Глава 2 (1/1)

И в бездне над головою,В пропасти под ногами,Не дано нам ни Ада ни Рая…Поздней ночью в южном крыле замка чаще всего царит полная тишина. И совершая неторопливую прогулку до башни, где была размещена часть недавно пополнившейся библиотеки, граф подмечал, что замок словно бы изначально строился с расчетом на присутствие в нем вампиров. Интересно, а кто-нибудь еще обращал ли на это внимание? Впрочем, не важно.После многих суток богатых на события, передряги, тренировки и приключения, покой был особенно приятен.Внутри отзывался легкой остротой звук из-за дверей,?— ощущение присутствия стольких смертных рядом, на расстояние каких-то десяти шагов, и насмешливая улыбка скалящегося внутри хищника. Но эти люди не так просты, раз способны спокойно спать в присутствии поблизости вечных. Конечно же Дракула здесь гость, вынужденный подчиняться чужим законам. Ее законам. Ведь это Ее дом. Однако, думать он в праве о чем угодно. Конечно порой очень досадно, что только думать, но, желание покорить неприступную крепость пока еще никуда не девалось. Напротив, после недавнего праздника оно лишь разгорелось с удвоенной силой.Какая она, эта огненная женщина! Искра, что одним взглядом, словом, выпадом или жестом, способна вызвать бушующий дикий пожар. Можно сколько угодно повторять, что немертвые и неживые не способны испытывать что-либо, но разве эта возникшая, вспыхнувшая страсть?— иллюзия? Разве ощущение беспокойства на поле боя, когда ее серьезно изранили?— иллюзия? Разве жрущая изнутри с поводом и без, ревность, это иллюзия? Или то внезапное, подобное удару молнии чувство, от которого пошла кругом голова будто пьян, когда скомкались и исчезли все мысли, а слова разом позабылись, пока не вырвался из чистой ясной и глубокой как омут синивы широко распахнутых глаз напротив; разве оно не является реальностью? От всего этого граф невольно начал часто размышлять о том, насколько на самом деле вампиры являются бездушными созданиями. И чем больше сравнивал их с другой образцовой нежитью, тем больше приходил к выводу, что мнения об отсутствии души ошибочны. Противоречий конечно много. Очень. Чем больше Влад читал книги из здешнего собрания древностей, ради очередного молчаливого свидания с которыми сейчас оставил прочие дела, тем меньше понимал, как вообще все это устроено. Может существует что-то еще кроме души? Или какая-то связь с нею? А возможно остается некоторая часть, фрагмент… Должно же быть какое-то объяснение! Должно. Но он его для себя пока еще не нашел. Смешно. А ведь прежде ничего подобное Дракулу не волновало и даже на ум не могло прийти. Кто бы мог подумать, что однажды, одна единственная женщина сможет настолько его изменить.Углубившись в философию в след за ходом мысли, граф проделал уже половину пути, когда после поворота за угол пришлось очнуться и беззвучно скользнуть в густую темень, мысленно чертыхнувшись на чужую бессонницу. Первые посетившие его мысли и желания сводились к тому, что до башни можно добраться и другим путем. Или отложить до завтра. Но любопытство одержало победу в кратком неравном бою, поскольку одна из замеченных впереди фигур показалась Владу знакомой. Развернувшись в ту же сторону граф понял, что не ошибся. Напротив одного из окон действительно стоял Ван Хельсинг. А рядом с ним был кто-то невысокий, хрупкий, прячущийся в объятьях сильных рук.?Князь, кто же еще?. —?Дракула застыл на месте каменной скульптурой, надеясь, что его все-таки не заметят. Отношения этих двоих, их отчаянная привязанность и сумасшедшее желание оберегать друг друга ото всех бед и опасностей какие есть в мире, нередко подставляясь при этом под удар, закрывая собой, были для Владислава загадкой. Что такого есть в несносном, невыносимом, упертом мальчишке, что Гэбриэл чуть ли не сразу выбрал его сторону? Так легко отверг свои прежние взгляды, Святой Орден, служение церкви. Почему готов вцепиться в глотку любому опасному врагу уже не только по требованию своей природы истребителя зла, но и за угрозу жизни темного принца? А сам Кай, с его колким сарказмом в адрес Дракулы, что у него за цели и причины? Ради чего он время от времени так подчеркнуто ставит охотника на нечисть выше себя. Ладно сейчас, (и то далеко не все знают), но принц ведь и до открытий о сущности Габриэля едва ли не молился на него. Что их так притягивает друг к другу и объединяет? Не просто напарники, не просто друзья или любовники, ими определенно движет что-то другое. Прежде Владислав бы воспринял все в более приземленном ракурсе?— полукровка просто решил избавиться от своей семейки, чтобы самому стать единовластным правителем, а рыцарь ему нужен для достижения сей цели по очень длинному ряду причин. Но сейчас в глубине он понимал, что эта логика очень ошибочна, а уловить суть настоящую невозможно. И вот сегодня, Влад сам того не желая наткнулся на обоих когда они наедине.Они просто смотрели в окно, выхваченные из тьмы коридора лучами чистого и холодного света ночных светил. Одна рука мужчины обнимала почти что мальчишеские плечи, вторая обвила тонкий, гибкий как у девицы стан. Стоя в треть оборота, Кай склонил голову рассматривая седой простор за блестящим от инея стеклом, впервые за долгое время не выглядя напряженным, что струна. Рукава неизменно белой рубашки князя как всегда закатаны до локтей, его по аристократически изящные руки, прижатые к груди охотника и тонкий профиль юного лица, в лунном серебре кажутся вырезанными из мрамора. Произведение искусства природы и древних сил неведомо каких стихий.Гэбриэл рядом с ним выглядит как нерушимая твердыня. Контраст внешний и внутренний меж ними всегда был слишком велик. А впрочем, для Кая рыцарь ведь на самом деле как стена, когда-то отделившая его собственные тьму и свет друг от друга.—?Как плечо? —?Кажущийся ломким и чуть простуженным, голос парня нарушает тишину коридора, тут же утопая в подступившей к ним со всех сторон темноте. —?А, да… Сейчас как всегда скажешь, что в порядке.—?Да. Твоими усилиями. Мне повезло с личным доктором. —?Хельсинг улыбается, переводя взгляд на князя и тихо добавляет после краткой паузы:?— хотя для этого и пришлось полетать с обрыва.—?Не напоминай. —?Кай сжался как от резкого порыва ледяного ветра. —?Я тогда едва не потерял тебя, трижды за несколько дней.—?А я тебя. —?Воспоминания про бой в дереве и в замке некроманта, до сих пор одинаково тяжелы. Но именно во втором Гэбриэл впервые ощущал свою полную беспомощность оказавшись захваченным волей древнего исчадия, находился не в состоянии не то, что вырваться, но даже шелохнуться, когда на его глазах смертоносный удар приняла на себя чужая грудь. —?Принц успел оказаться между ним и демоном. После той ночи, где Кай едва живой лежал у него на руках, израненный и обожженный, Ван Хельсинг старался больше не оказываться в подобных положениях. Потому, что понял?— сколько бы он не спорил с князем, в каких бы выражениях не приводил свои доводы и как бы не отчитывал за безумные выходки, а при любой серьезной опасности парень снова бросится наперерез чужой судьбе и смерти. Понял это на следующее утро, когда к нему прижимался крепко обнимая дрожащими как в ознобе руками и шептал ?ты все, что у меня есть, ты мне нужен, я больше не могу быть один?, уже совсем другой Кай.—?И долго припоминал мне это, обещая познокомить с дротиками со снатворным, если я устрою еще хоть раз что-нибудь подобное. —?Все грозные предостережения Кай до сих пор помнил. Само собой они не возымели никакого эффекта, зато какое веселье возникало вокруг, когда Хельсинг все же доставал то самое оружие во время их дружеских споров, под комментарии Дракулы, которому за подколы в адрес меткости рыцаря: ?ты бы сначала стрелять научился, Гэбриэл?, приходилось экстренно менять местоположение в комнате. Пожалуй, это был единственный повод из всех возможных, когда Карл прятался за спину графа, поясняя на ходу ?я сам его изобрел, знаю какой будет эффект?. Кто бы мог подумать, что наиболее опасное в арсенале охотника отнюдь не серебряный кол… Глядя на возникающий бедлам принц хохотал сгибаясь пополам, забывая изначальный повод ссоры, Гэбриэл устало качал головой, убирая скандальное духовое обратно под плащ, пока виновники тихонько пробираются до двери пользуясь возможностью избежать нечаянной и нежеланной роли спящей красавицы.—?С самого первого дня я чувствовал необходимость защищать тебя, а когда ты действительно находился в серьезной опасности… ничего не смог сделать.—?Ошибаешься. —?Принц чуть крепче прижался к нему. —?Ты столько раз спасал меня за эти годы. Я выжил и сохранил в себе человечность, не превратился в монстра только благодаря тебе.—?Если все твое прошлое было как те фрагменты, которые мелькали в Грани… —?Мужчина тяжело вздохнул опуская голову. Видения в пространстве где нет границ между временами, и куда они приходили вдвоем снова и снова, надеясь узнать что-то важное о своем враге, до сих пор посещали охотника в кошмарных снах, переплетаясь с его собственным прошлым.—?Ну… твоя прежняя жизнь тоже была очень непростой. Сплошные битвы, смерти и ничего кроме. Хотя… о чем я дурень, как будто сейчас что-то по-другому.—?По-другому Кай. Теперь все иначе. Раньше я только терял, иногда даже не успев обрести. Все, что мне было важно, меня оставляло, все кто был дорог, гибли. Я казался себе проклятьем приносящим смерть. Ты это изменил. Теперь у меня можно сказать даже… есть семья. И есть много других причин, чтобы выстоять.Дракула медленно стиснул кулаки. Волна прежней злости и желания припомнить все минувшее снова всколыхнулись в нем поднимаясь из глубины вместе с многочисленными причинами. Излишнее доверие, убийство, причем дважды, забвение и ненависть со стороны единственного настолько близкого друга, порушенные планы и много чего еще. Иногда Владу действительно хотелось заставить Гэбриэла побывать на своем месте или даже убить охотника. Сейчас граф снова ощущал себя преданным. Глупо, ведь они успели побывать врагами и вообще давно разошлись по разные стороны баррикад, но он видимо по-прежнему продолжает цепляться за того, кто оказася ближе всех остальных. Соратники, братья по оружию, друзья. В дружбе или вражде, но Дракула ощущал себя живым, а после только что произнесенных Хельсингом слов, брошенным, оставшимся в меньшинстве. Раньше рыцарь думал о нем хотя бы как о враге, а теперь… Семья значит. А у Влада нет ничего. Одиночество,?— вот та пустота которую самому не заполнить. Ее можно ненадолго заглушить, обмануть, но не избавиться. Ни книги ни алкоголь ни битвы не излечат от этой дыры где-то в том месте где должна быть душа. Впервые он вполне честно признавал, что за четыре с лишним века устал от всего, а то, что ему нужно, звучит так глупо, что Владислав никогда не захочет произнести вслух. Из-за чего он докучает этой практически неразлучной троице бессмертных, из-за чего его на самом деле угораздило… влюбиться в Нессу. Потребность проблесков человеческого в чужом понимании, принятии, необходимости, ощущении, что кому-то нужен по настоящему. И вместо всего этого он сейчас чувствует прямо противоположное, видя в нескольких десятков шагов чужое счастье. Они то друг у друга есть…Развернувшись граф уже сделал несколько неслышных шагов прочь, когда достигшие его слуха слова заставили вздрогнуть и остановиться, а в след за тем и вовсе едва не наделать глупостей.—?Ну и когда вы наконец договоритесь и помиритесь окончательно? —?Князь подняв голову с хитринкой смотрел на мужчину, которого успел незаметно заключить в объятья.—?С Владом? —?В голосе Ван Хельсинга засквозила заметная неуверенность.—?Да, с Владом. —?Кивнул парень беспощадно выжидающе заглядывая прямо в глаза.—?Я не уверен, что… смогу. В ближайшее время.—?Знаешь, все его подкалывания и блеск сарказма в твой адрес, это то же самое, что твои попытки его избегать. Возможно, Карл не так уж и преувеличивал говоря, что в прошлом вы точно были друзьями ибо очень похожи.—?Ты думаешь? —?Гэбриэл с сомнением покосился на Кая. Перед Карлом было даже немного совестно, как бедолага ученый был вынужден бежать от них с Дракулой после подобного заявления. —?Чем больше я узнаю из наших с тобой путешествий по иному пространству, тем сильнее не хочу вспоминать тот день когда…—?Убил его?—?Да. В замке мага твой дядя основательно порылся в моей голове, заставил увидеть разные фрагменты прошлого и, среди них был… Был момент когда… В общем я вспомнил, что чувствовал, когда он умер. Если Гедеон говорил правду, что я сам попросил стереть мне память, то… вполне понятно, почему.Ледяная стужа, готовая уничтожить прежние и без того гаснущие искры теплившиеся где-то в области слева, там где прежде билось сердце, моментально утихла и отступила. Так значит все же… Граф обернулся, с трудом подавив желание подойти ближе и обнаружить себя. Значит, это был не итог вспыхнувшей ненависти, не просто очередное убийство совершенное уничтожающим зло во славу Всевышнего. Он не хотел, после мучился настолько сильно, что предпочел стать лишь чуть сильнее обычных смертных, только чтобы не помнить всего одной смерти. Фактически отрекся от себя настоящего, из-за одного единственного деяния. Прежние суждения об истинном лице друга и его хладнокровном предательстве крошились тонкими льдинками в пальцах Влада. Он ошибался столько лет…—?Попробуй просто поговорить с ним. —?Продолжал меж тем зачем-то подталкивать рыцаря темный принц.—?Это как раз таки и не просто. Влад не он будет, если не начинает бесить меня уже с первой пары фраз. —?Замечания Хельсинга у самого свидетеля и адресата вызывали сейчас довольную ухмылку. Уходить Дракула передумал окончательно, ему было слишком любопытно, чем закончится попытка князя убедить Гэбриэла пойти на окончательное перемирие.—?Я помнится тоже порой тебя бешу…—?Когда лезешь на рожен. —?Приподняв бровь кивает охотник, уловив мурлыкающие ноты в голосе парня.—?Это всего лишь видимость. Внутренне вы не способны быть врагами долго, даже если ваша природа являет собой абсолют противоположного. —?Рассуждения князя с его пониманием обоих, удивляло сейчас не одного только Хельсинга. Владислава даже возмутило, что для кого-то он вдруг оказался открытой книгой. —?Все эти маски падают, когда доходит до чего-то серьезного. Ты выдернул его из-под удара оборотня, которого к нам подослал Зеев. А я видел как он смотрел на тебя, когда ты полтора суток пролежал без сознания из-за раны.—?И как же?—?Переживал. Бесконца спрашивал одно и то же. Даже перегнал в этом Карла. И потом, Дракула достаточно могущественный и опасный вампир. Тогда в Трансильвании у него была далеко не одна возможность убить тебя, но он это не сделал. Почему?—?Не знаю. —?Хельсинг нахмурившись смотрел перед собой. Кай был прав и с этим не поспоришь. Шансов убить, у Владислава действительно было хоть отбавляй, а он вместо этого чуть ли не с объятьями кинулся и продолжал пытаться переубедить, даже когда рыцарь превратился в оборотня.?Не знает он. Как же. Отказался от памяти и теперь можно просто отмахиваться этими словами?. Раздражение в мыслях никак не отражалось на внешнем спокойствии, а принцу Влад не мог не отдать должное, мастер кому угодно разбередить душу.—?Нессе понравилась твоя идея об охотничьем братстве. —?Гэбриэл наконец нарушил затягивающуюся паузу пытаясь перевести тему.—?Ты рассказал ей?—?Да. Они начала всерьез опасаться, что ты зациклен на моем освобождении из хватки вездесущего Святого Ордена.—?Так заметно? —?Усмехнулся князь разворачиваясь к нему. —?Да, я поклялся избавить тебя от них, дать тебе свободу и другую жизнь. Но, вообще-то в моих планах все изначально было взаимосвязано. И именно ради этого я взялся столкнуть лбами и заставить темную империю и Орден вцепиться друг в друга.—?Ты обещал, что не станешь их убивать. —?Напомнил Вигилант ища в глазах напротив опасные огоньки.—?Нет. Не стану. Будет довольно поставить их на колени и связать договором на многие века вперед. А после, пусть катятся на все четыре стороны. —?Отношение Кая к церковником можно было определить всего одним словом?— ненависть. Что притаившийся во тьме вампир ощущал даже в холодном воздухе коридора.—?Думаешь, главы Ордена согласятся подписать что-либо? —?Скептицизм шатена был не лишен смысла.—?Согласятся. Я не оставлю им выбора. —?Вот она, другая, по настоящему темная и опасная сторона князя монстров, которую он старательно прятал от окружающих. Не так прост, как кажется сначала. А может быть граф и не ошибся? Но нет. Последующее далее даже его обескуражило и несколько потрясло, заодно давая ответы на большинство вопросов разом.—?Ты их не знаешь.—?Отнюдь, я знаю глубину изнанки человеческой натуры, этого достаточно. —?Криво и презрительно усмехнулся блондин. —?Они восгордились мня себя единственными защитниками мира и эта гордость их оковы. Орден не захочет стать причиной настолько глобальных перемен.—?Иногда ты меня пугаешь… —?Выдохнул ангел опуская взгляд.—?Я кажусь безумным? —?Опасная усмешка князя стала чуть более хищной.—?Скорее одержимым.—?Это всего лишь стратегия на основе чужой предсказуемости. Я не сумасшедший и не одержимый. Просто мне очень больно от того, что с тобой происходило столько времени. Все эти выпячивающие свою святость отцы церкви, сплошь слепы. Они не способны разглядеть истину под самым своим носом. Они считают, что у них есть право распоряжаться тобой как вещью, как своей собственностью. Тобой! Величайшим на свете чудом! Тем, кто несоизмеримо выше них. Что это, если не преступление и святотатство? —?Голос князя дрожит, срывается от волнения, гнева, обиды и других, обычно глубоко скрытых эмоций. —?Я видел твой истинный облик, видел идущий от тебя свет, что не менее ярок чем солнце… твои шрамы, сковывающие тебя цепи, ожоги на месте где раньше были крылья. Как они могли? Как посмели держать тебя при себе ложью из-за твоего неведения, и использовать тебя как орудие, как… какой-то предмет?! Будто ты не живой, ничего не чувствующий, не чем не рискующий, будто твой удел одни лишь смерти, дорога и лишения, будто находишься здесь лишь по их воле и прихоти. Хватит. Довольно. Больше никто из этих никчемных самоуверенных ничтожеств не посмеет к тебе приблизиться, приказывать, осуждать, упрекать в чем либо и считать, что ты у них в руках и полной власти. Я тебя не отдам. Слышишь? Я обещал тебе иное будущее и исполню свое слово. Создам на руинах темной империи то, что по настоящему послужит миру. У нас будет дом, куда всегда можно вернуться, охотников больше не будут преследовать и казнить как преступников, и не будет ни погонь законников, ни плакатов о награде на улицах городов.?А ведь и правда одержимый?. —?Влад неотрывно следил за внезапно открывшимися подробностями. Это впрямь нечто с родни безумию. Только если князь и одержим, то не далеко идущими планами о власти, а стоявшим сейчас рядом с ним высшим созданием, в которое влюблен до тихого сумасшествия.—?Ты тот, кто ты есть и другим не станешь, не сможешь долго оставаться на одном месте, я это знаю. Я ведь знаю тебя всю свою жизнь… —?Голос его сходит на шепот, дыхание сбивается от волнения, пальцы крепче сжимаются на рукавах кожанного плаща охотника. —?Уже через пару недель тебе станет скучно и ты снова отправишься в путь, но один больше не будешь никогда. Ты служишь людям, а я, буду служить тебе…—?Кай… —?Хельсинг уже не пытается скрыть свою растерянность, когда видит слабую улыбку и дрожащие на ресницах крохотные сверкающие капли влаги.—?Я люблю тебя. —?Обрывисто шепчет хрипнущий голос и князь прижимается к нему прикрывая глаза и обнимая.Гэбриэл крепче смыкает руки на плечах полукровки, целуя бледный чистый лоб и затем тихо выдыхая в светло-пепельную макушку те самые три ответных слова, точно таких же как только что произнесенные принцем. И прикрыв глаза замирает вместе с ним, зарывшись лицом в волосы парня.Наблюдавший за ними все это время граф, второй раз почувствовал странное, сдавливающее как тисками ощущение. Он понял, чем они все четверо были так похожи. Сейчас, там напротив него, два очень одиноких существа стояли посреди ночной тьмы, крепко прижавшись друг к другу в редкие минуты покоя. В их объятьях не было ни страсти ни эмоционального буйства, но было удивительной силы чувство, держащее их обоих над бездонной пропастью.