Глава 22. Восстать из пепла. Часть 2 (2/2)

Она берет Дилана за воротник рубашки, пригвоздив его к каким-то ящикам. Она его сейчас действительно сломает. Девушка швыряет его на пол, а потом поднимает снова вверх. Я не могу дышать. Могу лишь плакать и прикрывать рот ладонью. Дилан переводит на меня взгляд, словно все хорошо. Но ничего не хорошо.- Не любишь! - она кричит не своим голосом, напоминающим вой лютого ветра. - Я дала тебе все!Со всей дури бьёт его в солнечное сплетение, отчего он снова падает на пол, становясь на четвереньки.- Айли! - мама пытается кричать, но выходит лишь сдавленный сиплый хрип. - Кукла!

Опускаю взгляд на марионетку, и тогда она переводит на меня синие глаза. Она живая. Действительно живая. Кукольный рот приоткрывается, и она начинает говорить:- Тебе не убить меня, Айли. Думаешь, уничтожив куклу, ты уничтожишь меня? - она смеется, а я хмурюсь, глядя на нее. - Разве ты ещё не поняла? Я бессмертна. Я - это этот дом. Я - это все куклы, которые я создала. Я - это город. Я - это ты, Айли. Думаешь, ты меня убьешь?Родители научили меня трём вещам: всегда быть храброй, верить своему внутреннему 'я' и всегда держать в кармане коробок спичек, ведь порой только он и может спасти мне жизнь.

Смех. Кукла не перестаёт смеяться.

Я достаю из кармана отцовскую зажигалку Zippo, открывая её и проворачивая пальцем колесико. В глазах куклы пылает пламя, которое становится все ярче по мере того, как я все ближе подношу зажигалку в её лицу.- Это тебе за всех тех, кого ты убила. За моего отца, - поджигаю её волосы. - За Дилана, - грубо добавляю.Кукла в мгновение вспыхивает огнём, потому я отбрасываю её подальше от себя. Она падает, разбиваясь на осколки. Пламя захватывает часть сухих деревянных ящиков, начиная распространяться. Джейкоб помогает моей маме встать и перекидывает её руку себе через шею, помогая идти к выходу.

Огонь касается старых занавесок, и те в момент сразу же начинают гореть. Я отползаю назад, когда слышу голос отца:- Айли! Уходи отсюда! Быстрее!Я не могу отвести взгляда от Бет. Точнее от того, чем она стала, как только я уничтожила её куклу. Это не назовешь даже человеком. Тело усеяно различными шрамами, волосы на голове облазят так быстро, словно она моментально стареет. Это не назовешь даже человеком. Она вырывается из цепких рук отца, пытаясь добраться до меня. У нее больше нет её прекрасных синих глаз, а в глазницах лишь тьма. Тьма, которую она посеяла в городе и которой пропитаны стены всех домов. У нее больше нет зубов, а то, что вместо рта, вряд ли назовешь губами. Этим она высасывает жизнь из человека. Этим она дарит "поцелуй вечности".Синди вырывается и уже практически настигает меня, вытягивая к моему лицу то, что уже вряд ли назовешь руками. Облезлые кости почти касаются моих щёк, чтобы разорвать мне лицо, но Дилан не позволяет ей это сделать. Он обхватывает её за ноги, уволакивая от меня подальше, а она кричит так, словно криком может убить.- Айли! Убегай! - кричит Дилан. - Убегай!

Кто-то подхватывает меня за ребра, помогая встать. Я понимаю, что это Джейк, ведь он начинает меня вести к выходу. Волочить, в буквальном смысле.

- Нет! - я опираюсь. Я не могу оставить папу и Дилана здесь. В огне. С ней. Дышать становится практически невыносимо из-за густого дыма, наполнявшего дом, когда огонь достиг влажных стен. Потолок над нами начинает осыпаться, а все охватывает огонь. Ящик, стоявший рядом, взрывается, а горячие щепки касаются кожи. Я пытаюсь тормозить ногами, но Джейкоб гораздо сильнее меня.- Айли, береги свою маму! - кричит отец, и я понимаю, что это его последние слова.

- НЕТ! - мои лёгкие болят от крика. Я пытаюсь вырваться, мотыляя ногами в воздухе. Там же... Там же мой папа... Там же тот, кого я люблю. Там Дилан... - Нет!

Джейк едва не падает, уворачиваясь от упавшей с потолка горящей доски. Все вокруг горит, а высокая температура в доме обжигает кожу. Я кашляю, вдыхая дым глубже в лёгкие, чтобы совершить крик.

- Айли, я люблю тебя! Слышишь? Я люблю тебя! - последнее, что я слышу от Дилана, прежде чем проход заваливает горящими досками.

Огонь слишком быстро распространяется по дому, и теперь он уже весь охвачен пламенем. Говорят, огонь - это очищение. Очищение от тяжести, от всего дурного, от злых духов. Так пусть тьма сгорит в том же огне, что и породил ее.

(Музыка для атмосферы: Joby Talbot – Fairground)Джейкоб выволакивает меня из дома практически тогда, когда на вход обрушивается кусок стены. Дом разваливается прямо на глазах и на этот раз уже навсегда.Мы падаем на землю от мощной волны, образовавшейся от того, что что-то в доме взорвалось. Я перекатываюсь с плеча на грудную клетку, откашливаясь так сильно, словно выхаркиваю себе сейчас все лёгкие.

Нам туда уже не зайти. Джейкобу не достать тело отца, а мне больше никогда не увидеть моего. Больше никогда не увидеть Дилана.

Джейк поднимает меня на руки, быстрыми шагами добираясь до отцовской машины, где на заднем сидении уже находится мама. Он сажает меня на пассажирское сидение спереди, а сам садится за руль. Парень извлекает из бардачка запасные ключи зажигания и быстро заводит машину.

Я смотрю на то, как охвативший весь дом пожар начинает все отдаляться. Касаюсь ладонью стекла, оставляя на нем кровавый след. Часто дышу, пытаясь успокоиться.

Я дышу.Я жива.Я - это я.Мы выбрались.

Джейк ведёт машину вперёд и вверх по знакомым улицам. Рассвет. Три недели я не видела солнца. А сейчас персиковые блики отбиваются от окон невысоких домов. Рассвет. Я и не верила, что здесь будет солнце.Мы проезжаем мимо отеля, и я могу видеть их лица в окнах. Мёртвые. Неживые. Её куклы. Её марионетки, которых она убила. И лишь маленький мальчик с шариком в руках машет мне, а потом подносит пухлый указательный палец к губам в знаке молчания.

Тишина. Теперь я понимаю, почему он молчит. Теперь я понимаю его тишину.

Джейк не останавливается, когда вывеска "Доусонбрук" остаётся у нас за спиной. Он просто едет прочь. Подальше. Как можно дальше. Пока не закончится бензин в баке. Я перевожу взгляд на маму, свернувшуюся клубочком на заднем сидении. Она уснула, кажется.

Мы живы. Мы. Живы.

Я смотрю вдаль на восходящее солнце, и кое-что не покидает моих мыслей.Смех. Её смех и голос, поселившийся в моей голове. Мне кажется, я вижу своё отображение в окне. Кукольное. Кукольная я, как тогда, в водной глади.

Другая я.

"Я - это все куклы, которые я создала. Я - это город. Я - это ты, Айли".

Это ты, Айли.

Живая куколка. И тьма теперь всегда будет частью тебя.

Щелчок.