Глава 22. Восстать из пепла. Часть 2 (1/2)
***"Я не слабая".Свон пытается открыть дверцу машины."Я не слабая. Я хочу помочь".Ударяет локтем по стеклу, жмурясь и судорожно дыша, от дикой боли в ребрах.
"Я не слабая. Я могу. Я обязана".Повторяет попытку выбить окно."Ради дочери. Ради моей Айли".Удар. По стеклу паутинками расходится трещина. Удар. Оно сыпется мелкими осколками, напоминавшими бриллианты при свете луны. Фиона счищает края, выбивая острые куски стекла.
- Да, - шепчет женщина, касаясь пальцами дверной ручки с другой стороны и открывая саму дверцу. Она выставляет ногу на землю в попытках встать, но валится на сырую почву, упираясь руками и загоняя в ладони кусочки выбитого стекла."Я сильная. Я нужна Айли".Фиона находит в себе силы вытащить большие осколки из рук, кусая до крови губы от боли и испуская стон.
"Боль на второй план. Будь сильной, Свон".Она вновь повторяет попытку встать, но ноги слишком слабы, чтобы держать её тело, потому она заваливается на стенку, едва добравшись до входа в дом. Игнорируя боль везде, она цепляется руками за доски, помогая себе встать.
Передвигаться получается рывками. Ей приходится все время на что-то опираться, потому что по-другому не выходит. Она слишком слаба и все ещё чувствует лёгкий дурман от остатков морфина в своей крови.
- Айли! - повреждённая грудная клетка не позволяет ей крик, потому имя собственной дочери скорее звучит как хриплый стон. - Айли! - каждое движение - словно нож в тело.
Темно. Но не тихо. Здесь всегда кто-то есть. Чье-то тихое дыхание.Свон продвигается дальше, скуля, когда каждый раз опирается на что-то. Но она должна продолжать идти.- Айли! Айли! - сломанные кости не позволяют даже сделать глубокий вдох.
Она слышит голоса впереди. Точнее один голос. Бет. Нет, не Бет. Это Синди. Нормальный бы уже убегал отсюда. Нормальный бы в этот дом даже не сунулся. Но этот "нормальный" не знает, что значит быть матерью. Фиона приказывает самой себе держаться и не падать в обморок, хотя слабость в суставах только и ведёт к этому.
- Айли!Фиона готова закричать от счастья, когда в ответ слышит голос дочери:- Мам!Свон падает на четвереньки недалеко от дочери, кашляя, отчего все внутри словно вновь ломается.
От лица Айли.- Мама! - шепчу, когда Дилан помогает женщине встать и подойти ко мне. - Мам... Нет...Она не должна здесь быть. Где угодно, но не здесь. Ей нужно в больницу. Ей нужно лежать.
- Айли, - она обхватывает моё лицо руками и целует в лоб. - Девочка моя...Женщина резко отрывается от меня, поднимая взгляд на отца, стоящего рядом с нами. Папа не плачет, но вид у него печальный. Мои родители больше уже никогда не будут вместе...
- Здравствуй, милая... - он пытается коснуться её руки, но боится. - Здравствуй, Фиа.Мама не может даже ответить. Она плачет, сама налетая с объятиями на мужа и всхлипывая, когда это приносит очередную дозу боли.- Дэвид... Ты где..? - она касается его холодных рук, понимая, что они неестественно холодные. Словно и неживые вовсе. И тогда она начинает давиться слезами, понимая, что к чему. - Нет, - тянет тихо. - Нет, - повторяет, будто не верит. Не верит, что её муж мёртв. И был таким все это время. - Дэвид...
Он был мёртв уже тогда, когда мы прибыли в этот город.
Папа касается пальцами маминых щёк. Касается её мокрых от слез губ кончиками холодных, практически ледяных пальцев, смотря ей в глаза и шепча лишь одну фразу: "прости, что не смог вернуться". Она берет его руки в свои и целует ладони.
Вот она, "любовь до крышки гроба". Когда ты делаешь вдох, а он за тебя выдыхает, потому что у вас все общее: сердце, лёгкие.
И любовь тоже одна.
Я смотрю на родителей, понимая, что, возможно, последний раз вижу их вместе. Определённо последний... Ведь она не даст нам быть счастливыми.- Ну разве это не прекрасно? - голос Бет заставляет замолчать всех. Она выходит из темноты, хлопая в ладоши. Улыбается уголками губ, словно все прекрасно, сияет солнышко и поют птички. - Вся семья снова вместе...Мама пытается пятиться, упираясь на сильные руки отца. На лице женщины застыл страх.
- Бет... - слабо молвит мама. - Бет, прошу. Отпусти Айли, - у женщины дрожат губы, потому слова звучат неубедительно.Я чувствую, как холодная рука Дилана отрывается от моего плеча.
- Синди, умоляю, отпусти семью Свон и Джейка, и я буду с тобой, - Дилан аккуратно и медленно встаёт на ноги, не отрывая от нее глаз. - Я... Ты же хорошая. Так отпусти их... - он делает шаги к ней, и она одаривает его холодным взглядом, отвечая:- Я не для того здесь всех собрала, чтобы отпускать, - она подходит ко мне, опуская взгляд синих глаз. - Мне нужна семья. И вы будете моей семьей. Вы будете любить меня. Ты будешь любить меня, Айли, - она опускается рядом со мной, чуть наклоняя голову вбок и холодно спрашивая: - Ты любишь меня, Айли?Страх жжется мне по коже, и тело пронзает неприятное покалывание. От рвущих нутро эмоций я готова закричать, срывая горло, и заплакать, выплакивая океаны слез.
- Да, - шепчу, просто на большее я не способна. - Да, люблю... - всхлипываю от страха.Она рассматривает моё лицо на протяжении десяти секунд, а потом улыбается, принявшись меня обнимать. Холодная. У меня мысли становятся в голове, а воздух застревает в горле. Она обнимает меня так сильно, что я не могу сделать вдох. Будто она намеревается сломать мне кости. Или сейчас вставит нож мне в спину. Или просто не хочет отпускать.- Отлично, ведь я хочу, чтобы ты любила меня, - она гладит холодной рукой мои волосы на затылке. - Сестричка... - добавляет, снова заглядывая в мои глаза и убирая прилипший к мокрой щеке локон. Девушка заботливо утирает мне щеки, размазывая слезы по коже ледяными пальцами.Она сумасшедшая просто.
Она встаёт, оторвавшись от меня. Подходит к моим родителям, переведя взгляд с одного на второго с улыбкой.- Мама, папа, - шепчет девушка и касается их рук своими. - Теперь все идеально... Осталось лишь сделать так, чтоб мы навеки были вместе...Она подходит ближе к матери, намереваясь совершить то, что задумала. То, что обратит ее в куклу, навсегда отобрав тепло, пульс и способность жить. Но отец не отпускает руку своей жены, преграждая путь собой, заслонив её своим телом.
- Нет, - он говорит твёрдо. - Нет, я не позволю тебе навредить моей семье.
Он отходит от мамы, подходя ближе к Синди, и пытается заломить её руки за спину. Дилан хватает её сзади, когда она начинает вырываться. Моя мама падает на колени от слабости, а я пытаюсь высвободить ногу из своеобразного капкана, чтобы помочь матери. Вскрикиваю от боли, когда чувству липкое и тёплое вещество на своей лодыжке.
- Айли, - рядом оказывается Джейк. Он берет мою ногу в свои руки и помогает мне выпутаться резким движением. Боль застилает мне глаза, но я стискиваю зубы, кряхтя.Слышу крик. Он не мой и не мамин. Он принадлежит Синди, которая пытается вырваться из захвата. И у нее это почти выходит.- Нам долго её не удержать! - слышу крик отца. - Айли, спаси свою маму!- Айли! - слышу крик Дилана. Сдавленный, ведь девушка взяла его за шею и подняла вверх. - Айли! Кукла! - он шипит, хватаясь руками за руку Синди. - Сожги её! Сожги!Не сразу понимаю его слова, но потом до меня доходит...
Рядом с телом Гаррета Уилсона лежит миниатюрная Синди, а живые глаза наблюдают за всем, что происходит. Я встаю, но упор на правую ногу отдается мне адской болью. Беру в руки фарфоровую куклу, смотря на нее.- Я думала, ты любишь меня, - Синди сжимает горло Дилана так, словно вот-вот вырвет его ему. - Ты мне обещал! - её голос звучит так, словно в нем их несколько: детские и взрослые.
Она вырывала языки тем, кто кричал, когда она превращала своих жертв в кукол.
Они больше не кричат. Это мертвая тишина.- Я... - Дилан пыхтит от сильной хватки. - Тебя никогда... Не любил. И не люблю.В ее глазах появляется... Боль? Она может чувствовать боль? От его слов Синди начинает скалиться и яростно выкрикивает "нет". Девушка отталкивает моего отца к стене и сосредотачивается на Дилане. Она же... Она же его сейчас убьет... Как это глупо и неправильно звучит, если взять во внимание, что он уже мёртв. Но то, что она с ним сделает, явно будет чем-то страшным и жестоким. Она жестокая. Она отнимает счастье.