Шуберт "Форель" (1/1)

Фред осторожно гладил по бокам и спине брюнета, поддерживая, чтобы тот не упал. Господарь беспомощно цеплялся за его плечи, что-то невнятно бормоча, а всхлипывание выдавала только судорожно двигающаяся грудная клетка. Абберлайн уткнулся носом в темную макушку князя, прижимая мужчину к себе. Лис постепенно затих, и успокоился, иногда судорожно вдыхая.Фреда отчаянно тянуло к господарю. Аккуратно коснуться губами серых глаз, попробовать на ощупь бледную кожу, прикусить мочку покрасневшего уха, проколотого золотой серьгой. Обычно такие желания в нем вызывали женщины, но румын не вызывал в душе чувство неправильности происходящего. Вроде некрасив, но дерзок до безобразия, и как удобно вот так держать его.Утешать, слушать нерешительный в момент слабости голос?— что можно ещё желать от судьбы? Князь поднял руку, и аккуратно коснулся щеки мужчины. Открыть серые глаза он все ещё немного опасался, но наткнувшись подушечками пальцев на бороду Абберлайна, с любопытством во взгляде открыл их.Рыцарь осторожно сжимал другую ладонь господаря в своей, с мягкостью глядя на Дракулу.—?Будь осторожен. —?прошептал брюнет, снова опустив взгляд, и ткнувшись головой в плечо крестоносца. Мужчина коснулся губами виска князя, понаблюдав за тем, как шевелятся волосы в тугом хвосте Цепеша от его дыхания.—?Я всегда осторожен. —?Фред крепко обнял князя, тоже закрыв глаза.—?Очень. Особенно когда засыпаешь в поле в обществе валашца. Еретика, к тому же. —?фыркнул Дракула, и слегка улыбнулся.—?Страшный еретик соблазняет на грех невинного меня. —?рыцарь даже постарался сделать наивный голос. Коридор взорвался приступом хохота.***В воздухе повисло ожидание столкновения. Ожидание всегда можно уловить в дуновении ветра или случайном взгляде?— они одинаково колючи и сосредоточенны. С тех пор, как дозорные донесли о приближении войска Раду, в крепости резко поубавилось людей. Все двери и окна обыватели заколотили, чтобы казалось, что внутри ничего и никого нет. Кто знает, может быть поможет.Воины угрюмо переглядывались друг с другом. Даже из, казалось бы, противоположных?лагерей?— рыцарей святого ордена и лучников господаря. Конница у того отсутствовала, как класс. Как и он сам на позднем общем ужине. Ван Хелсинг тоже хмурился, но особенно от того, что пустовало и место герцога Абберлайна.Гэбриэл поднялся из-за стола, не слушая воплей братьев. Те со смехом обвиняли отсутствовавшего в крепости целый день Ван Хелсинга во встрече с какой-нибудь шебутной девицей.—?Нет в этих поганых местах девок. —?бормотал себе под нос парень. Под ногами брякали камни старой крепости, все в пятнах и мусоре. Нет, рыцари от других головорезов никак не отличаются.Нет, день угрюмого орденовца проходил куда как менее приятно. Раду был смазлив, но на этом его достоинства, как собеседника, заканчивались. Ни к чему конкретному они не пришли, только, пожалуй, что мешать устранению Владислава не будет ни одна из сторон. После ничего не давших переговоров Гэбриэл замёрз и зверски устал.Отдохнуть и отогреться Ван Хелсингу мешал взбунтовавшийся разум, не дававший спокойно сидеть. В голове билась мысль о том, что он?— предатель, и закончит точно так же, как и Иуда. Но надо, надо сделать это. Гэбриэл бесцеремонно распахнул дверь опочивальни господаря. Сам брюнет облачался в броню?— со спины было заметно, как он завязывает ремни на наручах.—?Он будет сражаться. —?Владислав на голос и шум не обернулся, однако в отстветах пламени камина резко очертилась его хищная усмешка.—?Кто бы сомневался. —?господарь все так же не удостаивал его взглядом, и орденец вышел, хлопнув дверью. Скрипнули ставни платяного шкафа, и оттуда показалась голова другого рыцаря того же ордена.—?Почему я спрятался?Дракула фыркнул, пожав плечами.—?Вероятно, потому что собирался что-то сделать. И смутился. —?господарь протянул руку, и аккуратно провел по волосам мужчины, слегка улыбаясь. Фред сел на край кровати и по-кошачьи зажмурился. Опровергать слова князя он не спешил.Абберлайн поднял взгляд, разглядывая броню Цепеша. Вороненая, из лучшей наваррской стали, но все ещё уязвимая, как и любая другая.—?Хранит тебя Бог сегодня. —?пробормотал крестоносец, невольно вспомнив, как видел копья, легко протыкавшие железные листы. Господарь рассмеялся, но как-то недобро.Такой смех всегда принадлежит темным существам с не менее темными идеалами. Но Фред смотрел на предмет своей слабости, и думал, что его собственный идеал очень уж темен. Выделенный огнем камина рот улыбался жестоко, властно, и самое время было испугаться. Впечатление дополняли сверкающие глаза. Но крестоносец не отпрянул в страхе, а за руку потянул на себя господаря.—?Скорее уж Дьявол. —?в поцелуй прохрипел Дракула.Влад чувствовал себя живым, чувствуя давление на руках и спине. Крестоносец как будто пытался вдавить его в себя, растворить без остатка, и целовался он так же?— алчно, как в последний раз. Если кого-нибудь из них убьют в предстоящей сече?— то и правда в последний. От недомонаха несло опять вином, но чувствовать на обкусанных губах дурманный дух было приятно.Мужчина требовательно подергивал короткие волосы Фреда, зарываясь в них, пропуская между пальцев. Периодически разум Абберлайна протестовал, подсовывая воспоминания о том, что то, к чему все двигалось, должно быть с женщинами, и раньше ему это ещё как очень сильно нравилось. Но его личный волк в овечьей шкуре совершенно не хотел прекращать, с восторгом отвечая ему.Влад думал, что убьет того, кто постучался. Он был достаточно красноречиво без половины доспехов, заколка вообще валялась где-то на подоконнике (утром обнаружилось, что он ей ещё и окно слегка разбил, когда откинул). Фред, судя по лицу, помог бы ему спрятать труп. Дракула вздохнул, и приподнялся на локтях (он почему-то оказался перевернут и вдавлен теперь в кровать).—?Кого там Дьявол принёс?—?Вашего брата. —?Цепеш поднес руку к лицу. Раду был всегда вредным ребенком, и такими темпами он уже и во взрослом возрасте оставит без личной жизни старшего брата.—?Бейте тревогу. —?даже не пытаясь скрыть раздражения, рявкнул на дверь Дракула.Лошади беспокойно ржали и били тяжёлыми копытами мерзлую землю Валахии. Раду кутался в меховой плащ, и попеременно капризно спрашивал у нескольких своих воевод, почему ему надо было ночью вылезать из теплой постели, и мёрзнуть сейчас на подступах к крепости. Все четверо османов ничего не отвечали, и кидали угрюмые взгляды на крепость, судя по всему, в надежде, что внезапная стрела оттуда убьет это ничтожество.Однако стрелы не было, хоть на стене и началось какое-то шевеление.—?Заметили. —?усмехнулся турок, успокаивающе потрепав по гриве свое животное. Вообще своего ?предводителя? сравнительно небольшое войско не любило от слова совершенно. Одно дело, когда султан балуется у себя в гареме, и другое дело, когда отправляет своего наложника руководить армией.Будь у них противник посерьёзнее, их бы разбили ещё на подступах к Карпатам. Останавливался Раду там, где хотел, зачастую в довольно опасных и непригодных для стоянок местах, но перечить ему никто из командиров не спешил. Раз султан доверил Раду войско столицы?— одно из самых дорогих и вооружённых, значит, доверяет ему.Если мы посмотрим на ситуацию немного под другим углом?— с высоты роста самого наложника султана, то она складывалась не таким образом. Раду чувствовал, что его господин и повелитель остыл к нему. Сначала это было почти незаметно, как будто кто-то на улице ведёт ногтем по стеклу?— ты не замечаешь звуков, но вся кожа покрыта цыпками.Потом султан почти перестал заходить в его покои, и все реже дарил ему украшения, хотя раньше они сундуками стояли у кровати принца по разным праздникам. И вот, апофеозом всего стало это?— господин отправил его на смерть с горсткой жалких османов. В душе Раду тлела слабая надежда, на то, что если он вернётся с победой, то султан снова полюбит его и эта надежда таяла с каждым днём.Скорее всего господин послал его убиться об крепость собственного брата. Сам Раду к валашскому господарю никаких особенных чувств не испытывал. Скорее, презирал за то, что тот не был так же красив, как он сам. Чернь всегда раздражала брезгливого парня. Ну что это такое?— грязное, невоспитанное, некрасивое.Однако эта самая чернь сейчас суетилась на стене.—?Чего мы ждём? —?на сей раз, к удивлению Раду, его нытье не осталось неотвеченным.—?У нас есть таран, советник, но благоразумнее выудить войско вашего брата сюда, и войти в открытые ворота. —?нервы не выдержали у одного из полководцев.Раду сделал пренебрежительный жест рукой, мол, это был риторический вопрос, и тебя никто не спрашивал. Да, он легко мог бы написать трактат ?Как довести до убийства даже самого терпеливого человека?, однако, боюсь, даже самые бюрократические чинуши не осмелились бы его читать, во избежание смерти от скуки.Наконец ворота с ужасающим скрипом начали подниматься, и Раду возбуждено подпрыгнул на седле?— начинается, слава Аллаху. Мрачные люди в разных доспехах рассредоточились перед воротами, и неровно построились. Наконец, до советника султана дошло, что что-то здесь не так. У него самого не было доспехов! Конечно, он не собирался воевать, но вдруг противник захочет продырявить его копьём или стрелой?!Парень огляделся по сторонам, и судорожно сглотнул: все его военачальники были в доспехах, как и неотесанное войско, да даже его собственная лошадь. Тоже в несуразных и абсолютно разных по стоимости, но в доспехах. Раду остро осознал опасность, она даже ещё не до конца оформилась в голове, когда тот самый турок, который ответил ему, со всей силы шлепнул по крупу его лошади, и животное скакануло вперёд.На другой стороне, впереди ватаги своих воинов был человек в черной броне, и на черной же лошади. Когда он успел там появиться?— парень несоследлил. Человек заговорил голосом его брата, спрашивая, зачем они сюда прибыли. Говорить толпе вооруженных людей, что они пришли их захватывать, это было бы весьма мудро, если бы конечной целью Раду было окончить свои дни, и немедленно.Но так как он не хотел умирать молодым и красивым, то просто снова сглотнул. Брат выждал паузу, все так же не показывая своего лица, и бросив, что поединка между ними не будет, потому что Дракула не дерётся с женщинами, снова влился в ряды своей армии, затерявшись среди солдат. Оба легиона неловко хохотнули, но веселье продлилось недолго, все снова нахмурились.Наконец где-то ближе к задним рядам армии турок протяжно завыл рог, и оба лагеря выставили вперёд длинные пики. Лица в свете факелов казались особенно свирепыми, да такими наверняка и были. Раз, два, три?— грянул гром, топот множества ног, людских и лошадиных, в воздухе зазвенела сталь, запели луки, кричали сотни голосов.Господарь развязывал тесьму шлема, пока его приближенные наоборот, облачались, кто во что не успел. Вольга привязывал к поясу связки стрел, мечник затягивал перчатки.—?Что ты делаешь? —?забыв о церемониях, Абберлайн взял в руки отложенный князем шлем, с явной угрозой в голосе.—?Простите, мама, сегодня я пойду гулять без шапки. —?за одну эту выходку Фреду потом много раз хотелось придушить румына.Абберлайн даже хотел уже исполнить свои неозвученные угрозы, когда его одернул голос Ван Хелсинга.—?Ему правда не понадобится шлем. Он будет только мешать. —?Гэбриэл удостоился короткого, но пронзительно злого взгляда. Фред вспомнил, что юнец вроде служил вместе с господарем, и наконец снова посмотрел на самого Владислава.Мужчина напоминал угольно-черную смерть, сметающую все на своем пути?— Фред даже не всегда успевал отследить его движения. За валашским правителем тянулась длинная цепочка трупов, а меч все взлетал снизу вверх, рубя направо и налево. Да уж, в шлеме так головой не повертишь. Крестоносец вовремя опомнился, и последовал за своим личным демоном, прикрывая его со спины.Нечеловеческая жажда смерти, крови, зла?— вот что волнами пульсировало в фигуре господаря. Ван Хелсинг шел на смерть в этот бой, как и на любой другой, но как и в прежние времена, подходить к опасному противнику, в которого из союзника мог в любой момент превратиться князь, Гэбриэл не спешил. Одно дело?— красивая смерть. Стрела, пронзающая грудь, или благородный враг, склоняющий голову перед твоим поверженным телом.И совсем другое?— в какой-то момент понять, что от тебя осталась только голова, а твой противник даже не остановился, а уже срубил ещё десяток, и дьявольски хрипит в поисках новых жертв. Яркий дьявол с конским хвостом и росчерками чужой крови на лице. Может быть для Ван Хелсинга и такая смерть была бы красивой.Однако был на поле и тот, кто имел схожую точку зрения?— от Влада держаться нужно было подальше. Каким бы Раду не был дилетантом в военном деле?— когда вооруженный головорез раскидывает твоих воинов в десятке локтей от тебя?— нужно бежать, при чем?— быстро, потому что старший брат повыше будет, и шаг у него, соответственно, больше.Однако прежде чем с достоинством скрыться от старшего брата, который вполне заслуженно мог желать его смерти, Раду совершил ошибку, не стоившую, ему, впрочем, ничего. Владислав смотрел на него слегка удивлённым, но вполне людским взглядом, как будто увидев его впервые.Безумный седок, правивший лошадью тела господаря по первой просьбе разумного седока уступил ему вожжи и слез, вероятно, чтобы передохнуть перед следующим рывком.—?Тебе не место в Османии. —?после долгого молчания сказал господарь, и вытер перчаткой лицо, что ему не очень помогло, кровь его жертв уже запеклась.—?Как будто ты сыграешь из себя милосердного Аллаха, и дашь мне руку. —?фыркнул Красивый, и боязливо отошёл на шаг назад. Брат не ответил, но меч опустил, не собираясь нападать на безоружного.—?Играешь в благородство? —?в душе парня клекотал гнев на брата, который, который… Раду тщетно подбирал слова из всех известных ему языков, но слепая злоба нигде не находила себе достойного отражения, и брюнет просто харкнул в сторону господаря, в ту же секунду подобрав полы белой накидки, и кинувшись в лес.—?Как был слабоумным, так и остался. —?заключил вслух Цепеш, и, небрежно поигрывая оружием, повернулся к подбиравшемуся сзади мусульманину. Всадник без совести и сердца снова сел в седло, предвкушающе облизывая клыки.