XVI (1/2)
Елизавета пряла кудель, перебирая тонкими пальцами грубый лен, и что-то негромко напевала. Её голос обволакивал, наполнял светлицупрозрачной печалью, и Ван Хельсинг, ведомый грустными мыслями, устремился в далекие края, за пределы непреступных Карпат... Туда, откуда веяло холодом и тишиной...
- Где ты родился, Гэбриэль? - будто подслушав, спросила княжна.
Метнув смущенный взор, он сухо ответил:- Учителя говорили, что я родом из Нижних земель. Мои родители жили в тех местах, где река Шельда впадает в Северное море.
- Ты помнишь их?Монах задумчиво опустил глаза.
- Нет. Я был слишком мал, когда они умерли...Иногда, во снах, о которых Гэбриэль никому и никогда не рассказывал, он слышал гул бирюзово-серых волн и вдыхал запах вересковых полей. Это были его родные земли. Детские воспоминания, которые никогда по-настоящему ему не принадлежали...- Почему Господарь уезжает? - Елизавета томно вздохнула.
- Король бежал в Прагу, в Венгрии восстание. Он считает, что сейчас лучшее время идти походом на Сибиу и Брашов.
- Почему же ты не идёшь с ним?
- Потому что я так не думаю.
Ван Хельсинг не мог совладать с собой и быть почтительнее с супругой Господаря. Его угнетало то, что долгие недели, может быть, месяцы они проведут вдвоём в крепости Дымбовице.
- У меня плохое предчувствие, - на лице княжны проступили слезы, и она трогательно отерла их рукавом.
Плохие предчувствия были не только у неё, но Гэбриэль не смел впадать в тоску. Теперь он должен был поддерживать и оберегать Елизавету.
- Не волнуйтесь, княжна. Господарь вернётся совсем скоро. И вернётся победителем.
Поход на Трансильванию Влад замыслил, когда только пришли вести о сыновьях Хуньяди. По приказу короля старший, Ласло, был убит, а младший, Матьяш, отправлен в тюрьму. Теперь же, когда в Буде поднялся бунт против самого венценосца, никто не мог помешать валашскому воеводе свершить отмщение. За казнь семьи, за попытку убийства, за грозные памфлеты, в которых враги называли его османским ставленником. Со всей религиозной кротостью, Ван Хельсинг пытался остановить Дракулу, но эта затея не увенчалась успехом. Больше того, в назидание, монах был оставлен руководить крепостным гарнизоном вплоть до возвращения княжеского войска.
- Я не доживу до утра... - вновь всхлипнула Елизавета. - Почему он так жесток ко мне?
Гэбриэль хотел было найти очередные слова, способные приободрить девушку, как вдруг та вскрикнула:- Я ведь ношу его ребёнка под сердцем...
Что-то кольнуло в груди и оборвалось. Он пристально посмотрел на княжну и, скрывая волнение, спросил:- Господарь знает?
- Не хочу ему говорить...
- Не скажете сами - скажу я. Нельзя утаивать от него столь благую весть.
Гэбриэль отвернулся, подавляя удушливое желание зарычать от беспомощности. На рассвете Влад покинет крепость с двумя белыми крыльями за спиной.