Рудик. Всем телом желал попробовать на вкус её сладкую плоть, хотел слышать своё имя в её стонах, хотел быть первым мужчиной для неё. Хотел, но понимал, что это неправильно. Он не встречается с девушками, которые могут хоть как-то навредить его репутации: когда вернутся родители, а в письме было сказано о скорейшем возвращении с Америки, они должны увидеть достойного мага, который уважает наследие его семьи и никогда не поставит её под угрозу. Поэтому, Мила Рудик оставалась для него чем-то слишком желанным, но далёким. —?Но кто узнает о сексе с ней? —?вдруг прошептал он. И с того момента в жизни Нила Лютова появилась очередная цель, которую, он не сомневался в этом, добьется. Но какой ценой? Решив, что оставаться в Плутихе ему больше нет смысла, Лютов собрал все нужные вещи и телепортировался на станцию с дилижансами. А часом позднее он уже подходил к Чёрной кухне, надеясь хотя бы два часа побыть в одиночестве до того, как приедут остальные. Но у ?остальных? на него были другие планы. —?Нил! —?воскликнул позади знакомый голос девушки. Обернувшись, он увидел Агнию, сверлящую его злыми глазами цвета морской волны. За лето она немного выросла, а кожа приобрела бронзового оттенка. Красота Агнии его иногда завораживала. Когда она, сидя возле него с учебником по алхимии что-то тихо шептала себе под нос, прикусывая нижнюю губу и напрашиваясь на поцелуй. Или когда оставалась перед ним абсолютно голой. То, что нужно.
Подойдя к ней уж очень близко, Лютов схватил её за руку, перенося их в его комнату. Неистово целуя её, Нил позволяет ей доминировать, принимая оральные ласки. Так было проще.*** На улице вечерело, а гостиная Львиного Зева оставалась пустой. В кресле возле горящего камина сидела с чашкой чая в руках Мила Рудик, не отрывая глаза от бушующего пламени. Как это часто бывает, окажись ты в одиночестве, девушка беспокойно размышляла. Её брови сошлись на переносице, показывая высшую степень озадаченности, а покусанная нижняя губа?— нервозность. У неё действительно были поводы для волнений: рано утром проснувшись с тяжелой головой от того, что кто-то упрямо дышал ей в плечо, Мила обнаружила возле себя Лютова, свернувшегося вдвое от холода. Он укрыл её своим одеялом, когда увидел, что её упало, хоть и замёрз сам. Стоило лишь этой догадке прийти в её голову, она вдруг поняла всю масштабность катастрофы: Мила Рудик проснулась в кровати Нила Лютова! А если он кому-то расскажет? Она делала вид, что её беспокоит это, хотя на самом деле девушка думала о его заботливости к ней, к его врагу, хоть они и закопали топор войны. Она не хотела ощущать радость или же трепет насчёт этого, но всё же чувства приятным огоньком зажглись где-то в районе груди. Мила всегда смотрела на него, видя лишь хмурость и ненависть, но никак не умиротворенность и спокойствие. Раньше она не видела выразительную линию скул, чёрные, широкие брови, выступающие над глазами с густыми ресницами. Все черты его лица выражали некое благородство: прямой нос, чуть несимметричные губы?— верхняя больше, высокий лоб. А вот волосы его оставались взлохмаченной чёрной планетой со своими законами и своим собственным образом жизни?— они торчали в разные стороны, и Рудик не могла сдержать улыбки. Ей хотелось дотронутся к его волосам, но как только она об этом подумала, то сразу же и отчитала, мол, не стоит проявлять к нему столь нежные чувства, ведь меньше, чем через два дня они снова станут одногодками из вражеских факультетов. Укрыв Лютова его же одеялом, Мила вышла, стараясь приглушить ощущение неправильности. —?Мила, привет, выспалась? —?Платина смотрела на неё лукаво, подводя помадой губы. —?Мы не хотели вас вчера будить. —??Мы?? —?Да, Акулина хотела, чтобы вы выспались,?— её глаза блестели от улыбки. —?Оба. Отказываясь смотреть ей в глаза, Мила поспешила домой, даже не прощаясь. Мысль о том, что они все видели её в кровати Лютова, да ещё и со стоявшим на тумбочке пивом невероятно угнетала. Оказавшись в доме, Рудик облегченно выдохнула, увидев на столе завтрак, но не увидев опекунов. На скорую руку перекусив, так как аппетита почти не было, она начала собирать вещи, чтобы уже в обед поехать в Львиный Зев. Ей было стыдно перед Лютовым. Перед собой. —?О, чёрт!?— воскликнула она, со злостью кидая на пол какую-то футболку. —?Где же твои хвалёные принципы, Мила? Неужто в постели Лютова забыла? И её злости на саму себя не было предела. Шалопай попытался успокоить хозяйку и вывести её на улицу, но злая тирада нашлась и на него. —?Ну уж нет, хитрая драконья морда, не думай, что мы с тобой погуляем, пока тут Лютов,?— прошипела она. —?Чтобы ты опять его привёл?! Телепортировавшись на станцию, Мила села в первую же карету дилижанса, не желая оставаться в Плутихе ни минуты больше. Но вот, сидя перед камином, гладя на немного обиженного Шалопая и оказавшись в столь знакомой обстановке, она не могла перестать о нём думать. Мила чувствовала себя глупой, она понимала, что несколько совместных завтраков и даже намёки на нормальные отношения ничего не значат для Нила. Но сердце ныло от непонятной ей тоски.*** Когда на следующий день Мила проснулась от какого-то шуршания и тихих голосов, то не смогла сдержать сонной, но счастливой улыбки. Вчера ей было настолько грустно, что она слышала как Альбина водит пером по листу в своей башне?— одиночество заполняло её сознание, как смертельная болезнь. Ей просто нужно было дожить до утра, и когда она проснулась с уже полуденными лучами солнца и услышала рядом тихий шепот Белки и Ромки, то едва удержалась от того, чтобы не начать плакать от радости. Повернув к ним голову, она наблюдала, как Ромка лежит на кровати Белки, о чём-то тихо споря. Первой её заметила Белка и, громко взвизгнув, упала на Милу, сжимая ту в объятиях. —?Я так скучала по тебе,?— Белка наконец-то оторвалась от радостной Рудик. — Почему у тебя глаза блестят, ты что, плакала? На счастье Милы, ей не пришлось ничего объяснять Белке?— Ромка начал отчитывать ?разбушевавшуюся? Векшу, объясняя: ?Иногда, у нормальных людей, глаза могут быть немного красными глаза ото сна?, и все засмеялись. Рудик благодарно посмотрела на друга, получая заговорщическое подмигивание. Мила слегка улыбнулась, позволяя себе забыться в друзьях на весь день: они позавтракали, поиграли в ?Поймай зелёного человечка?, съездили в театр. Представление магов-иллюзионистов впечатлило Милу настолько, что она не хотела выходить из зала, пока Ромка не вытянул её за руку. Это был волшебный последний день лета. Прогуливаясь в парке, Мила позволила себе отстать от друзей, чтобы посидеть за высоким дубом возле реки. Разогрев фильтр мятной сигареты, она закурила, не волнуясь о том, что её увидят: было уже довольно темно, она отошла от друзей сказав, что ей нужно подумать, позволяя им бросить её.
Мила старалась отвлечься от всех этих душевных драм, думая о брате. Ромка видел его несколько дней назад, они сходили в кафе, хорошо посидели. Мысли о Никите её успокаивали, Мила вдруг подумала о беспечной жизни с ним и Вероникой в мире По-Ту-Сторону, в маленькой квартирке со старыми окнами, с трещинами на стенах и старом кафельном поле. Она могла бы работать библиотекарем, или открыть свой цветочный магазин. Она могла бы использовать немного магии, чтобы обжиться, а потом стать совершенно обычным человеком. В ту минуту мысль о жизни в мире обычных людей показалась ей настолько заманчивой, что она даже подумала о побеге. Но ей пришлось об этом быстро забыть, так как недалеко от себя она услышала два голоса?— мужской и женский. К собственному ужасу, в голосе мужчины она узнала Лютова. —?Ну Нил,?— звонко смеялась девушка. —?Как ты можешь судить о вкусе вегетарианского сэндвича, если ты его даже не пробовал? —?Агния, это даже звучит ужасно,?— голос парня звучал приглушенно. От его голоса Миле стало немного плохо, она почувствовала поднимающийся страх от мысли, что увидит его сейчас перед собой с девушкой. Представила, как он будет высмеивать её перед своей подругой, не подбирая слов. Телепортировавшись за ближайшее дерево, она спряталась так, что даже кудряшек не было видно. И как раз вовремя?— спустя три секунды там появилась миниатюрная блондинка с восхитительной фигурой. Она оказалась резко прижатой к дереву Лютовым, дико целовавшем её шею. Добравшись к губам он бездумно впился в их, прижимаясь к ней совсем близко и сжимая руками бедра. Прелюдия перед чем-то большим была недолгой: сделав ей несколько крупных засосов, Лютов резко залез к ней под юбку, пока она расстёгивала его ширинку. Под звук сладкого стона Агнии Рудик телепортировалась ко входу в Львиного Зева, оставаясь незамеченной. Она изо всех сил пыталась преодолеть нарастающее ощущение пустоты, и?— что ещё хуже?— возбуждение. Образ Лютова, сжимающего бёдра Агнии, её расслабленное лицо, красные от поцелуев губы стояли у неё перед глазами навязчивой картиной. Она никогда не окажется на месте этой умопомрачительной блондинки, говорила себе Мила. К чему эти глупые мысли о невозможном? Собрав остатки гордости в кулак, Мила зашла в прихожую Львиного Зева, где был самый разгар ужина. Попытавшись остаться незамеченной она, закрывшись в ванной комнате, просто сидела и смотрела на льющуюся из крана воду. Дрожащими руками обняла себя за плечи, еле сдерживая слёзы. Пока она его ненавидела, жизнь казалась много проще. А теперь… —?Господи, ну ты и дура,?— чуть ли не взвыла Мила, обращаясь непосредственно к себе. —?Что это за мысли, Рудик, что за чувства? Вспомни всё: бесконечные подставы, предательства, порезы, побои, унижения, высокомерность! Вспомни, как он ненавидел тебя, вспомни… смерть Гарика. Голос девушки сорвался, она беспорядочно металась по спальне, но резко остановилась, назвав имя мертвого возлюбленного. —?Вспомни, что он желал тебе смерти, а может и сейчас желает! —?она пыталась достучаться до своих непонятных чувств. — Несколько разговоров ничего не меняют, он не изменится! Только не Нил Лютов, Мила, не Лютов! В очередной раз за день она просто осела на пол, обхватывая колени. —?Не предавай себя, Мила,?— шептала она одержимо. —?Не предавай Гарика. Не влюбляйся в Нила Лютова.