Глава 1 "Проклятие Ояширо-сама" часть 14 (1/1)

POV Эйприл<center> Я удивлённо уставилась на Микеланджело.—Что это он вытворяет?— вслух спросила я.— У него же руки забиты всякой всячиной...—Пойдём, поможем ему, — сказал мне Донателло и пошёл к рыжику, которого шатало туда-сюда.Я быстро побежала за умником, чтобы не потерять его из виду. Когда я догнала его, увидела, что он схватил Микеланджело за капюшон с кошачьей мордочкой.—Ани, помоги-и-и-и, меня начинает шатать, когда я хожу-у-у...— заныл рыжик.—Это потому что, ты несёшь слишком много маленьких коробок и игрушек и, плюс, две большие, — пояснил "братику" Донателло, а затем сказал:—Дай мне динозавра и коробки со сладостями.—Но тебе же тоже тяжело будет, — сказал умнику рыжик.—Эйприл, возьмёшь мои вещи на время?—Конечно, — ответила я, взяв деревянную фигурку орла.Донателло взял двумя руками динозавра, а затем начал крепко держать его в правой руке. Микеланджело отдал "брату" две коробки и спросил:—Тебе не тяжело?—Нет, — ответил умник.— Пошли, а то все хорошие места займут. "Братья" шагали вперёд, а я следом за ними.—Эйпри-и-ил! Пошевеливайся, а то отстанешь!— громко крикнул мне рыжик.Когда мы прибежали, площадка перед храмом была уже битком набита народом. А полыхающие пред жертвенником костры и факелы светили ярко, не хуже полуденного солнца, и так же горячо. На временном алтаре высился ворох футонов, обнесённый священным канатом."Если подумать, Донни что-то говорил про хлопок из футонов..."- начала вспоминать я.—Ребята, ребята, давайте поближе, — сказал нам Майкл.— Во-о-о-он... туда!Весельчак указал на место, где практически рядом стоял мистер Бредфорд. И мы начали пробиваться сквозь толпу.—Простите, извините!— начала извинятся я, когда кого-то случайно касалась и задевала. Когда мы дошли до указанного весельчаком места, фотограф уже держал фотоаппарат в руках.

<center>*БА-А-АМ-М-М!!!* Вновь гулко ухнул большой барабан, и всё в округе мгновенно затихло.—Начинается!— радостным, но тихим голосом сказал Майкл.На сцену вышел Леонардо, и, встав смирно, начал произносить речь:—Взрослые, пожилые и дети. Я, Хамато Леонардо, приветствую вас всех на этом замечательном летнем фестивале – Ватанагаши, который будет проводиться и по сей год, чтобы избавить нас от всего плохого, что накопилось в нашей душе за столь долгое время.Все тут же зааплодировали, а когда закончились аплодисменты, синеглазый продолжил:—Для тех, кто не знает, как мы избавляемся от всего плохого в нашей душе, я объясню. Этот обряд отличается от брядов в церквях, мы используем футоны в правой руке, которые потом подносим ко лбу, к груди, и к пупку, и начинаем мысленно произносить трижды: "Благодарю тебя, Ояширо-сама", хлопаем по коленям, а затем пускаем их в воду, чтобы она унесла с собой футон, впитавший в себя всё плохое, очень далеко. Все присутствующие внимательно вслушивались в речь Леонардо, и я в том числе. Вскоре, синеглазый начал заканчивать речь:—Я желаю вам всем самого наилучшего, и чтобы все жили в мире и согласии, и не грешили. И помните, бог, Ояширо-сама, всегда защитит нас и нашу деревню от всего плохого. Я и остальные присутствующие зааплодировали.Леонардо отошёл в сторонку, и на сцене появился белобрысый мужчина в голубом кимоно с изображением водяных лилий - Усаги Миямото, а вместе с ним несколько одетых в костюмы синтоистских священников старейшины и представители двух семей: Хамато и Машими.При появлении жреца, брюнет молитвенно сложил предо лбом ладони."Наверное, так положено", - подумала я, с восхищением глядя на всё происходящие. Все присутствующие молчали и не издавали ни звука, только сверкавшим иногда вспышкам камеры мистера Бредфорда позволялось нарушать молчание.—Донни, а что это за большая штука у Усаги Миямото?— спросила я шатена, когда увидела в руках жрица большой и, наверняка, тяжёлый предмет.—Это ритуальная мотыга. Священное орудие земледелия, которого лишь мико может касаться, — ответил Дон."Довольно причудливая форма для хозяйственного инструмента", - подумала я.- "Так вот как они выглядят, когда их используют исключительно для праздничных обрядов..." Произнеся молитву, Усаги Миямото подошёл к груде матрасов на алтаре, а затем, размеренно поведя мотыгой, он пропахал ею футоны.—Что он делает? Отбивает матрасы?— снова спросила я шатена, не понимая, что происходит.—Э... видишь ли...— занервничал Дон.— Футоны заменяют людей... вот, он и очищает их от зимних болезней...—Эм... что?"Заменяют людей?.. о чём это он?", - призадумалась я.—Ну...— замешкался с ответом шатен.—Короче говоря, это не то отбивание матрасов, о котором ты подумала, — сказал скомкано весельчак."Так... я ещё сильнее запуталась..." Со лба Усаги Миямото ручьями струился пот."Я была права, та мотыга и вправду тяжёлая"При каждом взмахе мотыгой тело жреца покачивалось.Лео сосредоточенно наблюдал, продолжая свою безмолвную поддержку.—Он за него волнуется, да?— спросила я ребят, указывая взглядом на брюнета.—Ага, Миямото Усаги сейчас уже в таком возрасте, когда у всех начинают болеть колени, позвоночник и голова, — отвечает Дон.— Лео на этой неделе позвонил мне и сказал, что у Усаги начал болеть позвоночник, а затем начал спрашивать меня, какие лекарства ему давать.—А сколько ему лет?— с любопытством спросила я.—Он не пожилой, — начал отвечать кареглазый.— Он на два года младше Хамато Йоши... то есть ему сорок пять.—А с отцом Лео всё хорошо?—Слава Богу, что да, — ответил Донни.При глухом ударе барабана, жрец легко поклонился и сошёл с алтаря. Его горячо приветствовали возгласами одобрения.

Играющие роль синтоистских священников, деды взвалили на плечи ворох освящённых футонов, и окружавшая их толпа в едином порыве поднялась, после чего медленно пошла следом, понемногу вытягиваясь в колонну.Шаг за шагом толпа спускалась по ступеням, следуя за священниками.—Что теперь? Они хотят ПОСТИРАТЬ матрасы в реке ТАКИМ образом?— в шутку спросила я.—Хи-хи, — хихикнул Майкл, поняв прикол.—Эм... Лео же говорил...—Ани, она же в шутку, — сказал "брату" весельчак."Да... судя по всему, Донни не понял прикол...", - мысленно вздохнула я.—Э-э-э-э... ха-ха-ха, — постарался правдоподобно посмеяться кареглазый, но у него это плохо получилось. Вереница жителей добралась до речного берега.Там горел огромный костёр, озаряя всё дневным светом. А рядом с ним столпилась оживлённо переговаривающаяся людская масса.—Так, идём друг за другом, и становитесь в очередь, — сказал мне и Майку Донни.Мы сделали так, как он сказал. Представители сельсовета ловко вытаскивали ватную набивку матрасов, скатывали её в маленькие шарики - ну, чисто рисовые лепёшки - а затем раздавали стоящим вокруг.Кареглазый подошёл к кругу и взял не только свои, но и наши с весельчаком порции. А те, кто получил свой шарик из ваты, спустились дальше к берегу.—Эйприл, так как ты в первый раз, делай то, что делаю я, — сказал мне слегка покрасневший Донни.— Хорошо?—Хорошо, что я должна делать?— спросила я вундеркинда.—Возьми хлопок в правую руку, помаши над ним левой рукой, чтоб очистить, — начал инструктировать меня Донни.— Затем поднеси его ко лбу, к груди и к пупку, каждый раз прижимая, и похлопай по коленям.—И, напоследок, мысленно произноси, повторив трижды: "Благодарю тебя, Ояширо-сама", — закончил за "брата" Майк."Всё так, как говорил Лео...стоп, а кто такой "Ояширо-сама"?...вроде бы, Лео о нём говорил, но я забыла"—А кто это?— с любопытством спросила я.— Чтимое в здешнем храме божество?—Да. Ояширо-сама - бог, который покровительствует и даёт защиту Хинамидзаве, — ответил голубоглазый, улыбнувшись лучезарной улыбкой.— Он дарует благословения свыше, но также он насылает проклятия. Потому, относись к нему с почтением!"Похоже ваш бог довольно суров. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут", - подумала я.- "Всё-таки я теперь полноправная жительница Хинамидзавы..."Делая так, как мне сказал Донни, я трижды охлопала себя ватой."Благодарю тебя, Ояширо-сама...благодарю тебя, Ояширо-сама...благодарю тебя, Ояширо-сама", - мысленно поблагодарила я этого бога. Такое было ощущение, что я как будто перекрестилась перед иконой Иисуса.—Теперь всё дурное внутри тебя всосалось в этот хлопок, — радостным голосом сказал Майк.— После этого мы плавно спускаем его в реку, вот и всё.Сказав это, голубоглазый сделал то же самое, что я и вундеркинд. Затем, мы втроём аккуратно опустили хлопок в воду. Вобрав болезни со всей Хинамидзавы, хлопковые лилии расцвели на водной глади, а затем исчезли в потоке.Куда им до блеска плавающих фонариков, что я видела по телеку, но всё же в груди появилось приятное чувство, что теперь я прошла настоящий обряд посвящения, став настоящей жительницей Хинамидзавы. Зачарованно пялясь на реку, я как-то пропустила тот миг, когда "братья" уже рядом не стояли."Никогда не думала, что почувствую себя настолько беспомощной...", - в мыслях сказала я.Раз уж я теперь здешняя, надо бы получше узнать окрестности... нет, лучше подождать здесь, нежели бродить по округе. Уверена, кто-либо из любителей ночной прохлады меня вскоре найдёт. Вдруг послышалась знакомая речь и голос мистера Бредфорда.Я решила пойти к нему.Подойдя к нему, я спросила его:—Как дела, мистер Бредфорд? Много хороших снимков наснимали?—Да, немало! Спасибо!С ним было ещё трое: один мужчина, женщина и девушка... наверное, моего возраста.Женщина выглядела очень красивой. У неё были чёрные как смоль волосы до плеч. Глаза золотого цвета. Её губы были накрашены бледно-розовой помадой. Одета она была в футболку жёлтого цвета, красную кофту, светлые джинсы и туфли красного цвета. От неё веяло каким-то спокойствием и доброжелательностью... в отличие от мужчины слева от неё.Мужчина выглядел очень строгим. У него тоже были чёрные волосы. Глаза карие. Одет он был в серую рубашку, чёрную куртку, чёрные штаны и серые кроссовки. В отличие от той женщины, от этого мужчины веяло чем-то загадочным... и чем-то ещё, что меня ОЧЕНЬ СИЛЬНО напрягло.Девушке, наверное, было примерно столько же, сколько и мне. Волосы у неё были короткими и чёрным, но если смотреть сзади, то там они были покрашены в светло-блондинистый цвет. На её ушах были маленькие чёрные квадратные серёжки. Глаза золотые. Губы покрашены красной помадой. Одета в серую футболку, бордовую кожаную куртку, чёрные штаны и бордовые сапоги.—О, Эйприл-тян, и как тебе фестиваль? Понравился?— спросила меня женщина."Судя по речи, она местная, из Хинамидзавы", - подумала я.—Ну... э... ну, весело, — скомкано ответила я, из-за пронзительного взгляда мужчины, что стоял рядом с ней.Должно быть, она заметила то, с каким взглядом этот кареглазый мужчина на меня смотрел, и потому, она сказала:—Не обращай внимания, он всё время такой. Кстати, я Судзуки Аканэ.—Приятно с вами познакомится, — сказала я, улыбнувшись, а затем спросила:—Вы не будете против, если я буду вас звать Аканэ Судзуки? Мне просто так удобнее.—Конечно, можно, — ответила миссис Судзуки, приветливо улыбнувшись. Затем, я посмотрела в сторону того строгого мужчины, который продолжал сверлить меня взглядом.Женщина посмотрела на кареглазого взглядом, который так и говорит: "ну, давай же, представься, не будь таким злюкой".Тяжело вздохнув, мужчина представился:—Я Судзуки Кенжи. Потом, я посмотрела на девушку, что стояла справа от миссис Судзуки.—Я - Судзуки Карай, но можешь называть меня Карай Судзуки или просто, Карай, — представилась брюнетка.—А я Эйприл О'Нил, — представилась я.—Хех, тебе не надо представляться, Крис Бредфорд о тебе рассказывал, — сказала мне Карай.—Оу... ну, ладно...—Слушай, а ты недавно сюда переехала?— спросила меня девушка.—Да, — ответила я.—У тебя уже есть друзья? Просто, я видела тебя с двумя парнями... или ты встречаешься с обоими?— спросила меня Карай.—Ч-что?!— в шоке переспросила я, а затем быстро ответила:—Н-нет! Они мне просто друзья! Особенно тот ярко-рыжий дьяволёнок в шкуре ангела!—Ха-ха-ха!— посмеялась девушка над тем, как я обозвала Майка.—Ты, как погляжу, наверное, хорошо сдружилась и с остальными детьми, хотя мне с трудом в это верится, — сказала мне миссис Судзуки.—У меня только три друга, а остальных я либо не запомнила, так как не общаюсь, либо они мне просто одноклассники, — ответила я.—Стоп, три друга? То есть... парни?— спросила меня Карай.—Да, — ответила я, и спросила:—А что?—Да не, — ответила девушка.— Просто... это как-то странно звучит и... выглядит... одна девушка и три парня… друзья...—А я-то думаю, почему все начинают шептаться и косо смотреть на меня, когда я нахожусь рядом с ними.—А как их зовут?— спросила Карай.—Шатена зовут Донателло Рокуэлл, рыжего дьявола-ангела - Микеланджело Ёсикава, а третьего - Леонардо Хамато, — ответила я.Когда я произнесла имя моего третьего друга, Кенжи Судзуки почему-то посмотрел на меня с ненавистью в глазах. Меня почему-то это насторожило.—А ты меня с ними познакомишь?— спросила меня девушка с золотыми глазами.—Конечно! Они, наверное, скоро придут, так что подождём их, — ответила я, улыбнувшись.—Скажи-ка, Эйприл-тян, после завершения фестиваля, не подумалось ли тебе: "Я стала частичкой Хинамидзавы"?— неожиданно спросила меня женщина брюнетка.—... да... как сказать, — ответила я, слегка удивившись, от того, что она как-то догадалась об этом.—Ого. Не похоже на тебя, Эйприл О'Нил, — сказал мистер Бредфорд, который удивился моим ответом.Я уже приняла решение влиться в Хинамидзаву. Однако... здесь всё ещё чересчур много вещей, о которых я не знаю.Например, лица встречных или о том, что случалось в прошлом... хотя, я знаю о проекте дамбы и о... кое о чём зверском, но этого, наверное, мало. Как-будто прочитав мои мысли, Карай спросила меня:—Да ладно? И ты только потому чувствуешь себя посторонней?—Нет, "посторонняя" - преувеличение, — начала поправлять я.— Просто... как бы сказать... мне хотелось бы больше узнать о серьёзных событиях в жизни деревни, вроде причин строительства дамбы, войны или о жестоком преступлении, про которое даже на вопросы не отвечают.Я решила практически не подавать виду о том, что я об этом уже знаю, так как хотела убедиться, правда ли это или это фейк.—Чтож... если знания помогут тебе... я расскажу тебе всё, что знаю, — неожиданно сказал Кенжи Судзуки.Я "слегка" удивилась тому, что этот сердитый дяденька решил рассказать мне всё, но я всё-таки решила его послушать.—Хорошо, тогда... расскажите мне, пожалуйста, о строительстве дамбы, — попросила я кареглазого мужчину.— Говорят, она бы потопила Хинамидзаву, а потом вокруг неё кипел большой переполох, верно?.. Глядя в даль, Кенжи Судзуки повёл свой рассказ.****** Проект строительства дамбы родился около шестнадцати-семнадцати лет тому назад. Она обещала стать огромной, второй в стране после дамбы Куробэ.В то время перед Японией стояли три важные цели: достроить сеть дорог, соединяющую острова, обеспечить растущие потребности в электроэнергии и взять под контроль половодье.Среди всех способов решения заметно выделялись плотины, как могущественный способ управления речными потоками, добычи электричества и получения огромных доходов одновременно. Повальное строительство ГЭС пришло и сюда; и на Хинамидзаву пала стрела с белым пером.Рассчитанная площадь образовавшегося после завершения работ озера, покрыла бы значительное пространство. Всё - от Хинамидзавы до Яготи вверх по течению - погрузилось бы под воду.******—... но тогда... почему им понадобилось возводить плотину в столь населённых местах?— перебив мужчину, спросила я.— Разве они не могли построить её где-нибудь, где никто не живёт?—Хм-м-м... не знаю точно, но здешний ландшафт для постройки плотины подходил идеально, — призадумавшись, ответил Кенжи Судзуки. Но почему-то его задумчивость показалась мне наигранной...****** Конечно, население Хинамидзавы противилось. Они яростно сопротивлялись: все сражались как один. Уверен, даже маленькие дети поднимались единым духом против дамбы.Дело дошло до суда, затем до Парламента. О нём даже писали в токийских газетах. Тогда-то и вскрылись политические скандалы, многих обвинили во взяточничестве. Правительству пришлось остановить стройку.******"Пожалуй, только сейчас я могу задать вопрос об убийстве", - подумала я, когда кареглазый мужчина закончил рассказ.Пусть Майка и Лео рядом нет, мне всё так же неловко показывать свою заинтересованность в подобных вещах. Но, раз я зашла так далеко, лишний вопрос не повредит. Может быть, если я узнаю правду о том случае, то моё разбушевавшееся любопытство успокоиться, ведь из уст человека эта информация будет звучать более правдоподобно, нежели из каких-то сайтов и газет.—Эм... то убийство с расчленением трупа... оно произошло на самом деле?— помешкав, спросила я.—Да, можешь не сомневаться, — ответил за мистера Судзуки Крис Бредфорд.— Тогда я как раз находился в Хинамидзаве, потому очень хорошо всё помню… и, насколько я помню, оно произошло ровно двенадцать лет назад, в день фестиваля Ватанагаши.****** Это произошло в последние дни повстанческого движения, когда проект уже увяз в грязи, готовясь вот-вот закрыться.... именно преступление окончательно добило постройку. Насколько известно, на стройплощадке разразилась пьяная драка, закончившаяся убийством.Боясь обнаружения, шестеро нападавших расчленили труп на шесть частей, чтобы каждый из них мог зарыть свою.В итоге, пятеро из шести были, будучи неспособными, выдержать угрызений совести, сдались полиции, однако шестой из убийц по-прежнему в бегах. Правая рука, которую он должен был закопать, не найдена до сих пор.******"Всё то же самое, что и в статье...", - подумала я.- "Да, преступление кошмарное, но... не настолько страшное, чтоб моим друзьям понадобилось его скрывать".Затем я начала размышлять о причинах такого секрета Майка и Лео."Возможно, им просто не хотелось представлять Хинамидзаву тому, кто лишь только переехал сюда...", - размышляла я. Будучи благодарной им за внимательность, я в тоже время жалела, что не могу заткнуть своё любопытство.—Оно случилось как раз в последние дни вызванного дамбой смятения, — начал заканчивать рассказ фотограф.— Народ поднял большой шум, назвав его "проклятием Ояширо-сама".—Проклятие Ояширо-сама?— переспросила я в недоумении."Помнится, "Ояширо-сама" - бог, которому посвящено святилище, где проходил сегодняшний праздник", - вспомнила я. Вспомнив, что говорил брюнет в своей речи о том, что Ояширо-сама защищает деревню, и о словах конопатого рыжика про то, что этот бог может наслать проклятие, я всё поняла."Все поверили, что их бог наслал божественное проклятие для защиты Хинамидзавы от злой силы - проекта строительства дамбы", - подумала я.—Молодёжь, похоже, так не считала, однако... старики не сомневались - то было проклятие Ояширо-сама, — сказала Аканэ Судзуки с озорным смешком, как будто не верила в подобное.Карай тоже усмехнулась, что, в свою очередь, заразило смехом и меня.—... но вот что любопытно... как нынче оно?— спросила меня женщина.— Возможно, среди молодёжи тоже многие верят.—Во что?— недоумённо спросила я миссис Судзуки.—В проклятие Ояширо-сама.—Ну... насчёт остальных я не знаю, но, мне кажется, что Майки наверняка верит, — ответила я.—С того самого случая... каждый год оно разражалось... на тот же самый день, — сказала женщина с золотыми глазами.—Что разражалось? Проклятие?— спросила я. Двое мужчин и девушка малость притихли, словно для пущей важности. Оглядевшись Аканэ приглушённо продолжила:—Каждый год... в день фестиваля Ватанагаши... кто-то погибает.—Через год после убийства с расчленением, в день Ватанагаши произошло много убийств, — дополнил мистер Бредфорд.Кенжи Судзуки начал подробный рассказ.****** Через год, после того преступления, поехав тем днём на прогулку, семейная пара, жившая в Хинамидзаве, но поддержавшая строительство дамбы, упала со скалы в горную реку. Муж погиб, а тело жены не нашёл никто.Даже являясь жителями Хинамидзавы, они одобряли постройку. Старые люди шептались, что их настигло проклятие Ояширо-сама. Кое-что произошло ещё через год, вечером в Ватанагаши. В тот раз неожиданно умерла от странной, никому не известной хвори шестилетняя дочь синтоистского священника. Той же ночью, жена священника, бросившись в болото, покончила жизнь самоубийством.******—А этот священник... это Усаги Миямото?— спросила я.—... да, — ответил мужчина-брюнет.Во мне тут же внезапно проснулось чувство горечи, печали и сожаления."Боже мой... я даже не знаю, какого это... потерять столь близких и дорогих тебе людей", - нахлынули на меня печальные мысли.- "У меня нет мамы, но я не помню её, а если бы и помнила, то не перенесла бы потери".****** Среди жителей поползли слухи о том, что Миямото Усаги попросту не сумел смягчить гнев Ояширо-сама. Потому как он защищал семейную пару, которая была за постройку дамбы.Старики говорили, что Ояширо-сама решил отомстить ему за это, и он проклял его дочь и жену, чтобы он страдал. На следующий год умерла жена Рокуэлла Тайлера, а его собака пропала без вести.Ходили слухи, что в отель, куда поехала его семья, проник убийца и убил жену, а собаку похитил. Так считали горожане Окиномии; ну, а старые жители Хинамидзавы считали, что Ояширо-сама проклял их за то, что Рокуэлл поддерживал связь с той супружеской парой и её семьёй. На следующий год, того же дня, умер сын Машими Юкио от опухоли мозга, а дочь, которая была младше сына на год, пошла в гости к подругам, но так и не вернулась. Ещё через год умерла жена Машими Юкио, с которой он расстался. Она уехала в Токио, но в аэропорте, у неё случился сердечный приступ. А пропала без вести мать его жены, которая жила в Окиномии.Она тогда пошла за продуктами и лекарствами, но когда она вышла из дома, её больше никто не видел. На следующий год умерла мать Миямото Усаги, а отец Хамато Йоши пропал без вести.Отец Хамато любил иногда побыть в тишине и покое. Он в такие моменты отправлялся к одной горе, где была пещера. Тогда он отправился туда, чтобы помедитировать... но исчез. Затем умерла мать женщины, которая упала в горную реку. Она умерла от рака, а её муж пропал, когда поехал к ней в больницу. После умер отец мужчины, который упал в горную реку. Его тело нашли на пляже, закопанное в песке.А мать мужчины пропала, когда собиралась пойти в банк. На следующий год умер отец Миямото Усаги, его кто-то отравил. А его тётя пропала без вести, когда поехала к своей подруге в Окиномию. Через год после этого умерла подруга тёти Миямото Усаги: она попала в аварию. А друг отца Хамато, пропал без вести, когда пошёл гулять в парк Окиномии. На следующий год, вечером, в день Ватанагаши, нашли местную домохозяйку, забитую до смерти. А пропала какая-то старшеклассница.******"Ничего себе... сколько смертей и пропаж...", - в мыслях удивилась я. Я даже потеряла речь, от такого количества смертей и пропаж.- "Но до сих пор все загадочные смерти и пропажи, так или иначе, были связаны либо с плотиной, либо с Ояширо-сама? Никак и домохозяйка со старшеклассницей с ними какую-то связь имели?.." Я рассказала им свою догадку.—Правильно мыслишь, — сказала мне женщина.—Супруг жертвы... приходился младшим братом человеку, который упал со скалы одиннадцать лет тому назад - стороннику дамбы, — сказал мне фотограф.— Сам брат, по слухам, жив и здоров... но у супруги, упавшей вместе со своим мужем, был брат близнец, который и сейчас живёт в Хинамидзаве.—А где младший брат умершего мужчины?— спросила я с любопытством.—Такие события заставили его волноваться, и он покинул деревню, переехав жить в квартиру в соседнем городе, — ответил Крис Бредфорд.У меня чуть не отвисла челюсть в изумлении.Сначала - смертельная битва против постройки дамбы.Затем - случившееся посреди неё зверское расчленение. Про них я знала, и только про них я хотела расспросить... но теперь я знаю намного больше, чем хотелось бы. Оказалось, что кроме того расчленения были ещё убийства, и их было много.Как дитя современного века, я действительно не хотела верить во что-то наподобие проклятий."... и всё же... каждый год - и всякий раз в день Ватанагаши происходят странные смерти и пропажи, а умершие и исчезнувшие всегда оказываются причастны к строительству дамбы?!", - поразмыслив, удивилась я. Легко сказать, что на всё воля случая, что всё произошло по стечению обстоятельств…"Однако... коли несколько лет подряд всякий год кто-то гибнет и пропадает...", - снова начала сомневаться я.- "Да... скептикам становится всё сложнее защищать свою точку зрения..."